Человек с крысами фрейд краткое содержание

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 278 051
КНИГИ 656 570
СЕРИИ 25 134
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 613 129

Заметки об одном случае невроза навязчивости. (Случай Человека-Крысы) З.Фрейд. 1909 г.

I.Выдержки из истории болезни

Молодой человек университетского образования обратился ко мне по поводу своего состояния, которое заключалось в том, что он с детских лет страдал от обсессий, причем особенно интенсивно — в последние четыре года. Главной особенностью его расстройства были страхи, что что-то может случиться с двумя людьми, которых он очень любил — с его отцом и с женщиной, которой он восхищался. Кроме того, он страдал от компульсивных импульсов; одним из таких, например, был импульс перерезать себе горло бритвой; еще он создавал себе запрещения, иногда в связи с довольно незначительными вещами. Он напрасно потратил годы, рассказывал он мне, в борьбе с этими идеями, и за это время пропустил много чего существенного в жизни. Он испробовал различные способы лечения, но ничто не принесло ему хоть какой-нибудь пользы, за исключением курса гидротерапии в санатории около —; и это только потому, как он полагал, что он завел там знакомство, которое позволяло ему вести регулярную половую жизнь. Сейчас у него не было возможностей подобного рода, он редко вступал в сексуальные взаимоотношения, и с нерегулярными интервалами. Он чувствовал отвращение к проституткам. В общем, сказал он, его сексуальная жизнь остановилась; онанизм играл незначительную роль в ней, когда ему было 16 или 17 лет. Его потенция была нормальной; первый завершенный коитус он имел в 26 лет.

Он произвел на меня впечатление здравомыслящего и практичного человека. Когда я спросил его, почему он сделал такое ударение на вопросах сексуальной жизни, он ответил, что знает о моих теориях. На самом деле, однако, он не читал ни одной из моих работ, за исключением одного раза, когда он очень быстро перелистал страницы одной из моих книг и набрел на объяснение любопытной вербальной ассоциации (Zur Psychopathologie des Alltagslebens, 1904), которая напомнила ему одно из его собственных “мысленных усилий” и, в связи с этим, он решил передать себя в мои руки.

(а) Начало лечения

На следующий день я связал его обещанием подчиниться одному и единственному условию лечения, а именно — говорить все, что придет ему в голову, даже если это будет неприятно ему, или покажется неважным или иррелевантным или бессмысленным. Затем я разрешил ему начать с чего он хочет, и он начал так (Последующее основывается на записках, делаемых мной вечером в день сессии и воспроизводит слова пациента по памяти насколько возможно точно. Я чувствую себя обязанным предложить предостережение против практики записывать за пациентом во время лечения. Это приводит к дефициту внимания у терапевта и причиняет пациенту больше вреда, чем может быть скомпенсировано пользой от возрастания точности воспроизведения его истории болезни.).

У него был друг, говорил он мне, о котором он был исключительно высокого мнения. Он всегда приходил к нему, когда его тревожили некоторые криминальные импульсы, и спрашивал друга о том, презирает ли тот его как преступника. Друг оказывал ему моральную поддержку, заверяя в том, что считает его человеком безупречного поведения; и, вероятно, его прогрессирующей привычкой с юных лет было видеть свою жизнь в темных тонах. Ранее, продолжал он, другой человек имел на него похожее влияние. Это был девятнадцатилетний студент (ему самому было 14 или 15 лет), который повышал его самооценку в такой невероятной степени, что он начинал себе казаться чем-то вроде гения. Этот студент затем стал его учебным куратором, внезапно изменил свое поведение и начал обходиться с ним, как с идиотом. Затем он заметил, что студент интересовался одной из его сестер, и заключил, что считает — студент сближался с ним только для того, чтобы получить доступ в дом. Это было первым большим ударом в его жизни.

Затем он продолжил без всякой связи:

(б) Инфантильная сексуальность

“Моя сексуальная жизнь началась очень рано. Я могу вспомнить сцену четвертого или пятого года моей жизни. (Начиная с шестого года я помню все.) Сцену эту я вспомнил довольно отчетливо несколькими годами позже. У нас была прелестная молодая гувернантка, которую звали фройляйн Петер (Peter) (Д-р Альфред Адлер, бывший аналитик, однажды обратил внимание в частном письменном сообщении на особенную важность самого первого сообщения пациента. Здесь пример этого. Первые слова пациента подчеркивают значение испытанного им влияния со стороны мужчин и относятся к той роли, какую в его жизни играл гомосексуальный выбор объекта; но сразу за этим он касается второго лейтмотива, который приобрел позже огромную важность, а именно, конфликта между мужчиной и женщиной и противоположности их интересов. Даже тот факт, что он вспомнил свою первую гувернантку по ее фамилии, которая совпадает с мужским именем, должен быть принят во внимание в этой связи. В кругах среднего класса в Вене принято называть гувернанток по их именам, по именам их обычно и помнят.). Однажды вечером она лежала на диване легко одетая и читала. Я лежал около нее и попросил ее разрешить мне купить парфюм caron и подлезть к ней под юбку. Она сказала, что я могу, если никому не скажу об этом. На ней почти ничего не было, и я нащупал ее гениталии и нижнюю часть тела, и они произвели на меня очень странное впечатление. После этого у меня осталось жгучее и мучительное любопытство видеть женское тело. Я могу припомнить интенсивное возбуждение, с которым я ожидал в Купальне (куда мне еще позволяли ходить с гувернанткой и сестрами), когда гувернантка разденется и войдет в воду. Я могу припомнить больше деталей, начиная с шести лет. В то время у нас была другая гувернантка, также молодая и симпатичная. У нее были нарывы на ягодицах, которые она имела обыкновение обнажать ночью. Я страстно ожидал этого момента, чтобы удовлетворить свое любопытство. Это было как тогда в Купальне — хотя фройляйн Лина (Lina) была более осторожна, чем ее предшественница”. (Отвечая на вопрос, который я вставил, “Как правило”, — пациент сказал мне: “Я не спал в ее комнате, а, главным образом, с моими родителями”.) “Я вспоминаю сцену, которая должна была иметь место, когда мне было семь лет. (Пациент, следовательно, допустил, что эта сцена случилась одним или двумя годами позднее.) Мы сидели вместе однажды вечером — гувернантка, повариха, другая служанка, я и мой брат, который был на 18 месяцев моложе меня. Молодые женщины разговаривали, и я внезапно осознал, что фройляйн Лина говорит: “Я могла бы делать это с маленьким; но Пауль (Paul) (это был я) слишком неуклюжий, и у него наверняка ничего не выйдет”. Я не вполне ясно понял, что это значит, но почувствовал пренебрежение и заплакал. Лина успокоила меня и рассказала про девушку, которая что-то такое делала с маленьким мальчиком, за которым она ухаживала, и ее посадили в тюрьму на несколько месяцев. Я не думаю, что она делала мне что-то плохое, но я занимался с ней великим распутством. Когда я ложился с ней в кровать, я раскрывал и трогал ее, а она не возражала. Она была не очень умна, но ее сексуальные устремления были очень сильны. В 23 года у нее уже был ребенок. В конце концов, она вышла за его отца, и теперь она — фрау Хофрат (Hofrat) (Австрийский титул “Hofrat” обычно присуждается известным терапевтам, юристам, университетским профессорам, государственным служащим и т. д. Возможно, он эквивалентен титулу рыцаря в современной Англии). Даже теперь я часто вижу ее на улице.

“Когда мне было шесть, я уже страдал от эрекций, и я знаю, что однажды я пришел к матери жаловаться на это. Я знаю также, что, делая это, я переживал дурные предчувствия. У меня было чувство, что имеется некая связь между этим предметом и моими идеями и любопытством, и тогда у меня была болезненная идея, что родители знают мои мысли; я объяснял это себе тем, что мог, вероятно, говорить вслух, не слыша сам себя. Я рассматриваю это как начало моей болезни. Мне очень нравились некоторые девочки, и у меня было сильное желание видеть их обнаженными. Но, желая так, я имел жуткое чувство, что что-то должно случиться, если я буду так думать, и, что я должен сделать все, что угодно, чтобы это предотвратить”.(В ответ на предложение дать пример этих страхов, он сказал: “Например, что мой отец может умереть”.) “Мысли о смерти моего отца занимали мое сознание с очень ранних лет в течение длительного периода времени и очень подавляли меня”.

Источник

Человек-Крыса — Rat Man

« Человек-крыса » — это прозвище, данное Зигмундом Фрейдом пациенту, «история болезни» которого была опубликована как Bemerkungen über einen Fall von Zwangsneurose [«Заметки о случае обсессивного невроза»] (1909). Это была вторая из шести историй болезни, опубликованных Фрейдом, и первая, в которой он утверждал, что пациент был излечен с помощью психоанализа .

Это прозвище происходит от того факта, что среди множества компульсивных состояний пациента была одержимость кошмарными фантазиями о крысах.

Чтобы защитить анонимность пациентов, психоаналитические тематические исследования обычно не раскрывают или замаскируют имена заинтересованных лиц ( Анна О. , Маленький Ганс , Человек-волк , Дора и т. Д.). Недавние исследователи пришли к выводу, что «Человек-Крыса» на самом деле был юристом по имени Эрнст Ланцер (1878–1914), хотя многие другие источники утверждают, что этого человека звали Пол Лоренц .

СОДЕРЖАНИЕ

История анализа

Ланцер впервые обратился к Фрейду в октябре 1907 года с жалобами на навязчивые страхи и навязчивые импульсы. Фрейд регулярно лечил своего пациента в течение немногим более трех месяцев. Лечение было нерегулярным в течение следующих трех месяцев и, в лучшем случае, спорадическим после этого.

Основным опасением Ланцера было то, что что-то ужасное может случиться с его отцом и подругой (которая позже стала его женой). Его страх вырос из рассказа, который он услышал от товарища по армейскому офицеру, о китайском методе пыток, когда к ягодицам жертвы привязывали большой горшок с живой крысой, а крыса, подбадриваемая раскаленной кочергой, прогрызет себе выход через задний проход жертвы.

Ланцер утверждал, что он фантазировал об убийстве и самоубийстве, и у него развился ряд компульсивных иррациональных моделей поведения. Например, он упомянул о своей привычке открывать дверь в свою квартиру между 12 часами ночи и часом ночи, по-видимому, чтобы туда мог войти призрак его отца. Затем Ланцер смотрел на свой пенис, иногда используя зеркало.

Фрейд призвал Ланцера обсудить детали своей сексуальной жизни (например, его первые попытки мастурбации в возрасте 20 лет) и сосредоточился на ряде словесных ассоциаций со словом « Ratten » («крысы»).

Ланцер был словесно умен и познакомил Фрейда с фразой Ницше (которую Фрейд позже процитировал) «Я сделал это», — говорит моя Память. «Я не мог этого сделать», — говорит моя Гордость и остается непреклонной. урожайность. » Фрейд неоднократно пересказывал это высказывание, и его использовали более поздние терапевты, такие как Фриц Перлз .

Ланцер прервал свой анализ с Фрейдом после относительно короткого периода, задолго до того, как его перенос полностью разрешился. Сразу после того, как Фрейд завершил письменную версию истории болезни в октябре 1909 года, он признался Юнгу, что у его пациента постоянные проблемы. Ланцер был убит во время Первой мировой войны, и позже исследователи не смогли взять у него интервью.

Статья Фрейда: «Заметки о случае обсессивного невроза»

Фрейд был вынужден опубликовать историю болезни Человека-Крысы, потому что он чувствовал давление, чтобы показать миру, что психоанализ может достичь успешных терапевтических результатов. Поскольку Человек-Крыса ранее консультировался с Юлиусом фон Вагнер-Яуреггом , выдающимся коллегой Фрейда в области психиатрии в Венском университете, этот случай стал особенно важной проверкой терапевтических способностей Фрейда. До октября 1908 года, когда он сообщил об этой истории болезни на первом Международном психоаналитическом конгрессе в Зальцбурге, Австрия, Фрейд еще не опубликовал результаты успешного психоанализа.

Это тематическое исследование было опубликовано в 1909 году в Германии. Фрейд видел пациента-крысу около шести месяцев, несмотря на то, что позже заявил, что лечение длилось около года. Он считал лечение успешным.

Пациент представил навязчивые мысли и поведение, которое, как он чувствовал, был вынужден выполнить, что было вызвано потерей / заменой его пенсне и проблемой их оплаты, в сочетании с влиянием истории, которую он услышал от одного человека. коллега-офицер о пытке, при которой крысы прокусывали анальную полость жертвы. Затем пациент почувствовал принуждение вообразить, что эта судьба постигла двух дорогих ему людей, в частности, его отца и его невесту. Иррациональная природа этой навязчивой идеи раскрывается в том факте, что этот мужчина очень уважал свою невесту и что его уважаемый отец умер уже несколько лет назад. Фрейд предположил, что эти навязчивые идеи и подобные мысли были вызваны конфликтами, состоящими из комбинации любовных и агрессивных импульсов, относящихся к заинтересованным людям, — то, что Ойген Блейлер позже назвал амбивалентностью .

Человек-Крыса часто защищался от собственных мыслей. У него была тайная мысль, что он желал, чтобы его отец умер, чтобы он мог унаследовать все свои деньги и стать достаточно богатым, чтобы жениться, прежде чем пристыдить себя, фантазируя, что его отец умрет и не оставит ему ничего. Пациент даже заходит так далеко, что фантазирует о женитьбе на дочери Фрейда, полагая (Фрейд пишет), что «единственная причина, по которой я был так добр и невероятно терпелив с ним, это то, что я хотел иметь его в качестве зятя» — материя, связанная в переносе с его конфликтами между желанием матери, чтобы он женился на богатых, как его отец, и бедностью его невесты.

Кроме того, считалось, что симптомы удерживают пациента от необходимости принимать трудные решения в его нынешней жизни и предотвращают беспокойство, которое может быть связано с непосредственным переживанием гневных и агрессивных импульсов. Старшая сестра и отец пациента умерли, и эти потери считались, наряду с его суицидальными мыслями и его склонностью, частью ткани фантазий, вербальных ассоциаций и символических значений, в которых он оказался в ловушке. Фрейд считал, что они произошли от сексуальных переживаний Человека-Крысы в младенчестве, в частности от сурового наказания за детскую мастурбацию и превратностей сексуального любопытства.

Во второй теоретической части тематического исследования Фрейд подробно рассматривает такие защитные механизмы, как рационализация , сомнение , уничтожение и смещение .

В более поздней сноске Фрейд сетует на то, что, хотя «психическое здоровье пациента было восстановлено ему анализом . как и многие ценные и многообещающие молодые люди, он погиб в Великой войне ».

Патрик Махони указал на ряд существенных расхождений между опубликованной историей болезни и протоколами Фрейда, обнаруженными среди его бумаг после его смерти. Согласно Махони, аналитику, сочувствующему общим целям психоанализа, опубликованная история болезни Фрейда «запутана» и «непоследовательна» по различным фактам, а также демонстрирует «вопиющие» упущения информации. В частности, слишком большое внимание уделяется отцу в ущерб матери. Махони утверждает, что «Фрейд смешал важные идеи с преувеличенными утверждениями», некоторые из которых «были сделаны в его рвении защитить и продвинуть новую дисциплину».

Наследие

Жак Лакан построил свою раннюю структуралистскую теорию вокруг случая Человека-Крысы, в частности, полярности «отец-богатая жена / сын-бедная жена» как силы, передающейся от поколения к поколению, порождающей индивидуальный невроз.

Последнее замечание Фрейда об остром обонянии Человека-Крысы позже будет развито в его теорию процесса цивилизации и органического подавления.

Критика Фрейда

Питер Гей заключает в своей работе « Фрейд: жизнь для нашего времени» (1988), что «помимо нескольких интересных отклонений, история болезни, опубликованная Фрейдом, в целом следовала тем процессам, которые он делал каждую ночь». Патрик Махони, психоаналитик и профессор английского языка в Монреальском университете, подчеркнул такие несоответствия в своем подробном исследовании « Фрейд и человек-крыса», опубликованном в 1986 году издательством Йельского университета.

Доктор Махони сказал, что Фрейд, кажется, постоянно подразумевал, что случай длился дольше, чем это было на самом деле. Он также сказал, что Фрейд заявил на лекции, что может угадать имя девушки Крысы, Гизелы, по анаграмме, Гледжисамен , которую изобрел пациент. На самом деле, примечания показывают, что Фрейд сначала узнал ее имя, а затем использовал его для вывода значения анаграммы, хотя в реальном тематическом исследовании Фрейд просто заявляет, что «когда он сказал это мне, я не мог не заметить, что слово было фактически анаграммой имени его леди ».

Критики возражали против того, что Фрейд преуменьшает роль матери Человека-Крысы, и против нескольких отклонений с его стороны от того, что позже стало стандартной психоаналитической практикой.

Эффективность лечения

Махони признал, что Фрейд добился определенного успеха в возвращении своего пациента к функциональной жизни, хотя он считал, что Фрейд преувеличил масштабы этого в своем тематическом исследовании. Другие предполагали, что, сосредоточившись на построении взаимопонимания со своим пациентом, за счет анализа негативного переноса , Фрейд просто достиг временного излечения от переноса. Лакан, со своей стороны, пришел к выводу, что, хотя он «не рассматривал Человека-Крысу как случай, который вылечил Фрейд», в нем «Фрейд сделал фундаментальные открытия, которыми мы все еще живем, в отношении динамики и структуры обсессивного невроза».

В письме Фрейд писал Юнгу , вскоре после публикации тематического исследования, он утверждал Крысы Человек , который «он сталкивается жизнь с храбростью и умением. В один момент , который все еще дает ему неприятности ( отец-комплекс и перенесение) показал в моих беседах с этим умным и благодарным человеком »- немаловажная оговорка. Но хотя в истории болезни Фрейд определенно утверждал, что «крысиный делирий пациента исчез», он также указал на ограниченное время и глубину анализа: «Пациент выздоровел, и его обычная жизнь начала подтверждать свои утверждения. .. которые несовместимы с продолжением лечения ».

Поскольку средняя продолжительность анализа увеличилась с месяцев до лет в течение 20-го века, то и успех случая Человека-крысы, возможно, стал больше напоминать симптоматическое облегчение кратковременной психотерапии или фокальной психотерапии , чем достижение результатов. полный психоанализ.

использованная литература

дальнейшее чтение

Марк Канзер / Жюль Гленн, Фрейд и его пациенты (1980)

Источник