Что делают с крысами по понятиям

Тюрьма и жизнь за решеткой

Содержание

Новости

Поиск

Борьба с «крысами»

Как лагерный трибунал судил пойманную «крысу»
Жизнь в зоне однообразная. Любое событие или встряска выбивают из колеи. Мне хотелось скорее оказаться в отряде и завалиться спать. Гомон осужденных не помешает. За много лет к шуму привыкаешь.
На плацу встречаю зама начальника по воспитательной работе. Майор как всегда полон идей по перевоспитанию нас не просто в людей, но в творческие личности. Вот и на этот раз он заезжает ко мне с предложением. В нашей стране проходит всезоновский конкурс. Кто победит в номинации песня или стихи, если подошли льготы, уйдет на УДО.

Отказываюсь от участия. Мне хватило прошлого года, когда я не прошел даже колонистский отбор, получив второе место за стихи. Первое занял неграмотный профан с рифмами «ты — цветы». Но он писал на православную тему, потому у нас и победил. Естественно, дальше области его не пропустили.

Замполит сулит мне всякие поблажки. Спрашиваю разрешения удалиться. Прихожу в отряд. Особо близких у меня нет. Никто не интересуется, где я был. По большому счету, в зоне никому нет ни до кого дела. Мутят и интригуют от скуки. Только заваливаюсь спать, как слышу — братва подрывается в комнату ВР (воспитательной работы). Там стоят скамейки, телевизор и DVD-плейер. Технику осужденные сами покупали, скидываясь кто сколько сможет.

Так и есть. Инспектор отдела безопасности за небольшую взятку принес диск с немецкой порнухой. Это, конечно, мазохизм, смотреть такое при длительном воздержании. Но порой попадаются красивые фильмы и даже с сюжетом. Только очень мешают молодые зеки. Вот и на этот раз началось. Каждый первоход боится «опуститься». Потому, когда на экране показывают, как мужчина «ныряет в пилотку» женщине, все закомплексованные истерично кричат «фу!» и просят перемотать дальше. В колонии за одно упоминание о том, что ты бабе промежность целовал, отселяют без разговоров в «петушиный» угол. Зато когда на экране шлюха делает минет, все это всячески одобряют.

У меня давно копилось возмущение. На этот раз не выдерживаю и громко говорю: «Господа, не знаю, как в жизни, но в телевизоре намного приятней смотреть женскую духовку» с чужим языком в ней, чем мужские бритые гениталии с губами на конце!» Вменяемый народ меня поддерживает. Молодежь не связывается. Не выдерживаю экранного зрелища и ухожу. От возбуждения хоть на стенку лезь. Но разрядиться нет возможности. «Петухами» брезгую. Мастурбировать негде — уединиться в нашей зоне невозможно. Даже туалеты общие, и в них всегда полно народа.

Когда сел, жена сразу бросила. Пробовал списаться с заочницами. Это тянет на явную клинику, или мне просто не повезло. Ну и не хочу их обманывать, врать, что любишь, лишь бы на свидания приезжала, попользоваться, пока сидишь. И после освобождения бросить. Это подло.

Возвращаюсь на свое спальное место. Рядом обитают «смотрящие». Они приглашают меня на сходняк.

Сегодня развлекательная тема собрания. В древности народ с удовольствием смотрел на казни. Это я к тому, что в отряде поймали «крысу», и ожидается его членовредительство. Но сначала нужно соблюсти ритуал и устроить правеж (типа товарищеского суда). Блатные дают слово обвинителю, у которого украли. Зек по кличке Бульбаш, сдерживая гнев, доводит до общего сведения: «Год назад я заказал у ширпотребщика четки из прозрачного оргстекла. Похоже на маковые головки с черными маковками внутри. Месяц назад они у меня пропали. Я попросил мастера — если он увидит именно мои четки, цинкануть. Сегодня сувенирщик сообщил, что ему принесли в ремонт именно мою пропажу».

Слово дают сувенирщику, типа свидетелю и эксперту. Пожилой работяга робко подтверждает: «Да, это четки Бульбаша. Я делал много таких. Они похожи, но все разные». Последним говорит тот, кому предъявляют (обвиняемый). Молодой приблатненный, с погремухой Кентяра, понимает, что его ждет, и пробует оправдаться, но врет неумело. Дескать, мне эти четки один человек дал, но не могу сказать, кто именно. Вот придурок! Сказал бы, что нашел. Сомнения бы остались, но объявить несуном не смогли бы. Здесь следует вопрос «смотрящего» за бараком: «Кто тебе их дал?» Обвиняемый мямлит: «Я не могу сказать».

Бульбаш повышает голос; «Братва, для меня Кентяра -«крыса»! Впервые прозвучало страшное определение. Вопрос, конечно, ясен, но Бульбаш рискует. «Серогорбой» могут объявить только «смотрящие», после коллективного совещания. Слишком это тяжкое определение, чтобы решать в одиночку. Если бы тот, кому предъявили, смог назвать того, кто ему дал четки, Бульбашу пришлось бы плохо — он обозвал порядочного арестанта «крысой».

«Смотрящие» и воры в законе после такого «косяка» вынесут решение, что оскорбленный может «получить» с оскорбившего. «Получать» можно по-разному. Можно дать пощечину, что у блатных считается страшным унижением. Можно покалечить. И хоть какой ты богатырь, не можешь сопротивляться, иначе это расценят как неподчинение решению сходняка. Воры такое не терпят. Могут и к смерти приговорить.

«Смотрящим» сейчас некогда. Они смещают старого «главшпана» и ставят нового. Старый стал наркоманом и совершает аморальные поступки. Новый может прежних «смотрил» лишить портфеля и поставить на сладкие места своих людей. Потому правиловку не затягивают, и блатные поддерживают Бульбаша, объявив Кентяру «крысой».

«Объявленный» в ужасе цепенеет. Из-под шконки извлекают короткую монтировку. На середину прохода ставят крепкую табуретку. «Скрысивший» сам кладет на нее руку. Сегодня спокойный попался — не пробует бежать или сопротивляться. Держать и заламывать его не надо.

Некоторые из присутствующих еще не привыкли к жестокости. На свободе они работали или пьянствовали на селе. Ну, совершили мелкую кражонку или дурной грабеж. Оттого, что их поймали и приговорили, они не стали садистами и отпетыми уголовниками. Но казнь притягивает. С одной стороны, не хочется смотреть, но и глаз не отвести. Тем более перед братвой надо показывать полное равнодушие, чтобы не посчитали слабым.

«Смотрящий» за бараком размахивается ломиком и бьет по кисти руки, лежащей на табуретке. Лопается кожа, ломаются кости. Боль не сразу доходит до Кентяры. Секунд пять он смотрит на свою изуродованную конечность. Потом начинает кричать. В вопле столько отчаянья и боли, что всех передергивает.

С улицы прибегают два инспектора отдела безопасности. Они патрулировали центряк и услышали завывания. Инспектора все понимают, но для порядка спрашивают: «Что случилось?» К тому времени ломик уже убран. Осужденные спокойно говорят вертухаям: «Да вот, неудачно споткнулся и грабку повредил». Инспектора уволакивают истекающего кровью в санчасть. В это время его сосед по нарам зовет «чертей», и они переносят матрас и вещи «крысы» в спальную секцию, туда, где обитают зеки низкой масти и сотворившие «косяк».

Последствий казни никто не боится. При поступлении в исправительное учреждение начальник собирает этапников в карантине и среди прочего доводит до сведения: «Ценные вещи не оставляйте без присмотра. «Крысятничество» процветает. Поймаете «крысу», бейте до поноса, калечьте, только не убивайте». Менты понимают: если запретить «смотрящим» приговаривать и наказывать ворующих у своих, начнутся самосуды. Озлобленные обворованные начнут линчевать несунов. Так уже они всех достали.

Игорь Залепухин
По материалам газеты
«За решеткой» (№12 2009 г.)

Источник

Крыса. Тюремная история

Крыса по воровским понятиям – это человек, который украл у своих. История происходила на самом деле в бытность мою в одном сибирском лагере.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Крыса. Тюремная история предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

© Артур Фартовый, 2019

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тюремная история. Крысы

Крыса по воровским понятиям — это человек, который украл у своих. Эта история происходила на самом деле в бытность мою в одном сибирском лагере.

Один, а, возможно и целая «бригада» заключенных нагло крадут у обиженных чай-курить, и другие лагерные «ништяки» (деликатес). Братва догадывалась, что все украденное уходит лагерному барыге и обменивается на кайф (героин, анаша и пр.).

С лагеря к барыге несут все — от батона до. андона! А еще стало понятно, что этим занимаются законченные наркоманы, ведь по понятиям нельзя притрагиваться к обиженным, и все что с рук опущенного считается запомоенным. Кто-то плотно «подсел» и испытывает ломку и уже ничего не останавливает, нужна только доза. К такому выводу пришли в «общем доме» на сходке, а потом и приняли решение: выловить и наказать крыс.

Кражи произошли уже три раза и то, что это проделки самих петухов-наркоманов люди исключали — это бы заметили в самом гареме: все они живут в одном бараке — друг у друга на виду. У барыги-торговца выяснить ничего не удалось, за сутки ему так много приносят всего, что понять, где украденное, и тем более кто принес было невозможно.

Потавили засаду, пацаны просидели почти две недели, не пропустив и суток, но никто не появился. Стоило только снять пацанов с шухера, в следующую же ночь вновь «скрысили», но уже на промзоне в «закрытом» будане в училище.

Смотрящие порешили не распространяться в лагере, а выждать отоварки в магазине. Привезут товар и вновь поставить босоту на «шухер».

Малой двигался по атасу, но больше помогал Денису (Дэн): бегал по лагерю, исполняя поручения Дэна, искал куреху, подбивая зэков — с неровностью по-жизни уделять внимание на тумбарь атасников. С Дэном — смотрящим за лагерными атасниками, они были не только земляки, но и «кентоввались» какое-то время еще со школы, пока Малой не попал на малолетку.

На малолетке Малому сидеть было очень тяжело, он не выдержал и обвязался, чтобы выжить стал ярым активистом. Если бы они знали, как ему там приходилось выживать вряд ли стали бы осуждать его за то, что ему пришлось вступить в «козью» бригаду.. Ему пришлось так поступить, так как не осталось духа выдерживать издевательские выходки активистов, его чуть было не изнасиловали, поэтому другого выхода не было.

Малой часто размышляя о своем «житье-бытье», с благодарностью относлился к Дэну. Ведь именно друг его детства спас его, иначе неизвестно было бы: чем бы он занимался и вообще где находися, когда его «подняли в «малолетки в этот лагерь. Недоступность насмешек и издевательств других зэков, это все благодаря Денису — другу его детства. Сейчас он шел в сторону пятого отряда (барак), где его ждал Дэн с очередным поручением.

Дэн «креплен» за атасом в лагере уже несколько лет. Дэна закрепили после случая, как его предшественник проигрался в пух и в прах и закрылся по безопасности у ментов, так как расчета не оказалось. Это было неожиданно для Дэна, но отказываться было нельзя, отказ в тюремной среде принимается однозначно — претендент что-то «чухает», знает за собой, понимая, что недостоин.

Источник

Что бывает на ЗОНЕ, когда без спросу трогаешь или воруешь чужую вещь.

Лимон постоянно ходил с кислой миной. У него всегда было плохое настроение, он жаловался на все на свете. Короче, нытик был тот еще.

А спустя некоторое время после того, как появился Лимон, посадили к нам Веселого. Тот, напротив, ржал со всего подряд. И постоянно шутил. Спали они на соседних койках. И Веселого очень удручал такой сосед, портил ему настроение.

Вот он и попросил его переселиться на другую шконку. Койка у нас была свободная только одна, не самое хорошее место. И, понятное дело, что Лимон отказался туда переходить. Никакие просьбы, уговоры и даже угрозы не помогали.

И, когда Лимон пошел на свидание, Веселый просто перетянул его вещи на другую койку, за что поплатился сразу, как в камеру вошел Лимон. Тот с ходу вломил Веселому так, что тот рухнул.

И продолжал бить, жестоко. Не остановили его ни мольбы Веселого, ни кровь. Только охранник с дубинкой кое-как усмирил сидельца.

Мы стали немного побаиваться его, даже попробовали смириться с постоянным нытьем.

Когда крадут чай

Мы частенько в камере гоняли чаи. Чифир не любил никто, а вот почаевничать каждый был не против. И чая у нас было более, чем достаточно. Каждому сидельцу в посылке приходил чаек. Так что мы несколько раз в день заваривали напиток, и сидел лясы точили. Больше на киче заняться особо нечем.

В камере скоро появился новенький – Лысый. Тот был знатным чифирщиком. Он не мог понять, как это мы переводим драгоценный чай. И как-то предложил сделать чифиру.

Понятное дело, что мы отказались. А так как чая у него не было, то он решил его у нас спионерить. И утянул у нас почти весь чай, чтобы чифир покрепче получился.

Пропажу мы заметили только на следующий день. Понятно, что сразу поняли, кто взял. И хорошенько его за это проучили. Поколотили Лысого так сильно, что тот долгое время ни пить ни есть вообще не мог. Говорят, что в больничке его из трубочки кормили.

Зато как в камеру вернулся, так посмирнел, стал тихим, никого не трогал. И уж тем более не брал ничего нашего без разрешения.

Проиграл в карты и решил украсть обратно отданный долг.

Жека был тем еще жуком. Он мог надурить кого угодно, и мало кто понимал, что он обвел их вокруг пальца. Короче, Жека был профессиональным жуликом, за что и сидел на зоне.

И как-то он решил поиграть со мной в карты. Самой ходовой валютой на зоне считаются сигареты. У каждого они под счет, берегутся. Короче, на кону были все его сигареты и, соответственно, все мои. До следующей передачки мне было еще долго, так что нужно было выигрывать по-любому.

Ну я и выиграл, причем с легкостью. Это была одна из самых простых для меня партий. Хотя Жека пыхтел, обдумывая каждый ход. Короче, курева у меня теперь хватило бы, даже если бы передачку прислали нескоро.

А на следующий день я увидел, как Жека курит. Сперва я узнал у всех, не угощал ли кто этого жулика, а потом посчитал свои сигареты. Десятка не хватало.

Как и когда он сумел вытащить у меня сигареты, я не знаю. Но сделал он это очень профессионально. Даже стопочка осталась такой же ровной, какой я ее сложил за день до этого.

Мы подрались, но решили, что замнем этот случай. Тем более, что Жека пообещал научить меня своему мастерству.

Источник

Что делают с крысами по понятиям

Тюрьма и жизнь за решеткой

Содержание

Новости

Поиск

Борьба с «крысами»

Как лагерный трибунал судил пойманную «крысу»
Жизнь в зоне однообразная. Любое событие или встряска выбивают из колеи. Мне хотелось скорее оказаться в отряде и завалиться спать. Гомон осужденных не помешает. За много лет к шуму привыкаешь.
На плацу встречаю зама начальника по воспитательной работе. Майор как всегда полон идей по перевоспитанию нас не просто в людей, но в творческие личности. Вот и на этот раз он заезжает ко мне с предложением. В нашей стране проходит всезоновский конкурс. Кто победит в номинации песня или стихи, если подошли льготы, уйдет на УДО.

Отказываюсь от участия. Мне хватило прошлого года, когда я не прошел даже колонистский отбор, получив второе место за стихи. Первое занял неграмотный профан с рифмами «ты — цветы». Но он писал на православную тему, потому у нас и победил. Естественно, дальше области его не пропустили.

Замполит сулит мне всякие поблажки. Спрашиваю разрешения удалиться. Прихожу в отряд. Особо близких у меня нет. Никто не интересуется, где я был. По большому счету, в зоне никому нет ни до кого дела. Мутят и интригуют от скуки. Только заваливаюсь спать, как слышу — братва подрывается в комнату ВР (воспитательной работы). Там стоят скамейки, телевизор и DVD-плейер. Технику осужденные сами покупали, скидываясь кто сколько сможет.

Так и есть. Инспектор отдела безопасности за небольшую взятку принес диск с немецкой порнухой. Это, конечно, мазохизм, смотреть такое при длительном воздержании. Но порой попадаются красивые фильмы и даже с сюжетом. Только очень мешают молодые зеки. Вот и на этот раз началось. Каждый первоход боится «опуститься». Потому, когда на экране показывают, как мужчина «ныряет в пилотку» женщине, все закомплексованные истерично кричат «фу!» и просят перемотать дальше. В колонии за одно упоминание о том, что ты бабе промежность целовал, отселяют без разговоров в «петушиный» угол. Зато когда на экране шлюха делает минет, все это всячески одобряют.

У меня давно копилось возмущение. На этот раз не выдерживаю и громко говорю: «Господа, не знаю, как в жизни, но в телевизоре намного приятней смотреть женскую духовку» с чужим языком в ней, чем мужские бритые гениталии с губами на конце!» Вменяемый народ меня поддерживает. Молодежь не связывается. Не выдерживаю экранного зрелища и ухожу. От возбуждения хоть на стенку лезь. Но разрядиться нет возможности. «Петухами» брезгую. Мастурбировать негде — уединиться в нашей зоне невозможно. Даже туалеты общие, и в них всегда полно народа.

Когда сел, жена сразу бросила. Пробовал списаться с заочницами. Это тянет на явную клинику, или мне просто не повезло. Ну и не хочу их обманывать, врать, что любишь, лишь бы на свидания приезжала, попользоваться, пока сидишь. И после освобождения бросить. Это подло.

Возвращаюсь на свое спальное место. Рядом обитают «смотрящие». Они приглашают меня на сходняк.

Сегодня развлекательная тема собрания. В древности народ с удовольствием смотрел на казни. Это я к тому, что в отряде поймали «крысу», и ожидается его членовредительство. Но сначала нужно соблюсти ритуал и устроить правеж (типа товарищеского суда). Блатные дают слово обвинителю, у которого украли. Зек по кличке Бульбаш, сдерживая гнев, доводит до общего сведения: «Год назад я заказал у ширпотребщика четки из прозрачного оргстекла. Похоже на маковые головки с черными маковками внутри. Месяц назад они у меня пропали. Я попросил мастера — если он увидит именно мои четки, цинкануть. Сегодня сувенирщик сообщил, что ему принесли в ремонт именно мою пропажу».

Слово дают сувенирщику, типа свидетелю и эксперту. Пожилой работяга робко подтверждает: «Да, это четки Бульбаша. Я делал много таких. Они похожи, но все разные». Последним говорит тот, кому предъявляют (обвиняемый). Молодой приблатненный, с погремухой Кентяра, понимает, что его ждет, и пробует оправдаться, но врет неумело. Дескать, мне эти четки один человек дал, но не могу сказать, кто именно. Вот придурок! Сказал бы, что нашел. Сомнения бы остались, но объявить несуном не смогли бы. Здесь следует вопрос «смотрящего» за бараком: «Кто тебе их дал?» Обвиняемый мямлит: «Я не могу сказать».

Бульбаш повышает голос; «Братва, для меня Кентяра -«крыса»! Впервые прозвучало страшное определение. Вопрос, конечно, ясен, но Бульбаш рискует. «Серогорбой» могут объявить только «смотрящие», после коллективного совещания. Слишком это тяжкое определение, чтобы решать в одиночку. Если бы тот, кому предъявили, смог назвать того, кто ему дал четки, Бульбашу пришлось бы плохо — он обозвал порядочного арестанта «крысой».

«Смотрящие» и воры в законе после такого «косяка» вынесут решение, что оскорбленный может «получить» с оскорбившего. «Получать» можно по-разному. Можно дать пощечину, что у блатных считается страшным унижением. Можно покалечить. И хоть какой ты богатырь, не можешь сопротивляться, иначе это расценят как неподчинение решению сходняка. Воры такое не терпят. Могут и к смерти приговорить.

«Смотрящим» сейчас некогда. Они смещают старого «главшпана» и ставят нового. Старый стал наркоманом и совершает аморальные поступки. Новый может прежних «смотрил» лишить портфеля и поставить на сладкие места своих людей. Потому правиловку не затягивают, и блатные поддерживают Бульбаша, объявив Кентяру «крысой».

«Объявленный» в ужасе цепенеет. Из-под шконки извлекают короткую монтировку. На середину прохода ставят крепкую табуретку. «Скрысивший» сам кладет на нее руку. Сегодня спокойный попался — не пробует бежать или сопротивляться. Держать и заламывать его не надо.

Некоторые из присутствующих еще не привыкли к жестокости. На свободе они работали или пьянствовали на селе. Ну, совершили мелкую кражонку или дурной грабеж. Оттого, что их поймали и приговорили, они не стали садистами и отпетыми уголовниками. Но казнь притягивает. С одной стороны, не хочется смотреть, но и глаз не отвести. Тем более перед братвой надо показывать полное равнодушие, чтобы не посчитали слабым.

«Смотрящий» за бараком размахивается ломиком и бьет по кисти руки, лежащей на табуретке. Лопается кожа, ломаются кости. Боль не сразу доходит до Кентяры. Секунд пять он смотрит на свою изуродованную конечность. Потом начинает кричать. В вопле столько отчаянья и боли, что всех передергивает.

С улицы прибегают два инспектора отдела безопасности. Они патрулировали центряк и услышали завывания. Инспектора все понимают, но для порядка спрашивают: «Что случилось?» К тому времени ломик уже убран. Осужденные спокойно говорят вертухаям: «Да вот, неудачно споткнулся и грабку повредил». Инспектора уволакивают истекающего кровью в санчасть. В это время его сосед по нарам зовет «чертей», и они переносят матрас и вещи «крысы» в спальную секцию, туда, где обитают зеки низкой масти и сотворившие «косяк».

Последствий казни никто не боится. При поступлении в исправительное учреждение начальник собирает этапников в карантине и среди прочего доводит до сведения: «Ценные вещи не оставляйте без присмотра. «Крысятничество» процветает. Поймаете «крысу», бейте до поноса, калечьте, только не убивайте». Менты понимают: если запретить «смотрящим» приговаривать и наказывать ворующих у своих, начнутся самосуды. Озлобленные обворованные начнут линчевать несунов. Так уже они всех достали.

Игорь Залепухин
По материалам газеты
«За решеткой» (№12 2009 г.)

Что бывает на ЗОНЕ, когда без спросу трогаешь или воруешь чужую вещь.

Лимон постоянно ходил с кислой миной. У него всегда было плохое настроение, он жаловался на все на свете. Короче, нытик был тот еще.

А спустя некоторое время после того, как появился Лимон, посадили к нам Веселого. Тот, напротив, ржал со всего подряд. И постоянно шутил. Спали они на соседних койках. И Веселого очень удручал такой сосед, портил ему настроение.

Вот он и попросил его переселиться на другую шконку. Койка у нас была свободная только одна, не самое хорошее место. И, понятное дело, что Лимон отказался туда переходить. Никакие просьбы, уговоры и даже угрозы не помогали.

И, когда Лимон пошел на свидание, Веселый просто перетянул его вещи на другую койку, за что поплатился сразу, как в камеру вошел Лимон. Тот с ходу вломил Веселому так, что тот рухнул.

И продолжал бить, жестоко. Не остановили его ни мольбы Веселого, ни кровь. Только охранник с дубинкой кое-как усмирил сидельца.

Мы стали немного побаиваться его, даже попробовали смириться с постоянным нытьем.

Когда крадут чай

Мы частенько в камере гоняли чаи. Чифир не любил никто, а вот почаевничать каждый был не против. И чая у нас было более, чем достаточно. Каждому сидельцу в посылке приходил чаек. Так что мы несколько раз в день заваривали напиток, и сидел лясы точили. Больше на киче заняться особо нечем.

В камере скоро появился новенький – Лысый. Тот был знатным чифирщиком. Он не мог понять, как это мы переводим драгоценный чай. И как-то предложил сделать чифиру.

Понятное дело, что мы отказались. А так как чая у него не было, то он решил его у нас спионерить. И утянул у нас почти весь чай, чтобы чифир покрепче получился.

Пропажу мы заметили только на следующий день. Понятно, что сразу поняли, кто взял. И хорошенько его за это проучили. Поколотили Лысого так сильно, что тот долгое время ни пить ни есть вообще не мог. Говорят, что в больничке его из трубочки кормили.

Зато как в камеру вернулся, так посмирнел, стал тихим, никого не трогал. И уж тем более не брал ничего нашего без разрешения.

Проиграл в карты и решил украсть обратно отданный долг.

Жека был тем еще жуком. Он мог надурить кого угодно, и мало кто понимал, что он обвел их вокруг пальца. Короче, Жека был профессиональным жуликом, за что и сидел на зоне.

И как-то он решил поиграть со мной в карты. Самой ходовой валютой на зоне считаются сигареты. У каждого они под счет, берегутся. Короче, на кону были все его сигареты и, соответственно, все мои. До следующей передачки мне было еще долго, так что нужно было выигрывать по-любому.

Ну я и выиграл, причем с легкостью. Это была одна из самых простых для меня партий. Хотя Жека пыхтел, обдумывая каждый ход. Короче, курева у меня теперь хватило бы, даже если бы передачку прислали нескоро.

А на следующий день я увидел, как Жека курит. Сперва я узнал у всех, не угощал ли кто этого жулика, а потом посчитал свои сигареты. Десятка не хватало.

Как и когда он сумел вытащить у меня сигареты, я не знаю. Но сделал он это очень профессионально. Даже стопочка осталась такой же ровной, какой я ее сложил за день до этого.

Мы подрались, но решили, что замнем этот случай. Тем более, что Жека пообещал научить меня своему мастерству.

За что могут «спросить» в воровском мире

Спрос — процедура принятия того или иного решения на «сходняке» (т.е. на собрании преступников) по отношению к провинившемуся. Он может быть направлен как в адрес «гада» (тот кто осознанно идет против воровского закона), которого, как правило «валит» «торпеда» (тюремный палач), так и в адрес простого обидчика, равного или неравного по «масти» (определенная каста в преступном мире).

Если дело касается вора в законе, то сходняк состоит воров в законе. Если дело не касается вора, то достаточно присутствие положенца или очень авторитетного сидельца. Как правило спрос бывает разным, как и приговор сходяка по нему. Последний пункт называется «получить». По воровскому закону, получить с человека совершившего тот или иной поступок можно только после вынесения постановления сходняка.

Спрос за крысятничество

Крысой в преступном мире называют арестанта, взявшего чужую вещь без разрешения. Как правило, чаще речь идет о продуктах, чае, сигаретах, наркотиках и деньгах. Этот вид спроса бывает разный, в зависимости от того, что украдено. Если это общаковые деньги, то крысу ждет самый суровый приговор, который только существует в местах лишения свободы. Если же это чужая пайка хлеба, то провинившегося, как правило, заставляют съесть огромное колличество пищи. Воровской закон суров к ворам в законе если дело касается денег. Некогда известный дагестанский вор Магомедхан Алиев (Мага Букварь) был «остановлен» другим влиятельным дагестанцем — Аликом Асевовым (Махачкалинский) за то, что в общаке Алиева воры в законе не досчитались 200 советских рублей. Вор в законе Колыма дал в долг деньги из общака коммерсантам, которые обещали вернуть большие проценты. Коммерсанты прогорели. Колыма отдал приказ убить обоих, так как они не выплатили обещанную сумму. Новоявленные коммерсанты обратились в милицию. Было доказано вымогательство, и вор в законе, отправился на зону. По прибытию на зону, блатным уже пришла малява, подписанная, более чем 20 ворами в законе, о раскоронации Колымы, и 2 месячном сроке возврата денег в общак, которые он дал бизнесменам.Но деньги бывший вор в законе вернуть не смог. Раскоронованный вор в законе еще союзного значения Колыма погиб в производственном помещении колонии, когда 2-х тонный пресс расплющил все его тело, изуродовав до неузнаваемости.

Спрос за масть

Этот вид спроса за то, что назвался не тем, кто есть на самом деле. Например, мужик по жизни (тот , кто в местах лишения свободы старается спокойно отбыть срок наказания, работая, живя по принципу «моя хата с краю»), назвался бродягой (профессиональный уголовник, соблюдающий воровские законы, отрицательно настроенный к органам правопорядка) или некрасовский мужик (категория арестантов, вечно живущих, как бы выгадать для себя что-нибудь и найти местечко потеплее) — мужиком по жизни. Самое суровое наказание ждало того, кто себе присваивал титул вора в законе. История преступного мира знает пример «самозванца» Леонида Свинухова (Ленчик Тряси-Башка). Этот человек не раз обьявлялся в колониях вором в законе. В 1992 году Свинухов «объявился» в одной из зон УЛИТУ Вятспецлеса, отбывавшие там «воры в законе» Вася Бузулуцкий, Дехан и Володя Рязанский избили его, вынудив впоследствии просить администрацию о переводе в другую колонию. Там он сидел тихо вплоть до освобождения, стараясь не привлекать внимания к своей персоне.

Спросить как с негодяя, гада

Этот спрос за проступок, который грубо нарушает воровские законы. Расплачивается виновный своей головой или здоровьем. Гада руками не бьют, только палкой или ногами, бьют по любым участкам тела. Однако гадом могут путем ингриг обьявить и невиновного человека. Такой случай произошел с легендарным вором в законе Сергеем Бойцовым. В августе 1988 года Боец решил поехать к сидевшему в ИК-10 вору в законе Витьке Ореху, с тем расчетом чтоб пригласить туда же другого вора в законе Колю Чахотку, для решения своего вопроса (т.е. чтобы стать вором в законе). Через месяц Боец вернулся, сказал что поступки Ореха, несмотря на дружбу последнего с Васей Бриллиантом, противоречат Воровским устоям, однако, для разрешения ситуации, отписал письмо на массу воров в законе находившихся в Тулунской спецтюрьме. Через несколько месяцев пришел ответ от воров в законе, что «Орех не Вор, а сука». Этот ответ Боец зачитал в слух. Вскоре в ИК-10 дошли слухи до Ореха, о том что якобы Боец не прочитал, а заявил что Орех не Вор. К Бойцову прибыл от Ореха бродяга по прозвищу Шаршавый, с устным указанием к «братве» лагеря : «Забрать у Бойца общак и получить с него как с гада». Боец поинтересовался есть ли «малява» от Ореха подтверждающая слова Шаршавого. Но так как малявы не было, Боец сказал обращаясь ко всем: «Братва, я конечно же могу не позволить получать с себя без малявки от Вора, но мы все знаем Шаршавого как порядочного арестанта и у меня нет повода для сомнения в его словах. По этому, если вам сказал Вор, так поступить со мной, то вы не должны колебаться ибо слова Воров нельзя игнорировать. Из всех присутствующих здесь, получить с меня я могу позволить только Кыли, так как я уважаю его особо». Затем Боец позвал авторитетного бродягу Кылю в пустую комнату, где они находились минут десять наедине. «Когда они вышли из комнаты, в глазах Кыли я увидел слезы и понял что Боец убедил Кылю ударять его по щеке. Затем какое то время мы с Бойцом и Иваненок с Фомой были объявлены негодяями, пока не пришла малявка от Коли Чахотки, что Орех это сука», — вспоминал Леонид Семиколенов.

Спросить как с мужика

Если за нарушение лагерных законов с осужденного, который именует себя бродягой, спрос воров в законе бывает строгим, то мужиков, как правило, ожидают лишь легкие побои, а то и просто устное порицание. Иногда запоровшего косяк спрашивают, кто он по жизни. Зная, какое наказание его ожидает, бродяга порой называет себя мужиком, зная, что вновь бродягой ему не стать уже никогда в жизни. Таковы строгие воровские законы.

Спросить как с порядочного, по понятиям

Спрос со своего старого кореша (близкого), запоровшего косяк (совершившего проступок, идущий вразрез с тюремным укладом) , или с человека одной масти. При таких обстоятельствах сходняк предоставляет пострадавшему карт-бланш, который, как правило, заканчивается пощечиной или словесным порицанием обидчика. Пример — ситуация с бывшим армянским вором в законе Варданом Асатряном (Бдже). Бдже занимался похищением детей из обеспеченных армянский семей, однако внешне пытался представить дело так, будто его роль ограничивалась лишь посредничеством при передаче выкупа. Когда один из родителей похищенного ребенка передал Асатряну часть суммы и обратился за помощью к Аслану Усояну (Дед Хасан), последний вызвал к себе Бдже и спросил, имеет ли он отношение к похищениям. Бдже свою причастность отрицал. Тогда Усоян спросил, передавал ли он похитителям деньги. Тот утвердительно кивнул. После этого Хасан сказал, что если Бдже не при делах, пусть назовет имена похитителей. Бдже сказал, что не знает, кому передавал деньги, на что Усоян поинтересовался, как же он их передавал, если не знает кому. Бдже стал врать, что отдал деньги через окно людям в подъехавшей машине. Дед Хасан напомнил ему, что он не на допросе в милиции, а разговаривает с ворами в законе. Тогда Бдже назвал имя своего подельника, Акопа Меликсетяна по кличке Кяж, которому, якобы, передавал деньги. По роковому стечению обстоятельств, Кяж находился в соседней комнате, и когда его пригласили, сказал, что никаких денег от Бдже не получал. После этого Хасан дал Бдже пощечину и сказал, что он не вор/

Спросить по всем правилам лагерной жизни

Этот спрос по всей строгости, какая только существует в местах лишения свободы, как правило за сучий поступок. Если наказуемый — бродяга по жизни, с него спрашивают, как с гада, если обыкновенный мужик, могут опустить.

Источник