Дни как бритвы ночи полны крыс

Содержание

Дни как бритвы ночи полны крыс
Другие статьи в литературном дневнике:
Чарльз Буковски «в темноту и на свет»
Чарльз Буковски «воздух и свет и время и пространство»
Чарльз Буковски «дни точно бритвы, ночи полны крыс»

Дни как бритвы ночи полны крыс

Чарльз Буковски (1920-1994) «ДНИ ТОЧНО БРИТВЫ, НОЧИ ПОЛНЫ КРЫС»

будучи очень молодым человеком, я делил время поровну между
барами и библиотеками; как мне удавалось обеспечивать
свои остальные обычные потребности — загадка; короче, я просто не
заморачивался этим слишком сильно —
если у меня была книжка или стакан, я не думал чересчур много о
других вещах — дураки творят себе собственный
рай.

в барах я считал себя крутым, крушил предметы, дрался с
другими мужиками и т.д.

в библиотеках — другое дело: я был тих, переходил
из зала в зал, читал не столько книги целиком,
сколько отдельные части: медицина, геология, литература и
философия. психология, математика, история, другие вещи обламывали
меня. в музыке меня больше интересовала сама музыка и
жизни композиторов, чем технические аспекты.

тем не менее, только с философами я ощущал братство:
с Шопенгауэром и Ницше, даже со старым трудночитаемым Кантом;
я обнаружил, что Сантаяна, очень популярный в то время,
вял и скучен; в Гегеля надо было по-настоящему врубаться, особенно
с перепоя; многих, кого я читал, я уже забыл,
может, и поделом, но хорошо помню одного парня, написавшего
целую книгу, в которой доказывалось, что луны там нет,
причём делал он это так хорошо, что после ты и сам начинал считать: он
совершенно прав, луны действительно там нет.

как же, к чёртовой матери, молодому человеку снисходить до работы по
8 часов в день, если там даже луны нет?
а чего ещё
может не хватать?

к тому же
мне не столько нравилась сама литература, сколько литературные
критики; они были полными мудаками, эти парни; они пользовались
утончённым языком, прекрасным по-своему, чтобы называть других
критиков, других писателей ослами. они
выводили меня из себя.

но именно философы удовлетворяли
ту потребность
что таилась у меня где-то в замороченном черепе; продираясь
сквозь их навороты и
заковыристый словарь
я всё равно часто поражался —
у них выскакивало
пылающее азартное утверждение, казавшееся
абсолютной истиной или чем-то дьявольски близким
к абсолютной истине,
и вот этой определенности я искал в своей повседневной
жизни, больше походившей на кусок
картона.

какими клёвыми ребятами были эти старые псы, протаскивали меня сквозь
дни, что как бритвы, и ночи, полные крыс; и сквозь баб
базлавших, будто торгаши из ада.

братья мои, философы, говорили со мной не как
народ на улицах или где-то ещё; они
заполняли собой невообразимую пустоту.
такие классные парни, ах, какие классные
парни!

да, библиотеки помогали; в другом моём храме, в
барах, всё было иначе, упрощённее, и
язык, и отношение были другими.

днём библиотека, ночью бар.
ночи были одинаковы,
поблизости сидит какой-нибудь тип, может, и не
плохой, но мне он не так как-то светит,
от него прёт чудовищной мертвечиной — я думаю о своём отце,
об учителях в школе, о лицах на монетах и банкнотах, о снах
об убийцах с тусклыми глазами; ну, и
мы с этим типом начинаем как-то обмениваться взглядами,
и медленно накапливается ярость: мы враги с ним, кошка с
собакой, поп с атеистом, огонь с водой; напряг нарастает,
по кирпичику, уже готов обрушиться; наши кулаки
сжимаются и разжимаются, мы пьём теперь, наконец, уже с
целью:

он оборачивается ко мне:
«тебе чё-то не нравится, мужик?»

«хочешь чё-нибудь сделать?»

мы допиваем, подымаемся, уходим в конец
бара, в переулок; мы
поворачиваемся, лицом друг к другу.

я говорю ему: «между нами нет ничего, кроме пространства. как
насчёт сомкнуть это
пространство?»

он бросается на меня, и неким образом это представляет собой часть части
части.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Чарльз Буковски «в темноту и на свет»

моей жене нравятся кинотеатры, воздушная кукуруза и прохладительные напитки,
усаживание на места, она испытывает детский восторг от
этого, и я рад за неё — но на самом же деле, я сам, должно быть,
откуда-то не отсюда, я, должно быть, кротом был в другой
жизни, чем-то, что закапывалось и пряталось в одиночку:
другие люди, сгрудившиеся на сиденьях и далеко, и близко, передают мне
чувства, которые мне не нравятся; это глупо, быть может, но так оно и
есть; а затем —
темнота и за ней —
гигантские человеческие лица, тела, шевелящиеся по экрану, они
говорят, а мы
слушаем.

на сотню кино есть одно стоящее, одно хорошее
а девяносто восемь — паршивые.
большинство фильмов начинается плохо и постепенно становится
ещё хуже;
если можешь поверить действиям и речи
персонажей
то сможешь даже поверить, что попкорн, который жуёшь, тоже
имеет некое
значение.
(ну, возможно, люди смотрят столько фильмов,
что когда, наконец, увидят кино не такое
паршивое, как остальные, то считают его
выдающимся. Премия Академии означает, что ты воняешь не
так сильно, как твой собрат.)

кино заканчивается, и мы выходим на улицу, идём
к машине; «что ж,» говорит моя жена, «кино не настолько
хорошее, как говорили.»
«нет,» отвечаю я, «не настолько.»

«хотя там были неплохие места,» говорит она.
«ага,» отвечаю я.

мы подходим к машине, влезаем, и я везу нас из
этой части города; мы оглядываемся в ночи;
ночь выглядит неплохо.

«есть хочешь?» спрашивает она.

мы останавливаемся у светофора; я наблюдаю за красным светом;
просто слопал бы этот красный свет — всё, что угодно, слопал бы, всё, что
угодно, лишь бы наполнить эту пустоту; миллионы долларов истрачены на то, чтобы создать
нечто более ужасное, нежели реальные жизни
большинства живых существ; человеку никогда не следует быть вынужденным платить
за вход в ад.

зажёгся зелёный, и мы сбежали
вперёд.

Перевод М.Немцова

in and out of the dark

my wife likes movie houses, the popcorn and soft drinks, the
settling into seats, she finds a child’s delight in
this and I am happy for her — but really, I myself, I must have
come from another place, I must have been a mole in another
life, something that burrowed and hid alone:
the other people crowded in the seats, near and far, give me
feelings that I dislike; it’s stupid, maybe, but there it
is; and then
there’s the darkness and then the
giant human faces, bodies, that move about on the screen, they
speak and we
listen.

of one hundred movies there’s one that’s fair, one that’s good
and ninety eight that are very bad.
most movies start badly and steadily get
worse;
if you can believe the actions and speech of the
characters
you might even believe that the popcorn you chew also
has a meaning of
sorts.
(well, it might be that people see so many movies
that when they finally see one not
so bad as the others, they think it’s
great. an Academy Award means that you don’t stink
quite as much as your cousin.)

the movie ends and we are out in the street, moving
toward the car; «well,» says my wife, «it wasn’t as
good as they say.»
«no,» I say, «it wasn’t.»

«there were a few good parts, though,» she replies.
«yeah,» I answer.

we are at the car, get in, then I am driving us out
of that part of town; we look around at the night;
the night looks good.

«you hungry?» she asks.

we stop at a signal; I watch the red light;
I could eat that red light — anything, anything at
all to fill the void; millions of dollars spent to create
something more terrible then the actual lives of
most living things; one should never have to pay an
admission to hell.

the light changes and we escape,
forward.

Источник

Чарльз Буковски «воздух и свет и время и пространство»

«- знаешь, у меня ведь тоже была семья, работа, что-то
постоянно
мешало
а теперь
дом я продала, нашла вот это
место, большую студию, видел бы ты, сколько там пространства, сколько
света.
впервые в жизни у меня будет своё место и время, чтобы
творить.»

нет, голубушка, если ты собираешься творить
то будешь творить, вкалывая
по 16 часов в день в шахте или
будешь творить в гостинке с 3 детьми
сидя на
социальном пособии,
будешь творить, когда мозги и
тело наполовину
разлетелись на куски,
будешь творить слепой
искалеченной
обезумевшей,
будешь творить даже когда кошка лезет тебе на
спину, а
весь город трясёт землетрясением, бомбардировкой,
потопом и пожаром.

голубушка, воздух и свет и время и пространство
не имеют с этим ничего общего
и ничего не создают
если не считать, может быть, только более долгой жизни для
придумывания
себе новых
отмазок

Перевод М.Немцова

air and light and time and space

«you know, I’ve either had a family, a job,
something has always been in the
way
but now
I’ve sold my house, I’ve found this
place, a large studio, you should see the space and
the light.
for the first time in my life I’m going to have
a place and the time to
create.»

no, baby, if you’re going to create
you’re going to create whether you work
16 hours a day in a coal mine
or
you’re going to create in a small room with 3 children
while you’re on
welfare,
you’re going to create with part of your mind and your
body blown
away,
you’re going to create blind
crippled
demented,
you’re going to create with a cat crawling up your
back while
the whole city trembles in earthquake, bombardment,
flood and fire.

baby, air and light and time and space
have nothing to do with it
and don’t create anything
except maybe a longer life to find
new excuses
for.

Источник

Чарльз Буковски «дни точно бритвы, ночи полны крыс»

в барах я считал себя крутым, крушил предметы, дрался с
другими мужиками и т.д.

он оборачивается ко мне:
«тебе чё-то не нравится, мужик?»

«хочешь чё-нибудь сделать?»

мы допиваем, подымаемся, уходим в конец
бара, в переулок; мы
поворачиваемся, лицом друг к другу.

я говорю ему: «между нами нет ничего, кроме пространства. как
насчёт сомкнуть это
пространство?»

он бросается на меня, и неким образом это представляет собой часть части
части.

Перевод М.Немцова

days like razors, nights full of rats

as a very young man I divided an equal amount of time between
the bars and the libraries; how I managed to provide for
my other ordinary needs is the puzzle; well, I simply didn’t
bother too much with that —
if I had a book or a drink then I didn’t think too much of
other things — fools create their own
paradise.

in the bars, I thought I was a tough, I broke things, fought
other men, etc.

in the libraries it was another matter: I was quiet, went
from room to room, didn’t so much read entire books
as parts of them: medicine, geology, literature and
philosophy. psychology, math, history, other things, put me
off. with music I was more interested in the music and in the
lives of the composers than in the technical aspects.

however, it was with the philosophers that I felt a brotherhood:
Schopenhauer and Nietzsche, even old hard-to-read Kant;
I found Santayana, who was very popular at the time, to be
limp and a bore; Hegel you really had to dig for, especially
with a hangover; there are many I read who I have forgotten,
perhaps properly so, but I remember one fellow who wrote an
entire book in which he proved that the moon was not there
and he did it so well that afterwards you thought, he’s
absolutely right, the moon is not there.

how the hell is a young man going to deign to work an
8 hour day when the moon isn’t even there?
what else
might be missing?

and
I didn’t like literature so much as I did the literary
critics; they were real pricks, those guys; they used
fine language, beautiful in its way, to call other
critics, other writers, assholes. they
perked me up.

but it was the philosophers who satisfied
that need
that lurked somewhere within my confused skull: wading
through their excesses and their
clotted vocabulary
they still often
stunned
leaped out
with a flaming gambling statement that appeared to be
absolute truth or damned near
absolute truth,
and this certainty was what I was searching for in a daily
life that seemed more like a piece of
cardboard.

what great fellows those old dogs were, they got me past
days like razors and nights full of rats; and women
bargaining like auctioneers from hell.

my brothers, the philosophers, they spoke to me unlike
anybody on the streets or anywhere else; they
filled an immense void.
such good boys, ah, such good
boys!

yes, the libraries helped; in my other temple, the
bars, it was another matter, more simplistic, the
language and the way was
different.

library days, bar nights.
the nights were alike,
there’s some fellow sitting nearby, maybe not a
bad sort, but for me he doesn’t shine right,
there’s a gruesome deadness there — I think of my father,
of schoolteachers, of faces on coins and bills, of dreams
about murderers with dull eyes; well,
somehow this fellow and I get to exchanging glances,
a fury slowly begins to gather: we are enemies, cat and
dog, priest and atheist, fire and water; tension builds,
block piled upon block, waiting for the crash; our hands
fold and unfold, we drink, now, finally with a
purpose:

his face turns to me:
«sumpin’ ya don’t like, buddy?»

«wanna do sumpin’ about it?»

we finish our drinks, rise, move to the back of the
bar, out into the alley; we
turn, face each other.

I say to him, «there’s nothing but space between us. you
care to close that
space?»

he rushes toward me and somehow it’s a part of the part of the
part.

Источник