Игорь саруханов давит тараканов

Игорь Саруханов: «Нет ошибок — есть путь, которым каждый следует, и обретаемый опыт»

— Хоть музыка и занимает все ваше время, но и слабый пол вниманием не обходили. Официально жениться успели аж шесть раз!

— Давайте не будем трогать эту тему — все мои бывшие девушки и жены наверняка сейчас замужем, не хотел бы, чтобы их мужья нервничали.

— Но ваш взгляд на любовь с годами сильно поменялся?

— Да. Все-таки жизненный опыт дает возможность хорошенько разобраться с субстанцией под названием любовь. Когда ты взрослый, четко понимаешь это.

— Какие черты характера привлекают вас в женщине?

— Чтобы была со стержнем, не «да, любимый, как скажешь, дорогой». Хочу видеть честную реакцию на свои поступки. Чтобы любимая была зеркалом и глядя на нее, я мог бы «редактировать» свое поведение. Чтобы в общении слова порой и не требовались.

— Согласны с мнением, будто мужчина всю жизнь ищет женщину, похожую на его мать?

— Может, для кого-то и важно, чтобы избранница напоминала маму характером или типажом. Я все же рискну предположить, что не на маму в буквальном смысле мужчина ищет похожую. А чтобы любила как мама и так же заботилась.

— У вас растут две дочери. Как их воспитываете?

— Воспитанием у нас в основном занимается мама дочек, я — «воскресный папа», который почти все время проводит в разъездах. Девочки у меня очень разные. Любочке двенадцать, она серьезная, сдержанная, строгая. Занимается музыкой и бальными танцами, уже выбрала будущую профессию — хореограф.

Розочке шесть. Посещает балетную школу, веселый жизнерадостный ребенок. Вот кто на мою маму похож! Гляжу на мамины фотографии в молодости — копия, чудо генетики какое-то! Любит слушать, когда я играю, смотрит с такой нежностью, что порой слезы наворачиваются. Взгляд один в один — обожаемой мамы! Глядя на Розу, думаю, что любимые люди, уходя, продолжаются — в детях, внуках, правнуках. Эта мысль дает стимул жить и творить.

Пока в силах — взял гитару и написал. Очень важно быть востребованным и не прекращать работать. Выпускаю песню, и ее берут на радио — вот оно, счастье!

Но и доброе старое не забываю. Хитам, популярным в прежние годы, даю новую жизнь, придумав около трех лет назад проект «Реанимация». Перепел около сорока своих самых известных песен. Например «Зеленые глаза» имеют три версии, «Желаю тебе» — две. На концертах зрители часто встают и танцуют под них, не могут усидеть.

— Кстати, а у вас есть рецепт, как написать хит?

— Никто этого рецепта не знает. Даже Маккартни, который, как уже говорил, повлиял на мою жизнь, даже он сказал в интервью: «Не знаю, откуда в моей голове берется мелодия, — помолчал и добавил: — И не хочу этого знать. » Немного перефразирую: мне нравится, что в голове рождается мелодия, возникает из ничего. Это волшебство, таинство. Ни в руки взять нельзя, ни потрогать. Не знаю, откуда берется мелодия, но пока появляется, буду давать ей жизнь, надеюсь долгую. Написал вот новый альбом.

Источник

Игорь Саруханов: «Нет ошибок — есть путь, которым каждый следует, и обретаемый опыт»

Мама Роза Ашотовна вовремя заметила мой интерес к музыке и записала в музыкальную школу, в класс классической гитары. Она и сама когда-то окончила музучилище, могла бы преподавать — но выбрала филологию.

Моим педагогом по музыке была Людмила Васильевна Акишина, одна из ближайших маминых подруг. Я возвращался домой из музыкальной школы, а через пятнадцать минут Людмила Васильевна пила чай у нас на кухне, беседуя с моей мамой. Через некоторое время обе ласково обращались ко мне: «Ну что, Игоречек, покушал? А теперь давай этюд Джулиани учи». То есть занятия музыкой продолжались, плавно переместившись из школьных стен к нам на кухню.

Я садился играть и слышал от Людмилы Васильевны: «Нет, надо иначе руку держать, вот так. И нотки здесь другие, вот эти. » Педагог брала гитару и исполняла сама — так, что я буквально замирал. Такая была методика преподавания — она просто влюбляла меня в произведение. Уходила, зная, что теперь есть-спать не смогу, пока как следует не выучу.

Перед окончанием школы папа настоятельно советовал получить более стабильную, по его убеждению, профессию. Музыкант, дескать, это несерьезно. Армен Ваганович, мой отец, был мощной личностью, прививал нам с братом настоящие мужские качества, главные из которых — уметь принимать решения и нести ответственность за слова и поступки. Брат Ваган окончил институт связи, занимается созданием высокотехнологичных устройств.

И я поначалу под папиным влиянием поступил в технический вуз (отец там преподавал). Но со второго курса ушел. «Как?! Почему?!» — папиному изумлению не было предела. Я отвечал, что так решил, буду работать у Стаса Намина.

Чтобы вы понимали: созданные Наминым в 1969-м «Цветы», одна из первых групп, игравшая рок-музыку на советской эстраде, гремели на весь СССР. Пластинки с хитами расходились миллионными тиражами. С «Цветов», считается, начался так называемый отечественный неформат.

Группа-легенда! Как в смысле музыкального материала очень высокого качества, так и опыта выживания в условиях «совка». «Цветы» и закрывали, и расформировывали. Безобиднейшее название коллектива в какой-то момент было даже запрещено произносить в эстрадных и околоэстрадных кругах! Но «Цветы»не удалось сломать, они возрождались снова и снова. В первую очередь благодаря несгибаемой воле Намина. А ведь он сам являлся тогда, по сути, мальчишкой — всего на пять лет старше меня.

Самонадеянно заявив папе, что буду играть у Намина, я не уточнил, что лично не знаком ни со Стасом, ни с кем-то из его музыкантов. Только слушал их песни и восхищался. Уточнил, правда, что «Цветы» будут потом — а пока планирую сходить в армию, и это тоже мое мужское решение.

Источник

Игорь Саруханов: «Нет ошибок — есть путь, которым каждый следует, и обретаемый опыт»

Мамочка, услышав это, конечно испугалась. Вероятно представила, как отправят годика на три служить на подводную лодку! И тут же побежала к соседу — он работал как раз в Ансамбле песни и пляски Московского военного округа — договариваться, чтобы меня взяли. Служил я там как положено — никаких поблажек не делали и три шкуры драли. Все как у обычных срочников, только в Москве, в ансамбле и с выступлениями в Кремлевском дворце. Вскоре я знал любой его закоулок — почти каждую неделю там выступали, затем собирали реквизит, инструменты, костюмы и тащили на своих горбах на репетиционную базу ансамбля.

И вот представляете — фантастика! — на одном из концертов знакомлюсь с Наминым! Вскоре после завершения службы играю в группе «Синяя птица», а затем — в тех самых вожделенных «Цветах». Сам не верил в свое счастье. И папа не верил — тому, что вскользь брошенные сыном слова оказались пророческими, а судьба сама вырулила на правильный, как оказалось, маршрут.

Это были золотые годы. Самые, пожалуй, счастливые: когда тебе двадцать или «немножко за». Мы месяцами отсутствовали дома — гастролировали. То, что как раз нужно молодым ребятам.

«Цветы» пользовались невероятной популярностью, и я стал частью звездного коллектива. Мог бы, наверное, загордиться, подхватить звездную болезнь. Но Стас в таких случаях быстро ставил на место. Очень жестко объяснял, что в нашей профессии, как в любой другой, если хочешь достичь результата, надо пахать — а не самолюбованием заниматься.

Мы и не «самолюбовались». Были хорошими инструменталистами и вокалистами, играли и пели песни, которые выбирал Стас. Писали и свою музыку, в какой-то момент захотели исполнять ее со сцены. Однако Намин был непреклонен: «Никакой «своей музыки» — делаете и поете то, что говорю вам я!»

Будучи руководителем, он точно знал, каким курсом ведет свой корабль, а капитана нельзя ослушаться. Мы же в свои двадцать и «немного за» этого не понимали. Молодые, амбициозные, норовистые. Взяли и ушли вчетвером: клавишник Саша Слизунов, бас-гитарист и вокалист Володя Васильев, ударник Миша Файнзильберг и я. Основали свою группу «Круг». Стас, конечно, был и взбешен, и расстроен: мы ведь обрушили группу и все его планы! Общение с ним на некоторое время прекратилось.

«Круг» выстрелил с первой же песней — «Каракум». Дальше тоже были хорошая музыка и тексты, но в 1985-м я из «Круга» ушел. Годом раньше на фестивале в Сопоте наша песня на слова Анатолия Монастырева и Ольги Писаржевской в исполнении Анне Вески «Позади крутой поворот» заняла первое место. А на фестивале молодежи и студентов в 1985-м я дебютировал как самостоятельный исполнитель, получив первую премию в конкурсе лучшей песни о Москве. Так началась сольная карьера. Можно сказать, я — дитя фестиваля.

Источник

Игорь Саруханов: «Нет ошибок — есть путь, которым каждый следует, и обретаемый опыт»

Меня не стакан спасал, а музыка: работал почти круглосуточно. И друзья поддерживали. Просто приезжали, чтобы не оставлять одного. Понемногу выкарабкался из ямы.

— Не так давно вы отметили юбилей. Праздновали с размахом?

— Да нет, скромно, на даче. В принципе, я спокойно отношусь к датам. Вообще с годами стал сдержаннее, рассудительнее. Раньше взрывался по пустякам, чувства и эмоции прямо-таки бурлили. Перед всеми, кого мог когда-либо обидеть своей горячностью, уже извинился.

— Оглядываясь назад, как думаете, могла ли жизнь сложиться иначе? Ведь вы поступали в технический вуз, весьма далекий от песенного «профиля».

— Мог ли не стать артистом? Сложный вопрос. Если бы в армии взяли не в Ансамбль песни и пляски Московского военного округа и на одном из выступлений случайно не встретил Стаса Намина, который предопределил мою последующую судьбу, а, например, попал бы я в Кантемировскую дивизию или на подводную лодку? Пошла бы жизнь по другому сценарию? Леонид Агутин вот служил не в ансамбле песни и пляски, а пограничником. Все равно же стал тем, кем стал!

С Леней мы, кстати, познакомились в 1988 году на телевизионном фестивале, где «старшие» звезды выводили «младших». Примерно как на школьной линейке десятиклассники выводят первоклашек. Я, правда, не был никаким суперстаром, сольную карьеру начал только в 1985-м, и все же на правах «старшего» выводил на сцену молодого артиста Агутина.

Веду к тому, что после службы на границе Леня все равно пришел в музыку. И я бы тоже, думаю, хоть после подлодки, хоть после бронетанковых войск вряд ли свернул бы в другую сторону, поскольку с нежного возраста играл на гитаре и пел. Все равно ходил бы на прослушивания, дошел до серьезного ансамбля. Просто дольше складывалось бы. А так после армии попал к Стасу Намину в «Цветы». Это моя воплощенная мечта. Стас, можно сказать, мой второй папа. Хотя были разные периоды в наших отношениях, ссор тоже хватало. В основном я был виноват со своей несдержанностью.

— Ваши детство и юность — это Москва, интеллигентная семья, папа — преподаватель технического института, мама — учитель русского языка и литературы.

— У меня были прекрасные родители, детство и юность замечательные. Андрей Макаревич как-то заметил, что нашему поколению в принципе дико повезло: мы жили в удивительно красивое время с музыкальной точки зрения, богатое гармониями, смыслом. «Мы» — это те, чье взросление выпало на семидесятые — восьмидесятые. Какие артисты, какие группы были на музыкальном небосклоне! Том Джонс , Элтон Джон , Стинг, The Beatles и так далее. Сегодня есть такие? Нет! Моим кумиром был Пол Маккартни — я мечтал играть так же, как он.

Источник

Из-за Анне Вески Саруханов рассорился со своим «Кругом»

Мы продолжаем публиковать воспоминания легендарного «бойца невидимого фронта» нашего шоу-бизнеса — концертного менеджера Геннадия Руссу. Он работал со многими звездами эстрады вплоть до Филиппа Киркорова и Аллы Пугачевой. Часть 1 (здесь).

— Моему переезду в Москву способствовала работа с группой «Круг», которую создали бывшие участники коллектива Стаса Намина «Цветы» — Михаил Файзильберг, Игорь Саруханов, Владислав Васильев и Александр Слизунов.

Когда они уходили из «Цветов», Намин им пригрозил: «Я вам дороги не дам». И когда они в обход правил отработали 12 концертов за счет фондов Брянской филармонии, им запретили выступать на территории России. Им пришлось податься на Западную Украину — в Ужгородскую филармонию. А меня позвали к ним директором. И я проработал с ними с 1981 по 1987 год.

Коллектив мне безумно нравился. Но амбиции у них были непомерные. Потом, когда уже был снят запрет на работу в России, и мы перебрались из Ужгорода в Брянск, группа «Круг» не выезжала на гастроли дальше Урала. Не потому что не была востребована, а потому что… не хотела. Обычно наш маршрут был такой – Питер, Рига, Вильнюс, Таллинн, Кишинев, Киев, Сочи. Когда я предлагал что-то другое, Файзильберг, который был у них руководителем, говорил: «Мы туда не поедем».

При этом у коллектива даже не было собственной аппаратуры и инструментов. Мне приходилось каждый концерт делать совместно с какой-нибудь группой, чтобы она выставила свою аппаратуру. Например, я часто договаривался с руководителем группы «Красные маки» Валерой Чуменко. Его тесть был директором Тульской филармонии, и у него был аппарат «Динакорд».

Однажды в Питере я «забил» 3 или 4 концерта совместно с группой «Синяя птица». За предоставление аппарата они выдвинули условие, что будут закрывать программу. Закончилось все тем, что после выступления «Круга» половина зрителей встала и ушла. «Синей птице» это не понравилось. На следующий день они забрали свой аппарат и уехали. И чтобы доработать оставшиеся концерты, мне пришлось метаться по всему Питеру в поисках другого аппарата.

Состав группы «Круг» сформировался в 1981 году из бывших музыкантов коллектива Стаса Намина «Цветы». Ребята работали вместе до 1988 года, а потом разбежались кто куда

В течение четырех лет группе «Круг» вообще не давали работать нигде из-за того, что они исполняли песни собственного сочинения – это тогда не приветствовалось. Я каждый день ходил в министерство культуры, пытался что-то доказывать, но все было бесполезно.

В этот момент Анне Вески поехала на фестиваль в Сопот с их песней «Позади крутой поворот». Вообще, эту песню сочинил Игорь Саруханов, но, поскольку в работе над ней так или иначе участвовали все музыканты, автором считалась группа «Круг».

Я рассчитывал, что исполнение их песни на международном фестивале поможет снять с группы запрет. Но случилось непредвиденное. Саруханов поехал провожать Вески в аэропорт и подбил ее в Сопоте объявить в качестве автора его одного. После этого он разругался с остальными участниками «Круга» и стал работать как сольный артист. А группа лишь после долгих мытарств получила разрешение на работу.

Филипп Киркоров. Фото Ларисы Кудрявцевой

Сумасшедшие деньги

— После распада группы «Круг» меня пригласил к себе директором Игорь Саруханов. У него было несколько раскрученных песен – «Каракум», «Маски-маски», «Парень с гитарой», «Твои зеленые глаза», «Дорогие мои старики». Это позволяло мне делать с ним большие программы на стадионах. Саруханов был, как тогда говорили, «паровозом». А на «разогреве» у него выступала целая обойма менее известных артистов. В 1989 году в эту обойму попал Филипп Киркоров, который тогда работал в Театре Аллы Пугачевой. Театр устраивал им гастроли, но их было не так много. И он хватался за любую возможность подработать.

После концерта в Таллинне Филипп подошел ко мне и сказал, что хочет поговорить. Я пригласил его в свой гостиничный номер. У меня в холодильнике всегда была выпивка и закуска – на случай, если вдруг сниму девочек. «Филипп, ты есть хочешь?» — спросил я. «Конечно, хочу», — обрадовался он. Я его покормил. И он мне задал вопрос: «Гена, скажите, пожалуйста, сколько получает за концерт Игорь Саруханов?». «Тысячу пятьсот рублей», — ответил я. Это были тогда сумасшедшие деньги. «Сколько-сколько? Тысячу пятьсот? – потрясенно переспросил Филипп. – А я получаю всего сто пятьдесят. И пятьдесят из них мне нужно отстегивать директору Театра Пугачевой Карасику, чтобы он меня отпускал на гастроли с вами. Гена, а вы не хотите пойти ко мне директором?». «Нет, не хочу», — улыбнулся я. «Почему?» — не унимался Филипп. «А ты посмотри на Игоря Саруханова!» — посоветовал я.

Саруханов тогда уже отказывался выезжать из гостиницы на площадку на автобусе вместе со всеми участниками программы. Ему подавали персональную «Волгу». И он каждый раз устраивал целый спектакль. «А какая машина? – спрашивал Игорь. – Белая? Не хочу ехать на белой. Хочу на черной». Когда подавалась черная «Волга», все повторялось с точностью до наоборот. «Видишь, как он выкобенивается?» — спросил я Филиппа. На что Филипп мне ответил: «Гена, я таким никогда не буду. Я же иностранец. Я по-другому воспитан».

С Николаем Трубачом Игоря Саруханова связывает не только многолетняя дружба и поездки на совместные гастроли, но и любовь к футболу, плаванию и пиву

Источник