Борьба с последствиями синдрома «мертвой убивающей матери»
Недавно я написала статью об особенностях внутренней феноменологии детей, выросших у «убивающих мертвых матерей».
Это матери, которые, конечно, живы, находятся рядом со своими детьми и даже о них заботятся.
Со стороны, некоторые могут их даже счесть идеальными. Но есть одно НО..
Их дети никогда не чувствовали рядом с такими матерями себя по- настоящему любимыми, нужными, важными и принятыми.
Чаще всего феномен «убивающей мертвой матери» встречается у детей «мертвых матерей». Этот термин ввел Андрэ Грин и подробнее об этом синдроме можно прочитать Мертвая мать. Андрэ Грин .
В этой статье я хотела бы рассказать о особенностях поведения людей, выросших именно у «мертвой убивающей матери». ( термин заимствован у Синевич Ольги здесь.)
Важно обозначить, что у «мертвой убивающей матери» чувство любви всегда сопряжено с агрессией, осознаваемой или неосознаваемой.
Это происходит потому, что в детстве они не смогли получить любовь и тепло от самого важного и дорогого для них человека — матери. И теперь любая любовь и привязанность подсознательно ассоциируется с опасностью и разочарованием, что всегда порождает злость и агрессию. Эта злость и агрессия впоследствии распространяется и на другого важного человека в их жизни — на ребенка.
Т.е, чем интенсивнее степень привязанности и любви, тем выше степень агрессии.
Обычно агрессия такой матери проявляется в:
— постоянных нападках и требованиях к ребенку;
— желанием изменить ребенка и сделать его лучше;
— упреки в адрес ребенка в недостаточном уважении и любви;
— гиперконтроль и гиперопека;
— излишняя сосредоточенность на болезнях ребенка ( влияние вытесненной агрессии);
— беспокойство о возникновении неприятных ситуаций с ребенком, несчастных случаев (влияние вытесненной агрессии);
— сосредоточенность на своих проекциях, а не на личности ребенка;
— полное или частичное отсутствие эмпатии;
— частые вспышки некотролируемой агрессии;
— хаотичное поведение и непредсказуемость матери ( сегодня так делать можно, а завтра за это уже следует наказание).
Связи с подобными особенностями матери, ребенок, в свою очередь вырастает и со своими особенностями:
— повышенная тревожность и ожидание опасности, беды, несчастного случая, скорой смерти; ( интроецируемая на самого себя вытесненная материнская агрессия);
— ощущение «дыры» в сердце и расщепленное восприятие самого себя;
— частичное или полное отсутствие представления о самом себе ( мои особенности, ценности, желания);
— страх ошибки и «неправильного выбора» ( особенно последствий данного выбора);
— вечный поиск «универсального рецепта»- как перестать быть собой и стать кем-то лучше;
— низкая самооценка;
— аутоагрессия, часто неосознанная ( иногда подсознательное стремление к смерти);
— неспособность к принятию любви, поддержки и заботы от окружающих;
— часто отсутствие желания отдавать любовь, поддерживать и заботиться о близких;
— постоянные сомнения в любви, уважении и принятии к себе других людей;
— аффективные вспышки агрессии ( не поддающиеся контролю);
— нарушение чувствительности;
— отсутствие осознания собственных чувств любви ( часто эти чувства также сопровождаются агрессией).
Таким образом, мы можем пронаблюдать, что данный феномен практически переходит из поколения в поколение.
Для тех, кто узнал в себе и в своей маме часть данных признаков, наверное почувствовали беспокойство за себя и своих близких.
Но эта статья не о безысходности и «снежном коме», а об излечении и пути обнаружения Любви внутри себя.
Существует некоторое наблюдение, которое может помочь многим людям в «исцелении».
Первый шаг- это осознание своей агрессии. Агрессии к собственному ребенку, мужу или жене, родителям и другим близким.
Второй шаг- это заметить выражение этой агрессии по отношению к близким ( » а почему я сейчас подумала, что если ребенок намочит ноги, он обязательно заболеет и умрет», » почему я столько внимания уделяю недостаткам моего ребенка», » почему мне иногда приходят в голову мысли о том, что подойдя к кроватке ребенка, я могу обнаружить, что он уже не дышит»)
Третий шаг- научиться контролировать свои аффективные выплески агрессии. Это долгий и трудный процесс. Постепенно осознавая скрытую для себя ранее агрессию, аффектов будет становиться меньше. Но здесь важно останавливать себя «передо мной мой ребенок, я люблю его. Это злость не к нему. Это злость и обида моего внутреннего ребенка, на мою мать. То что сейчас происходит- это мои проекции, которые не имеют никакого отношения к моему ребенку. Ребенок меня любит, он не желает мне зла. Он не хочет лишить меня своей любви».
Четвертый шаг- осознать, что та агрессия, которую вы в себе обнаруживаете- это и есть ваша любовь.
Просто когда-то давно, любить для вас стало очень опасно. Любовь полна разочарований, обид и боли. Со временем, возможно, вы и вовсе забыли, что такое чувствовать любовь. Так вот- ниточкой, которая приведет вас к вашей любви и есть ненависть и злость.
Если вы злитесь, ненавидите- постарайтесь почувствовать свой страх и свою обиду. Именно за ним и есть то заветное чувство, которое когда-то было похоронено в детстве.
Впустите это чувство внутрь себя. Это безусловное чувство любви, на которое способны только дети по отношению к своим родителям. Впустите и ощутите. Вместе с любовью возможно придет много боли и много жалости к себе.
Пятый шаг — оплачьте свою судьбу, свое детство, свою мать, свою неслучившуюся любовь. Проживите это горе. Проживите горе, осознав, что ничего уже не изменить. НИКОГДА вы не почувствуете себя нужным, принятым, любимым и уже не получите нужной поддержки от своей матери. Это все было нужно и важно там и тогда. А здесь и сейчас уже давно нет этого ребенка, и нет уже и той матери. Осталась лишь способность любить. Любить так, как когда-то любил свою мать тот ребенок.
Шестой шаг- примите свою судьбу, свою мать, свои особенности. Разрешите себе быть таким. Вы уже прошли слишком долгий путь из страданий и переживаний. Теперь вы достойны счастья. Вы действительно имеете на это право.
Седьмой шаг — не теряйте свою любовь из виду. Помните, что все, что вы делаете, даже все ваши аффекты — всем этим движет любовь. Однажды чаша весов перевесит. А «дыра» в сердце заполнится любовью, но теперь вашей любовью, которую вы сможете передавать своим детям, постепенно исцеляя себя и следующие поколения.
Потому что вы внутри полные. Вы способны любить.
Источник
Борьба с последствиями синдрома «мертвой убивающей матери»
Недавно я написала статью об особенностях внутренней феноменологии детей, выросших у «убивающих мертвых матерей».
Это матери, которые, конечно, живы, находятся рядом со своими детьми и даже о них заботятся.
Со стороны, некоторые могут их даже счесть идеальными. Но есть одно НО..
Их дети никогда не чувствовали рядом с такими матерями себя по- настоящему любимыми, нужными, важными и принятыми.
Чаще всего феномен «убивающей мертвой матери» встречается у детей «мертвых матерей». Этот термин ввел Андрэ Грин и подробнее об этом синдроме можно прочитать Мертвая мать. Андрэ Грин .
В этой статье я хотела бы рассказать о особенностях поведения людей, выросших именно у «мертвой убивающей матери». ( термин заимствован у Синевич Ольги здесь.)
Важно обозначить, что у «мертвой убивающей матери» чувство любви всегда сопряжено с агрессией, осознаваемой или неосознаваемой.
Это происходит потому, что в детстве они не смогли получить любовь и тепло от самого важного и дорогого для них человека — матери. И теперь любая любовь и привязанность подсознательно ассоциируется с опасностью и разочарованием, что всегда порождает злость и агрессию. Эта злость и агрессия впоследствии распространяется и на другого важного человека в их жизни — на ребенка.
Т.е, чем интенсивнее степень привязанности и любви, тем выше степень агрессии.
Обычно агрессия такой матери проявляется в:
— постоянных нападках и требованиях к ребенку;
— желанием изменить ребенка и сделать его лучше;
— упреки в адрес ребенка в недостаточном уважении и любви;
— гиперконтроль и гиперопека;
— излишняя сосредоточенность на болезнях ребенка ( влияние вытесненной агрессии);
— беспокойство о возникновении неприятных ситуаций с ребенком, несчастных случаев (влияние вытесненной агрессии);
— сосредоточенность на своих проекциях, а не на личности ребенка;
— полное или частичное отсутствие эмпатии;
— частые вспышки некотролируемой агрессии;
— хаотичное поведение и непредсказуемость матери ( сегодня так делать можно, а завтра за это уже следует наказание).
Связи с подобными особенностями матери, ребенок, в свою очередь вырастает и со своими особенностями:
— повышенная тревожность и ожидание опасности, беды, несчастного случая, скорой смерти; ( интроецируемая на самого себя вытесненная материнская агрессия);
— ощущение «дыры» в сердце и расщепленное восприятие самого себя;
— частичное или полное отсутствие представления о самом себе ( мои особенности, ценности, желания);
— страх ошибки и «неправильного выбора» ( особенно последствий данного выбора);
— вечный поиск «универсального рецепта»- как перестать быть собой и стать кем-то лучше;
— низкая самооценка;
— аутоагрессия, часто неосознанная ( иногда подсознательное стремление к смерти);
— неспособность к принятию любви, поддержки и заботы от окружающих;
— часто отсутствие желания отдавать любовь, поддерживать и заботиться о близких;
— постоянные сомнения в любви, уважении и принятии к себе других людей;
— аффективные вспышки агрессии ( не поддающиеся контролю);
— нарушение чувствительности;
— отсутствие осознания собственных чувств любви ( часто эти чувства также сопровождаются агрессией).
Таким образом, мы можем пронаблюдать, что данный феномен практически переходит из поколения в поколение.
Для тех, кто узнал в себе и в своей маме часть данных признаков, наверное почувствовали беспокойство за себя и своих близких.
Но эта статья не о безысходности и «снежном коме», а об излечении и пути обнаружения Любви внутри себя.
Существует некоторое наблюдение, которое может помочь многим людям в «исцелении».
Первый шаг- это осознание своей агрессии. Агрессии к собственному ребенку, мужу или жене, родителям и другим близким.
Второй шаг- это заметить выражение этой агрессии по отношению к близким ( » а почему я сейчас подумала, что если ребенок намочит ноги, он обязательно заболеет и умрет», » почему я столько внимания уделяю недостаткам моего ребенка», » почему мне иногда приходят в голову мысли о том, что подойдя к кроватке ребенка, я могу обнаружить, что он уже не дышит»)
Третий шаг- научиться контролировать свои аффективные выплески агрессии. Это долгий и трудный процесс. Постепенно осознавая скрытую для себя ранее агрессию, аффектов будет становиться меньше. Но здесь важно останавливать себя «передо мной мой ребенок, я люблю его. Это злость не к нему. Это злость и обида моего внутреннего ребенка, на мою мать. То что сейчас происходит- это мои проекции, которые не имеют никакого отношения к моему ребенку. Ребенок меня любит, он не желает мне зла. Он не хочет лишить меня своей любви».
Четвертый шаг- осознать, что та агрессия, которую вы в себе обнаруживаете- это и есть ваша любовь.
Просто когда-то давно, любить для вас стало очень опасно. Любовь полна разочарований, обид и боли. Со временем, возможно, вы и вовсе забыли, что такое чувствовать любовь. Так вот- ниточкой, которая приведет вас к вашей любви и есть ненависть и злость.
Если вы злитесь, ненавидите- постарайтесь почувствовать свой страх и свою обиду. Именно за ним и есть то заветное чувство, которое когда-то было похоронено в детстве.
Впустите это чувство внутрь себя. Это безусловное чувство любви, на которое способны только дети по отношению к своим родителям. Впустите и ощутите. Вместе с любовью возможно придет много боли и много жалости к себе.
Пятый шаг — оплачьте свою судьбу, свое детство, свою мать, свою неслучившуюся любовь. Проживите это горе. Проживите горе, осознав, что ничего уже не изменить. НИКОГДА вы не почувствуете себя нужным, принятым, любимым и уже не получите нужной поддержки от своей матери. Это все было нужно и важно там и тогда. А здесь и сейчас уже давно нет этого ребенка, и нет уже и той матери. Осталась лишь способность любить. Любить так, как когда-то любил свою мать тот ребенок.
Шестой шаг- примите свою судьбу, свою мать, свои особенности. Разрешите себе быть таким. Вы уже прошли слишком долгий путь из страданий и переживаний. Теперь вы достойны счастья. Вы действительно имеете на это право.
Седьмой шаг — не теряйте свою любовь из виду. Помните, что все, что вы делаете, даже все ваши аффекты — всем этим движет любовь. Однажды чаша весов перевесит. А «дыра» в сердце заполнится любовью, но теперь вашей любовью, которую вы сможете передавать своим детям, постепенно исцеляя себя и следующие поколения.
Потому что вы внутри полные. Вы способны любить.
Источник
Синдром мертвой убивающей матери
Мама – это почти святое слово. Мать отдаст жизнь за своего ребенка и никогда не сможет причинить вред. Проблема в том, что реальные матери – не святые, а обычные женщины, материнство которых замешано на их жизненном опыте.
А опыт может быть очень травматичным, и не всегда сама мать это осознает. Она боится признаться сама себе в негативных чувствах к своему ребенку и то, как разрушающее она себя ведет. Психолог и гештальт-терапевт Ольга Синевич рассказала о феномене “мертвой матери” – матери, которая жива, но мертва психически.
Такие женщины могут нанести реальный вред ребенку.
Мать, про которую говорить запрещено
Феномен “мертвой матери” был выделен, назван и изучен известным французским психоаналитиком Андре Грином. Статья Андре Грина первоначально была представлена в виде доклада в Парижском психоаналитическом обществе 20 мая 1980 года.
Хочу отметить, что комплекс мертвой матери возникает не из-за реальной потери матери, мертвая мать – это мать, которая остается в живых, но она мертва психически, потому что по той или иной причине впала в депрессию (смерть ребенка, родственника, близкого друга или любого другого объекта, сильно любимого матерью). Или это так называемая депрессия разочарования: это могут быть события, которые происходят в собственной семье или в семье родителей (измена мужа, переживание развода, унижение и т.п.).
В своем докладе А. Грин рассматривает понятие комплекса “мертвой матери”, его роль и влияние в формировании и развитии личности ребенка. Также А. Грин говорит о том, что для таких клиентов нехарактерны депрессивные симптомы, “налицо ощущение бессилия: бессилия выйти из конфликтной ситуации, бессилия любить, воспользоваться своими дарованиями, приумножать свои достижения или, если таковые имели место, глубокая неудовлетворенность их результатами”.
Мое первое осознание мертвой матери сначала пришло ко мне в терапии задолго до прочтения Андре Грина. Я до сих пор помню эту бурю горя, горечи, душераздирающей боли, и наполненную страданиями душу, а также ощущение Вселенской несправедливости. Затем я пошла дальше и узнала, что больнее и разрушительней мертвой матери может быть мертвая убивающая мать (я так ее назвала). И вот о мертвой убивающей матери, я бы хотела рассказать.
На мой взгляд, мертвая убивающая мать наносит более сильный ущерб ребенку, чем просто мертвая мать.
Мертвые убивающие матери – это не только матери, которые проявляли жестокость по отношению к своему ребенку, эмоциональное отвержение, пренебрежение, унижали своих детей всеми известными способами. Но это и матери, по внешним проявлениям которых создается впечатление заботы и любви о своем ребенке, но эта так называемая забота и любовь проявляются в потворствующей и доминирующей гиперпротекции, повышенной моральной ответственности. Таких матерей я называю сиренами, они очень манящие, прямо таки притягивают к себе, манят, зовут, а потом “сжирают”. На самом деле суровая, жестокая и отвергающая мать может нанести меньше вреда, чем чересчур заботливая и оберегающая, и хронически тревожащаяся. Потому что жестокая мать не маскирует свои агрессивные и убивающие тенденции под заботу и любовь.
Кроме того, мертвые убивающие матери – это еще и матери, которые очень обеспокоены здоровьем своего ребенка. Таких матерей интересуют болезни ребенка, его неудачи (они очень участливы, если что-то происходит плохое с ребенком, в этом очень много заботы и энергии), и они все время делают мрачные прогнозы насчет будущего своего ребенка. Они все время как бы переживают за своего ребенка, чтобы с ним что-нибудь не случилось. Чтобы не дай Бог не заболел, не упал с горки, не сбила машина. “У меня растет дочка, как я боюсь, вдруг ее изнасилуют”. “Ой, как я боюсь за своего ребенка, мне все время страшно, я боюсь, что с ним что-нибудь произойдет нехорошее”. Такая мать остается безразличной к благоприятным переменам и не реагирует на радость ребенка, или даже испытывает некое недовольство.
Дети таких матерей во взрослом возрасте говорят, что подлинный интерес и заботу от матери они чувствуют, если у них что-то случилось, а когда все хорошо, то возникает ощущение, как будто мама и не очень-то довольна, а даже будто огорчена, что ничего не произошло плохого. В снах таких матерей много болезней, смерти, крови, трупов. В поведении она не наносит видимый ущерб ребенку, но постепенно и методично подавляет в нем радость жизни и веру в себя, в развитие, в жизнь, и в конце концов заражает его своей смертоносностью, ребенок начинает бояться жизни и тянется к смерти.
Таким образом, суть мертвой убивающей матери не столько в ее поведении, сколько в ее подсознательном отношении к ребенку, которое может проявляться как в разрушительном поведении, так и в виде заботы.
Для меня нет сомнений, что между матерью и младенцем происходит обмен информацией. Предполагаю, что обмен происходит посредством слияния, интериоризации и идентификации ребенком матери.
Spiegel говорит, что “младенец способен эмпатически воспринимать чувства матери задолго до того, как его развитие позволяет ему понять их значение, и этот опыт оказывает на него серьезное влияние. Любые нарушения связи вызывают тревогу и даже панику”. Он говорит, что к пятимесячному возрасту ребенок демонстрирует симптомы страха, адресованные матери.
Из своего материнского опыта я могу сказать, что это происходит намного раньше, уже в месяц ребенок может демонстрировать эти симптомы. Кроме того, уже в возрасте одной недели ребенок чувствует тревогу своей матери и реагирует на нее сильным плачем, например, когда мать берет спокойного ребенка на руки или просто склоняется и смотрит на него.
Далее он предполагает, что “возможно, ребенок получает от своей матери импульсы неосознанной враждебности, нервного напряжения, и благодаря эмпатическому восприятию оказывается захлестнутым ее эмоциями депрессии, тревоги и гнева”.
Здесь я могу добавить, что не возможно получает, а точно получает. Кроме того, депрессия матери, ее тревога и гнев могут и осознаваться самой матерью, а ребенок все равно их получает. Осознавание матерью своей разрушительности не спасает ребенка от эмпатического восприятия ее смертоносности. Но благодаря этому осознаванию ребенок может не подвергаться бессознательным агрессивным импульсам матери в виде “случайных” недоразумений, таких как: свалился с кроватки или пеленального столика, случайно ударила или стукнула обо что-нибудь (совсем не хотела) или “ой, как-то извернулся и выпал из рук”.
Итак, младенец полностью принимает, впитывает образ матери, включая ее враждебность и разрушительность. Этот смертоносный импульс интегрируется в структуру личности ребенка, его растущего эго. Ребенок с этими импульсами справляется с помощью подавления. Подавление, как ответная реакция на разрушительность матери и защита от нее. В поведении детей, у которых была убивающая мать, можно видеть мазохистическое поведение, которое сохраняется на протяжении всей их жизни.
Bromberg говорит, “что мазохизм поощряется матерями, в чьей душе ребенок идентифицируется с родителем, по отношению к которому испытывалась враждебность. Этих матерей характеризует высокий уровень нарциссизма, сильное несоответствие между их идеалом эго и поведением и слабо развитое чувство вины. Они преподносят себя как жертвующих собой, заботливых и добрых, но под их претензиями кроется враждебная установка. Они пропагандируют и навязывают подавление сексуальных импульсов, но ведут себя сексуально вызывающе по отношению к ребенку.
Даже если они обнаруживают у себя какой-либо порок, у них появляется не настоящее чувство вины, а страх перед тем, что могут подумать другие. Ребенок испытывает на себе их жажду контролировать его. Так как отвергающие и враждебные установки очевидны, ребенок начинает чувствовать, что он живет во враждебном мире. Устремление его инстинктов интенсивно стимулируется, но их выражение запрещено. Он вынужден осуществлять контроль над своими импульсами задолго до того, как приобретет способность к этому. Неизбежная неудача ведет к наказанию и потере чувства собственного достоинства. Развитие эго затрудняется, у эго появляется тенденция к тому, чтобы остаться слабым, пугливым и покорным. Ребенок приходит к убеждению, что наиболее приемлемым поведением для него будет то, которое заканчивается неудачей и страданиями. Так страдание благодаря его матери ассоциируется у него с концепцией любви, ребенок со временем начинает воспринимать его как любовь”.
Но даже эта мать менее травмирующая, чем следующая.
Есть тип убивающих матерей, которые включают не только характеристики вышеописанные, т.е. жертвующие собой, добрые и заботливые, “заботящиеся о целомудрии”, но в тоже время у них прорываются деструктивные убивающие импульсы в виде непредсказуемых вспышек гнева и ярости, жестокости по отношению к своему ребенку. Затем эти вспышки и жестокое обращение “подаются” как глубокая забота и любовь.
“Я так с тобой поступила, потому что я очень сильно люблю тебя и забочусь о тебе, очень испугалась или переживаю за тебя”.
В моей практике были дети таких матерей. Это глубоко страдающие люди, они практически не получают удовольствия от жизни. Их внутренний мир наполнен сильнейшими страданиями, они чувствуют свою никчемность, ощущают себя презренными, хуже всех. Им очень сложно найти в себе что- то хорошее. Убивают себя токсическим стыдом. Внутри себя часто описывают какую-то пожирающую, убивающую дыру, пустоту. Им все время страшно стыдно что-то делать. Может присутствовать отвращение к своему телу, особенно к груди (если это женщина).
Одна моя клиентка говорит, что с радостью бы отрезала свою грудь, совершенно никчемный орган, а кормление грудью – это вообще отвратительный процесс.
В анамнезе клиентов с синдромом мертвой убивающей матери могут быть депрессивные состояния или депрессия, панические атаки и паранойя преследования. Говорят, что весь мир враждебно настроен против них, все хотят причинить им вред. Этот вред часто связан с фантазиями о жестоком физическом или сексуальном насилии, или говорят, что их просто убьют из-за телефона, планшета или просто так, потому что их окружают одни придурки. Параллельно они проецируют свою внутреннюю реальность вовне, тогда люди, которые их окружают, – это “быдло, которое только и думает, как нажраться и натрахаться, или кого-то ограбить, избить или изнасиловать”, и конечно, в это “кто-то” они обязательно попадут. Все им завидуют и только думают о том, как бы им навредить.
Например, моя клиентка говорила мне, что я все время встречаю ее с ненавистью, на терапии я просто ее терплю, если я не услышала ее звонка по телефону, то я сделала это специально, потому что она мне противна, и я знаю, как она переживает и злится, и впадает в тревогу, когда я сразу же не отвечаю на звонок, и делаю это специально, только для того, чтобы навредить ей, поиздеваться над ней. А когда я действительно сердилась на нее, то лицо клиентки становилось мягче и возникало ощущение, как будто она питается и наслаждается злостью. После того как я обратила на это внимание, клиентка сказала, что это действительно так, моя злость – это как проявление любви, заботы о ней, только тогда она чувствует, что я к ней небезразлична и испытываю теплые чувства.
Кроме того, женщины для нее – это “сучки похотливые” (в большинстве своем), а мужчины или “альфа-самцы” (говорит с презрением и отвращением), или просто презренные существа, валяющиеся на диване и ничего не стоящие, но и у тех, и у тех в жизни ведущий только один орган – это пенис.
Агрессия ее направлена в большей степени во внутрь, она не скандалит на работе и в семье, она методично разрушает себя. Единственное место в ее жизни, где она выказывает свое неудовольствие не скрывая ненависти, презрения, отвращения к себе и другим, – это кабинет психотерапевта. И сразу же снова себя убивает за это токсическим стыдом, что она ненормальная, ничтожество, “я какой-то урод”.
Мое собственное осознавание материнской разрушительности развивалось в психотерапии еще до моей беременности и расцвело во время нее. И абсолютно новый виток начался сразу после рождения ребенка. Это был самый сложный виток из всех предыдущих.
Из своего опыта и опыта своих клиентов могу сказать, что первичным в убийственной враждебности матери против своего ребенка является конфликт матери с ее матерью. Это межпоколенный конфликт, и в каждом последующем поколении он становится сильнее и патогеннее. Т.е. если бабушка была просто мертвой матерью, то ее дочь не просто мертвая, а убивающая мертвая мать, а внучка уже с более выраженным убийственным импульсом, а следующее поколение уже может и физически убить ребенка.
Это когда выбрасывают новорожденных в мусорные баки, рожают в туалете (деревенском), убивают себя и ребенка или одного ребенка, потому что не знала куда его деть, боялась, что мама выгонит и тому подобное. Предполагаю, что такое усиление смертоносности в следующем поколении связано с тем, что страх ребенка перед жестоким уничтожением своей матерью требует для своего высвобождения еще более сильного жестокого уничтожения. Кроме того, такое усиление между поколениями присутствует только тогда, когда ребенку абсолютно негде было “погреться”.
Часто желание убить своего ребенка не осознается. Мертвые убивающие матери очень сложно подходят к осознаванию своей разрушительности, они очень пугаются, что сходят с ума, стыдятся и вытесняют свою смертоносность. И только при установлении прочных доверительных отношений можно потихоньку подходить к их страху как к желанию навредить, убить.
Мне повезло, когда я забеременела, я уже была в психотерапии, но все равно пугалась, не сошла ли я сума, и очень было страшно стыдно говорить на терапии о том, какие ужасные мысли у меня по отношению к своему ребенку, а осознавание своей мертвенной убийственности причиняло едва выносимую боль.
Комплекс, синдром мертвой убивающей матери начинает расцветать во время беременности в виде угрозы выкидыша, сильных токсикозов, может быть обвитие пуповины плода и всякие разные сложности, которые возникают во время беременности и самих родов. Далее после рождения ребенка у матери начинает еще сильнее и быстрее оживать ее травматизация, оживает мертвая мать или мертвая убивающая мать. Это может проявляется в виде послеродовой депрессии, сильной тревоги, невозможности ухаживать за ребенком (не знаю, что с ним делать, нет сил), убийственных фантазиях по отношению к своему ребенку, чувстве ненависти к нему, желании чтобы ребенок заболел или страхах, вдруг ребенок умрет. Чаще всего весь этот прекрасный набор не осознается.
Я просто спала целыми сутками, а когда моя дочь просыпалась, тупо держала ее на руках, ухаживала на автоматизме, знала, что нужно делать и выполняла действия как робот, параллельно осознавая весь ужас своих фантазий и желаний. Так я продержалась месяц, затем побежала на терапию.
Кроме того, убийственность матери прорывается во снах. Это наполненные тревогой, ужасом и болью сны. Сны про то, как ребенка забирают, или мать сама его покидает, или сны про убийство своего ребенка, некоторым матерям снится, как они разрывают своего ребенка, перегрызают ему горло или разрубают топором, душат или вешают свое дитя, или ребенок умирает в больнице от какой- то болезни.
Агрессивные импульсы матери могут быть направлены на убийство и увечье одновременно.
Например, из практики, женщина очень ярко описывала, как бы она убивала своего ребенка, или как ей хочется ударить его головой о косяк двери, или чем-нибудь тяжелым по голове, или разрубить топором, или придавить подушкой, или утопить во время купания. Ребенок – младенец.
Разрушающие, убийственные тенденции матери проявляются всю ее жизнь, если вдруг она не приходит в терапию. Когда женщина находится в терапии, ее синдром немного смягчается. Но даже вне зависимости от того, осознает мать эти тенденции или нет, справляется она с ними или нет, проявляются они в заботе или нет, все равно эти тенденции передаются ребенку. Предполагаю, чтобы до конца избавиться от него, понадобится поколения три, с учетом того, что каждое поколение будет находиться в терапии, и чем раньше, чем лучше.
Только благодаря тому, что я находилась в терапии и осознавала свою мертвенность и убийственность, осознавала, как она проявляется в отношениях с моим ребенком, моя дочь никогда не падала с кровати, не ударялась головой, болела очень редко, никогда ничего не засовывала себе в носик, не обжигалась, не падала с горки и т.п. Но я все равно вижу в проявлениях своей дочери мою мертвенность и разрушительность (конечно, это выражено не так сильно, как у меня, но все же есть). Она заразилась, несмотря на всю мою осознанность еще до ее рождения. В этом месте душа моя болит, но я все еще не теряю надежды на то, что я смогу компенсировать в ней свою и теперь уже и ее мертвую мать.
Пару слов я бы хотела еще и сказать про отца. Я не придерживаюсь мнения, что отец не играет никакой роли в формировании синдрома мертвой убивающей матери. Я считаю, что бессознательно мужчины и женщины выбирают друг друга примерно с одинаковой степенью психологического благополучия и неблагополучия. Т. е. если у одного из партнеров есть мертвенность, то она есть и у другого. А вот ее проявления могут быть разными.
Из своего опыта и опыта своих клиентов у меня сложилось такое представление о роли отца. Он участвует в синдроме мертвой убивающей матери или своей бездейственностью, т.е. ничего не предпринимает, не защищает своего ребенка от материнской агрессии, строгости, не подвергает сомнению ее методы ухаживания за ребенком и таким образом поддерживает разрушительные импульсы матери, или потом они меняются ролями: отец выполняет роль карающего эго, проявляется это в жестоком обращении с детьми, а мать вроде бы и ничего плохого не делает. А на самом деле уже она его поддерживает в этом тем, что не защищает своих детей от жестокого обращения. Не обязательно партнеры могут меняться ролями.
Еще патогеннее вариант, когда мать маскирует агрессивное и жестокое отношение отца под заботу и любовь. Приходит к ребенку и говорит о том, что папа их очень любит, “он не со зла избил тебя, он очень переживает, заботится о тебе”, и в конце наносит контрольный выстрел – “иди пожалей папу, он так расстроен”.
Наиболее сильно синдром мертвой матери, мертвой убивающей матери присутствует в химической зависимости, созависимости, депрессиях. Во всех хронических смертельных заболеваниях, таких как рак, туберкулез, ВИЧ, бронхиальная астма, сахарный диабет и т.п. В пограничных расстройствах, в сильно выраженном нарциссическом расстройстве.
Работа с клиентами, у которых есть синдром мертвой матери, мертвой убивающей матери, очень долгая и кропотливая, включает в себя специфику, например, если это химически зависимые люди, то нужно знать специфику зависимости. Но то, что объединяет, – это материнское дружелюбие со стороны терапевта. А клиент всеми ему известными способами сопротивляется этому.
И если вы терапевт, у которого самого есть синдром мертвой матери или мертвой убивающей матери, ваше наблюдающее эго должно быть всегда начеку. В ваш контрперенос может легко вплестись ваш личный перенос. В контрпереносе с клиентами с синдромом мертвой матери можно чувствовать холодность, замороженность, безразличие, отстраненность. А в синдроме мертвой убивающей матери контрперенос более сильный, кроме выше перечисленного, хочется еще и убить, унизить, ударить, может присутствовать отвращение, презрение. В работе с такими клиентами я перестраховываюсь и всякий раз спрашиваю себя “для чего сейчас я это буду говорить, из какого чувства я это говорю, для чего, что сейчас я делаю с клиентом?”
Пока это все, что я хотела рассказать про мертвую убивающую мать. И еще раз хочу отметить, что мертвая убивающая мать – это живая мать на самом деле. Смертоностность и убийственность матери проявляется не столько в ее поведении, сколько в ее бессознательном отношении к ребенку, это убивающая энергия матери, которая направлена на ребенка и может проявляться как в разрушительном поведении, так и в виде заботы.
Источник