Страх перед начальником / Теория условного рефлекса.
Комментарии 
0
Просмотров 
1310
Мне нравится 
0
Многие из нас склонны испытывать тревогу, когда возникает необходимость встретиться с руководителем. Эта тревога была бы очень понятна, если бы мы не выполнили какое-то задание, если в нашей работе есть очевидные недочеты, и нас «вызывают на ковер», чтобы «пропесочить». Но ведь тревога может быть и без реальной причины. Как часто бывает так, когда мы знаем, что никто не будет нам говорить «Товарищ Новосельцев, это ваш отчет? Работой надо заниматься хорошо или не заниматься ей вообще!» и т. д. по тексту «Служебного романа», а вместе с тем напрягаемся перед кабинетом начальника или просто в его присутствии. Давайте посмотрим, что происходит в нас при этом, какая причина внутри нас может вызывать эту избирательную тревогу. Правда, в данном материале нам удастся воспользоваться только одной из психологических теорий вследствие ограничений формата. В следующем материале мы, я думаю, вернемся к этой теме и рассмотрим ее через призму других теоретических взглядов.
В этом материале я использую слова тревога и страх как синонимы, чтобы не перегружать текст описанием их отличий.
Теория условного рефлекса.
Несмотря на то, что в психологии после работ И. Павлова появилось много чего интересного, старый добрый условный рефлекс никто не отменял.
Напомню о нем в двух словах.
У нас (и у людей, и у животных) есть ряд врожденных форм поведения или безусловных рефлексов. Например, запах и вид пищи вызывает слюнотечение. Вид пищи в данном случае — это безусловный стимул (раздражитель). Можно создать такие условия, Когда безусловный рефлекс будет совпадать по времени с неким другим событием, например, вид пищи и слюноотделение будут сопровождаться звуком звонка (как в экспериментах Павлова). Звон звонка в данном случае становится условным стимулом (раздражителем). Если условный стимул и безусловный появляются вместе несколько раз, формируется условный рефлекс — условный стимул (который ранее был нейтральным) начинает вызывать сам то поведение, которое вызывалось безусловным стимулом. В нашем примере звук звонка начнет вызывать слюноотделение.
Еще в 20-е годы прошлого века Джон Уотсон исследовал возможность формирования страха через механизм условного рефлекса. Задача стояла — сформировать страх белых мышей у ребенка 11 месяцев. В качестве безусловного рефлекса был взят страх неожиданного громкого звука — за спиной ребенка стучали молотком по железной полосе. Ребенок, естественно, плакал и демонстрировал страх. В этот момент ему демонстрировали белую мышь. Через некоторое время сформировался условный рефлекс — ребенок стал испытывать страх при виде мышей.
Как может данный механизм влиять на наше восприятие тех или иных людей? Представьте, что разгневанный родитель кричит и трясет (бьет) малыша. Страх перед криком (на неожиданный громкий звук все малыши реагируют страхом) и перед болью может связаться с образом родителя. Ребенок, чей родитель (не важно какого пола) может неожиданно впадать в чрезмерный гнев, в котором с трудом сдерживает себя, боится уже не только этих вспышек гнева, но и самого родителя. Далее, страх распространяется на различные авторитетные фигуры: учителей, представителей власти и т. д. В результате вырастает взрослый человек, который при разговоре с начальством испытывает страх непонятно по какому поводу.
Еще в экспериментах Уотсона было замечено, что страх склонен распространяться на все похожие объекты. В данном эксперименте он начинал связываться с различными белыми предметами. Кроме того, такой условно-рефлекторный страх (или как говорят «обусловленный», так как формирование условного рефлекса называют классическим обусловливанием) сохраняется на всю жизнь, в то время как условные рефлексы у собак Павлова постепенно угасали, если их не поддерживали. Такова особенность страхов, видимо, связанная с механизмом выживания. Кроме того, социальные страхи самоподкрепляются: человек боится начальства, что мешаем ему адекватно разговаривать с руководителем, а это в свою очередь пугает еще больше.
Так как беспричинная тревога перед начальником очень мучительна, мы пытаемся найти для нее причину, пытаемся ее объяснить, а значит, ищем, в чем мы недостаточно хороши, какие сделали ошибки. И, конечно, можем причину для такой тревоги на самом деле отыскать.
Как же лечится подобный обусловленный страх?
Еще немного истории. В 1924 году Мэри Джонс пыталась устранить страх белого кролика, который уже был у ребенка. Она обнаружила, что страх постепенно исчезает, когда кролика заносят в помещение, в котором ребенок находится в спокойном состоянии и делает что-то приятное (играет или ест). Здесь имело значение расстояние, на которое подносили кролика — его уменьшали постепенно, начиная с совершенно безопасного А также состояние самого ребенка во время эксперимента — удовольствие, которое ребенок испытывал во время еды или игры погашало страх. Так возник метод систематической десенсибилизации.
В поведенческой психотерапии (а это направление, которое родилось благодаря именно работам И. Павлова) метод систематической десенсибилизации широко используют с 1952 года, после работ Джозефа Вольпе. Наиболее часто используется классический метод десенсибилизации, во время которого то, что вызывало страх (в нашем случае — начальник), связывают с реакцией, несовместимой со страхом. Как правило, для этого используется состояние релаксации. Если коротко, то процесс заключается в том, что вначале человек обучается глубокой мышечной релаксации, а за тем на фоне расслабления представляет те или иные ситуации с начальником (или какие-либо другие ситуации, вызывающие тревогу). Естественно, вначале представляются ситуации менее волнующие, а затем все более тревожные. Метод прост и может использоваться и для самопомощи без участия психотерапевта.
К сожалению, бывает так, что одного данного метода оказывается недостаточно. Тот же Джозеф Вольпе выделил отдельные социальные страхи: страх критики, страх предъявлять претензии, страх отказа, страх отказать, страх отвержения. Социальные страхи не бывают монофобиями, они обычно множественные, то есть страх начальника сочетается со страхом критики, страхом отвержения и т. д. Вольпе предложил метод, позволяющий замещать тревогу и страх новым поведением, которое со страхом несовместимо. Результатом перетренировки становится формирование новой реакции. Вольпе предложил тренировать ассертивное поведение, то есть поведение, позволяющее человеку отстаивать свои интересы, причем быть в этом настойчивым. Его «Тренинг самоутверждения» дал начало многочисленным ассертивным тренингам, которые в последнее время в нашей стране называют тренингами уверенности.
Обычно поведенческий тренинг уверенности представляет собой обсуждение в группе ассертивных форм поведения, речевых оборотов, а затем тренировку их в ролевых играх. Хороший пример подобного тренинга можно найти в книге Мануэля Дж. Смита «Тренинг уверенности в себе», в которой содержится и комплекс упражнений для развития уверенного поведения.
Психотерапевт, трансактный аналитик Гожий Игорь Владимирович.
Источник
Как избавиться от условного рефлекса? Как избавиться от условного рефлекса? Возможно ли добиться отвыкания?
Формирование условных рефлексов, их объединение в сложные условно-рефлекторные акты возможно благодаря взаимодействию двух форм нервного процесса: возбуждения и торможения. Торможение условных рефлексов имеет важное биологическое значение, поскольку обеспечивает соответствие условно-рефлекторной деятельности человека и животных условиям их существования. Условные рефлексы, потерявшие свое приспособительное значение, тормозятся. Торможение проявляется в ослаблении или полном прекращении рефлекторной деятельности организма.
Различают две формы торможения: внешнюю (безусловную) и внутреннюю (условную). Внешнее торможение условно-рефлекторных реакций связано с действием постороннего раздражителя и является врожденным свойством нервной системы. Любой новый или неожиданный раздражитель (например, посторонний звук, изменение освещения, болевое ощущение) может вызвать временное ослабление или полное прекращение условного рефлекса. При повторном воздействии постороннего раздражителя, кроме болевого, торможение болевого рефлекса проявляется меньше и, наконец, не возникает.
Внешнее торможение может возникнуть также и при отсутствии постороннего раздражителя вследствие действия сильного условного раздражителя. В результате действия такого раздражителя происходит превышение определенного предела работоспособности нервных клеток, в них развивается так называемое запредельное торможение. Оно имеет защитное значение, оберегая нервные клетки от разрушения и гибели. Развитие запредельного торможения зависит не только от интенсивности раздражителя, но и от функционального состояния нейронов коры. При пониженном функциональном состоянии нейронов (длительное нервное напряжение, умственная перегрузка) запредельное торможение может возникнуть при действии сравнительно слабых условных раздражителей.
В отличие от внешнего торможения, развивающегося в нервных клетках в момент действия раздражителя, внутреннее торможение возникает только при определенных условиях. Условием для возникновения внутреннего торможения является отмена подкрепления, использовавшегося при образовании условного рефлекса. Различают несколько разновидностей внутреннего торможения: угасательное, запаздывающее, дифференцированное и условное.
Источник
Глава 6. Лечение вегетососудистой дистонии.
Условный рефлекс — на мыло!
Отдельную проблему, впрочем, представляет собой специфическая вегетативная привычка нашего страдающего вегетососудистой дистонией организма. На самом деле эта привычка бывает двух видов: вегетативная дисфункция может проявляться у нас приступами (т. е. все до какого-то момента нормально, но вдруг «как шкваркнет»!) * , эпизодически; у некоторых же людей ВСД протекает не в виде очерченных приступов, а с ощущением более-менее постоянного вегетативного дискомфорта. В чем тут различия?
* Конечно, слово «вдруг» здесь достаточно условно, этому «вдруг», как правило, предшествует период внутреннего напряжения, тревоги или просто какой-то обеспокоенности. Но поскольку мы не приучены следить за своим эмоциональным состоянием, то нам вполне может казаться, что наш приступ случился именно «вдруг».
В первом случае условным стимулом («раздражителем»), побуждающим вегетативный приступ, оказываются те или иные внешние факторы. Например, общественный транспорт, «замкнутое» или, напротив, «открытое пространство», большое скопление людей и т. п. Они как по заказу провоцируют очерченный вегетативный приступ. Как правило, у него высокая интенсивность, но и ограниченная продолжительность.
Во втором случае своеобразным условным стимулом («раздражителем»), вызывающим вегетативный дискомфорт, является внимание самого этого человека, обращенное к состоянию собственного здоровья. Иными словами, как только человек начинает думать о том, как у него обстоят дела с его здоровьем (зачастую эти мысли возникают абсолютно автоматически), интересоваться: «А не плохо ли мне?», так у него сразу же и начинаются соответствующие вегетативные реакции. То есть сама такая мысль, сама такая заинтересованность и провоцирует у него симптомы вегетативного недомогания.
Разумеется, во втором случае интенсивность «приступа» оказывается меньше, но зато длится он дольше. Ведь из метро или автобуса, например, всегда можно выйти, и тогда соответствующие реакции, хотя и не мгновенно, но сойдут на нет. А вот от своего организма никуда не уйдешь, и потому, если ты обратил на него внимание, почувствовал собственный дискомфорт, то дальше из этого «омута» вырваться куда сложнее. К сожалению, некоторые личности преуспели в обоих описанных вариантах, т. е. и приступами «запаслись», да еще и хронически пребывают «в состоянии нестояния».
Впрочем, должен оговориться: несмотря на кажущуюся постоянность симптомов вегетативного недомогания во втором случае, в действительности речи ни о каком «постоянстве» и близко не идет. Однако всякий раз, когда человек вспоминает о своем физическом состоянии, оно будет условно-рефлекторно становится «отвратительным». Когда же человек о нем не вспоминает, оно не «отвратительное», но ведь он этого и не знает, поскольку не обращается к нему своим вниманием. Вот и кажется человеку, что ему плохо постоянно, а плохо ему только в том случае, когда он этим вопросом интересуется.
Так или иначе, но механизм здесь всегда один и тот же: есть условный стимул (то ли внешний какой-то агент, то ли мысль собственного производства) и есть условная реакция — сердцебиение, слабость, потливость, головокружение и др. Поэтому и механизм борьбы с этим условным рефлексом (способ его «угашения») одинаков, а вот условные стимулы, которые мы должны превратить из условных обратно в нейтральные, разные. В первом случае мы должны «разучить» свой организм впадать в вегетативное безобразие при виде метро, автобуса, толпы или, например, собственной квартиры; а во втором случае нам достаточно просто «разучиться» отслеживать свое физическое состояние, держать его под контролем, обращать на него внимание.
Что же конкретно нужно делать? Давайте вспомним классический эксперимент И. П. Павлова. Сначала Иван Петрович давал собачке мясо (безусловный стимул) и звонил в звонок (нейтральный стимул), после нескольких сочетаний звонок стал и без соответствующего подкрепления мясом вызывать у животного слюноотделительную реакцию, т. е. превратился из нейтрального стимула в условный. Все как по заказу! Потом Иван Петрович стал звонить и дальше, а мясо как перестал давать, так больше и не давал. Что случилось с собакой? Сначала выделение слюны стало сокращаться, потом и вовсе прекратилось, а на завершающем этапе собака стала к этому звонку совершенно безразлична. Все, условный рефлекс угас, а условный стимул превратился в нейтральный.
Теперь берем наш случай. Допустим, «условным стимулом», побуждающим у нас вегетативный приступ, является метро (или, например, автобус). Прежде мы на этом метро сотни раз ездили и все ничего, нормально, без эксцессов. Но вот однажды нам в этом метро «поплохело», и мы перепугались. Метро здесь выступает как нейтральный стимул, ставший в результате этого испуга условным, а возникший страх сыграл роль безусловного стимула, который и закрепил такую вот условную реакцию. Не испугайся мы тогда, в тот момент, не поддайся мы панике, ничего бы и не произошло. Мы бы об этом факте своей биографии даже не вспомнили бы никогда. Но мы перепугались, и эта роковая условная связь возникла, потом добавились еще мысли «тяжкие» о том, что мы «больны немилосердно», и вот вам замечательный невроз — получите и распишитесь.
Чтобы разорвать теперь эту условную связь, превратить ни в чем не повинное метро опять в нейтральный стимул, необходимо перестать подкреплять соответствующую вегетативную реакцию. А что в нашем случае являлось подкреплением? Разумеется, страх — эта, по сути, физиологическая функция. И только полный запрет на страх может дать необходимый, целительный для нас эффект. Только в том случае, если мы перестанем бояться спуститься в метро, проехать в электричке и даже (некоторые боятся этого особенно) пробыть несколько минут в остановившемся в туннеле поезде, только тогда эта патологическая условная связь будет разорвана. В противном случае страх, как то мясо, всякий раз будет подкреплять наш, выражаясь научным языком, «патологический условный вегетативный рефлекс».
Догадываюсь, что эта задача многим покажется совершенно невыполнимой. «Как же можно не бояться?!» — спросит такой человек. Но ведь в действительности ни в метро, ни в автобусе, ни в пространстве («замкнутом» или «открытом») нет ничего ужасного. Кроме того, даже те, кому сейчас кажется это ужасным, раньше и думать не думали, что этого можно бояться. Мне возразят: «Но тогда мы и не болели!». А чем, прощу прощения, вы сейчас больны, кроме как собственным страхом? Ничем совершенно! Единственное, чем такой человек отличается от себя прежнего, так эта наличием привычки бояться. Именно с этой привычкой и следует бороться.
Существует множество способов справиться с тревогой и страхом (обо всем этом я уже рассказывал в своих книгах), но главное, что нужно понять: нельзя пытаться сделать что-то, испытывая страх, прежде необходимо добиться того, чтобы этого страха не было. Только в тот момент, когда ваш страх будет побежден с помощью специальных техник (на мышечное расслабление, нормализацию дыхания и т. п.), можно приступать к непосредственному контакту с тем стимулом, который стал для нас условным, вызывающим нежелательные вегетативные реакции. Только в этом случае можно избежать того подкрепления, на котором и держится «сия конструкция». Когда же это подкрепление будет устранено, наша вегетативная система достаточно быстро нормализуется, а нежелательные симптомы вегетативного недомогания постепенно исчезнут.
Если же взглянуть сейчас на ситуацию, когда условным стимулом к вегетативному дискомфорту является наше внимание к собственному организму, то контролировать нужно не только сам страх, но и само это внимание. Если мы сможем «разучиться» следить за собственным организмом подобно «агентам царской охранки», постоянно сверять свое давление и пульс с некоей виртуальной «нормой», эффект не заставит себя ждать — и давление, и пульс придут в эту норму. Внимание к собственному организму — это тоже привычка. Думать о том, что с ним может быть что-то не так — аналогичная привычка. И необходимо от нее избавиться.
Если мы не будем следить за собственным пульсом и за своим артериальным давлением, не будем думать о том, насколько нам «плохо» или «хорошо», «дурно» или «не очень», то в скором времени о «плохо», «дурно» и «не очень» можно будет забыть. Право, без нашего «неусыпного контроля» с «этими товарищами» ничего ужасного не произойдет, более того, они в скором времени нормализуются, устаканятся, если так можно выразиться. Своим же вниманием к этим функциям мы ничего не изменим. Наш организм действительно нуждается в тренировке, но эта тренировка — правильно и индивидуальным образом подобранные закаливающие процедуры и физические занятия, но никак не «слежка», от которой нет и не может быть проку, кроме разве что отрицательного.
Мы должны понимать безопасность своих «вегетативных приступов» и «вегетативного дискомфорта», а также дать себе категорический запрет на тревогу — вот то, что необходимо сделать, если мы действительно хотим избавить себя от недуга под названием вегетососудистая дистония. Не бояться этого приступа, не переживать по поводу вегетативного дискомфорта, не преувеличивать угрозу, опасность того и другого, не нагнетать обстановку своими паническими настроениями — вот залог успеха преодоления вегетососудистой дистонии.
Нам необходимо понять, что наши страхи и опасения, наше беспокойство по поводу собственного здоровья — это не добрые друзья, а враги, которых нельзя ни привечать, ни задабривать. В сущности, ощущение опасности, которое возникает у нас в таком случае просто по привычке — не реальная угроза, а просто привычка тревожиться, т. е. условный рефлекс. Этот страх иллюзорен, опасность выдумана, а действия, которые совершаются в такой ситуации под давлением страха, просто смехотворны. Мы же оказываемся заложниками собственных привычек, привычек своего организма, которые, как нетрудно догадаться, просто не могут быть роковыми сами по себе. Рок вступает в действие только тогда, когда мы отказываем своему здравому смыслу, когда мы не верим специалистам и готовы подчиниться собственному страху.
Источник