Как противостоять ваххабизму
Ирина Лагунина: Незадолго до начала муниципальных выборов председатель Совета Муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин обратился ко всем дагестанцам с наставлением: «Ни в каких аятах или хадисах не говорится о том, что мусульманам дозволена междоусобная война или вражда в жажде обрести тот иной пост, или должность».
Выборы прошли, на кровавое противостояние в Дагестане они никак не повлияли, а нынешнее силовое решение проблемы вызывает еще более яростное сопротивление. Шейх Равиль Гайнутдин, который выступал в свое время против принятия закона «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности», с сожалением говорит о том, что он тогда оказался прав. Исчерпаны ли все мирные пути? С этим вопросом мой коллега Муртузали Дугричилов обратился к шейху Равилю Гайнутдину.
Равиль Гайнутдин: Я оказался прав тем, что в то время мы призвали власти не принимать закон о запрете ваххабизма на территории Российской Федерации, не определив, что же означает ваххабизм в целом. Вначале необходимо было самим правоохранительным органам давать смысл, как определить ваххабизм. Если ваххабизм – это террор, если ваххабизм – это призыв к насилию, пролитию крови, если ваххабизм – это призыв к насильственному свержению власти. Если это призыв к так называемому вооруженному джихаду и тем самым перевороту в стране, то это, конечно же, является преступлением, это является тем, что необходимо пресекать, запрещать и наказывать это зло. Такое понятие – это действительно было бы зло и это бы запрещалось. А если ваххабизм, как это было в свое время принято как основа теократического государства, как Саудовская Аравия и во многих других странах Залива, то это есть учение, а учению нужно противостоять так же учением, идеологии противостоять идеологией. Иначе мы вызовем большое противостояние между братьями и приведем к тому, что у нас будут созданы условия гражданской войны и братья будут убивать друг друга, то, что сегодня, к сожалению, наблюдается на территории Дагестана. Брат поднимает руку против своего брата, и тот мусульманин, и другой мусульманин. И два мусульманина убивают брата, и оба они попадают в ад.
Однажды у нашего пророка спросили: почему и тот, который убивает своего брата, попадает в ад, и тот, который хотел убивать, но не смог убить, он тоже попадает в ад? Потому что у них были намерения убивать друг друга, а убийство в исламе – это великий грех, за который человек попадает в ад. Мы не хотели, чтобы наши братья убивали друг друга. И идеологически нужно было вести борьбу, идеологически нужно было вести просветительство. И государство должно было создавать условия для такой пропаганды и просвещения. К сожалению, в начале 90-х наше государство заботилось больше о строительстве самой государственности, о повышении экономики, а не о повышении морали и духовности в государстве. Все это поручалось, вот вы есть, религиозные деятели, вы и поднимайте мораль, духовность, нравственность – это ваша работа. Но не помогая религиозным структурам, не помогая мусульманским организациям, нельзя было таким образом отпускать: вы заботьтесь, а мы будем заниматься другими. И нас в начале 90-х нашлись люди, которые за государственный счет обогатились и стали миллиардерами.
Муртузали Дугричилов: Среди постоянных прихожан московской соборной мечети можно встретить и тех, которых называют салафитами или ваххабитами и тех, кто считает себя суфиями. В отличие от Дагестана, где убийства священнослужителей, представителей, так сказать, официального духовенства с одной стороны, и навязчивая охота за салафитами с другой, стала печально заурядным явлением. На Поклонной горе, как свидетельствуют очевидцы, согласие, во всяком случае внешнее, в рядах молящихся и мирно внимающим проповедям заставляет задуматься, как удалось этого добиться. Шейх Равиль Гайнутдинов делится опытом.
Равиль Гайнутдин: В Москве и в целом в центральной России шла работа по просвещению мусульман, по воспитанию мусульман. И мы старались доводить до наших мусульман истинные духовные ценности ислама. И не отрывками говорить то, что интересно, то, что сегодня хочет услышать радикальная часть молодежи, а наоборот, что такое ислам, как мусульманин должен жить в 21 веке, когда мир глобализируется, и когда нас окружают представители других религий. Мы должны были давать ислам и общество, ислам и представители других религий, ислам и государство, ислам и армия, ислам и семья, ислам и молодежь. Вот такие темы надо было раскрывать и показать, что ислам – это не только работа в мечети, ислам – это не только соблюдение поста в месяц Рамадан, а ислам – это еще наша жизнь, ислам – это наш быт, ислам – это наши традиции, ислам – это наша культура. И мусульманская культура ничем не хуже по сравнению с другими. Вот это нужно показать всем. И те проповеди, которые звучали в московской соборной мечети, они с большим вниманием слушались представителями разных масхадов. Вы знаете, имамы и татары, они являются в основном последователями халафитского масхада. Но у нас огромное количество мусульман, которые последователями являются шахиитского масхада. У нас в Москве проживают представители и шиизма, они тоже приходят и слушают имама, подчиняются во время намазов одному и тому же имаму. И они составляют у нас единую мусульманскую умму.
Я думаю, что отталкивать тех, кто приходит на твою проповедь и обвинять их в чем-то – это ошибка имамов. Имамы должны своими наставлениями исправлять ошибки тех, которые может быть попали в заблуждение, может быть они получили не ту информацию и им дали не ту литературу. Надо было им подсказать правильные пути, чтобы они служили духовному возрождению, чтобы они служили поднятию авторитета, имиджа ислама и мусульман, чтобы мусульман уважали, чтобы с мусульманами считались, чтобы мусульмане завоевывали свои права в многонациональном государстве.
Муртузали Дугричилов: Общественность Дагестана не так давно обсуждала возможность введения на государственном уровне норм шариата при рассмотрении гражданских исков. В пример приводилась британская практика. Можно ли рассматривать эту возможность как шаг к примирению между мусульманами, ратующими за шариаты и приверженцами светского образа жизни? Шейх Равиль Гайнутдинов так поделился своими соображениями на этот счет.
Равиль Гайнутдин: Нужно изучать и анализировать различные варианты, которые есть в мире, существуют в строительстве государственного строя. Есть и другие пути. Например, мы же видим в течение скольких десятилетий было противостояние между властями и радикальными исламскими движениями в Алжире. Мы знаем, как и какими путями они пришли к национальному согласию. Не говоря о том, что включают шариатские нормы законодательно, они объявили открытость, они объявили мир для того, чтобы люди спустились с гор и приступили к созидательному мирному труду и жизни. И это сыграло определенную роль, когда от имени государства президент объявил о декларации мира. Я думаю, что такие мирные акты могли бы сделать и в Чеченской республике, и в Ингушетии, и в Дагестане, если президенты объявили призыв к мирному созидательному труду и к мирной жизни. Я думаю, многие, те, которые, заблудшись, ушли в горы и в леса, они бы спустились, они бы начали во благо своей республики, во благо своих народов трудиться и жить мирной жизнью.
Что касается введения шариатских положений в светском государстве, этот вариант также не отрицается, этот вариант также должен быть рассмотрен. Потому что, вы правы, и после октябрьской революции в России, после того, как от имени большевистской партии объявлено о том, что восточным народом не ущемляются права в сохранении их культурных, религиозных традиций, была ведь принята соответствующая декларация, направленная народам Востока. И на основе этого сохранялись и те шариатские нормы семейно-бытовых отношений, имущественных вопросов, которые традиционно сохранялись в мусульманских семьях. И мусульмане в основном решали вопросы именно на основе шариатских норм. И эти нормы, они могли бы сегодня, если не юридически, но на уровне шариата так же использоваться в светском государстве. И это был бы своего рода определенный шаг навстречу друг другу и светских властей, и тех, кто хочет ввести шариатские нормы в нашем государстве. Я думаю, можно было бы найти пути, которые приемлемы для светского государства, с использованием определенных религиозных норм.
Ирина Лагунина
Руководитель специальных проектов Русской службы Радио Свобода
Источник
Пропаганда салафизма (ваххабизма)
Мне часто задают вопросы в духе: «С чем связано такое распространение салафизма?» или «Почему их призыв так успешен?» Для меня ответ кажется очевидным, потому что в распространении салафизма долгое время было заинтересовано Королевство Саудовская Аравия, за счёт этой секты оно распространяло своё влияние. Сейчас политический вектор в королевстве сменился, нынешний правитель пытается либерализовать свою страну, что сказывается и на салафитском призыве, в первую очередь это выражается в упадке популярности такой ветви салафизма, как мадхализм. Но так было не всегда, и в этой статье я постараюсь охватить эту тесную связь с историческими выкладками и фактами.
Возникновение Королевства Саудовская Аравия
В 1901 году Абдулазиз ибн Сауд, потомок Мухаммада ибн Сауда в пятом поколении, начал военную кампанию, которая привела к завоеванию большей части Аравийского полуострова и основанию современной Саудовской Аравии после краха Османского халифата. Его политический и военный успех дал ваххабитским улемам контроль над религиозными учреждениями на значительной территории, включая Мекку и Медину, а в более поздние годы идеи ваххабизма легли в основу правил и законов, касающихся социальных дел, и сформировали судебную и образовательную политику королевства. Но вскоре часть ваххабитских улемов, известных как «братья» или «ихваны» (не путать с партией «Ихвануль муслимин», запрещённой в РФ) и ещё недавно поддерживавших Абдулазиза, подняли против него восстание из-за отхода от шариата, как они считали. Когда дело дошло до консолидации власти в Хиджазе и Аль-Хасе (в этом регионе проживают в основном шииты), поддержания позитивных отношений с британским правительством, внедрения современных технологий, создания простой правительственной административной структуры или подписания нефтяной концессии с США. Восстание было подавлено при помощи британских войск. Отсюда и начинается тесная дружба Саудии с США и Британией, длящаяся по сей день.
В дальнейшем те ваххабитские улемы, которые сотрудничали с новым Саудовским Королевством, выдали фетву, что Абдулазиз ибн Сауд является законным шариатским правителем и только он может объявлять джихад, соответственно, восстание против него – это бунт.
До Абдулазиза в течение большей части второй половины XIX века на ваххабитских землях существовало сильное отвращение к общению с «идолопоклонниками» (включая большинство жителей мусульманского мира, которых они также обвиняли в идолопоклонстве). По крайней мере, добровольные контакты считались ваххабитами грехом, и если кто-то наслаждался обществом идолопоклонников и «одобрял их религию», это считалось актом неверия. Путешествие за пределы Неджда в османские земли «строго контролировалось, если не запрещалось вообще».
Так, ранний неджийский имам ибн Атик считал тех, кто добровольно попадает в страны идолопоклонников, неверными. Те, кто отправляется в страны идолопоклонников ради обретения богатств или сохранения семейных уз, считаются грешниками, а не неверными, однако оставаться на их земле грех, даже если мусульманин в сердце ненавидит идолопоклонников. Те, кто вынужден жить среди идолопоклонников, освобождены от греха.
Однако после возникновения Саудовского королевства ваххабиты стали гораздо более открытыми по отношению к внешнему миру. В 1920-х годах Рашид Рида, один из идеологов модернизма, чей периодический журнал «Аль-Манар» был широко читаем в мусульманском мире, опубликовал «Антологию ваххабитских трактатов» и труд, восхваляющий Ибн Сауда как «спасителя Харамайна» (фонда «Дом двух святых») и приверженца подлинного исламского правления. О связях салафизма и модернизма я писал отдельную статью.
Правда, после смерти Риды отношение к нему резко ухудшилось, либеральные идеи Риды были в корне несовместимы с ваххабизмом, и именно поэтому после его смерти ваххабиты регулярно осуждали и порицали его. Саудовцы запретили сочинения Риды, успешно предотвратив переиздание его работ даже в Египте.
Основным направлением в региональной арабской политике того времени был светский национализм, который вместе с его лидером Гамалем Абдель Насером охватил арабский мир. Для борьбы с ним ваххабитская миссионерская группа тесно сотрудничала с внешнеполитическими инициативами Саудовской Аравии. В мае 1962 года на конференции в Мекке, организованной саудитами, обсуждались способы борьбы с секуляризмом и социализмом. Вслед за этим была создана Всемирная мусульманская лига. Для пропаганды ислама ваххабитского толка и «отражения враждебных тенденций и догм» Лига открыла филиалы по всему миру. Они установили более тесные связи между ваххабитами из различных регионов и объединили усилия с такими исламскими движениями, как Ахлю Хадис и Джамаат-и Ислами в Индопакистане, борясь с суфизмом и популярными «нововведенческими» религиозными практиками, противостоя веяниям Запада. Миссионеры были отправлены в Западную Африку, где Лига финансировала школы, распространяла религиозную литературу и предоставляла стипендии для обучения в религиозных университетах Саудовской Аравии. Одним из результатов стало возникновение «Общества Изала», которое боролось с суфизмом в Нигерии, Чаде, Нигере и Камеруне.
Добыча и экспорт нефти из Саудовской Аравии начались во время Второй мировой войны, и доходы от неё помогли финансировать религиозную деятельность в 1950-1960-х годах. Но именно нефтяной кризис 1973 года и одновременно с этим четырёхкратное повышение цен на нефть астрономически увеличили богатство королевства и повысили его престиж, продемонстрировав его международную мощь в качестве лидера ОПЕК. К 1980 году Саудовская Аравия каждые три дня получала от нефти доход, который до введения эмбарго она получала за год. Десятки миллиардов долларов США из этих денег были потрачены на книги, средства массовой информации, школы, стипендии для студентов (от начальной до аспирантуры), стипендии и субсидии для вознаграждения журналистов, учёных и исламских учёных, строительство сотен исламских центров и университетов, а также более тысячи школ и тысячи мечетей. Именно в это время ваххабизм стал занимать столь доминирующие позиции, какие мы видим сегодня.
По одной из оценок, во время правления короля Фахда (1982–2005) более 75 миллиардов долларов было потрачено на распространение ислама ваххабитского толка. Деньги были использованы для открытия 200 исламских колледжей, 210 исламских центров, 1500 мечетей и 2000 школ для мусульманских детей в странах с мусульманским и немусульманским большинством. Школы образовали сеть «от Судана до северного Пакистана». Покойный король также основал издательский центр в Медине, который к 2000 году распространил 138 миллионов экземпляров Корана по всему миру. Наряду с миллионами бесплатно распространяемых Коранов пришли доктринальные тексты, следующие ваххабитской интерпретации.
В 1980-х годах штат примерно 70 посольств Саудовской Аравии по всему миру был укомплектован религиозными атташе, задача которых заключалась в том, чтобы строить новые мечети в этих странах и распространять таким образом влияние монарха. Правительство Саудовской Аравии финансирует также ряд крупных международных организаций, которые используются в том числе для распространения ваххабизма, такие как Всемирная мусульманская лига, Всемирная ассамблея мусульманской молодёжи, Международная исламская организацию помощи и различные королевские благотворительные организации.
Исламский университет Медины был основан как альтернатива знаменитому и почтенному университету Аль-Азхар в Каире, который находился под контролем насеристов в 1961 году, когда был основан Исламский университет. Университет не находился под юрисдикцией главного муфтия Саудовской Аравии и был предназначен для обучения студентов со всего мусульманского мира, и в конечном итоге 85 % его учеников были иностранцами, что сделало его инструментом экспансии ваххабитского ислама на международном уровне.
По оценкам расходы Саудовской Аравии на религиозные дела за рубежом составляют «более 100 миллиардов долларов» – 2–3 миллиарда долларов в год с 1975 года (для сравнения: годовой советский бюджет на пропаганду составлял 1 миллиард долларов в год); не менее 87 миллиардов долларов с 1987 по 2007 год.
Такая помощь Саудовской Аравии в распространении ваххабизма не могла не затронуть само учение ваххабитов, которое стало зависеть от политического курса королевства. Событием, которое оказало большое влияние на ваххабизм в Саудовской Аравии, стала инфильтрация панисламистским движением «Братья-мусульмане» (запрещены в РФ). Члены братьев бежали в Саудовскую Аравию в 1950-х и 1960-х годах в поисках убежища от преследований египетского социалистического режима, в дальнейшем к ним присоединились беженцы из Ирака и Сирии, которые переселились по тем же причинам. Правительство королевства использовало их, чтобы помочь укомплектовать новую школьную систему (в основном неграмотного) государства. Ваххабизм и «Братство» влияли друг на друга, и это перекрёстное влияние привело к рождению гибридного движения религиозно-политического толка, известного как движение Сахва («пробуждение»). Оно достигло пика в 1990-х годах, прежде чем стало систематически подавляться саудовским руководством.
В августе 1990 года Ирак вторгся в Кувейт и аннексировал его. Обеспокоенные тем, что Саддам Хусейн может продвинуться на юг и захватить их нефтяные месторождения, саудовцы запросили военную поддержку у США и позволили десяткам тысяч американских солдат разместиться в королевстве для борьбы с Ираком, что было воспринято как «поиск помощи неверных против мусульман», и было трудно оправдать с точки зрения доктрины ваххабизма. Власти Саудовской Аравии снова потребовали и получили от ведущих ваххабитских улемов фетву в поддержку их действий. Однако фетва не смогла убедить многих консервативных мусульман и улемов, которые решительно выступали против присутствия США, включая поддерживаемое «Братьями-мусульманами» движение «Сахва», которое начало настаивать на политических изменениях в королевстве. За пределами королевства исламистские группы, которые долгое время получали помощь от Саудовской Аравии и были связаны с ваххабитами, также обвинили Саудовскую Аравию.
Реакцией на подобное сращение стало возникновение течения мадхалитов. Своё название оно получило от имени одного из центральных идеологов Раби аль Мадхали. В 1984 году книга «Метод пророков в призыве к Аллаху» принесла ему известность в саудовских религиозных кругах и вызвала споры по поводу критики автором «Братьев-мусульман» (запрещены в РФ) и их методов в миссионерской работе среди мусульман. Аль-Мадхали настаивал на том, что приоритет должен быть отдан исправлению исламского вероучения среди простого народа, в то время как его оппоненты изначально были сосредоточены на политических реформах. Отличительными чертами мадхалитов, помимо свойств, присущих салафитам в целом, являются религиозно-мотивированная отстранённость от политики (квиетизм) и непротивление любому правящему режиму, даже если он подвергает своих подданных неоправданному насилию.
При зарождении движения мадхалитов в начале 1990-х правительства Саудовской Аравии и Египта продвигали эту группу в качестве противовеса более радикальным элементам, однако на данный момент течение теряет поддержку в правящих саудовских кругах.
Другим событием, оказавшим влияние на саудовскую политику и подтолкнувшим его в сторону либерализации, стали события 11 сентября 2001 года, после которых в США началась антисаудовская кампания, на королевство посыпались обвинения в спонсировании терроризма. В ответ на это наследный принц Абдуллах ибн Абдулазиз обратился к религиозному, племенному, деловому и медиа-руководству страны в серии телевизионных собраний, призывая к стратегическому исправлению того, что пошло не так. Собрания, а также последующие статьи и ответы высокопоставленного священнослужителя Абдуллаха Турки и двух старших принцев, принца Турки аль-Фейсала и принца Талала бин Абдулазиза, послужили поводом для выяснения того, кто в конечном итоге имеет власть в королевстве: улемы или династия Саудов. Они заявили, что мусульманские правители должны осуществлять власть, а улемы должны только давать советы. В 2009 году король Абдуллах ибн Абдулазиз издал указ, согласно которому только «официально одобренные» религиозные деятели могут издавать фетвы в Саудовской Аравии.
Отношения с «Братьями» неуклонно ухудшались. После 11 сентября тогдашний министр внутренних дел принц Наиф обвинил «Братство» в распространении экстремизма в королевстве и объявил его виновным в «невыполнении обещаний и неблагодарности» и «источнике всех проблем в исламском мире». В марте 2014 года правительство Саудовской Аравии объявило «Братство» террористической организацией.
В апреле 2016 года Саудовская Аравия лишила религиозную полицию, которая обеспечивает соблюдение исламских норм в обществе и которая известна как «Комиссия по поощрению добродетели и предотвращению порока», права преследовать, останавливать, допрашивать, проверять личность и арестовывать при исполнении служебных обязанностей. Им было приказано сообщать о подозрительном поведении в обычную полицию и подразделения по борьбе с наркотиками, которые решат, продолжать ли дело.
Реформистские действия в отношении религиозной политики, предпринятые наследным принцем Мухаммадом бин Салманом в 2017 году, заставили многих усомниться в сохранении консерватизма ваххабитами. В интервью газете The Guardian в октябре 2017 года ибн Салман заявил: «То, что произошло за последние 30 лет, – это не Саудовская Аравия. То, что произошло в регионе за последние 30 лет, – это не Ближний Восток. После иранской революции 1979 года люди захотели скопировать эту модель для своих стран, одна из них – Саудовская Аравия. Мы не знали, что с этим делать. И проблема распространилась по всему миру. Пришло время избавиться от неё».
Он вынес решение в пользу разрешения женщинам водить машины и посещать спортивные стадионы, вновь открыв для всех кинотеатры, отменив таким образом предыдущие фетвы таких ваххабитских авторитетов, как Ибн Баз.
В знаковом интервью в мае 2021 года индийскому изданию The Rahnuma Daily, в котором объясняется «Видение 2030», Мухаммад бин Салман защищал Мухаммада ибн Абдулваххаба и сигнализировал о будущих религиозных реформах, заявив: «Если бы шейх Мухаммад бин Абдулваххаб был с нами сегодня и обнаружил, что мы слепо привержены его текстам и закрываем наш разум перед интерпретацией и юриспруденцией, одновременно обожествляя и вознося его, он был бы первым, кто возразил бы против этого. Нет никаких фиксированных школ мысли, и нет непогрешимого человека. Мы должны постоянно толковать коранические тексты, и то же самое касается сунны Пророка (да благословит его Аллах и приветствует)…».
В телеинтервью журналисту Абдуллаху аль-Мудафиру в апреле 2021 года принц отверг Саудовскую Аравию как «ваххабитское государство», призывал к иджтихаду и поощрял терпимость к другим школам. Он также повторил призывы президента Египта Абд аль-Фаттаха ас-Сиси к «религиозной революции» в 2018 году, предлагая возможную координацию по религиозным реформам между двумя странами.
Учитывая все вышеперечисленные заявления молодого принца и тесную связь ваххабитского движения с Саудовской Аравией, можно с большой уверенностью заявлять о дальнейших мутациях и образовании новых течений внутри ваххабизма.
Источник