Мяукающая дивизия или как кошки спасли город
Пережившие блокаду Ленинграда люди вспоминают, что в 1942 г. в городе совсем не осталось кошек, зато крысы расплодились в неимоверном количестве. Длинными шеренгами двигались они по Шлиссельбургскому шоссе прямо к мельнице, где мололи муку для всего города.
В 1942–43 годах крысы заполонили голодающий город. Их пытались расстреливать, давить танками, но все было бесполезно. Полчища серых захватчиков росли и крепли. Умнейшие зверьки взбирались на танки, которые ехали их давить, и победоносно шествовали вперед на этих самых танках.
Весной 1943 года, когда появилась связь осажденного города с «большой землей», председатель Ленсовета подписал постановление,в котором говорилось о необходимости «выписать из Ярославской области и привезти в Ленинград четыре вагона дымчатых кошек». Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали питерцы этих кошек, надежно охранялся.
Крысы не только пожирали скудные продовольственные запасы, но и грозили возникновением среди ослабевших от голода блокадников страшных эпидемий болезней, вирусы которых переносят крысы. В частности,
Питеру могла грозить чума. Возможно, тебе приходилось читать о том, что в Средние века в Европе господствовали эпидемии чумы. Причиной распространения этой опасной болезни было в частности и то,
что в порыве религиозного фанатизма, охватившего европейские страны, уничтожили много кошек, особенно черных, которых считали сообщниками ведьм.
И вот киски вступили в бой. Подвал за подвалом, чердак за чердаком, свалку за свалкой очищали они от крыс. Кошачье племя победило. В год прорыва блокады крысиная армия была разгромлена.
Интересно, что после прорыва блокады москвичи посылали в Питер родным и друзьям не только продукты питания, но также кошек и котят.
Из воспоминаний очевидцев:
Ленинград. Блокада. Коты
В 1942-м году осажденный Ленинград одолевали крысы. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться. С крысами боролись: их расстреливали, давили танками, были созданы даже специальные бригады по уничтожению грызунов, но справиться с напастью не могли. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали. А кошек — главных крысиных врагов — в городе не было уже давно. Их съели.
Немного грустного, но честного
Поначалу окружающие осуждали «кошкоедов». «Я питаюсь по второй категории, поэтому имею право», — оправдывался осенью 1941 года один из них. Потом оправданий уже не требовалось: обед из кошки часто был единственной возможностью сохранить жизнь.
«3 декабря 1941 года. Сегодня съели жареную кошку. Очень вкусно», — записал в своем дневнике 10-летний мальчик.
«Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой еще в начале блокады», — говорит Зоя Корнильева.
«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил — шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»
«У нас был кот Васька. Любимец в семье. Зимой 41-го мама его унесла куда то. Сказала, что в приют, мол, там его будут рыбкой кормить, а мы то не можем. Вечером мама приготовила что то на подобие котлет. Тогда я удивилась, откуда у нас мясо? Ничего не поняла. Только потом. Получается, что благодаря Ваське мы выжили ту зиму. »
«Глинский (директор театра) предложил мне взять его кота за 300 грамм хлеба, я согласился: голод дает себя знать, ведь вот уже как три месяца живу впроголодь, а в особенности декабрь месяц, при уменьшенной норме и при абсолютном отсутствии каких-либо запасов продовольствия. Поехал домой, а за котом решил зайти в 6 часов вечера. Холодина дома страшная. Термометр показывает только 3 градуса. Было уже 7 часов, я уже было собрался выйти, но ужасающей силы артиллерийский обстрел Петроградской стороны, когда каждую минуту ждал что вот-вот, и снаряд ударит в наш дом, заставил меня воздержаться выйти на улицу, да притом и находился в страшно нервном и лихорадочном состоянии от мысли, как это я пойду, возьму кота и буду его убивать? Ведь до сих пор я и птички не трогал, а тут домашнее животное!»
Кошка значит победа
Тем не менее, некоторые горожане, несмотря на жестокий голод, пожалели своих любимцев. Весной 1942 года полуживая от голода старушка вынесла своего кота на улицу погулять. К ней подходили люди, благодарили, что она его сохранила. Одна бывшая блокадница вспоминала, что в марте 1942 года вдруг увидела на городской улице тощую кошку. Вокруг нее стояли несколько старушек и крестились, а исхудавший, похожий на скелет милиционер следил, чтобы никто не изловил зверька. 12-летняя девочка в апреле 1942 года, проходя мимо кинотеатра «Баррикада», увидала толпу людей у окна одного из домов. Они дивились на необыкновенное зрелище: на ярко освещенном солнцем подоконнике лежала полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев ее, я поняла, что мы выжили», — вспоминала эта женщина много лет спустя.
Мохнатый спецназ
В своем дневнике блокадница Кира Логинова вспоминала, «Тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. Это был враг организованный, умный и жестокий. ». Все виды оружия, бомбежки и огонь пожаров оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавшую умиравших от голода блокадников.
И тогда было принято решение доставить в Ленинград кошек о том, что в апреле 1943 года вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек». Ярославцы не могли не выполнить стратегический заказ и наловили нужное количество дымчатых кошек, считавшихся тогда лучшими крысоловами. Четыре вагона кошек прибыли в полуразрушенный город. Очевидцы рассказывают, что когда мяукающих крысоловов привезли, то для получения кошки надо было отстоять очередь. Расхватывали моментально, и многим не хватило.
В январе 1944 года котенок в Ленинграде стоил 500 рублей (килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей, зарплата сторожа составляла 120 рублей).
16-летняя Катя Волошина. Она даже посвятила блокадному коту стихи.
Их оружие — ловкость и зубы.
Но не досталось крысам зерно.
Хлеб сохранен был людям!
Прибывшие в полуразрушенный город коты ценой больших потерь со своей стороны сумели отогнать крыс от продовольственных складов.
Кот-слухач
В числе легенд военного времени есть и история про рыжего кота-«слухача», поселившегося при зенитной батарее под Ленинградом и точно предсказывавшего налёты вражеской авиации. Причём, как гласит история, на приближение советских самолетов животное не реагировало. Командование батареей ценило кота за его уникальный дар, поставило на довольствие и даже выделило одного солдата за ним присматривать.
Кошачья мобилизация
Как только блокада была снята, прошла еще одна «кошачья мобилизация». На этот раз мурок и барсиков набирали в Сибири специально для нужд Эрмитажа и других ленинградских дворцов и музеев. «Кошачий призыв» прошел успешно. В Тюмени, например, собрали 238 котов и кошек в возрасте от полугода до 5 лет. Многие сами приносили своих любимцев на сборный пункт. Первым из добровольцев стал черно-белый кот Амур, которого хозяйка лично сдала с пожеланиями «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом». Всего в Ленинград было направлено 5 тысяч омских, тюменских, иркутских котов, которые с честью справились со своей задачей — очистили Эрмитаж от грызунов.
О котах и кошках Эрмитажа заботятся. Их кормят, лечат, но главное — уважают за добросовестный труд и помощь. А несколько лет назад в музее даже был создан специальный Фонд друзей котов Эрмитажа. Этот фонд собирает средства на разные кошачьи нужды, организует всяческие акции и выставки.
Сегодня в Эрмитаже служат более полусотни котов. Каждый из них имеет паспорт с фотографией и считается высококвалифицированным специалистом по очистке музейных подвалов от грызунов.
Кошачье сообщество имеет четкую иерархию. Тут есть своя аристократия, середнячки и чернь. Коты делятся на четыре отряда. Каждый имеет строго отведенную территорию. В чужой подвал не лезу — там можно схлопотать по морде, серьезно.
Кошек узнают в лицо, со спины и даже с хвоста все сотрудники музея. Но дают имена именно те женщины, которые их кормят. Они знают историю каждого в подробностях.
Источник
Как коты Родину защищали
Гуси спасли Рим, а кошки — блокадный Ленинград. Только не от галлов, а от нашествия крыс. Порой «братьям меньшим» приходится играть довольно важную роль в конфликтах между людьми. О подвигах собак в годы Великой Отечественной войны написано немало. Гораздо меньше известно о «кошачьем вкладе», который был хотя и скромнее, но тоже весьма ощутимым.
Вспоминая об участии кошек в Великой Отечественной войне, в первую очередь говорят о трагедии блокадного Ленинграда. Именно здесь кошки проявили себя бесценными помощниками людей в борьбе со страшной напастью. Но обо всем — поподробнее.
Когда в северной столице, блокированной гитлеровскими войсками, начался страшный голод, вслед за последними остатками продуктов питания пришла очередь домашних животных. Стали отлавливать собак, затем принялись за кошек. В этих страшных условиях жители Ленинграда не брезговали даже крысами, мышами, воробьями. Известно и о случаях поедания человеческого мяса.
Понятно, что практически все ленинградские кошки были съедены. Подавляющее большинство собак и кошек в городе были съедены уже зимой 1941-1942 гг. Редко какой человек в условиях тотального голода мог найти в себе силы сдержаться и не съесть своего или, тем более, чужого домашнего питомца. Но и те кошки, кто не был съеден, умирали от голода и болезней. Пропали с ленинградских улиц и бродячие, бездомные кошки. За ними тоже охотились жители города. Воспоминания блокадников рассказывают о том, что всех городских кошек и котов ждала весьма незавидная участь. На людей, которые не съедали своих питомцев, смотрели с восхищением — не каждый мог удержаться от соблазна попробовать мяса в ситуации, когда было практически невозможно достать даже хлеба.
Известно, что кошек съедали целиком. В дело шли даже кости животных — из них варили специальную клейкую массу, «столярный клей», который тоже употребляли в пишу, считая лакомством. Естественно, даже если хозяева и не спешили расстаться со своим любимцем, его запросто могли украсть соседи — и вряд ли можно укорять их за это.
Согласно распространенной истории, единственным «коренным» ленинградским котом, которому посчастливилось пережить блокаду, был кот Максим, живший в семье Володиных вместе с попугаем Жаком. Однажды кот Максим проник в клетку к попугаю, но не съел птицу, а улегся спать рядом, стараясь согреться. Попугаю все же пережить суровые условия блокады не удалось — он умер, а кот Максим не только дожил до окончания блокады и до Победы, но прожил еще очень долго и умер спустя 12 лет после окончания войны, в 1957 году. Ему было двадцать лет — весьма почтенный для кота возраст. Смотреть на Максима водили целые делегации школьников — всем было интересно увидеть уникального ленинградского кота, пережившего страшные дни блокады.
Однако исчезновение кошек с ленинградских улиц сразу же породило новую страшную проблему — в городе стали плодиться крысы. Лишившись естественных врагов — уличных кошек и собак, крысы почувствовали себя крайне вольготно. Тем более, что пищи для них хватало — их вполне устраивали трупы людей, погибших или умерших от голода и болезней, не брезговали крысы и своими собственными сородичами — из других стай, ослабевшими, ранеными или павшими. Грызуны превратились в еще одних врагов осажденного Ленинграда, справиться с которыми было тоже очень сложно, особенно в условиях блокады. Крысы — очень организованные животные, с развитой иерархией и продуманными действиями. Поэтому, расплодившись в Ленинграде, они превратились в настоящий бич только что пережившего блокаду города.
Постепенно улицы Ленинграда превратились в магистрали для передвижения серых хвостатых зверьков. Появление огромных полчищ крыс создало серьезную угрозу и без того крайне напряженной эпидемиологической ситуации в городе. Известно, что эти грызуны являются переносчиками опаснейших заболеваний, особенно в таких условиях, когда люди истощены голодом, болеют, в городе много трупов. К тому же полчища крыс стали проникать на мельницу, где мололи муку для горожан, в хранилища скудного продовольствия. Эти обстоятельства заставили ленинградское руководство серьезно задуматься о том, что же делать с новой напастью. Все методы борьбы с крысами, которые пытались попробовать городские власти, не помогали. И тогда, как гласит легенда, которую пересказывают многие поколения ленинградцев, на помощь пришли … кошки.
Именно кошки — наиболее эффективные в истории природы и человеческих обществ крысоловы. Не зря кошек обожествляли в Древнем Египте, где, как известно, проблема защиты огромных амбаров — зернохранилищ от грызунов стояла очень остро. Если в природной среде крысам противостоят многочисленные дикие звери — от змей, крупных ящериц, хищных птиц до куньих, кошачьих, псовых, то в городской среде у крыс два главных врага — кошки и собаки, причем кошки «интересуются» крысами несравнимо больше, чем собаки.
Когда закончилась блокада Ленинграда, перед городскими властями остро встал вопрос о том, как же победить крыс, расплодившихся в городе. Своих кошек в северной столице к этому времени уже не было. Поэтому из Ярославля, где была особо многочисленна популяция дымчатых котов — отменных крысоловов, ленинградские власти решили выписать четыре вагона котов и кошек. Конечно, скорее всего «четыре вагона кошек» — это самая обычная городская легенда, но то, что котов в послеблокадный Ленинград привезли именно из Ярославля — абсолютная правда. Прибывших из Ярославля котов, прежде всего, раздали на продовольственные склады города, а оставшихся прямо на перроне стали раздавать всем желающим — опять же, если верить городской легенде. Некоторые предприимчивые люди сразу же «просекли фишку», как сказали бы сегодня, и стали продавать котов и кошек другим ленинградцам — по весьма серьезным ценам. Многие покупали, потому что после войны, когда относительно нормализовалась ситуация с питанием, главной целью стало избавление от грызунов. Цены на котов выросли до 500 рублей — это были очень ощутимые по тем временам деньги. Тем не менее, находилось много желающих приобрести домой кота или кошку. Люди отдавали последнее, только бы завести у себя пушистого зверька, способного стать надежным защитником от грызунов. Многие привезенные в Ленинград коты и кошки погибли во время борьбы с крысами, поскольку продовольственные склады города действительно кишели грызунами и справиться с ними кошки могли с трудом.
Разумеется, привезенных из Ярославля котов не хватило на нужды огромного Ленинграда, во время блокады полностью лишившегося своих усатых и хвостатых крысоловов. Поэтому городским властям пришлось искать дальнейшие пути возвращения в город котов. Обратили внимание на города Сибири, которые и сами были готовы помочь северной столице в борьбе с последствиями жестокой блокады. Жители сибирских городов собирали котов в помощь ленинградцам, многие даже отправляли своих домашних любимцев. Например, в одной Тюмени, по некоторым данным, собрали до 238 кошек и котов. Примерно такие же количества животных предоставили и другие города Западной и Восточной Сибири. Так в Ленинград прибыла очередная партия отменных крысоловов.
Тюменские, омские, новосибирские коты начали службу по защите от грызунов коллекций Эрмитажа и других ленинградских музеев. Всего в Ленинград после снятия блокады было завезено не менее пяти тысяч котов. Они сразу же приступили к ловле крыс и вскоре проблема, с которой не могли справиться городские власти, исчезла сама собой. До сих пор в Эрмитаже живет большое количество котов — потомков тех послевоенных сибирских крысоловов.
Кстати, коты в Эрмитаже появились задолго до войны и даже до революции. Еще в XIX веке коты были поселены во дворце с целью борьбы с крысами и мышами. К 1917 году в Эрмитаже проживало до 600 котов и кошек. Во многом, именно благодаря их присутствию удалось сохранить от мышей и крыс уникальные коллекции. Конечно, в самые голодные дни блокады эрмитажевских кошек и котов поели, но как только блокада была прорвана, на службу в Эрмитаже вновь заступили пушистые крысоловы.
Борьба с крысами в Ленинграде — далеко не единственный пример участия кошек в Великой Отечественной войне. Конечно, до собак представителям семейства кошачьих было далеко, но все же известны случаи, когда коты приносили большую пользу во время войны. Коты и кошки часто спасали своих хозяев во время бомбардировок с воздуха и артиллерийских обстрелов — и это фиксировалось практически во всех воюющих странах мира. Благодаря своей природной чувствительности, кошки начинали метаться и мяукать еще задолго до того, как о подлетающих самолетах противника сообщали сирены противовоздушной обороны. Поэтому хозяева очень быстро усвоили, что если кошка вдруг начинает проявлять беспокойство, лучше сразу же бежать в бомбоубежище.
В одной из зенитных артиллерийских батарей РККА появился кот по кличке Рыжик. Его подобрал старшина батареи в разоренном дотла белорусском селе. Кот быстро стал любимцем батареи — он напоминал бойцам о мирной жизни, домашнем уюте. Но вскоре кота стали ценить и за другие качества. Оказалось, что его впору зачислить в личный состав батареи как превосходного специалиста по противовоздушной обороне. Еще до налета вражеской авиации кот начинал рычать и щериться в сторону, откуда должны были появиться самолеты неприятеля. Это быстро заметили солдаты и стали присматриваться к поведению кота, который не раз предсказывал появление в небе вражеских самолетов.
В конце апреля 1945 года кот Рыжик фактически спас жизнь советскому летчику. Батарея расположилась на привал, когда всеобщий любимец вдруг стал привычно рычать и посматривать на небо, причем — на восток, в сторону Москвы. Солдаты быстро привели орудия в боевую готовность. И вот появился советский самолет, а за ним — немецкий FW-190. Батарея быстро ударила из орудий — и гитлеровская машина ушла в землю, а советский самолет благополучно пошел на посадку в сторону ближайшей авиационной базы. Так чутье кота спасло жизнь летчику. Кстати, он на следующий день появился в расположении батареи с подарками — привез спирт, портсигар, ожидая наградить солдата или сержанта, который спас ему жизнь. Каково же было удивление пилота, когда ему рассказали трогательную историю кота Рыжика. Конечно, спирт коту не понадобился, но на следующий день летчик опять приехал в подразделение — на этот раз с двумя килограммами печени, излюбленного кошачьего лакомства.
История Великой Отечественной войны знает немало «солдатских баек» про котов и кошек. В основе большинства из них лежали действительно реальные события, которые затем обрастали всевозможными дополнениями и домыслами, передавались от одних людей к другим — и так превращались в полноценные легенды, правда — красивые и мотивирующие человека на добрые поступки и уважительное отношение к «братьям меньшим».
Известно, что во многих воюющих армиях котов использовали для очищения окопов и блиндажей от крыс и других грызунов. Не только ведь блокадному Ленинграду угрожали эпидемии страшных заболеваний, разносимых крысами. Не меньше рисковали и части действующей армии. Поэтому коты, ловившие в окопах крыс и мышей, встречались достаточно часто — по обе стороны фронта. Традиция использовать кошек в окопах — для борьбы с грызунами, а затем и для предупреждения о газовой атаке, была заложена еще во время Первой мировой войны в подразделениях британской армии, но ее быстро переняли и войска других сражающихся государств. Поэтому во Второй мировой войне армейские подразделения, «принимая на службу» кошек и котов, уже шли по проторенной прежде дороге.
В современных армиях и флотах мира коты в большинстве своем несут службу в качестве символов и талисманов кораблей, частей и подразделений. Пожалуй, лидирует по количеству животных — талисманов (не только котов) британская армия, в которой это — давняя традиция. В Великобритании котов «принимают на службу» и в гражданские государственные учреждения — финансовое, дипломатическое и другие ведомства. Состоящие на «должностях» мышеловов коты даже снабжаются специальными бантами в качестве особого обмундирования. Например, в 1970-х — 1980-х гг. в Лондоне жил кот Уилберфорс. Подобранный в свое время котенком на одной из лондонских улиц, волею судьбы он оказался в резиденции премьер-министра Великобритании, где прожил пятнадцать лет, верой и правдой истребляя мышей, покушавшихся на покои главы британского правительства. За это время сменилось четыре премьер-министра страны, но Уилберфорс продолжал нести службу в качестве главного правительственного мышелова, пока не почил естественной смертью.
Источник