З.Фрейд «Человек-крыса»
Заметки об одном случае невроза навязчивости, Раттеманн.
Клинический случай из практики З.Фрейда
Человек-крыса (1907-1909).
Заметки по делу о навязчивом неврозе.
Нормальное поведение относится к настоящему. Но действия Человека-крысы не имеют смысла в настоящем, потому что его страх влечения относится к прошлому. Его отношения имеют смысл только как необходимость повторения того, что было раньше.
Невротик повторяет вместо того, чтобы помнить.
«Фрейд за 90 минут» Ричард Аппигнанези, О. Зарате;
Москва, «АСТ АСТРЕЛЬ», 2004 г.
Согласно Фрейду, когда пациент Ланцер пришел на консультацию в первый раз, ему было 29 лет. Этот блестящий юрист жаловался на неотступную мысль: он живет в постоянном страхе, что случится несчастье с его отцом или молодой женой, которую он любит. Также он испытывает иногда сильное желание исполосовать себе горло бритвой, убив себя, и вспоминает свою дружбу с молодым человеком, который может помочь в эти трудные моменты. Он изобрёл (относительно каждой мелочи повседневной жизни) целую сеть запретов и требований, принуждающих его прибегать к уловкам, дабы «возместить долг.
Кроме того, Ланцер поделился с Фрейдом своим сексуальным опытом. Откровенные признания свидетельствуют о раннем интересе юноши к этой сфере. Он вспоминает о своём свободном обращении с молодыми гувернантками, когда ему было пять или шесть лет, о том, что уже в этом возрасте он страдал эрекцией. Он очень рано проявлял навязчивое желание видеть женщин обнаженными – это был явный признак «вуайеризма».
Вскоре, согласно Фрейду, у Ланцера появилось странное чувство. Он говорил себе, что надо выбросить такие мысли в голове: в противном случае он рискует принести несчастье своему отцу и спровоцировать его смерть, тогда как в действительности отец умер несколько лет назад.
Затем Ланцер рассказал историю, из-за которой Фрейд дал ему прозвище «Человек с крысами». Когда он принимал участие в маневрах, будучи офицером запаса, один капитан во время привала рассказал о странной пытке, применяемой на Востоке: на ягодицы жертвы опрокидывают горшок с крысами, и животные устремляются в задний проход. Когда Ланцер рассказывал эту историю, его охватывало волнение, он пугался. Фрейд замечал на его лице «ужас наслаждения, неведомый ему самому». Более того, он воображал своего отца и свою любимую, подвергнутыми этой пытке.
Ланцер рассказал З.Фрейду, что он несколько побаивался офицера рассказавшего о странной и жестокой пытке, ибо он явно испытывал удовольствие от жестокости, но он сам испытывал ужас от собственного неизвестного ему удовольствия.
Фред писал, что Ланцер признавался: «В этот момент меня озаряет желание , что это происходит с неким дорогим мне человеком». Это желание жесткой пытки важной даме, которая ему отказала в женитьбе, или отцу за наказание его, когда ему было три года, за историю с мастурбацией. Фрейд пытался переубедить Ланцера , что ни дама ни отец не подвернутся наказаниями крысами, он, отец давно умер.
И Фрейд сделал вывод: у Ланцера всякий раз возникает беспокойство, как навязчивая идея, что с дорогими ему людьми обязательно что-то случится, он переносил это наказание не только в настоящее, но и в вечность, в потусторонний мир [1,c.386].
Человек с крысами продолжил свои откровения историей с деньгами, которые он якобы должен офицеру или почтовой служащей за получение посылки с моноклем. Наконец, возвращаясь в своё детство, он вспомнил девочку, которую любил, когда ему было 12 лет. Одна мысль зрела в его мозгу: если с ним произойдёт несчастье, малышка подарит ему свою любовь. Другими словами, если у него умрёт отец, она его полюбит. Такое умственное состояние высказывало конфликтные чувства, которые Ланцер испытывал к своему отцу. Когда в первый раз он открыл удовольствие коитуса, то, по изложению Фрейда, сформулировал свои бессознательные желания так: «Да это замечательно! Чтобы испытать это, можно убить своего отца!». Он вспоминал, что отец наказал его, когда ему было три года, за смутную историю с мастурбацией, а он выкрикивал слава, которые ему казались ругательными: «Ты лампа! Ты скатерть! Ты тарелка!» — и после чего отец никогда больше не бил его.
Несмотря на это, Человек с крысами любил отца. И это амбивалентное чувство довлело на ним всю его жизнь. Как только он чувствовал способность любить, в нём сразу возникало противоположное чувство. Фрейд объяснял эту амбивалентность чувств как один из признаков невроза.
Человек становится объектом целой серии непреодолимых влечений, то есть находится во власти некой силы, которая заставляет его совершать различные действия – охранять даму, которую он любит; для лучшего понимания повторять каждую фразу; сомневаться в том, что он слышит: «Сомнение в его мании к пониманию означает, что он сомневается в любви к своей даме». А в действительности, по версии Фрейда: «Сознательная мысль ошибается, конечно, относительно смысла этих принуждений и присваивает им вторичные мотивы, она их рационализирует».
Рассказ о пытке крысами – в контексте метода свободных ассоциаций – помог дальнейшему продвижению анализа. Эта история, по мысли Фрейда, пробудила в Ланцере анальный эротизм.
Представление о наказании, осуществляемом крысами, возбудило у него разнообразные влечения, пробудило множество воспоминаний. Поэтому за короткий промежуток времени между рассказом капитана о пытках крысами и его долге вернуть деньги служащей на почте девушке оплатившей посылку с пенсне для капитана и исполнить свою клятву о взносах превратилась будущее наказание крысами.
Крысы в его воображении связывались с деньгами: «Сколько—то гульденов, столько—то крыс», Постепенно на этот язык он перевел весь комплекс денежных интересов, которые связаны с отцовским наследством, то есть через словесный мостик «взносы – крысы».
У «Человека с крысами» возникает ассоциация: «взносы – крысы», а он сам ощущал себя такой же крысой, грязным маленьким негодником, который мог в ярости покусать и которого за это страшно наказывали. А если он каким-то образом (внесет) вернет деньги, то его возлюбленная , (которая сделала операцию по удалению матки) появятся дети и его отец (который умер) воскреснет. Это навязчивое наказание основано на невыполнимом абсурдном условии.
Из этого случая невроза навязчивости Раттенмана Фрейдом был сделан вывод о типичных для этой аномалии психики: мысли о импульсе к самоубийству(перерезать себе горло бритвой из-за отсутствия своей дамы, которая уехала ухаживать за своей тяжелобольной бабушкой) , действия, слова, опережающие мысль сомнение; тенденция повиноваться внутренней силе. Заставляющая пациента совершать какое-либо действие; предчувствие и суеверия, страх видеть свои мысли реализованными; амбивалентность чувств; защита от принуждения с помощью компенсаторных обрядов: «Если я это сделаю, это никогда не произойдёт…»
«Заметки об одном случае невроза навязчивости»
«Человек-крыса» 1907-1909 г.г.
Зигмунд Фрейд
Биографические сведения о «Человеке-крысе»
1878 г. — родился
1871 г.- в возрасте 3-х лет испытал сильный гнев на отца, который его наказывал
1882 г.-1883 г. — сцена с фрейлин Петер
— смерть старшей сестры
1984 г. — 6 лет — испытал эрекцию
— представление о том, что родители могли
1885 г. 7 лет — сцена с фрейлин Линой
— выстрел в брата
1886 г. 8 лет — поступил в школу
— познакомился с «дамой» (девочкой)
1890 г. 12 лет — влюбляется в маленькую девочку
— навязчивые мысли о смерти отца
1892 – 1893 г.г. 14-15 лет — окончание религиозной фазы
1894 г-1895 г.г. 16-17 лет — иногда занимается онанизмом
1989 г. 18 лет — влюбляется в свою «даму»
— навязчивые мысли о смерти отца
— самоубийство девушки (выбросилась из окна)
/он отверг её и отказал ей в любви/
1899 г. 21 год — операция по удалению яичников у «у дамы»
— смерть отца
— начало занятий онанизмом
1900 г. 22 года — клятвенное заверение покончить с онанизмом
— «дама» отвергает его ухаживания
1901 г. 23 года — заболевание бабушки его «дамы»
— возврат к занятию онанизмом
1902 г. 24 г. — смерть тёти
— вспышка невроза навязчивости
1903 г. 25 лет — план женитьбы
— обострение невроза навязчивости
— 2-ой отказ «дамы»
— летние каникулы на курорте
— мысли о самоубийстве
1904 г 26 лет — первый половой акт
1906 г. 28 лет — защитная формула молитвы из начальных букв
1907 г. 29 лет — военные учения
— прочёл книгу З.Фрейда
— обратился к З. Фрейду за помощью
«Человек-крыса» – прозвище человека, описанного Зигмундом Фрейдом в его классическом психоанализе анализе человека, страдающего неврозом навязчивости.
НАВЯЗЧИВОСТЬ – это попытка, компенсация сомнения и коррекции невыносимых состояний торможения, о которых свидетельствует сомнение (1,стр.439).
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ СМЕЩЕНИЯ – психологическая особенность невроза навязчивости состоит в том, что он широко использует механизм смещения. Таким образом, неспособность принимать решение, постепенно распространяется на всё поведение человека. Отсюда господство навязчивости и сомнений, которые встречаются нам в душевной жизни больного. Мы слишком мало знаем о сущности любви, в частности совершенно неясно отношение её негативного фактора к садистскому компоненту либидо. Садизм продолжает действовать в бессознательном в виде ненависти (1,с.437).
Сексуальный мотив происходит от влечения ,когда имеется дихотомия (любовь-ненависть)
Наблюдаемый феномен невроза происходит с одной стороны от реактивно-усиленной
сознательной нежности, с другой стороны от садизма , продолжающего действовать в бессознательном в виде ненависти.
ДЕЛИРИЙ- беспамятство, нарушение сознания, искажённое отражение действительности(галлюцинация, бред, спонтанное двигательное возбуждение (с.82).
М.И. Еникеев. Энциклопедия. Общая социальная психология. Изд-во «Приор», Москва,
2002 год.
Выдержки из истории болезни
Молодой человек университетского образования обратился ко мне по поводу своего состояния, которое заключалось в том, что он с детских лет страдал от обсессий, причем особенно интенсивно — в последние четыре года. Главной особенностью его расстройства были страхи, что что-то может случиться с двумя людьми, которых он очень любил — с его отцом и с женщиной, которой он восхищался. Кроме того, он страдал от компульсивных импульсов; одним из таких, например, был импульс перерезать себе горло бритвой; еще он создавал себе запрещения, иногда в связи с довольно незначительными вещами. Он напрасно потратил годы, рассказывал он мне, в борьбе с этими идеями, и за это время пропустил много чего существенного в жизни. Он испробовал различные способы лечения, но ничто не принесло ему хоть какой-нибудь пользы, за исключением курса гидротерапии, в санатории — и это только потому, как он полагал, что он завел там знакомство, которое позволяло ему вести регулярную половую жизнь. Сейчас у него не было возможностей подобного рода, он редко вступал в сексуальные взаимоотношения, и с нерегулярными интервалами. Он чувствовал отвращение к проституткам. В общем, сказал он, его сексуальная жизнь остановилась; онанизм играл незначительную роль в ней, когда ему было 16 или 17 лет. Его потенция была нормальной; первый завершенный коитус он имел в 26 лет.
Он произвел на меня впечатление здравомыслящего и практичного человека. Когда я спросил его, почему он сделал такое ударение на вопросах сексуальной жизни, он ответил, что знает о моих теориях. На самом деле однако, он не читал ни одной из моих работ, за исключением одного раза, когда он очень быстро перелистал страницы одной из моих книг и набрел на объяснение любопытной вербальной ассоциации (Zur Psychopathologie des Alltagslebens, 1904), которая напомнила ему одно из его собственных “мысленных усилий” и, в связи с этим, он решил передать себя в мои руки.
История болезни обсессивного невротика, единственная, опубликованная З.Фрейдом полностью. Состоит из собственно истории болезни и теоретической части, посвященной раскрытию механизмов формирования обсессивных неврозов, которая расширила представления о неврозах навязчивости; многие выводы Фрейда, приведенные в данной статье, актуальны и сегодня. Анализ продолжался около года и закончился полным излечением пациента.
В возрасте 3-х лет молодой человек перенёс психологическую травму, которую пережил во время наказания его отцом, проявив при этом яростный гнев, выражая его в отношении к отцу, не зная слов ругательства, он называл отца : «Ты — лампа!, Ты- тарелка!, Ты — табуретка!». Даже сам отец был шокирован и удивлён таким поведением малыша, однако прекратил его избивать и никогда более его не наказывал, но с того времени ребёнок стал трусом — из-за страха перед насилием над собой в виде наказания за собственный гнев. Доподлинно причина наказания не известна.
В возрасте 6 лет его няня позволяла ему смотреть на себя.
У него проявилась эрекция и он хотел об этом сообщить матери, однако подумал : «Зачем это ? Они и так всё про меня знают..»
В 6-7 лет у него развился завершенный невроз навязчивости, сразу ядерный, он находился под доминирующим влиянием компонента сексуального влечения — скоптофилии (влечение к разглядыванию), результатом которого было постоянное возобновление в нем желания, связанного с персонами женского пола, которые ему нравились — желания видеть их обнаженными. Обсессивный страх пациента, реставрированный в своем первичном значении, выглядел так: “Если у меня есть желание видеть женщин раздетыми, то мой отец должен будет умереть”. Этот болезненный аффект определенно имел оттенок жути и суеверного страха , который уже давал начало возникновению импульсов делать что-то, чтобы отвращать грозное зло. Эти импульсы были в последующем развиты в защитные мероприятия, которые предпринимал пациент. Главным же результатом болезни явилась упорная неработоспособность, которая на годы задержала завершение образования. Его расстройство ненормально усилилось со смерти его отца, которая явилась главным источником интенсивности его расстройства.
В дальнейшей симптоматике, уже во взрослом возрасте, когда он служил в армии, на него произвел ужасное впечатление рассказ капитана о наказании преступников, применявшимся на Востоке; суть его заключалась в том, что преступника привязывали к горшку, наполненному крысами, которые вгрызались в его анус. У него развилась фантазия, что человеком, подвергшемуся этому наказанию, была дама, которой он восхищался, позже, после преодоления значительного сопротивления, он признал, что имел идею о том, что наказание могло быть применено и к его отцу. Эти навязчивые представления, а также различные фантазии и символизм в анализе, касающиеся крыс, дали пациенту имя «человека-крысы». Фрейд считал, что причиной, по которой наказание крысами так возбудило пациента, был его анальный эротизм, который играл большую роль в детстве и сохранился в течение многих лет. Символически крысы приобретали для пациента значения «денег», детей. Фрейд описывает возникающие у пациента сложные навязчивые мысли и причины, приведшие к их появлению, возникающие по ничтожному поводу – именно о возврате незначительной суммы денег по указанию капитана — человека, которого пациент идентифицирует со своим отцом.
Семья, в которой он вырос, не имела заметных патологий. В результате анализа, проведенного Фрейдом, были вскрыты основные причины формирования невроза навязчивости у пациента, одним из них — соблазнение гувернанткой мальчика в возрасте от 5 до 6 лет вызвавшее сильную эрекцию у ребенка, а также наказание его отцом, предположительно в 3 года, совпавшее со смертельной болезнью его сестры..
В процессе анализа стало ясно, что отец выступил в роли сексуального оппонента и стал помехой аутоэротической активности ребёнка..
В навязчивом неврозе пациента постоянно прослеживается тема амбивалентности, борьбы между любовью и ненавистью, садизмом и стремлением защитить любимый объект. В его обсессивных мыслях по поводу отца и дамы, интенсификация либидо склоняла его к возобновлению былой борьбы против отцовской власти и он отваживался размышлять о возможности сексуальных отношений с другими женщинами. Его лояльность к отцу слабела, а его сомнения относительно достоинства своей дамы возрастали. В рамках этих чувств он позволял себе вовлекаться в оскорбление их обоих и затем наказывать себя за это. Делая так, он постоянно копировал старую инфантильную модель. Говоря об этиологии обсессивных неврозов, Фрейд отмечал, что такая интенсивная любовь, как у пациента к своему отцу и даме, есть условие вытесненной ненависти.
В данной истории болезни интерес вызывает также то, что у пациента был распад личности. Пациент словно распался на три личности: на бессознательную и на две предсознательные, между которыми могло колебаться его сознание. Его бессознательное охватывало побуждения, подавленные в раннем детстве, которые можно характеризовать как страстные и недобрые; в своем нормальном состоянии он был добрым, жизнерадостным, уверенным в себе, умным и свободомыслящим, но в своей третьей психической организации он предавался суеверию и аскетизму, и поэтому он мог иметь два убеждения и отстаивать двоякого рода мировоззрения. Эта предсознательная личность содержала преимущественно реактивные образования в ответ на свои вытесненные желания, и не трудно было предвидеть, что при дальнейшем сохранении болезни она истощила бы нормальную личность [1, с.443].
Навязчивость – это попытка компенсации сомнения и коррекции невыносимых состояний торможения, о которых свидетельствует сомнение.
Она проявляется в повелениях и запретах. Напряжение, когда навязчивое повеление не может быть выполнено, становится невыносимым и воспринимается как сильнейшая тревога.
Психическое здоровье пациента было возвращено ему при помощи психоанализа. Как и многие другие стоящие и обещающие молодые люди, он погиб в Первую Мировую Войну.
Литература:
1. Фрейд Зигмунд. Знаменитые случаи из практики. М.: «Когито-Центр», 2007.
Источник