Тюрьма и жизнь за решеткой
Содержание
Новости
Поиск
Борьба с «крысами»
Как лагерный трибунал судил пойманную «крысу»
Жизнь в зоне однообразная. Любое событие или встряска выбивают из колеи. Мне хотелось скорее оказаться в отряде и завалиться спать. Гомон осужденных не помешает. За много лет к шуму привыкаешь.
На плацу встречаю зама начальника по воспитательной работе. Майор как всегда полон идей по перевоспитанию нас не просто в людей, но в творческие личности. Вот и на этот раз он заезжает ко мне с предложением. В нашей стране проходит всезоновский конкурс. Кто победит в номинации песня или стихи, если подошли льготы, уйдет на УДО.
Отказываюсь от участия. Мне хватило прошлого года, когда я не прошел даже колонистский отбор, получив второе место за стихи. Первое занял неграмотный профан с рифмами «ты — цветы». Но он писал на православную тему, потому у нас и победил. Естественно, дальше области его не пропустили.
Замполит сулит мне всякие поблажки. Спрашиваю разрешения удалиться. Прихожу в отряд. Особо близких у меня нет. Никто не интересуется, где я был. По большому счету, в зоне никому нет ни до кого дела. Мутят и интригуют от скуки. Только заваливаюсь спать, как слышу — братва подрывается в комнату ВР (воспитательной работы). Там стоят скамейки, телевизор и DVD-плейер. Технику осужденные сами покупали, скидываясь кто сколько сможет.
Так и есть. Инспектор отдела безопасности за небольшую взятку принес диск с немецкой порнухой. Это, конечно, мазохизм, смотреть такое при длительном воздержании. Но порой попадаются красивые фильмы и даже с сюжетом. Только очень мешают молодые зеки. Вот и на этот раз началось. Каждый первоход боится «опуститься». Потому, когда на экране показывают, как мужчина «ныряет в пилотку» женщине, все закомплексованные истерично кричат «фу!» и просят перемотать дальше. В колонии за одно упоминание о том, что ты бабе промежность целовал, отселяют без разговоров в «петушиный» угол. Зато когда на экране шлюха делает минет, все это всячески одобряют.
У меня давно копилось возмущение. На этот раз не выдерживаю и громко говорю: «Господа, не знаю, как в жизни, но в телевизоре намного приятней смотреть женскую духовку» с чужим языком в ней, чем мужские бритые гениталии с губами на конце!» Вменяемый народ меня поддерживает. Молодежь не связывается. Не выдерживаю экранного зрелища и ухожу. От возбуждения хоть на стенку лезь. Но разрядиться нет возможности. «Петухами» брезгую. Мастурбировать негде — уединиться в нашей зоне невозможно. Даже туалеты общие, и в них всегда полно народа.
Когда сел, жена сразу бросила. Пробовал списаться с заочницами. Это тянет на явную клинику, или мне просто не повезло. Ну и не хочу их обманывать, врать, что любишь, лишь бы на свидания приезжала, попользоваться, пока сидишь. И после освобождения бросить. Это подло.
Возвращаюсь на свое спальное место. Рядом обитают «смотрящие». Они приглашают меня на сходняк.
Сегодня развлекательная тема собрания. В древности народ с удовольствием смотрел на казни. Это я к тому, что в отряде поймали «крысу», и ожидается его членовредительство. Но сначала нужно соблюсти ритуал и устроить правеж (типа товарищеского суда). Блатные дают слово обвинителю, у которого украли. Зек по кличке Бульбаш, сдерживая гнев, доводит до общего сведения: «Год назад я заказал у ширпотребщика четки из прозрачного оргстекла. Похоже на маковые головки с черными маковками внутри. Месяц назад они у меня пропали. Я попросил мастера — если он увидит именно мои четки, цинкануть. Сегодня сувенирщик сообщил, что ему принесли в ремонт именно мою пропажу».
Слово дают сувенирщику, типа свидетелю и эксперту. Пожилой работяга робко подтверждает: «Да, это четки Бульбаша. Я делал много таких. Они похожи, но все разные». Последним говорит тот, кому предъявляют (обвиняемый). Молодой приблатненный, с погремухой Кентяра, понимает, что его ждет, и пробует оправдаться, но врет неумело. Дескать, мне эти четки один человек дал, но не могу сказать, кто именно. Вот придурок! Сказал бы, что нашел. Сомнения бы остались, но объявить несуном не смогли бы. Здесь следует вопрос «смотрящего» за бараком: «Кто тебе их дал?» Обвиняемый мямлит: «Я не могу сказать».
Бульбаш повышает голос; «Братва, для меня Кентяра -«крыса»! Впервые прозвучало страшное определение. Вопрос, конечно, ясен, но Бульбаш рискует. «Серогорбой» могут объявить только «смотрящие», после коллективного совещания. Слишком это тяжкое определение, чтобы решать в одиночку. Если бы тот, кому предъявили, смог назвать того, кто ему дал четки, Бульбашу пришлось бы плохо — он обозвал порядочного арестанта «крысой».
«Смотрящие» и воры в законе после такого «косяка» вынесут решение, что оскорбленный может «получить» с оскорбившего. «Получать» можно по-разному. Можно дать пощечину, что у блатных считается страшным унижением. Можно покалечить. И хоть какой ты богатырь, не можешь сопротивляться, иначе это расценят как неподчинение решению сходняка. Воры такое не терпят. Могут и к смерти приговорить.
«Смотрящим» сейчас некогда. Они смещают старого «главшпана» и ставят нового. Старый стал наркоманом и совершает аморальные поступки. Новый может прежних «смотрил» лишить портфеля и поставить на сладкие места своих людей. Потому правиловку не затягивают, и блатные поддерживают Бульбаша, объявив Кентяру «крысой».
«Объявленный» в ужасе цепенеет. Из-под шконки извлекают короткую монтировку. На середину прохода ставят крепкую табуретку. «Скрысивший» сам кладет на нее руку. Сегодня спокойный попался — не пробует бежать или сопротивляться. Держать и заламывать его не надо.
Некоторые из присутствующих еще не привыкли к жестокости. На свободе они работали или пьянствовали на селе. Ну, совершили мелкую кражонку или дурной грабеж. Оттого, что их поймали и приговорили, они не стали садистами и отпетыми уголовниками. Но казнь притягивает. С одной стороны, не хочется смотреть, но и глаз не отвести. Тем более перед братвой надо показывать полное равнодушие, чтобы не посчитали слабым.
«Смотрящий» за бараком размахивается ломиком и бьет по кисти руки, лежащей на табуретке. Лопается кожа, ломаются кости. Боль не сразу доходит до Кентяры. Секунд пять он смотрит на свою изуродованную конечность. Потом начинает кричать. В вопле столько отчаянья и боли, что всех передергивает.
С улицы прибегают два инспектора отдела безопасности. Они патрулировали центряк и услышали завывания. Инспектора все понимают, но для порядка спрашивают: «Что случилось?» К тому времени ломик уже убран. Осужденные спокойно говорят вертухаям: «Да вот, неудачно споткнулся и грабку повредил». Инспектора уволакивают истекающего кровью в санчасть. В это время его сосед по нарам зовет «чертей», и они переносят матрас и вещи «крысы» в спальную секцию, туда, где обитают зеки низкой масти и сотворившие «косяк».
Последствий казни никто не боится. При поступлении в исправительное учреждение начальник собирает этапников в карантине и среди прочего доводит до сведения: «Ценные вещи не оставляйте без присмотра. «Крысятничество» процветает. Поймаете «крысу», бейте до поноса, калечьте, только не убивайте». Менты понимают: если запретить «смотрящим» приговаривать и наказывать ворующих у своих, начнутся самосуды. Озлобленные обворованные начнут линчевать несунов. Так уже они всех достали.
Игорь Залепухин
По материалам газеты
«За решеткой» (№12 2009 г.)
Источник
Крыса. Тюремная история
Крыса по воровским понятиям – это человек, который украл у своих. История происходила на самом деле в бытность мою в одном сибирском лагере.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Крыса. Тюремная история предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
© Артур Фартовый, 2019
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Тюремная история. Крысы
Крыса по воровским понятиям — это человек, который украл у своих. Эта история происходила на самом деле в бытность мою в одном сибирском лагере.
Один, а, возможно и целая «бригада» заключенных нагло крадут у обиженных чай-курить, и другие лагерные «ништяки» (деликатес). Братва догадывалась, что все украденное уходит лагерному барыге и обменивается на кайф (героин, анаша и пр.).
С лагеря к барыге несут все — от батона до. андона! А еще стало понятно, что этим занимаются законченные наркоманы, ведь по понятиям нельзя притрагиваться к обиженным, и все что с рук опущенного считается запомоенным. Кто-то плотно «подсел» и испытывает ломку и уже ничего не останавливает, нужна только доза. К такому выводу пришли в «общем доме» на сходке, а потом и приняли решение: выловить и наказать крыс.
Кражи произошли уже три раза и то, что это проделки самих петухов-наркоманов люди исключали — это бы заметили в самом гареме: все они живут в одном бараке — друг у друга на виду. У барыги-торговца выяснить ничего не удалось, за сутки ему так много приносят всего, что понять, где украденное, и тем более кто принес было невозможно.
Потавили засаду, пацаны просидели почти две недели, не пропустив и суток, но никто не появился. Стоило только снять пацанов с шухера, в следующую же ночь вновь «скрысили», но уже на промзоне в «закрытом» будане в училище.
Смотрящие порешили не распространяться в лагере, а выждать отоварки в магазине. Привезут товар и вновь поставить босоту на «шухер».
Малой двигался по атасу, но больше помогал Денису (Дэн): бегал по лагерю, исполняя поручения Дэна, искал куреху, подбивая зэков — с неровностью по-жизни уделять внимание на тумбарь атасников. С Дэном — смотрящим за лагерными атасниками, они были не только земляки, но и «кентоввались» какое-то время еще со школы, пока Малой не попал на малолетку.
На малолетке Малому сидеть было очень тяжело, он не выдержал и обвязался, чтобы выжить стал ярым активистом. Если бы они знали, как ему там приходилось выживать вряд ли стали бы осуждать его за то, что ему пришлось вступить в «козью» бригаду.. Ему пришлось так поступить, так как не осталось духа выдерживать издевательские выходки активистов, его чуть было не изнасиловали, поэтому другого выхода не было.
Малой часто размышляя о своем «житье-бытье», с благодарностью относлился к Дэну. Ведь именно друг его детства спас его, иначе неизвестно было бы: чем бы он занимался и вообще где находися, когда его «подняли в «малолетки в этот лагерь. Недоступность насмешек и издевательств других зэков, это все благодаря Денису — другу его детства. Сейчас он шел в сторону пятого отряда (барак), где его ждал Дэн с очередным поручением.
Дэн «креплен» за атасом в лагере уже несколько лет. Дэна закрепили после случая, как его предшественник проигрался в пух и в прах и закрылся по безопасности у ментов, так как расчета не оказалось. Это было неожиданно для Дэна, но отказываться было нельзя, отказ в тюремной среде принимается однозначно — претендент что-то «чухает», знает за собой, понимая, что недостоин.
Источник
Что бывает на ЗОНЕ, когда без спросу трогаешь или воруешь чужую вещь.
Лимон постоянно ходил с кислой миной. У него всегда было плохое настроение, он жаловался на все на свете. Короче, нытик был тот еще.
А спустя некоторое время после того, как появился Лимон, посадили к нам Веселого. Тот, напротив, ржал со всего подряд. И постоянно шутил. Спали они на соседних койках. И Веселого очень удручал такой сосед, портил ему настроение.
Вот он и попросил его переселиться на другую шконку. Койка у нас была свободная только одна, не самое хорошее место. И, понятное дело, что Лимон отказался туда переходить. Никакие просьбы, уговоры и даже угрозы не помогали.
И, когда Лимон пошел на свидание, Веселый просто перетянул его вещи на другую койку, за что поплатился сразу, как в камеру вошел Лимон. Тот с ходу вломил Веселому так, что тот рухнул.
И продолжал бить, жестоко. Не остановили его ни мольбы Веселого, ни кровь. Только охранник с дубинкой кое-как усмирил сидельца.
Мы стали немного побаиваться его, даже попробовали смириться с постоянным нытьем.
Когда крадут чай
Мы частенько в камере гоняли чаи. Чифир не любил никто, а вот почаевничать каждый был не против. И чая у нас было более, чем достаточно. Каждому сидельцу в посылке приходил чаек. Так что мы несколько раз в день заваривали напиток, и сидел лясы точили. Больше на киче заняться особо нечем.
В камере скоро появился новенький – Лысый. Тот был знатным чифирщиком. Он не мог понять, как это мы переводим драгоценный чай. И как-то предложил сделать чифиру.
Понятное дело, что мы отказались. А так как чая у него не было, то он решил его у нас спионерить. И утянул у нас почти весь чай, чтобы чифир покрепче получился.
Пропажу мы заметили только на следующий день. Понятно, что сразу поняли, кто взял. И хорошенько его за это проучили. Поколотили Лысого так сильно, что тот долгое время ни пить ни есть вообще не мог. Говорят, что в больничке его из трубочки кормили.
Зато как в камеру вернулся, так посмирнел, стал тихим, никого не трогал. И уж тем более не брал ничего нашего без разрешения.
Проиграл в карты и решил украсть обратно отданный долг.
Жека был тем еще жуком. Он мог надурить кого угодно, и мало кто понимал, что он обвел их вокруг пальца. Короче, Жека был профессиональным жуликом, за что и сидел на зоне.
И как-то он решил поиграть со мной в карты. Самой ходовой валютой на зоне считаются сигареты. У каждого они под счет, берегутся. Короче, на кону были все его сигареты и, соответственно, все мои. До следующей передачки мне было еще долго, так что нужно было выигрывать по-любому.
Ну я и выиграл, причем с легкостью. Это была одна из самых простых для меня партий. Хотя Жека пыхтел, обдумывая каждый ход. Короче, курева у меня теперь хватило бы, даже если бы передачку прислали нескоро.
А на следующий день я увидел, как Жека курит. Сперва я узнал у всех, не угощал ли кто этого жулика, а потом посчитал свои сигареты. Десятка не хватало.
Как и когда он сумел вытащить у меня сигареты, я не знаю. Но сделал он это очень профессионально. Даже стопочка осталась такой же ровной, какой я ее сложил за день до этого.
Мы подрались, но решили, что замнем этот случай. Тем более, что Жека пообещал научить меня своему мастерству.
Источник
Новое в блогах
«Крыса» в сообществе крыс или «крысы» России.
Крыса — человек, ворующий у своих.
К рысятничать — красть у своих, утаивать часть или всю добычу, прибыль.
КРАТКИЙ СЛОВАРЬ КРИМИНАЛЬНОГО СЛЕНГА
Поведение «крысы» в сообществе крыс, подобно понятию «крысятничать, наблюдается как в сообществе крыс, так и в нормальном человеческом, если о таком обществе можно так сказать. В силу различных причин в сообществе крыс иногда появляется крысятничающая крыса (она промышляет тем, что убивает и пожирает своих же более слабых членов сообщества, даже тогда, когда нет голода), некоторое время эта крыса процветает, даже становится иногда лидером этого крысиного сообщества, но несмотря на все её предосторожности, крысиное сообщество вычисляет её и уходит от неё, крысятничающая крыса, оставшись одна, погибает. Почему же сообщество крыс не убивает эту крысу, да просто крысиное сообщество умнее человеческого, крысы отдают себе отчёт в том, что убив её и отведав мяса своего сородича они сами заражаются «бациллами» крысятничества. Уголовное сообщество в отличии от крысиного свою выявленную «крысу» убивают, часто это убийство сопровождается особыми ритуальными постановками.
А как же в нормальном гражданском обществе? А нормальное гражданское общество отказалось от убийства своих «крыс», оно их просто изолирует от общества, возможно, это намного и дороже в материальном плане, но зато не воспроизводит новых «крыс». Не надо никому нажимать на спусковой механизм орудия убийства: пистолет, винтовка, газовая камера, инъекция яда, табуретка – подставка для висельника, рубильник электрического стула; никому не надо наблюдать за этим процессом; никому не надо констатировать факт казни…, а следовательно данное общество с этой стороны защищает себя от воспроизводства новых «крыс».
В России, хотя формально она и осуществляет мораторий на смертную казнь, живёт по понятиям уголовным, более того, «крысиным», даже по уголовным понятиям. Примеров более чем предостаточно от убийства Димы Холодова и чеченских войн до Кущёвской, Гусь Хрустального, смерти Магницкого и процесса над Ходорковским с Лебедевым… То есть беспредел, даже с точки зрения уголовных понятий, достиг своего апогея. Вывод напрашивается сам: у власти в России криминальные «крысы», а Россия живёт по самому худшему из сценариев криминального мира – крысятническому.
Что же ждёт нас в ближайшем будущем? Скорее всего старые «крысы» останутся у власти.. Есть очень слабая надежда, что российское общество наконец-то объявит «войну» всем «крысам», самое главное, чтобы эта борьба не вылилась в кровопролитие, т.к. риск стать «крысами» у таких революционеров в конечном итоге приведёт в исходную точку – «крысы» новые и ещё более голодные и алчные захватят власть, как это уже было в российской истории, а этого Россия уже не выдержит.
И в заключении, давайте прекратим мышиную возню вокруг вопроса «Кто виноват?», а объединимся в борьбе против крыс в любом обличии. Всё-таки давайте вспомним старую истину: «Враг моего врага мой друг.»
С наступающим всех годом кролика белого и пушистого! Удачи нам всем в борьбе с «крысами».
Источник