Как вы избавились от страха смерти

«Я боюсь, что меня забудут»: как справляются со страхом смерти патологоанатом, хирург и священник

Большинство людей переживают экзистенциальные кризисы: в детстве, когда понимают, что родители смертны; когда сталкиваются со смертью родственников; когда проходят через переломные моменты — средний возраст или окончание вуза. Каждый рано или поздно задумывается о том, что жизнь конечна. А что происходит с теми, кто вынужден постоянно вспоминать о смерти из-за своей профессии — живут ли они в ужасе или давно «познали дзен»? Поговорили о страхе смерти с патологоанатомом, священником, студенткой психологического факультета, хирургом, сотрудницей службы доверия и преподавателем.

Глеб, 26 лет

патологоанатом

Смерть — это неизбежный процесс, мы все смертны, это окончание нашего жизненного пути. Когда я задумываюсь о своей смерти, понимаю, сколько я еще не успел. Меня пугает, что я не понимаю, когда это случится и при каких обстоятельствах. Думаю, надо больше наслаждаться и поменьше думать о каких-то онтологических аспектах нашей жизни. А тот факт, что я так часто с ней сталкиваюсь, я воспринимаю просто как часть работы.

Когда я узнаю о смерти знакомого человека, я чувствую скорбь, печаль, думаю, что не успел что-то ему сказать. Появляется желание позвонить близким, работа сразу уходит на второй план. Когда из жизни кто-то уходит, хочется провести с оставшимися родными побольше времени. Это сложно сделать с современным ритмом жизни, особенно людям, которые живут в больших городах.

Когда я начинал работать в онкоцентре, я почти всё время был в шоковом состоянии: огромный объем материала, да и психологически тяжело, всё-таки те заключения, которые мы выдаем людям, далеко не радостные.

Сейчас идет третий год, как я там работаю, и уже получается проводить грань между работой и всем остальным. Да, тяжело, да, смерть, но я научился вовремя абстрагироваться и относиться к этому как к работе.

На самом деле патологоанатомы меньше подвержены стрессу, связанному со смертью, ведь пациенты поступают к нам уже мертвыми. Врачам в этом плане тяжелее: они могут вечером общаться с человеком, а утром его уже нет. Сложнее проживать такие моменты, потому что врач вел пациента, вкладывался в него, надеялся на выздоровление. Мы же работаем уже с мертвыми, поэтому проживаем это легче.

Чтобы отвлечься от всего, что я вижу на работе, я переключаюсь на немедицину. Готовлю ужин или рисую, например. Мне нравится что-то создавать, отключаться от работы, иногда я забываю о каком-то негативе.

В смерти я боюсь незавершенности. Когда ты умираешь, хочется оставить какой-то хороший след, память. Момент недосказанности касается любого дела, не только личных отношений. Для меня самое страшное — не оставить после себя ничего. Я боюсь, что меня забудут.

Кирилл, 45 лет

священник

Я работаю со смертью не в том формате, как, например, в морге. Моя работа — проводить душу человека в вечный мир. Религиозный аспект смерти в моей работе смягчает ужас, который, как я думаю, многие чувствуют.

Когда я общаюсь с умирающими людьми, я часто встречаю реакцию отрицания или гнева: людям сложно, что они умрут, а остальные будут жить, что это так несправедливо. У меня нет опыта умирания, я не знаю, когда конкретно умру, а у них про себя такая информация есть, и это тяжело.

Когда я думаю о своей смерти, чувства принятия, умиротворения и любопытства мне ближе всего. Но всё же есть элементы тоски из-за потери любимых людей.

Когда я узнаю о смерти кого-то, приходится так или иначе перестраивать свою картину мира. Для меня люди — ее точки опоры, точки самоидентификации. Я бы не назвал это потрясением, но на то, чтобы принять, что мир изменился, нужно время. Мне бывает и любопытно, и иногда немного радостно, потому что они перешли в лучший, вечный мир.

Мои родители живы, но был момент, когда отец был тяжело болен и мы все готовились к его уходу. Было горько смотреть на его мучения, не хотелось, чтобы он уходил, но в то же время я воспринимал его смерть как освобождение для него. В общем, я испытываю смешанные, обычные человеческие чувства.

В смерти я боюсь боли. Когда я прихожу в какой-нибудь онкоцентр, говорю с людьми, у которых нет шанса на выздоровление, вижу, как они страдают и при этом находятся в сознании. При виде страдающих людей я в любом случае переношу это на себя и чувствую боль. Мне проще представлять свою смерть естественной, безболезненной.

Меня страх смерти беспокоит не так сильно, чтобы приходилось как-то от него отвлекаться. Он сам проходит в течение дня, и я живу так, как жил раньше. Знаю, что многих это пугает настолько, что они обращаются к психологам или находят себе занятия, чтобы прогнать тревожные мысли, но у меня не так.

Читайте также

Полина, 22 года

студентка-психологиня

В хорошее время я думаю про смерть почти каждый день. Сейчас осень — для меня это довольно тяжелый период, и сил на мысли о смерти нет. Я думаю, это довольно несправедливо: что нам дана только одна жизнь, что невозможно всё попробовать и изучить, что у нас слишком много ограничений. С другой стороны, смерть — естественный конец, завершение, без смерти в жизни не было бы смысла, но это не отменяет того, что она адски меня пугает. Мне важно про нее помнить, потому что сейчас я жива и у меня есть возможность проживать свою историю.

Когда думаю о своей смерти, чувствую ужас, отчаяние, тревогу, оцепенение, горечь… Можете взять все оттенки страха и перечислить — вот то, что я чувствую. Если умирает кто-то не сильно значимый, то я не чувствую ничего. Я не проживаю его смерть, могу и забыть, что он умер. А вот со смертью близких мне справиться сложнее даже по меркам горевания. Например, маму я до сих пор не оплакала, потому что переживания слишком непереносимые, хотя она умерла девять лет назад. Но тут проблема глубже, тут нужна психотерапия на два-три года.

В смерти я боюсь бессилия, если коротко. Что я не могу отменить смерть, не знаю, когда она случится, не могу представить, каково это — не быть. Я боюсь, что меня забудут, боюсь не сделать чего-то значимого. Но больше этого я боюсь одиночества, изоляции. Смерть — это одиночество в чистом виде, там нет любви, нет необходимости про что-то думать, нет возможности чувствовать. Я боюсь, что станет с моим телом, как оно будет без меня. Боюсь, что смерть будет болезненная и я не смогу что-то сделать в завершение.

Этот страх всегда проявляет себя по-разному, так что и регулирую я его по-разному.

Если у меня есть силы, то радуюсь, что я молодая и жива. Если сил нет, то говорю с друзьями и прошу поддержки. Если сил нет совсем, то страдаю, пока не надоест.

Еще помогает переключаться на какие-то повседневные дела: сделать работу по учебе, дописать статью, убраться. Еще скроллить ленту в инсте — это вообще прекрасный способ, там забываешь не только про смерть, но и про всё совсем.

Анна, 29 лет

сотрудница службы детского телефона доверия

Я о смерти думаю в основном в профессиональном плане, когда получаю запрос на проработку этой темы. Работа с ней не приносит в мою жизнь больше переживаний по этому поводу, смерть в любом случае неизбежна.

Это важный этап в жизни: как правило, ее не ожидаешь, к ней невозможно подготовиться, даже если ты знаешь о ней заранее. Нормальное проживание чьей-то смерти дает человеку новый этап понимания себя, окружающего мира и принятия собственной смертности.

Я принимаю ее, я знаю, что не готова, но если будет необходимость подготовиться, я постараюсь сделать это максимально продуктивно. Я знаю, какие в норме этапы должен пройти человек, чтобы это принять. Один из них — отрицание, и даже если я психолог, это не значит, что я этот этап пропущу. Возможно, я быстрее замечу свою реакцию и смогу ее как-то проработать. Но опять же гарантий, что так будет, нет, потому что так близко со смертью я сталкивалась только в работе. Когда я узнаю о смерти знакомых, это, как правило, не шокирует меня, но я сразу задаюсь вопросом, что могу сделать для их близких.

Мне не хотелось бы умирать болезненно, в пожаре, например. Но какого-то сковывающего страха нет. Всегда кажется, что эта тема очень далекая, поэтому я не чувствую оцепенения. Я не воспринимаю смерть реальной, потому что всегда это было где-то рядом и про кого угодно, кроме меня. Есть четкое разделение личной и профессиональной жизни; смерть, суициды, насилие — всё это для меня рабочие темы, и я их проживаю ровно так, чтобы это было продуктивно.

А., 35 лет

преподаватель

В последний раз я думал о смерти, когда я прочел эту статью о страхе перед ней на «Ноже». Я тогда понял, что самой смерти, в общем-то, и не боюсь. Боюсь, что будет больно, боюсь умереть, когда и не жил, когда не состоялось что-то, что должно состояться. А когда я на коне и я счастлив, иногда думаю, что вот сейчас можно было бы и умереть: это было бы каким-то облегчением, потому что вся дальнейшая жизнь — уже не мои проблемы. В последний раз, когда я думал о смерти, страх распался на страх боли и неудачи. Я много думаю, что жизнь одна и она конечна, но о самой смерти думаю нечасто.

Когда умирают знакомые или известные люди, я чувствую всегда разное. Когда Маркес умер [Писатель Габриэль Гарсия Маркес умер в 2014 году. Ему было 88 лет.], я подумал, что он живой, что смерти нет, я почувствовал такую радость! Когда недавно умерла сестра моей подруги, мне было жаль подругу.

Я боюсь незавершенности. У меня есть установка на то, чтобы кем-то стать, и умереть раньше вообще не хочется. Я иногда думаю: может, это ненормально? Может, надо как-то по-настоящему бояться умереть?

Жизнь — это очень круто. Мне нравится чувство осмысленной борьбы за что-то, а с другой стороны, может, я незаметно зауживаю свою жизнь? Она разная и большая, а когда у тебя очень четкий азимут на то, чтобы кем-то стать, ты мимо многого проходишь.

Если меня настигает страх смерти, когда всё плохо, не хватает сил, каких-то качеств, то отвлечься сложно. Я страдаю, потом мне надоедает страдать, и я отвлекаюсь повседневностью. Можно отвлекаться творчеством, потому что в нем много элементов простой крестьянской работы.

Может быть интересно

Алексей, 35 лет

хирург

О своей смерти я даже не пытаюсь задумываться. Я точно знаю, что однажды помру, осталось только выбрать декорации. Чем позже это случится, тем лучше, конечно, желательно только не впасть в маразм. Хотелось бы умереть осознанно и подготовленно, с чувством выполненного долга.

Как часто я об этом думаю? Практически никогда, хотя чужую смерть я вижу ежедневно. Есть люди, к здоровью которых я приложил руку и которые всё равно умирают, но это констатация факта. Есть драматичные смерти, когда старался, всё должно было получиться, но не получилось. Есть смерти недраматичные, когда бабуля 94 лет приезжает и умирает от онкологии. Есть смерти противные, когда бабулю лет 85 оставляют и уезжают. Но это не к смерти вопрос, конечно, а к родственникам. О такой смерти задумываюсь, пока работаю, а потом стараюсь отстраняться. В начале работы были переживания, но у меня психика хорошо подстраивается, я не чувствую животного ужаса.

Была ситуация, когда мой отец пытался умереть в машине, и я его вез в реанимацию. Это был откровенный ****** [кошмар], но ножки не немели и паники не было. Был ужас надвигающегося события, но руки от этого не опускались. Первая пара смертей, которые я видел, были шокирующими, но потом я научился от этого отстраняться. Когда умирают знакомые, мне чаще всё равно, хотя это и зависит от того, какие знакомые. Если кто-то значимый, то это, конечно, портит мне настроение, но он уже умер, история закончилась.

Понятно, что я ее боюсь. Только что я был, и бах — меня уже нет. Я мог бы задвинуть, что умирать это легко, но зачем? Моя жизнь с каждым днем становится лучше и лучше, мне интересно жить, и я боюсь, что однажды это прекратится.

Я боюсь беспомощности и боли. Боль — то, что сводит с ума умирающих людей. Вот этого я видел очень много, они страдают.

Как я справляюсь с этим страхом? Закончил думать про это, и всё. Когда страшно, я погружаюсь в повседневность, и бояться уже не хочется. А сидеть думать, что можно как-то избежать смерти, бросить курить, пить, начать бегать по утрам — да прекратите, люди умирают и в расцвете сил, и в 90 лет с одинаковой частотой. Я очень легко от этого всего отвлекаюсь. У меня на счету 126 умерших пациентов за 16 лет работы, с каждым я сделал всё, что мог, но если бы я каждого помнил и из-за каждого переживал, я бы уже давно поехал крышей.

Источник

Как я поборол страх смерти

БАДы недорого

Говорят, что если человек не боится смерти — он просто глупец. Но как тогда назвать человека, который боится только смерти, но боится так, что не может из-за этого жить?

Я хочу рассказать свою историю, которая, возможно, поможет кому-то понять и принять тот факт, что со страхами такого рода нельзя справиться самостоятельно. Что нужен надежный и компетентный союзник, который поможет вам победить самого себя.

Бесплатная консультация прямо сейчас!

Онлайн консультация специалиста по Вашему вопросу!

Номер лицензии: ЛО-77-01-019036

Начало начал

До сорока лет я особо не задумывался о смерти. Точнее, не думал о ней как-то особенно. Рождаемся, живем, умираем — извечный круг бытия, и нечего ломать голову над тем, что все равно нам неподвластно.

А потом в моей жизни случилось То Самое Событие.

Страх смерти пришел ко мне в виде телефонного звонка. Он даже не прозвучал ночью или в какой-то особый для меня день, что могло бы усилить драматизм момента.

Обычный рабочий день, привычная обстановка в офисе, смех и голоса коллег, запах свежесваренного кофе и прерывающийся голос Юркиной матери в телефоне: «Юра умер, похороны завтра, в 12 часов».

Я долго не мог сообразить, что происходит. Какой Юра умер? Мой друг, с которым мы дружим с 9 класса? Но этого не может быть — только вчера мы созванивались, договаривались о традиционной рыбалке на выходных, и Юрка собирался взять с собой собаку — щенков наконец-то раздали, и его верная овчарка Альма была готова вернуться в наши «рыбацкие ряды».

Я был до той степени обескуражен, что перезвонил Юркиной матери, чтобы убедиться, что тот звонок был не более чем чудовищным и страшным стечением обстоятельств, что мне не дозвонился незнакомый человек по поводу смерти какого-то другого Юры.

Но когда Вера Ивановна подняла трубку, она еще не успела что-либо сказать мне, как по фоновым звукам и голосам я понял, что никакой ошибки. Мама Юрки, видимо, под действием каких-то успокоительных средств, говорила со мной как робот. А где-то недалеко от нее кто-то плакал, гремело что-то металлическое, и в целом было ощущение, что мир действительно перевернулся.

Похороны были невыносимо тяжелыми для меня. Слишком уж внезапно, слишком уж Юрка молодой, в этой ситуации все было «слишком». И для моей психики это тоже оказалось непосильной ношей. Почему-то вместо горя от потери лучшего друга я испытывал, скорее, удивление. Неужели все может произойти вот так: сейчас ты жив, а через минуту мертв? И в день, на который запланирована рыбалка, планируются твои похороны?

С этого все и началось.

Жизнь в ожидании смерти

После похорон у меня в голове что-то перевернулось. Если до того я даже не задумывался всерьез о своей смерти или от том, когда она придет ко мне, то теперь все было посвящено смерти.

Во всем, что я видел вокруг, я видел «особые» знаки, указывающие на скоротечность моей жизни. Это приводило меня в исступление, иногда хотелось по-волчьи выть от чувства собственного бессилия. По сути, я уже умираю, и вопрос лишь в том, когда начнется последняя фаза смерти, после которой я перестану существовать.

Эти мысли не оставляли меня в покое. Стоило мне отвлечься и забыть о смерти, как она тут же напоминала о себе, например, зудом в руке. Прикасаясь к своей коже, я тут же вспоминал о разложении после смерти и во что превращается кожа при этом (да, к тому моменту я перечитал и пересмотрел все, что мог найти о деталях умирания). Это доставляло мне почти физические страдания, и если образно описать мое состояние в такие моменты — я был человеком, запертым в клетку, которая с каждой минутой все ниже опускалась под воду. Вот она достигает колен, вот уже дошла до бедер — в какой-то день мое лицо опустится под воду, и я не смогу дышать. И какой смысл в том, что дышу сейчас, если завтра я дышать перестану.

Ненормальность своего состояния я прекрасно понимал и пытался вытравить его из себя все большим количеством информации о смерти (страх — результат неизвестности), верой (страх — результат неверия в жизнь после смерти) и многими другими методами.

Но становилось только хуже — я уже не мог нормально спать, есть, жить. Любое мое действие было подчинено смерти. Я сделал генеральную уборку в своем ноутбуке и в кабинете — когда после моей смерти будут разбирать мои вещи, чтобы ни у кого не было повода обсуждать меня. После этого на несколько дней стало легче — я питал иллюзии, что готов к смерти. Также я с маниакальным усердием следил за тем, чтобы в каждый момент моей жизни выглядеть достойно для морга — чистая одежда, паспорт в кармане пиджака…

И боялся так, как не боялся ничего и никогда.

Смерть откладывается на неопределенное время

Однажды жена нашла деньги, которые я приготовил для собственных похорон. К ним прилагалась инструкция, как именно я хочу быть похороненным и где.

У нее, естественно, возникло много вопросов, и ни на один из них я не мог внятно ответить. И тут она напомнила, что после смерти Юры уже прошло 2 года. И она уже устала от человека, в которого я превратился. Упоминание о том, что все это продолжается 2 года, привело меня в ужас. Я не отдавал себе отчета в том, что целых 24 месяца, больше 700 дней я провел в «умирании», в страхе перед смертью и в подготовке к ней. Серьезно? А если мне суждено прожить еще 40 лет — все, что я вспомню, это наглаживание рубашек для морга и панический страх перед тем, что коллеги найдут на ноутбуке мою личную переписку, которую я перед своей «ежедневной смертью» забыл вдруг удалить?

Онлайн консультация специалиста

по Вашему вопросу!

Номер лицензии: ЛО-77-01-019036

Но объективно я понимал, что сам с этой проблемой не справлюсь и обратился к психологу. Только благодаря этому я сейчас жив. Конечно, психолог не сделал меня бессмертным и не «зомбировал» для того, чтобы я перестал думать о смерти вообще. Но я начал понимать ценность жизни и относиться к смерти как к событию, до которого нужно успеть насладиться жизнью.

Вот и все. Смерти никому не избежать. Но давать ей власть над собой, пока вы еще живы — это умереть на несколько десятилетий раньше, чем перестанет биться сердце.

Источник