Когнитивный диссонанс как избавиться

Когнитивная поведенческая терапия: прощай бессонница

Бессонница или, используя принятую медицинскую терминологию, инсомния – очень часто встречающаяся проблема. В наше неспокойное время мало кто сможет сказать, что никогда не имел проблем со сном. Но особенно неприятно, если нарушения сна становятся хроническими. Регулярное отсутствие нормального сна нарушает качество жизни и вредит здоровью. В нашей стране лечение бессонницы часто сводится к назначению снотворных препаратов. Конечно, существует ряд случаев, когда без лекарственной поддержки обойтись никак не получится. Но если снотворное назначается необдуманно, только на основании жалобы пациента на плохой сон, то может случиться, что лекарство лишь на время подавит симптомы, но не устранит саму проблему.

С другой стороны, врачи часто не имеют иной возможности хоть как-то помочь пациенту с бессонницей. Во-первых, время стандартного амбулаторного приема часто не позволяет детально разобраться с причинами, вызвавшими нарушение сна. Во-вторых, в большинстве поликлиник и больниц просто нет специалистов, занимающихся медициной сна. Сказывается нехватка знаний о диагностике и лечении нарушений сна. В результате врачи нередко оказываются не в состоянии поставить точный диагноз и назначить эффективное лечение.

Но обратимся к зарубежной практике. Американские и европейские врачи-сомнологи в качестве первой линии лечения при хронических нарушениях сна рассматривают так называемую когнитивную поведенческую терапию.

Хроническая инсомния как болезнь

Чтобы поставить диагноз хронической бессонницы как самостоятельного заболевания, необходимы следующие критерии.

• Пациент испытывает трудности с засыпанием, поддержанием сна или пробуждается раньше желаемого времени и не может снова заснуть (хотя бы один из симптомов).
• У пациента наблюдаются дневные признаки инсомнии (усталость, нарушение внимания, сонливость, импульсивность или агрессия в поведении, раздражительность, снижение мотивации, озабоченность по поводу сна).
• Нарушение сна невозможно объяснить неподходящими условиями для ночного отдыха (например, повышенным уровнем шума, вынужденным неудобным положением тела).
• Инсомния не связана с другими сомнологическими, неврологическими или психоэмоциональными проблемами (синдром обструктивного апноэ сна, синдром беспокойных ног, хроническая боль, депрессия и т.д.).

При этом симптомы наблюдаются не реже 3-х раз в неделю на протяжении 3-х и более месяцев.

Когнитивные проблемы бессонницы

Пока люди не сталкиваются с бессонницей лично, они не считают это серьезной проблемой. Однако недостаток сна оказывает существенное негативное влияние на самочувствие, качество жизни и работу организма. Главная ошибка, которую допускают практически все, кто столкнулся с длительным расстройством сна, – это попытки самостоятельно справиться с бессонницей, не имея ни малейшего представления о том, как сделать это правильно. Имея лишь общие и достаточно смутные представления о процессе сна, больной зачастую совершает нелогичные, с точки зрения специалистов, действия. Вот наиболее распространенные ошибки:

• Сон вне спальни, что нарушает ассоциативную связь между помещением и желанием спать;
• Нарушение режима сна – продолжительный сон в выходные, слишком ранний отход ко сну или поздний подъем;
• Дневной сон, в результате которого организм пребывает в несвоевременном и непривычном для него состоянии;
• Употребление энергетиков, крепкого чая или кофе для бодрости в дневное и, особенно, в вечернее время;
• Снижение дневной активности в виду постоянной усталости.

Постепенно человек привыкает к мысли, что спать нормально у него не получается, что большинство попыток заснуть заканчиваются неудачей или многочасовым лежанием в постели в тревожном ожидании, когда же наступит сон. На основе этого у плохо спящего человека формируются ложные убеждения о процессе собственного сна. И часто уже именно они, а не сам фактор, вызвавший бессонницу, мешает полноценному отдыху. Чаще всего встречаются следующие ситуации.

• Страх спальни. Человек убежден, что не может заснуть в спальне. Эта комната ассоциируется у него с невозможностью заснуть. В результате он ложится спать в других местах, усугубляя дезадаптивное поведение.
• Боязнь не уснуть. Человек заранее уверен, что заснуть легко у него не получится, но он должен заснуть обязательно. Ведь завтра рабочий день. Он ложится в постель рано и предпринимает мучительные попытки погрузиться в сон. Естественно, что вероятность наступления сна в этом случае становится еще меньше.
• Нарушение восприятия сна. Здоровый человек просыпается несколько раз за ночь (например, для смены положения тела). Но быстро засыпает. А в большей части случаев такие пробуждения и вовсе не откладываются в его памяти. Т. е. ему кажется, что он глубоко спит всю ночь. Но в сознании пациента с бессонницей каждое пробуждение не просто фиксируется мозгом, но и воспринимается в гипертрофированной форме. В результате формируется ложное ощущение, что большую часть ночи он бодрствовал, хотя фактически это не так.

Когнитивная поведенческая коррекция дезадаптивных привычек, а также негативных убеждений как раз и является первоочередной задачей при хронической инсомнии. И лишь в случае если эта терапия не дала результатов или недоступна для пациента, есть смысл прибегнуть к медикаментозному лечению.

Поведенческая коррекция инсомнии

Общие профилактические и поведенческие рекомендации по лечению бессонницы врач-сомнолог может дать уже на первичном амбулаторном приеме, вне зависимости от причины нарушения сна и возраста взрослого пациента. Исследования показали, что даже одной консультации иногда может оказаться достаточно, чтобы решить проблему стадии хронической инсомнии. При этом важно, чтобы пациент пришел на прием сознательно и был готов работать над проблемой, а не ждал волшебную пилюлю.

Однако если бессонница длится долго, требуется больше времени на коррекцию дезадаптивного поведения и замены ложных убеждений на истинные. Полноценные программы когнитивной поведенческой терапии бессонницы состоят из нескольких этапов.

1. Первоначальная оценка процессов сна и бодрствования пациента, использование дневников сна или браслетов-трекеров. Иногда проводится более детализированное обследование – полисомнография. Это помогает оценить истинную тяжесть нарушения сна.
2. Обучающие сессии, во время которых обсуждаются основы физиологии сна, гигиена сна, объясняется лечебный принцип ограничения сна, происходит борьба со сформировавшимися у пациента негативными установками относительно собственного сна и т. д.

Достоинство когнитивной терапии заключается еще и в том, что в случае необходимости, она может комбинироваться с медикаментозным лечением. При этом по мере выздоровления у пациента не отмечается зависисмости от таблеток. Более того, сформировавшееся у пациента применение когнитивной поведенческой терапии позволяет в ряде случаев снизить дозировку и уменьшить частоту приема снотворных препаратов.

Следует понимать, что когнитивная поведенческая терапия – это не лекции о здоровом образе жизни, о режиме сна и бодрствования. Это, в первую очередь, индивидуальная работа с пациентом. Врач обучает своего пациента, как ему следует спать правильно.

Таким образом, когнитивная поведенческая терапия инсомнии дожна быть первой линией лечения хронической бессонницы. Ее можно проводить уже во время обследования пациента на предмет выявления основной причины расстройства сна. При этом сам больной должен осознавать личную ответственность за положительный результат терапии. Занимаясь самолечением в силу плохой осведомленности в сомнологии можно лишь усугубить собственное состояние. Поэтому при хронической инсомнии настоятельно рекомендуется обратиться в специализированный сомнологический центр.

Источник

Что такое когнитивный диссонанс, или почему так сложно бросить курить

Варламова Дарья

«Теории и практики» продолжают объяснять смысл часто употребляемых выражений, которые зачастую используются в разговорной речи в неправильном значении. В этом выпуске — почему мы так часто обманываем себя, что общего у голодной лисы с экспериментом Эша и как когнитивный диссонанс помогает буддистам достичь пробуждения.

Словосочетание, ставшее модным благодаря Виктору Пелевину, сейчас используют при любом несоответствии ожиданий и действительности — в том числе и там, где вполне можно было бы обойтись выражениями «я озадачен», «я в ступоре» или «я чувствую противоречие». Но не стоит забывать, что за умно звучащей фразой «у меня возник когнитивный диссонанс» стоит целая психологическая теория, которую полезно знать каждому. Разработал ее американский психолог Леон Фестингер в 1957 году на основе теории поля Курта Левина и теории структурного баланса Фрица Хадера.

Поводом к ее созданию послужило исследование слухов, распространившихся в результате землетрясения в Индии в 1934 году. В регионах, не пострадавших от землетрясения, поползли слухи о том, что вскоре должны случиться еще более сильные толчки в новых местах и опасность может грозить и этим районам. Было странно, что такие пессимистичные (и совершенно необоснованные) прогнозы получили такое широкое распространение. В конце концов ученые, исследовавшие этот феномен, пришли к выводу, что эти слухи скорее оправдывали беспокойство, нежели вызывали его. Люди распространяли их, чтобы обосновать иррациональное состояние страха, вызванное новостью о землетрясении.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание

Подобные ситуации случались в истории не раз. Например, во время Второй мировой войны в одном из американских лагерей для японских беженцев, где были вполне нормальные условия жизни, возникли слухи, что дружелюбие американцев обманчиво, а место для лагеря было специально выбрано так, чтобы люди не смогли в нем выжить. Это произошло из-за несоответствия реальности и представлений японцев о враждебности США их стране. Исследуя подобные истории, Фестингер сделал вывод, что люди стремятся к внутреннему балансу между полученной информацией и собственными представлениями и мотивами. То противоречие, которое возникает при нарушении этого баланса, он и назвал когнитивным диссонансом.

Такое состояние может возникнуть по нескольким причинам. Например, из-за логического противоречия, вроде «мне плевать на мнение окружающих, но я хочу стать знаменитым». Или из-за несоответствия решений и поведения человека культурным обычаям, принятым в его стране, социальной группе или семье. Диссонанс может возникнуть и тогда, когда индивид идентифицирует себя с некоей группой людей, но его собственное мнение начинает противоречить мнению группы. Например, человек относит себя к либералам, но вдруг осознает, что не хотел бы жить в тесном соседстве с геями или людьми другой расы и вероисповедания. Или к патриотам, но чувствует, что «пора валить». И, наконец, самый простой случай — когда новая информация противоречит прежней картине мира. Скажем, если бы Геннадий Онищенко вдруг получил Нобелевскую премию за достижения в медицине, это вызвало бы когнитивный диссонанс у всего российского населения.

А дальше начинается самое интересное — когда у человека возникают противоречивые представления, это приносит ему дискомфорт. И он стремится сгладить возникшее противоречие. Это можно сделать двумя основными способами — либо пересмотреть и отвергнуть одно из представлений, либо найти новую информацию, позволяющую «состыковать» несовместимые позиции.

Сам Фестингер приводит такой пример: если курильщик узнает о новом исследовании, доказывающем связь между курением и возникновением раковых опухолей, он, конечно, с некоторой вероятностью может бросить курить. Но с большей вероятностью он либо причислит себя к разряду умеренных курильщиков («я курю так мало, что это не может сильно повлиять на мое здоровье»), либо найдет в курении положительные стороны («зато пока я курю, я не поправляюсь» или «ну и что, умру раньше — зато жизнь будет в кайф»), либо будет искать информацию, опровергающую мнение о вреде курения («мой никотинозависимый дедушка дожил до 100 лет») и избегать информации, которая его подтверждает.

Еще один способ разрешить когнитивный диссонанс — поменять окружающую среду на новую, где сочетание «взаимоисключающих параграфов» уже не будет вызывать противоречия. Если вы поменяли политические взгляды, скорее всего, вам захочется больше общаться с кругом знакомых, разделяющих ваше новое мнение.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание. Классический пример — басня про лисицу и виноград. Лиса хочет полакомиться виноградом, но не может сорвать его с лозы — слишком высоко. Чтобы избежать противоречия между желанием и возможностью, она убеждает себя, что виноград еще зеленый и невкусный. Лукавство — но зато успокоительное.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. Мы часто соглашаемся на , чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе.

Целый ряд исследований связан с частным случаем когнитивного диссонанса — ситуацией вынужденного согласия, ведущего к действиям, которые человек не может для себя удовлетворительно обосновать. Например, когда он добровольно принимает решение, которое в итоге не приносит ему достаточного удовлетворения. Чтобы уменьшить возникающий в этой ситуации диссонанс и оправдать свой выбор — который иначе показался бы глупым — нужно задним числом повысить ценность совершенного действия или обесценить его негативные аспекты.

В частности, в эксперименте Леона Фестингера и Мерилла Карлсмита испытуемым приходилось выполнять чрезвычайно скучную работу. После чего их попросили порекомендовать этот эксперимент последующим участникам как очень интересный. Одной группе испытуемых платили за это по 20 долларов, другой группе — только по 1 доллару. В итоге выяснилось, что участники, получавшие меньше, сами посчитали эксперимент более интересным, чем те, кто работал за 20 долларов. И это был вовсе не научный энтузиазм, а всего лишь проявление когнитивного диссонанса: чтобы было легче соврать последующим участникам, испытуемые задним числом меняли свое восприятие эксперимента. Вполне невинная в данном случае реакция — но если мы вспомним, например, эксперимент Эша, становится понятно, что легкий путь преодоления противоречий может приводить к пугающим последствиям.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. В частности, принцип последовательности, описанный Робертом Чалдини, в книге «Психология влияния», основан как раз на боязни когнитивного диссонанса. Мы часто соглашаемся на , чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе. Например, чтобы склонить человека к пожертвованию денег на общественную инициативу, нужно вначале побудить его признать себя щедрым.

Но если не пытаться заглушить противоречие первыми попавшимися обоснованиями, а начать разматывать клубок до самой его сути, это может стать мощным толчком в развитии личности. Например, это состояние используется в при создании парадоксальных притч-коанов. Они намеренно составляются так, чтобы вызвать у слушателя мощнейший когнитивный диссонанс и таким образом вывести его за рамки привычной логики и восприятия, приблизив к состоянию сатори — «пробуждения».

Неправильно «Моя девушка обычно скромно одевается, но в этот раз она пришла в таком шикарном платье, что у меня возник когнитивный диссонанс». Правильно — «Я просто обалдел».

Правильно «Он обвиняет во всем тебя, чтобы избавиться от когнитивного диссонанса после собственной измены. Он просто не может признать, что поступил подло».

Правильно «Когда человек с двумя высшими образованиями пишет с такими чудовищными ошибками, это вызывает когнитивный диссонанс».

Источник