Усатые бойцы блокадного Ленинграда
1942 год, Ленинград. Блокадный город стойко держится изо всех сил. Но, кроме фашистов, его осаждают ещё вши и крысы. И если с первыми можно было бороться, и довольно успешно, то вторые оказались настоящим бедствием. Бывало, на одной улице горожане видели целые колонны грызунов, известен случай, когда из-за них с рельсов сошёл трамвай.
Конечно, люди боролись с крысами: травили их, пытались пугать и расстреливать. Но усилия оказались тщетными. Грызунов давили грузовиками и даже танками, но успеха это тоже не принесло: хвостатые твари благополучно удирали, а встречались и те, кто ловко взбирался на колёса и гусеницы и путешествовал верхом на машинах. Их не пугали даже постоянные бомбёжки, огонь, гул самолётов. Сохранилось такое воспоминание горожанки Киры Логиновой: «Тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссербургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. Это был враг организованный, умный и жестокий».
Остатки запасов продовольствия безжалостно уничтожались этими вредителями. Кроме того, страшной реальностью стала угроза эпидемий.
Почти всех кошек и собак ленинградцы съели ещё в первые месяцы блокады. На рынках это мясо ценилось очень дорого. Правда, нашлись те семьи, которые уберегли своих мурзиков и барсиков, но теперь этого количества кошек было явно недостаточно для того, чтобы одолеть тысячные полчища крыс.
Стало ясно, что нужна живая кошачья помощь извне. И тогда в апреле 1943 года было принято постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимость «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек». Почему именно дымчатых? В те годы они считались лучшими крысоловами.
Ярославцы выполнили стратегический заказ. Они отловили на улицах бездомных кошек, а многие отдали свои домашних любимцев для борьбы с крысами. И вот в Ленинград прибыли четыре вагона усатых бойцов.
Из воспоминаний Антонины Александровны Карповой, коренной Ленинградки: «Весть о том, что сегодня в город доставят кошек, мгновенно облетела всех. Люди огромными толпами собрались на вокзале, возникла ужасная давка. Многие на перрон пришли целыми группами (в основном, это были семьи или соседи) и пытались рассредоточиться по всей его длине. Рассчитывали на то, что хотя бы одному из группы удастся взять кошку.
И вот пришёл состав. Удивительно: четыре вагона кошек разошлись по рукам буквально за полчаса! Зато какие счастливые шли ленинградцы домой. Казалось, это приехали не обычные кошки, а бойцы нашей Красной Армии. Некое могучее подкрепление. И даже день казалось, что Победа уже близка».
Однако многим горожанам кошек не хватило. Теперь их продавали на рынке по баснословной цене, равной приблизительно десяти буханкам хлеба. Для справки: котёнок стоил 500 рублей, а зарплата дворника составляла 120 рублей.
Печально, но значительная часть мурзиков и барсиков погибла в борьбе с крысами. Однако даже с большими потерями они сумели отогнать грызунов от продовольственных складов. Ужасная напасть не отступила, но силы её очень уменьшились.
Ярославская кошачья армия защищали Ленинград вплоть до снятия блокады. А когда кольцо было прорвано, прошла ещё одна «усатая мобилизация», ведь крыс требовалось прогнать окончательно. Теперь уже хвостатых бойцов выписали их самой Сибири специально для Эрмитажа и других музеев и дворцов.
Сибиряки откликнулись на призыв с таким же рвением, как и ярославцы. Самым первым добровольцев стал черно-белый кот по прозвищу Амур. Его на сборный пункт принесла хозяйка и вручила конвоиру с напутствием «бороться с ненавистными врагами». А всего в город на Неве приехали более пяти тысяч кошек и котов из Тюмени, Иркутска и Омска.
Теперь, общими силами, Ленинград был окончательно спасён от крыс.
Из воспоминаний Антонины Александровны Карповой: «Нашей соседке достался сибирский кот, которого назвали Барсом. Поначалу Барс очень боялся громких звуков, чувствовалось, что он натерпелся страха во время путешествия. В такие минуты он опрометью бежал к новой хозяйке. Она успокаивала кота, гладила его. И постепенно Барс проникся к новой семье огромным уважением и любовью. Каждый день он уходил на промысел и возвращался с добычей. Поначалу это были ненавистные нам крысы. А потом Барс ухитрялся где-то добывать воробьев, а ведь во время блокады в городе птиц не было. Удивительно: кот приносил их живыми! Воробьёв соседи потихоньку выпускали.
Ни одного раза Барс ничего не взял со стола. Он ел то, что добывал на охоте сам и то, чем его угощали новые хозяева. Но еду никогда не клянчил. Создавалось такое впечатление, что кот понимал, что приехал в город, где люди пережили страшные муки голода».
Известная и удивительная история о рыже коте-слухаче, который поселился при зенитной батарее под Ленинградом и очень точно предсказывал налёты вражеской авиации. Солдаты рассказывали, что на приближение советской техники кот не реагировал вообще. В награду за службу командир батареи поставил кота до специальное довольствием и даже выделил бойца для присмотра за хвостатым воякой.
А в Эрмитаже «служил» кот, который обнаружил старую, но действующую бомбу. Усатый-полосатый, отыскав опасность, размяукался так громко, что на шум прибежали работники музея и, увидев, в чём дело, вызвали минёров.
Кстати, в Эрмитаже коты живут до сих пор. Их около пятидесяти, и каждый имеет настоящий паспорт с фотографией и почётную должность специалиста по очистке музейных подвалов от грызунов.
В статье использованы воспоминаний бывшего директора липецкой школы №29 Антонины Александровны Карповой, которая родилась и выросла в Ленинграде.
Источник
Крысиная война в блокадном Ленинграде
Чтобы спасти ленинградцев от нашествия крыс, в город завезли четыре вагона дымчатых котов
Ветеран Великой Отечественной войны, запорожанка Мария Васильевна Ярмошенко родилась и выросла в Ленинграде. Там встретила войну, пережила 900-дневную блокаду, там же познакомилась со своим будущим мужем, боевым офицером Арсением Платоновичем. В послевоенные годы супруги Ярмошенко обосновались в Запорожье. Познакомился я с ними лет 10 тому назад. Неоднократно бывал у них дома.
Много слышал от них разных трагических историй, связанных с неимоверными трудностями пережитых жителями осажденного города. В частности, запомнился рассказ Марии Васильевны о том, как кошки помогли ленинградцам избавиться от страшного нашествия крыс. Факты, приведенные в ее рассказе, как потом я убедился, подтверждаются официальными архивными источниками. И вот как выглядит этот рассказ о кошках.
В сентябре 1941 года Ленинград был взят немецкими войсками в кольцо. Началась 900-дневная изнурительная блокада города на Неве. За это время погибло около миллиона ленинградцев. Фактически одна треть населения города и прилегающих к нему территорий. Спасаться людям помогали самые, казалось бы, невероятные события и обстоятельства.
Зима 1941 – 1942 года для жителей осажденного города была особенно тяжелой. Похоронные команды не успевали убирать с улиц трупы умерших от голода, холода и болезней людей. В эту зиму ленинградцы съели все, даже домашних животных, в том числе и кошек. Но если люди умирали, то крысы чувствовали себя прекрасно, они буквально наводнили город.
Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться. Крыс расстреливали, давили танками, были созданы даже специальные бригады по их уничтожению. Но справиться с напастью не могли. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. А кошек — главных охотников на крыс – в Ленинграде уже давно не было.
Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Все виды борьбы с этим организованным, умным и жестоким врагом оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавших умиравших от голода блокадников. Надо было искать выход из этой трагичной ситуации. А выход мог быть только один – нужны были кошки. И сразу же после прорыва в 1943 году блокады было принято постановление Ленсовета о необходимости выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград четыре вагона дымчатых кошек. Дымчатые по праву считались наилучшими крысоловами. Жители Ярославской области с пониманием отнеслись к просьбе ленинградцев, оперативно собрали нужное количество котов и кошек (собирали по всей области) и отправили в Ленинград.
Чтобы кошек не разворовали, их везли под усиленной охраной. Как только вагоны с кошачьим десантом прибыли на ленинградский вокзал, моментально выстроилась очередь желающих получить кошку. Часть животных выпустили сразу на вокзале, а остальных раздали горожанам. Кошачий десант быстро освоился на новом месте и включился в борьбу с крысами. Однако полностью решить проблему сил не хватало.
И тогда прошла еще одна кошачья мобилизация. На сей раз «призыв крысоловов» объявили в Сибири. Специально для нужд Эрмитажа и других ленинградских дворцов и музеев. Ведь крысы угрожали бесценным сокровищам искусства и культуры.
Набирали кошек по всей Сибири – Тюмень, Омск, Иркутск. В результате в Ленинград было отправлено 5 тысяч котов и кошек, которые с честью справились с поставленной задачей – очистили город от грызунов.
Так что кошки для жителей Ленинграда имеют особое значение.
В память о подвиге хвостатых спасателей в современном Петербурге установлены скульптуры кота Елисея и кошки Василисы. А первого марта в России отмечают неофициальный День кошек.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Кот на магазине Елисеевский — Елисей КОТОВИЧ Питерский. Если со стороны Невского проспекта войти на Малую Садовую улицу, то справа, на уровне второго этажа Елисеевского магазина можно увидеть бронзового кота. Зовут его Елисей и этот бронзовый зверь любим жителями города и многочисленными туристами. Напротив кота, на карнизе дома номер 3 живет подруга Елисея — кошка Василиса.
Автором идеи является Сергей Лебедев, скульптором — Владимир Петровичев, спонсором — Илья Ботка (какое разделение труда-то). Памятник коту установили 25 января 2000 года (уже десять лет киса сидит на «посту»), а «невесту ему поставили 1 апреля того же 2000 года. Имена котам придумывали жители города… по крайней мере так говорит интернет, Считается, что если забросить монетку на постамент Елисею, то будет вам счастье, радость и удача. По легенде в предрассветные часы, когда улица пуста, а вывески и фонари горят уже не так ярко, то можно услышать, как бронзовые кисы перемяукиваются.
Памятникам кошкам в Тюмени в честь кошачьих героев, отправленных в блокадный Ленинград
Источник
«Обычно они питались мертвечиной, но могли нападать и на живых»: крысы в блокадном Ленинграде
После начала блокады крысы очень быстро расплодились в квартирах ленинградцев. Ели они всё, что имело растительное или животное происхождение, даже машинное масло и мыло. Людей они избегали, но не боялись. Один из блокадников рассказывал, как в детском саду мешок сухарей подвесили к потолку. Обнаружившие его крысы, не обращая внимания на детей, начали подпрыгивать, и им все же удалось порвать мешок.
Обычно они питались мертвечиной, но могли нападать и на живых, обессиленных и неподвижных людей. Чаще всего отгрызали конечности, «объедали» лицо — среди блокадных документов можно найти свидетельство о женщине с «глазами, выеденными крысой».
Крысоловками бороться с ними в 1941–1942 годах было бесполезно: их выпускали мало, а о лакомой наживке и речи не шло. Кошек не было, их съели в «смертное время» и лишь позднее начали завозить в город, чаще всего возвратившиеся из эвакуации; на рынке они стоили недешево. Рост в 1942 году заболеваний «желтухой», переносчиками которой и являлись крысы, вынудил искать более сильнодействующие средства.
Примененный тогда, в конце 1942 года, метод заражения грызунов крысиным тифом оказался намного эффективнее, чему помогли и меры по очистке города.
Об уборке домов говорилось в нескольких постановлениях городских и партийных органов, принятых в конце 1941-го — первой половине 1942 года. Как правило, они всегда запаздывали, но ставить это в вину исключительно властям было бы несправедливо.
Источник: Яров С. В. Повседневная жизнь блокадного Ленинграда. — М.: Молодая гвардия, 2013.
Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!
Источник
Блокадный Ленинград и крысы
Воспоминания о блокаде в Ленинграде и о кошках, которые были дороже хлеба. Блокадница Кира Логинова вспоминала, что «. тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. В крыс стреляли, их пытались давить танками, но ничего не получалось: они забирались на танки и благополучно ехали на них дальше. Это был враг организованный, умный и жестокий. » («Труд» 5.02.1997, с.7).
Кстати мамина бабушка, которая некоторое время жила в блокадном городе рассказывала, что однажды ночью выглянула в окно и увидела, что вся улица кишит крысами, после этого долго не могла уснуть. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться. — Весной 42-го мы с сестрой шли на огород, разбитый прямо на стадионе на Левашевской улице. И вдруг увидели, что прямо на нас движется какая-то серая масса. Крысы! Когда мы прибежали на огород — там все уже было съедено, — вспоминает блокадница Зоя Корнильева.
Все виды оружия, бомбежки и огонь пожаров оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавшую умиравших от голода блокадников. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали.
И тогда, сразу же после прорыва кольца блокады 27 января 1943 года, в апреле вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград четыре вагона дымчатых кошек» (дымчатые считались лучшими крысоловами).
Очевидцы рассказывали, что кошек расхватывали моментально, за ними выстраивались очереди.
Л. Пантелеев записал в блокадном дневнике в январе 1944 года: «Котенок в Ленинграде стоит 500 рублей» (килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей. Зарплата сторожа составляла 120 рублей) — За кошку отдавали самое дорогое, что у нас было, — хлеб. Я сама оставляла понемногу от своей пайки, чтобы потом отдать этот хлеб за котенка женщине, у которой окотилась кошка, — говорит Зоя Корнильева.
Источник