Гамельнский крысолов. Братья Гримм

Иллюстрация Оскара Херфурта к сказке-легенде о крысолове из Гамельна в изложении братьев Гримм

В 1284 году город Хамельн [1] увидел странного человека. Он носил одежду из разноцветной, красочной ткани, поэтому его называли «Пёстрый». Он объявил себя «Крысоловом», обещая освободить город от всех мышей и крыс за некоторые деньги. Горожане согласились с ним и заверили его в определенной плате.

Гамельнский крысолов и магистрат города

Тогда Крысолов вытащил дудочку и заиграл — крысы и мыши сразу же повылазели изо всех домов и собрались вокруг него. Когда он решил, что собрал всех — он повел их к реке Везер.

Крысолов с дудочкой и крысы

Всё полчище грызунов последовало за ним. Он подтянул одежду и вошел в воду, после чего все животные последовали за ним и утонули. Но когда граждане были освобождены от своей чумы, они раскаялись в обещанной награде и отказали ему выдумывая всевозможные оправдания.

Отказ в оплате

Наконец он ушел — со злом и горечью на душе.

Уход крысолова из Гамельна

26 июня, в день Св. Иоанна и Павла, рано утром в семь часов (другие сказали, что это было в полдень) он снова появился в одежде охотника, с ужасным взглядом на лице и в красной, причудливой шляпе и город снова услышал звук дудочки на улице. Крысы и мыши больше не приходили, но в большом количестве бежали дети, мальчики и девочки с четырех лет и старше, в том числе уже взрослая дочь мэра. Целая стая детей последовала за ним, и он вывел их на гору, где исчез с ними.

Крысолов уводит детей из Хамельна

Все это видела няня, которая, неся ребенка на руках, следовала за ними издалека, а затем вернулась и принесла новости в город. Взволнованные родители побежали в городские ворота к своим детям. Матери плакали и рыдали. В течение часа посланники были отправлены повсюду по воде и по земле, чтобы узнать, видел ли кто-либо детей — но все это было напрасно. Всего сто тридцать детей были потеряно. Двое, как говорят некоторые, отстали и вернулись. Один из них был слепым, а другой немой. Слепой не смог указать место, но смог рассказать, как они следовали за дудочником. Немой был способен указать место, но он ничего не слышал. Один маленький мальчик в одной рубашке пошёл вместе с остальными, но вернулся за своей одеждой, и таким образом избежал трагедии, потому что, когда он вернулся, другие уже исчезли в пещере на холме.

До середины XVIII века, и, вероятно, до сих пор, улица, через которую детей вывели в городские ворота, называлась беззвучной, тихой улицей, потому что там не было танцев или музыки. Действительно, когда свадебная процессия на своем пути в церковь пересекала эту улицу, музыкантам приходилось прекращать играть. Гора под Хамельном, где исчезли дети, называется Поппенберг. Здесь были установлены два каменных памятника в виде крестов, один на левой стороне и один справа. Некоторые говорят, что детей провели сквозь пещеру и они оказались в Трансильвании.

Источник

Гамельнский крысолов: откуда пошла легенда

Помните историю о музыканте с волшебной флейтой, который вывел из города Гамельна и утопил всех крыс, а потом, когда скаредные горожане не заплатили ему за услугу, увёл неведомо куда их детей? В детстве её читал или слышал каждый из нас. И каждый наверняка задавался вопросом: кем был этот странный крысолов? Что у него за флейта? Куда он увёл детей? Правда ли они все погибли? Историки и фантасты наперебой предлагают свои варианты ответов.

Легенда о Гамельнском Крысолове — одна из тех, что не теряются в глубине веков, в сказочных «давным-давно, в тридевятом царстве», а напротив, имеют чётко обозначенные время и место действия. Это легенда, весьма убедительно претендующая на правду. Итак, что же на самом деле произошло в немецком городе Гамельне 26 июня 1284 года?

Откуда мы это знаем?

Интересно, что изначально во всей этой истории не было никаких крыс. Самая ранняя версия легенды изложена в хрониках города Гамельна за 1375 год в нескольких строчках:

«В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёструю одежду флейтист вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали».

Это событие (если допустить, что оно было в действительности) так потрясло гамельнцев, что некоторое время они даже вели отсчёт времени именно с этой даты — «от ухода детей наших». Ранее — около 1300 года — флейтист, за которым следуют дети, был изображён на витраже городской церкви Маркеткирхе («рыночная церковь»), к сожалению, не сохранившемся, но известном по описаниям и зарисовкам.

В начале ХХ века в Гамельне во время ремонта городской ратуши, построенной в 1603 году на месте более ранних домов, была найдена древняя деревянная балка с надписью на старом диалекте:

«В году 1284-м, в День Иоанна и Павла 26 июня был Свистун в пёстрых одеждах, кем 130 детей, в Гамельне рождённых, уведены и в горе потеряны».

Сейчас эта надпись украшает фасад дома, в котором разместились гостиница и ресторан. А на Бунгелозенштрассе («улица молчания»), где стоит здание, законодательно запрещено исполнять любую музыку и танцевать — по преданию, именно по этой улице Флейтист увёл детишек.

История кочевала из одной исторической хроники в другую, постепенно обрастая подробностями. Примерно в начале 1560-х годов в хронике вюртенбергских графов фон Циммерн приведена уже полная версия легенды в том виде, в каком она дошла до нас. Правда, точной даты события в этот раз не называют, только приблизительную: «несколько сотен лет назад».

А дело было так. Богатый Гамельн одолело нашествие крыс, с которыми горожане никак не могли справиться. И тут как нельзя кстати появился некий бродячий школяр, который пообещал избавить город от напасти за огромную по тем временам сумму в несколько сот гульденов. С помощью волшебной флейты музыкант вывел крыс к одной из ближайших гор, где и запер их навсегда. А когда магистрат города пошел на попятную и отказался платить обещанную сумму, флейтист точно так же поступил с городскими детьми.

Что характерно, в те годы, когда создавалась хроника, Гамельн был действительно богат и славен. Так что завистливые соседи могли и дополнить легенду, изобразив исчезновение детей как справедливую кару за жадность, а не как нежданное несчастье, каким полагали эту историю гамельнцы.

Город Гамельн

Маленький уютный городок Гамельн (Хамельн) находится на востоке Вестфалии, на реке Везер, и является столицей района Хамельн-Пирмонт. Он был основан около 851 года — именно тогда в хрониках впервые упоминается монастырь, у стен которого выросла деревушка, уже к XII столетию превратившаяся во вполне приличный город. Разбогател он благодаря торговле хлебом — окрестные поля были весьма урожайными. С 1277 года — вольный город. В XV—XVI веках Гамельн был членом Ганзейской лиги — влиятельного альянса торговых городов Северной Европы.

Во время Тридцатилетней войны, в 1634 году, город был осаждён шведскими войсками. Правители извлекли урок из этой истории: всего веком позднее Гамельн стал наиболее укреплённым населённым пунктом королевства Ганноверского — его окружали четыре мощные крепости, и подступиться к городу было непросто. Тем не менее войскам Наполеона в 1808 году город сдался без боя. В 1864 году Гамельн стал частью королевства Пруссия, и оставался ею вплоть до 1871 года, когда была создана Германская империя.

Ныне население городка составляет около 58 тысяч человек. Основной источник дохода его жителей — туризм. Помимо мест, связанных с Гамельнским крысоловом, достойна внимания смотровая башня Клуттурм, возведённая в 1843 году. С неё открывается великолепный вид на старый город. Ещё одно примечательное место — отель, переделанный из городской тюрьмы, в которой во время Второй мировой войны фашисты казнили врагов режима, а британские войска впоследствии — нацистских военных преступников.

В начале XVII века Крысолов появляется в «Возрождении угасшего разума», исторической работе англичанина голландского происхождения Ричарда Роланса. Излагая легенду, автор добавляет к ней иную концовку: будто бы уведённые Пёстрым Флейтистом дети прошли сквозь горный туннель в Трансильванию, где и остались жить. С точки зрения географии такой исход, конечно, совершенно невероятен. Роланс приводит иную дату события, почти на сто лет позднее Гамельнской версии: 22 июля 1376 года.

У Роланса заимствуют легенду его соотечественники Роберт Бертон (в книге «Анатомия меланхолии», 1621), Уильям Рэмси и Натаниэль Уонли. Причём первый объясняет эту историю происком тёмных сил, а неведомого музыканта называет «дьяволом в обличье пёстрого флейтиста». И он вновь путается в датах, на сей раз называя 20 июня 1484 года.

Настоящую популярность старинная легенда обрела сравнительно недавно — в начале XIX века. В 1806 году вышел первый том антологии народной немецкой поэзии «Волшебный рог мальчика», изданной поэтами-романтиками Людвигом Иоахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано. Среди прочих фольклорных баллад здесь есть и песня «Крысолов из Гамельна». Она неприкрыто назидательна, её последние строки: «Людская жадность — вот он, яд, сгубивший гамельнских ребят». Именно эта версия легенды стала хрестоматийной.

Нам легенда о Гамельнском крысолове известна в основном не по этой балладе, а по сказке братьев Гримм. Они тоже не избежали соблазна вывести из этой истории мораль. Флейтист, по версии сказочников, был самим Дьяволом, но детям удалось избежать его наваждения и остаться в живых, основав новый город в Трансильвании.

Крысы и крысоловы

Крысы были настоящим бедствием в Средние века и даже в Новое время. Они так быстро размножались, что способны были за считанные дни сожрать зерно в амбарах целого города. Вдобавок крысиные блохи разносили чуму — об этом не было известно вплоть до конца XIX века, когда открыли чумную бациллу. Положение усугублялось ещё и тем, что европейцы массово истребляли кошек, считавшихся дьявольскими отродьями, и бороться с хвостатыми вредителями было некому.

Между тем методы борьбы применялись самые безумные, вплоть до сжигания города вместе с грызунами. А в бургундском городе Отён, где в начале XVI века грызуны уничтожили весь хлеб, крыс даже вызывали на суд специально составленными повестками и долго ждали в ратуше, когда же пред очи судей и народа явится сам Крысиный Король. Когда тот нахально пренебрёг слушаниями, крысам было приговором велено убраться с бургундских земель. Нужно ли говорить, что и этот приказ они проигнорировали?

«Уж мы их душили-душили!» Крысолов демонстрирует горожанам новейшую ловушку для грызунов. Рисунок начала XVII века

На фоне такого бедственного состояния в амбарах и умах достопочтенных бюргеров стала популярной, хотя и малоуважаемой профессия крысолова. При дворе английского короля Якоба I (1603—1625) в штат Королевской Палаты входил придворный крысолов. Но получить такую хлебную должность удавалось немногим. Большинство крысоловов были бродячими ремесленниками. Они ходили из города в город, таская с собой связки крысиных трупов, приспособления для ловли грызунов и сильнодействующие яды, и расхваливали свой способ избавления от вредителей на улицах и площадях. Если горожанам методика того или иного специалиста казалась эффективной, они заключали с ним договор на уничтожение крыс в отдельном доме или в целом городе. Что интересно, многие крысоловы действительно пользовались музыкальными инструментами — считалось, что правильно подобранные мелодии зачаровывают крыс

Похожие легенды

Наш загадочный Крысолов не одинок: в мифологии и фольклоре разных народов музыкантам, обладающим способностью зачаровывать всё живое, уделено немалое внимание. Сирены, обольщавшие своими песнями древнегреческих моряков, но проколовшиеся на аргонавтах и Одиссее, — одного поля ягоды с Пёстрым Флейтистом. Явно в близком родстве с ним и Орфей, перед искусством которого склонялась вся природа, не исключая диких зверей, и герой «Калевалы» музыкант Вяйнямёйнен.

Нельзя не вспомнить, что волшебные свойства в фольклоре приписывались музыке и пению «маленького народца» — фей и эльфов. Согласно легендам, услышавший это пение либо вскоре умрёт, либо покинет свой дом и будет искать волшебную страну, не зная покоя до конца своих дней. А ещё эльфы очень любили похищать маленьких детей — к крысам они, впрочем, подобной любви не питали.

Но родословная Крысолова восходит куда выше — к самим богам. Согласно верованиям древних германцев, души умерших принимают облик мышей и крыс, собирающихся по зову бога Смерти — именно его роль и досталась Флейтисту. А Аполлон, божественный (во всех смыслах слова) музыкант, среди прочих своих эпитетов имел и такой, как Сминфей («мышиный» или «истребитель мышей»), потому что избавил многие греческие области от нашествия полёвок.

Легенды, поразительно похожие на историю Гамельнского крысолова, нетнет да и встречаются в Европе. Французы рассказывают о некоем монахе, который в отместку за обман магистрата увёл не детей, а домашних животных. В Ирландии есть сказка о волынщике, уведшем за собой неведомо куда юношей и девушек из города. На английском острове Уайт легенду о Гамельнском крысолове повторяют буквально слово в слово — с той незначительной разницей, что детей музыкант уводит не в гору, а в лес. Да и в самой Германии сразу несколько городов претендуют на то, чтобы считаться родиной волшебника с флейтой, которого именуют то монахом-отшельником, то колдуном.

Легенда, которую рассказывают в австрийском городе Корнойбурге, называет позднейшую дату события — 1646 год, — а также имя таинственного Дудочника: Ганс Мышиная Нора. Родом он, по его собственным словам, был из Вены, где занимал должность городского крысолова. История похищения детей здесь заканчивается прозаично: флейтист ведёт их к кораблю на Дунае, который увозит «живой товар» на невольничьи рынки Константинополя.
Так что это было?

Поискам реальной подоплёки легенды о Крысолове посвящено немало научных работ. Большинство версий выглядят достаточно убедительно и подкрепляются фактами — за исключением совсем уж бредовых вроде похищения детей инопланетянами или нападений маньяка-педофила. Но и возражений против них тоже хватает. Можно сказать, что на сегодняшний день тайна Крысолова всё ещё не раскрыта.

Крестовый поход детей?

Одна из самых популярных теорий гласит, что ушедшие ребятишки на самом деле последовали за печально известным Крестовым походом детей, произошедшим в 1212 году. Тысячи детей и подростков Германии и Франции пленились речами маленьких пророков — немца Николаса и француза Этьена. Последние утверждали, что Бог не отдаёт Иерусалим в руки взрослых, так как те погрязли в грехе, и лишь невинные дети способны завоевать Гроб Господень.

К детям присоединились и взрослые, в момент наибольшего подъёма паломников было 25 тысяч. Судьба их была печальна: многие умерли в дороге от болезней и голода, те же, кто смог достичь Италии, откуда предполагалось морем переправиться в Иерусалим, были проданы в рабство на невольничьих рынках Туниса. Кое-кто сумел-таки взойти на корабли в Генуе, но они были тут же затоплены. Домой не вернулся никто из детей.

У этой версии есть два настораживающих момента. Во-первых, до указанного в гамельнских хрониках 1284 года оставалось немало времени — крестовый поход детей остался в народной памяти как совершенно отдельное явление. Во-вторых, в такой истории совершенно не находится места Пёстрому Флейтисту: вряд ли мальчики-пророки или их подручные носили разноцветные одеяния.

Другая теория происхождения легенды о Гамельнском крысолове не менее зловеща. Она напоминает об эпидемиях чумы, опустошавшей в Средневековье целые города. В пёстрые одежды художники облачали скелет, символизирующий пляску Смерти, иногда этот жуткий танцор принимал и облик музыканта с флейтой, аккомпанирующего самому себе и тем, кто пускается в пляс вместе с ним.

В эту теорию отлично укладывается символизм Флейтиста как бога смерти и мышей как душ умерших. А холмы, за которые музыкант уводит детей, могут символизировать и границу между нашим и загробным мирами. Кроме того, именно крысы являются основными разносчиками чумы — правда, в Средние века об этом не знали.

Вроде всё логично, но в XIII веке, к которому предположительно относится действие легенды, в Германии не было крупных эпидемий чумы. Настоящим бедствием она стала более чем полстолетия спустя — в 1349 году, а на тот момент уже существовал витраж в Маркеткирхе.

Связана с этой версией и теория о другой заразной болезни — пляске Святого Витта . Она может иметь вирусное происхождение, но многие исследователи полагают, что в таких приступах люди выплёскивали ужас, накопившийся во время эпидемий чумы. Больные этим тяжёлым поражением нервной системы могли часами скакать и дёргаться в странном подобии танца, чтобы в конце концов упасть в изнеможении. Известен случай, когда в немецком городе Эрфурте этой безумной пляской оказались одержимы несколько сотен детей, которые в танце сумели дойти до соседнего города, где и упали. Многие из них умерли, другие, даже благополучно вернувшись домой, всю жизнь прожили с последствиями болезни — дрожащими конечностями и неустойчивой походкой.

Великое переселение?

Очень популярна в настоящее время теория, согласно которой ушедшие из города просто отправились обживать новые земли, в том числе Польшу, Моравию и Трансильванию, опустошённые монгольским нашествием. Активно переселялись немцы и в Прибалтику, в которой требовалось ослабить славянское влияние. Эмиграция была не слишком популярна среди горожан, привязанных к родным местам, поэтому сеньоры нанимали специальных вербовщиков, уговаривавших жителей собрать вещи и отправиться на поиски лучшей жизни на востоке. Вербовщики одевались в броскую яркую одежду и носили с собой барабаны и флейты, чтобы привлекать внимание народа.

В этом случае дети из легенды исчезают, а появляется лёгкая на подъём молодёжь, в том числе молодые семьи. Косвенное подтверждение этой версии можно найти и на рисунке, скопировавшем витраж в Маркеткирхе: на полянке между Флейтистом и детьми изображены три оленя — герб фон Шпигельбергов, местных дворян, активно участвовавших в колонизации восточных земель. А в современной Польше живут люди с фамилиями Гамелин, Гамель и Гамелинков, да и просто с типично саксонскими фамилиями.

Версия, безусловно, элегантна. Однако совершенно непонятно, зачем гамельнцам понадобилось преображать прозаический рассказ об эмиграции в мистическую легенду. Это событие явно не из тех, что требовалось зашифровывать.

Катастрофа на празднике?

. и даже агитплакатов за здоровый образ жизни

Среди версий легенды о Крысолове есть и такая: якобы один или два ребёнка отстали от общего шествия и видели, как ушедших вперёд поглотила гора. Они-то и передали гамельнцам эту историю. Видимо, рассказывающие легенду в один прекрасный момент смекнули, что событие не может считаться истинным, если все его возможные свидетели сгинули.

Опираясь на эту версию, немецкая исследовательница Вальтраут Вёллер предположила, что причиной гибели детей стал горный оползень, а раскрывшаяся гора померещилась лишь издалека. В пятнадцати километрах от города действительно нашлась подходящая гора, по соседству с которой имеется и ущелье, в котором легко стать жертвой камнепада, и болотистая трясина, где несчастные дети во главе с музыкантом могли утонуть.

Куда они все шли? Возможно, к месту проведения праздника в честь летнего солнцестояния — отсюда и необходимость флейтиста. Одна неувязочка: солнцестояние всё-таки празднуют на несколько дней раньше указанной в хрониках даты…

Битва при Зедемунде?

Некоторые исследователи пытаются возвести легенду о Крысолове к незначительной битве при Зедемунде (1259), в которой гамельнское ополчение выступило против войск епископа Минденского (Минден — городок в Вестфалии) в споре за некое земельное владение. Гамельнцы битву проиграли, многие из них попали в плен — этих-то «детей Гамельна» (то есть уроженцев города) и поминают строки в хронике и надпись на доске. К слову, пленные, согласно летописям, были уведены с поля боя через горы, а домой смогли вернуться только через Трансильванию.

Правда, непонятно, почему составители хроники приписали этому событию другую дату, почему указали иное число пленных (их было 30, а не 130), а также — откуда в таком случае взялся Пёстрый Флейтист? Словом, вопросов при любой версии остаётся больше, чем ответов…

Пёстрый флейтист в фантастике

Самое интересное в легенде о Гамельнском крысолове — ее неоднозначность. Трудно понять, кто же в этой истории главный злодей: Флейтист или жадные горожане, потерявшие детей. Да и кто такой этот человек с дудочкой — ловкий авантюрист или волшебник, сам Дьявол или гениальный музыкант-гипнотизёр? О чём эта история — только ли о том, что жадничать и обманывать нехорошо, или ещё и о силе искусства, способного служить как на пользу людям, так и во вред? Простор для интерпретации открывается широчайший — потому легенда до сих пор так популярна среди писателей. Не случайно образ Крысолова часто становится символом: например, вполне реалистический роман Невила Шюта «Крысолов» рассказывает о пожилом англичанине, спасающем детей из оккупированной Франции во время Второй мировой войны.

Большинству из нас история о Пёстром Флейтисте известна скорее не из сказки братьев Гримм, а из «Чудесного путешествия Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлёф и одноимённого советского мультфильма. Это сказка, а значит, объяснений чуду не требуется: если Нильс находит ту самую волшебную дудочку, то крысы непременно его послушаются. Фокус, оказывается, в магическом предмете, а не в музыканте.

Нильс исполняет обязанности крысолова

У взрослой литературы и проблемы взрослые. В пьесе Бертольда Брехта «Правдивая история Крысолова из Гаммельна» финал легенды совсем другой: заблудившийся Крысолов возвращается в город вместе с детьми, и его приговаривают к повешению. Марина Цветаева в поэме «Крысолов» (1925) обличает сытое мещанство, глухое к настоящему искусству, и представляет легенду как историю справедливой мести — но не за жадность, а за тупость и душевную пустоту. Но и Крысолов в её интерпретации — не ангел возмездия, а опасный диктатор, сладкими речами увлекающий за собой на верную гибель, предвестник зловещих тираний ХХ столетия. Александр Грин в рассказе «Крысолов» тоже говорит об опасности тоталитаризма, но его главный страх — не Крысолов, а сами грызуны, превращающиеся в людей и захватывающие власть.

Фантасты, конечно, не могут избавиться от искушения раскинуть Гамельн на всю планету. Харлан Эллисон в повести «Эмиссар из Гаммельна» рассказывает о мальчике по имени Вилли, потомке Крысолова, игрой на дудочке заставившем уйти из города всех тараканов. Однако люди не стали меньше загрязнять Землю — и тогда он убрал с планеты всех взрослых людей, оставив её детям.

У Аркадия и Бориса Стругацких в повести «Жук в муравейнике» фигурирует планета, которую покинуло всё взрослое население, бросив детей, — их же пытаются куда-то заманивать странные человекоподобные существа в пёстрых одеждах.

В романе Андрэ Нортон «Угрюмый дудочник» (в другом переводе — «Тёмный трубач») главный герой, отождествляющийся с Флейтистом, снова выступает как благодетель: он помогает горстке детей колонизированной планеты избежать гибели, постигшей почти всё прочее человечество.

А в книге Ольги Родионовой «Мой ангел Крысолов» загадочный странник с флейтой борется с «отродьями» — детьми-мутантами, обладающими необычными способностями.

Терри Пратчетт в детской повести «Удивительный Морис и его учёные грызуны» отталкивается от одного простого факта — крысы прекрасно плавают, так что утопить их Пёстрый Флейтист не смог бы. Повесть напоминает старый добрый фильм-сказку «Сердце дракона»: разумные крысы объединяются с Крысоловом — мальчиком Морисом, инсценируя нашествие на город и их последующее выведение с помощью «волшебной» дудочки. А в «Осеннем лисе» Дмитрия Скирюка Гамельнским Крысоловом и вовсе поневоле становится главный герой цикла.

В рассказе Марины и Сергея Дяченко «Горелая башня» и его непрямом продолжении, романе «Алёна и Аспирин», Флейтист ни разу не назван, но у читателя есть возможность догадаться, что это именно он. Здесь он — нечеловеческое существо, некий высший судия и воплощённый моральный закон, ставящий людей перед сложнейшими выборами. Девочка Алёна — одна из детей, которых Крысолов когда-то увёл в светлый мир, полный радости и счастья, — но её брат сбежал на Землю, и девочка последовала за ним…

Зловещий облик Крысолова в наше несказочное время куда более популярен, чем его светлая сторона. У Гарта Никса в детском цикле «Ключи от Королевства» Дудочник, похищающий детей, — противник главного героя, мальчика по имени Артур, а одна из девочек, уведённых им, становится спутницей Артура. А Чайна Мьевилль в романе «Крысиный король» к Крысолову особенно беспощаден: здесь он — жестокий мегаломаньяк, «белокурая бестия» с жаждой безграничной власти, которую ему дает его музыка.

Пёстрый Флейтист бесчисленное множество раз появлялся в песнях — его упоминали в своих текстах ABBA, Jethro Tull и Megadeth, Queen и Rammstein, In Extremo и Led Zeppelin.

А вот воплощений на киноэкране, особенно оригинальных трактовок, у него не так уж много. Из примечательных моментов: в одной из экранизаций сказки («Пёстрый Флейтист» 1972 года) его сыграл фолк-музыкант Донован, а ещё Крысолов появляется в диснеевском мультфильме «Фантазия» и в «Шреке». Наконец, в одном из эпизодов старого телесериала «Бэтмен» главный герой пародирует Крысолова, заманивая в реку толпу механических грызунов.

Японцы, с их привычкой тащить в аниме и мангу всё, что плохо лежит, тоже не смогли пройти мимо Гамельнского крысолова. Художник Асада Торао изобразил весьма жестокую и кровавую, а-ля «Королевская битва», историю по мотивам легенды: в его манге «Крысолов» описывается мир, в котором бесчинствуют банды школьников, и взрослые ничего не могут с ними сделать — ведь несовершеннолетних нельзя судить по всей строгости закона. Зато со своими сверстниками легко расправляются подростки, некогда бывшие такими же преступниками, а затем создавшие Патруль 357, борющийся с детскими бандами. Тем временем становится ясно, что кто-то зомбирует школьников, присылая им приказы об убийствах. Кем может быть загадочный злоумышленник, если не легендарным Гамельнским флейтистом?

А вот аниме «Гамельнский скрипач» (Hameln no Violin Hiki) не имеет никакого отношения к сюжету легенды. Общего с Пёстрым Флейтистом у главного героя лишь то, что он умеет играть на скрипке музыку, подчиняющую демонов. Во всём остальном это довольно стандартное фэнтези, любопытное разве что тем, что многие герои в нем носят имена в честь музыкальных инструментов (Флейта, Тромбон, Рояль, Кларнет).

Похоже, нам ещё долго следовать за дудочкой Гамельнского Крысолова. Её мелодия зовёт и манит, обещая чудеса, но вместо этого только запутывает всё больше и больше. Легенда о Пёстром Флейтисте жива постольку, поскольку она интригует, заставляя искать и находить всё новые её интерпретации. В этом смысле можно сказать, что Крысолов своё предназначение выполнил, наглядно и убедительно продемонстрировав нам силу искусства, с магией которого спорить невозможно.

Источник