Люди подопытные крысы не

Лабораторные мыши на службе у человека

Любые научные эксперименты — от тестирования косметики до испытания препаратов для лечения рака — чаще всего (примерно 80% опытов) проводятся на лабораторных мышах и крысах.

Использование грызунов сыграло огромную роль при разработке методов лечения полиомиелита, жёлтой лихорадки, ВИЧ/СПИД, при открытии пенициллина. В 2013-м году в Новосибирске открылся памятник лабораторной мышке — как знак благодарности от человечества.

Памятник лабораторным мышам в Новосибирске. «Мышь, вяжущая ДНК»

Точно неизвестно, сколько грызунов подвергаются экспериментам — далеко не все лаборатории ведут их учёт. Согласно приблизительным данным около 24 миллионов мышей и крыс ежегодно подвергаются экспериментам в странах Евросоюза и США.

Так чем же грызуны провинились перед человечеством, что именно они в большинстве случаев становятся подопытными животными?

Почему опыты проводятся на мышах и крысах?

Нет, грызуны ни в чём не виноваты. Просто они имеют ряд особенностей, которые делают их идеальными испытуемыми.

1. Крысы и мыши дёшевы в приобретении, их содержание не требует больших финансовых вложений.
2. Грызуны изучены вдоль и поперёк, то есть они представляют собой простую и понятную модель для исследования. Правда, они не единственные животные, на которых проводятся испытания. В некоторых экспериментах используют морских свинок, кроликов, собак, кошек, свиней, обезьян и даже овец.
3. Из-за небольшого размера нет никаких неудобств с содержанием в одной клетке нескольких особей.
4. Крысы и мыши являются млекопитающими и находятся в том же классе животных, что и человек. Их физиология и пища схожи с человеческой.
5. Гены этих зверьков примерно на 95% совпадают с человеческими, они могут заразиться теми же болезнями, что и человек.
6. Грызуны быстро размножаются, кровосмешение между ними не ведёт к возникновению генетических заболеваний. Благодаря небольшой продолжительности жизни и плодовитости мышей и крыс, учёным удаётся изучить несколько поколений за короткий промежуток времени. Наблюдать за результатами испытаний на примере нескольких поколений людей было бы трудноосуществимо, неэтично и нецелесообразно.
7. Благодаря выращиванию грызунов в определённых лабораторных условиях у их потомков появилась почти идентичная генетика, а это позволяет получить более точные результаты экспериментов.

Подопытные мыши и крысы живут в вивариях со специальными условиями проживания. В лабораториях прописываются специальные нормы содержания: еда, подстилки, частота кормления и уборки, уровень влажности. Крысы и мыши не могут находиться в одном помещении: крысы удручают мышей, и те начинают умирать.

Виварий с лабораторными мышами

Существуют и специальные автоматические виварии, где поддерживаются идеальные стерильные условия, т.к. есть эксперименты, для которых нужны мыши и крысы без иммунной системы. Можно сказать, что у животных в клетке чище, чем где-либо ещё.

Аргументы против экспериментов на животных

Практически всегда по окончанию эксперимента животные погибают. В редких случаях, когда они выживают, кто-то забирает их себе домой, но всё же обычно их ждёт умерщвление под анестезией и утилизация.

Зоозащитники много лет выступают против проведения экспериментов над животными. Их доводы:

1. Во время экспериментов грызунам приходится переживать страшные мучения. Чтобы протестировать препарат от какого-то заболевания, нужно вначале вызвать его у животного, после чего уже проводится лечение. Например, у мышей создают опухоль, потом вводят лекарство и смотрят, уменьшилась ли она.
2. Очень часто опыты проводятся без анестезии: она может повлиять на качество исследования (интенсивность дыхания, сердцебиения, скорость кровотока).
3. Эксперименты на острую токсичность и вовсе негуманны: животным вводят очень большую дозу вещества. В таких опытах грызуны могут умирать от разрыва сердца, судорог, кровоизлияния, паралича.
4. Самый распространённый тест, который проводят косметические и фармацевтические компании, — тест на чувствительность и раздражение. Вещество наносится на кожу животного или впрыскивается под неё, что может вызвать непредсказуемые последствия — от покраснения до гнойных ран. Испытание безопасности веществ на слизистой животных часто приводит к кровотечению и даже слепоте.
5. Один из аргументов против тестирования на грызунах состоит в том, что средний человек с весом 60-70 кг мало напоминает крысу. Каждый человеческий организм уникален, поэтому кому-то препарат может помочь, а другим только навредить. А раз люди настолько отличаются между собой, то что уж говорить о сравнении животных с человеком.
6. Многие человеческие болезни никогда не встречаются у грызунов, поэтому для целей исследования их подвергают жестоким манипуляциям. Например, делают инъекции клеток рака, вводят нейротоксин в мозг, чтобы вызвать тремор, похожий на болезнь Паркинсона, закрывают крыс в резервуар для воды, из которого невозможно убежать, чтобы вызвать депрессию.

Можно ли обойтись без опытов на грызунах?

Успешное лечение искусственно вызванных симптомов у животных не всегда приводит к успеху у людей. К примеру, учёные научились побеждать все виды рака у мышей, но это не относится к человеку. То же самое касается и безопасности: во время тестирования препарат может зарекомендовать себя положительно, а вот человеческий организм может его не принять.

Пока что учёные не могут полностью отказаться от испытаний на животных, поскольку альтернативные методы (использование искусственно выращенных органов — лёгких, почки, печени) слишком дороги, пока что не оправданы, да и далеки от настоящего организма.

Единственная реальная альтернатива на сегодняшний день — это сокращение количества подопытных, когда это не вредит достоверности полученных результатов. К примеру, раньше учёным приходилось умерщвлять сотни грызунов на разных этапах развития опухоли, теперь же они наблюдают за развитием болезни на примере одного животного при помощи флуоресцирующего красителя.

Источник

«Они используют обычных людей из общества как подопытных крыс»

Религиозные американцы отказались от унитазов и телефонов. Что заставляет их жить в прошлом?

Американское религиозное движение амишей насчитывает около 200 тысяч последователей. Эти люди живут обособленно, так или иначе отвергают современные технологии и употребляют в пищу плоды земли, на которой живут. «Лента.ру» рассказывает о том, как и зачем они воюют с современностью.

Дэниэль Байлер — сыровар. Каждую пятницу он возит на местный фермерский рынок чеддер, камамбер и другие сыры. Поскольку сейчас бушует эпидемия коронавируса, товары клиенты заказывают через интернет, но у Байлера, в отличие от других мелких предпринимателей, нет интернета, и выходить в сеть он не собирается.

Распечатки заказов на бумаге привозит ему на ферму менеджер рынка, но не потому, что у Байлера нет денег на смартфон или компьютер. Дело в том, что он принадлежит к одной из общин амишей — христианского религиозного движения, которое с большим подозрением относится к новым технологиям, считая, что миру лучше бы застыть на уровне развития середины XIX века.

Почти все здесь делается вручную или с помощью давно устаревших, на первый взгляд, приспособлений. Даже знаменитое «возведение амбара» (barn rising — и это словосочетание на русском не передает значение и масштаб происходящего), когда внушительных размеров деревянное строение появляется за день буквально из ниоткуда, осуществляется практически без привлечения техники.

Амиши ценят честный труд, прямое общение с соседями и приверженность законам их общего небольшого и замкнутого мира: буквальное толкование Библии, скромность, верность общине. Интересно, что детей не заставляют вступать в общину насильно — амиши практикуют осознанное крещение: юноша или девушка крестится по собственному желанию в возрасте от 16 до 25 лет или покидает общину навсегда. До крещения они могут не следовать своду правил общины — орднунгу.

Старые и новыеВсе амиши используют лошадей для работы в поле и поездок на багги — специальной повозке. Мужчины-амиши носят бороды, женщины покрывают голову. Все они молятся дома или в амбарах и не пользуются электричеством из электросети. Но, тем не менее, четыре основные ветви (еще их называют «согласами») амишей различаются очень сильно.

Старый обряд появился в 1860-х годах, когда некоторые прогрессивные общины амишей отделились от общего движения. Он представлял собой мейнстримное консервативное направление в этой среде — вплоть до 1913 года, когда от него откололись Шварцентруберы, которые впоследствии стали эталоном упертого традиционализма среди амишей.

Эта община существенно больше других сопротивляется изменениям и новым технологиям. Шварцентруберы буквально застыли во времени, отвергнув большую часть инноваций XX века: они не пользуются ни унитазами, ни тракторами, которые уже давно разрешили в других общинах.

В середине XX века движение ждал еще один раскол: отделились последователи молодого пастора Энди Уивера из округа Холмс. По консерватизму они где-то посередине между Шварцентруберами и Старым обрядом. Интересно, что последователи Уивера ввели у себя новое правило: если еще некрещеный молодой человек водит автомобиль, то его родителей отлучают от причастия.

Однако существуют и более прогрессивные амиши, которые в конце 1960-х годов откололись от Старого обряда и образовали Новый обряд.

Вероятно, не произойти этого не могло — уже в конце 50-х годов прошлого века немалое количество амишей, опять же из округа Холмс, использовали автомобили, телефоны и электричество из сети, а в вере делали акцент не на физические практики, а на глубокое понимание того, во что веришь. Все это, конечно, не могло не привести к очередному расколу в движении и выделению Нового обряда как отдельного объединения амишей.

Шварцентруберы

Самой интересной группой из этих четырех являются Шварцентруберы, уровень традиционализма которых буквально поражает воображение. Если, скажем, в домах амишей в принципе не приветствуются ковры, декоративные ткани и обои с рисунком, то у Шварцентруберов недопустим линолеум, лакированный пол, жалюзи и вычурная мебель, не говоря уже о водопроводе. При этом, как ни странно, они используют стиральные машины, работающие на бензине.

Шварцентруберы, единственные из четырех направлений амишей, не пользуются газом. Для освещения в темное время суток они используют керосиновые лампы, готовить еду на сжиженном газе нельзя. При этом, если на ферме Шварцентрубера будет найдено месторождение, то он сможет продавать этот газ, но, опять же, не используя его самостоятельно.

Их орднунг запрещает использовать и тракторы, но при этом Шварцентруберы не гнушаются снятыми с них двигателями, которые приводят в движение незамысловатую фермерскую технику. Их использование допустимо только при одном условии: если они работают не напрямую, а на ременной передаче.

Несмотря на требования властей, Шварцентруберы отказываются помещать знак «гужевой транспорт» на свои багги, а также устанавливать габаритные огни, работающие на батарейках.

Основной смысл существования общин амишей — изоляция от внешнего мира. Поэтому традиционалисты воспринимают в штыки электричество: мало того, что его производят компании, которые не принадлежат амишам, так для его использования еще и надо подключиться к общей сети! Для обособленной общины это абсолютно неприемлемо. То же самое с телефоном и автомобилями. Они не нужны в коллективе — они нужны для того, чтобы оторваться от него.

Все это и привело амишей к их нынешнему состоянию — традиционалистских общин, в которых до сих пор ездят в повозках, запряженных лошадьми, мужчины носят бороды и шляпы, а женщины — чепцы и длинные платья. С другой стороны, они не считают современные технологии злом — для них просто важно, чтобы инновации не нарушали их образ жизни. Епископы общины регулярно собираются, чтобы обсудить возможность использования той или иной технической новинки.

За многие годы амиши, разумеется, придумали кучу лазеек в этих строгих правилах. Например, зачем возводить амбар полностью самостоятельно? Можно заказать деревянные рамы в соседнем городке, где не гнушаются использованием современных технологий, и при этом не поступиться принципами. И волки сыты, и овцы целы.

Не стоит думать, что члены общины в принципе не имеют права пользоваться телефоном или автомобилем, — если это вопрос жизни и смерти, у большинства амишей колебаний не возникает.

Битва с технологиями

То, что само собой разумеется для одних общин, противоестественно для других. В самых консервативных общинах коров до сих пор доят только руками, траву на сено косят тоже вручную. Насколько община позволяет себе пользоваться современными технологиями, в основном зависит от ее близости к центрам урбанизации.

Есть технологии, запрет на которые сохраняется во всех общинах, кроме совсем уж прогрессивных: например, домашние телефоны недопустимы почти везде.

Впрочем, и тут некоторые амиши нашли возможность обойти систему: они просто звонят с общественных телефонов либо заходят в гости к соседям-неамишам. То же самое и с электричеством — к электросети никто не подключается, зато в большинстве общин не запрещено использование 12-вольтовых батарей, с помощью которых запитывают всевозможное оборудование. В некоторых даже используются трансформаторы, преобразующие 12 вольт в привычные для Америки 110.

Отдельный вопрос — использование автомобилей. В первой половине XX века амиши все как один отвергали такую возможность. Однако время не стоит на месте, и хотя большинство по-прежнему передвигается на гужевом транспорте, практически во всех поселениях распространена практика найма грузовых и специализированных автомобилей — для строительства и бизнеса. И это беспокоит многих консерваторов — ведь тут недалеко и до соблазна воспользоваться каршерингом!

Дебаты о том, где пролегает та самая линия, за которую нельзя заходить, идут жаркие. Вопрос, который до сих пор вызывает бурные дискуссии в разных общинах — допустимо ли использовать тракторы, и, самое главное, как. Консервативные общины, если и пользуются тракторами, то только в поле и только с металлическими колесами — чтобы уехать по дороге было просто невозможно. У прогрессивных же амишей нового обряда считается допустимым ставить на них надувные шины и даже ездить по трассе. И это, кстати, подтверждает опасения многих пасторов, которые говорят о том, что от трактора два шага до автомобиля.

Керосин против консерваторов

Пожалуй, самым ярким эпизодом консервативной жизни амишей, когда старый уклад столкнулся с желанием жить комфортнее, является история, произошедшая в середине 1980-х годов в общине городка Клирбрук.

До 1985 года амиши (кроме сторонников Нового обряда) старались избегать такого достижения цивилизации, как холодильник. Для хранения продуктов использовались ледники, лед для которых приходилось специально заказывать. Однако к концу ХХ века сервис по доставке льда настолько деградировал, что это причиняло амишам множество неудобств. Те, кого эта ситуация не устраивала, нашли решение: раз неамиши пользуются электрическими холодильники, а прогрессивные амиши — бензиновыми, то ничего страшного не будет, если консерваторы будут пользоваться керосиновыми.

Духовенство было поставлено перед сложным вопросом. С одной стороны, любой холодильник являл собой плод прогресса, который, так или иначе, вводит в искушение. С другой стороны, члены общины были так раздражены, что ждать было практически невозможно. Поэтому епископы, поколебавшись и посовещавшись, все же разрешили использование керосиновых холодильников.

Но только не епископ Элмер из Клирбрука. Священнослужитель, которому тогда было за 70, твердо стоял на позиции, согласно которой любые перемены — это плохо. Он неоднократно отвергал просьбы представителей общин его церковного прихода, которые просили уже наконец разрешить керосиновые холодильники. Правда, летом 1986 года он внезапно позволил нескольким семьям их купить, но только для того, чтобы через пару недель потребовать выбросить чудо техники на помойку. Это возмутило членов общины, которые обвинили Элмера в бесчестности.

В 1987 году недовольство в его приходе достигло максимума. Многие прихожане отказывались посещать его мессы и переходили в другие приходы. Казалось бы, все это должно было вразумить Элмера, но старик продолжал стоять на своем. В результате однажды, после общего собрания, старейшины пришли к Элмеру с требованием: поскольку в общине царит полный хаос, необходимо прибегнуть к внешней помощи. Тот согласился.

Для разрешения ситуации выбрали традиционный для амишей способ решения споров. Элмер выбрал своего независимого епископа, община — своего. Эти два епископа, соответственно, выбрали третьего, который должен был следить за ними и обеспечивать беспристрастность экспертизы.

В результате совет епископов постановил, что виноват Элмер. Он не прислушивался к мнению своих прихожан и не придерживался духа демократии в принятии решений, пугал людей и беспричинно принимал жесткие меры, и вообще вел себя грубо и непоследовательно. После этого на большом собрании, на котором присутствовали 22 епископа и общественность, Элмер был отстранен от должности, после чего ушел из города с немногочисленными сторонниками и основал свою церковь. А в Клирбруке практически все обзавелись керосиновыми холодильниками.

Новые технологии медленно, но верно приходят в дома амишей — например, практически во всех общинах сейчас используются механические стиральные машины на основе двигателей внутреннего сгорания или пневматики. Некоторые даже доходят до того, что позволяют устанавливать электрические холодильники и газовые плиты. Кто-то уже не придерживается правила шить одежду только дома, есть и такие, которые закупают готовую еду.

Амиши проигрывают битву с прогрессом, хотя происходит это очень медленно. Прежде всего, пользоваться его плодами выгодно для бизнеса: скажем, молочные продукты, произведенные по современным технологиям, можно продавать по более высоким ценам; более эффективно убирать пшеницу и, в конечном счете, просто зарабатывать больше и жить лучше.

Как уже было упомянуто, смысл запрета тех или иных практик и технологий заключается вовсе не в том, что ими пользоваться грешно, — в них самих ничего греховного нет. Смысл в том, что они могут заставить членов общины вести себя неподобающе или повредят укладу жизни, который амиши блюдут уже не первый век. По словам одного из епископов, «машина сама по себе не является греховной, но она может принести вред будущим поколениям».

Судьба нового может быть разной. Далеко не все инновации встречают отпор у лидеров общины, если, конечно, они совершенно явно не противоречат ценностям амишей. Например, какой-нибудь новый гриль для барбекю может быть воспринят как полезное изобретение и появиться буквально в каждой семье — причем без всяких формальных обсуждений и споров.

Если же вопрос действительно спорный (как, например, в случае с телефоном), он вызовет ожесточенную дискуссию, а тем временем новинка будет так или иначе распространяться в общине. Здесь возможны три исхода. Епископы могут ее однозначно осудить, назвать инородной, но больше ничего не сделать — и тогда в один прекрасный день она станет общеупотребимой.

Во втором случае епископы могут отвергнуть новшество в своей конгрегации и запретить его. Но другие могут отнестись к ней более толерантно. Это, например, было с электронными кассами в магазинах — в каких-то районах они были строго запрещены, в других — спокойно стояли. Все это может привести к достаточно печальным последствиям и конфликту между общинами амишей.

Наконец, в третьем случае лидеры общин амишей встречаются и выносят однозначное решение.

Так, например, лидеры конгрегаций округа Ланкастер собрались в 1986 году и запретили пользоваться только начинавшими тогда появляться в продаже персональными компьютерами. Ведь сначала компьютер с монитором, а потом — и телевизор. А телевизор, как окно во внешний мир, у амишей запрещен практически повсеместно.

Медленная жизнь

Амиши любят выражение «Раньше было лучше, а все новое от дьявола», но сами не всегда следуют этой максиме. Выборочное использование новых технологий и изобретений, а также аргументы за и против них выходят за пределы концепции слепого следования традиционным практикам.

Как говорит Джеймсон Уэтмор, социолог из Университета штата Аризона, амиши используют обычных людей как подопытных крыс: «Они наблюдают, что происходит с нами, когда мы начинаем использовать новую технологию, и решают, нужно ли им делать то же самое».

После того как становится понятно, каким образом нововведение влияет на общество, каждая община может проголосовать за или против него. Например, если человек серьезно заболел, будет правильно отвезти его в больницу на автомобиле. В то же время кататься на машинах, сколько душе угодно, нельзя, так как это ведет к разрушению сложившегося уклада жизни.

Исследователь приводит разговор с одним из амишей, которого он спросил напрямую: почему они не пользуются автомобилями? Тот, усмехнувшись ответил:

Уиверу пришлось признать, что нет. Амиш сказал ему, что, сидя в автомобиле, никто не испытывает желания говорить с попутчиками. В его общине люди не хотят, чтобы так было.

Очень просто смотреть на амишей как на странных чудаков, которые занимаются ерундой, исходя из каких-то древних правил, которые они сами придумали. Но для этих людей действительно важен их медленный образ жизни, когда все соседи знают друг друга, бесконечный поток информации не перегружает мозг, а правила жизни просты и понятны.

В конечном итоге быть амишем — это дело выбора каждого, кто родился в общине. Никто не может заставить молодого человека или девушку соблюдать орднунг, пока он сам не примет крещение, а вместе с ним все права и обязанности странного бородатого мужчины в соломенной шляпе или добродетельной женщины в чепце и скромном платье.

Источник