М н муравьев письмо 1777
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович! Сей час получаю я ваше наполненное милости письмо, от 16 числа сего месяца пущенное, за которое так, как и за приобщение письма Афанасья Матвеевича, 1 приношу мою искреннейшую благодарность. Я краснеюсь против своей воли, когда вы увольняете меня от писания к вам дважды в неделю, чтоб не делать лишней траты моего времени. Сим самым вы заставляете меня стараться о употреблении его как можно полезнее. Но мое сердце раздираемо бывает, когда вы сами силу ваших ко мне милостей унижать изволите, что будто, кроме бесполезной ласки, вы иначе в пользу мою ничего сделать не можете. Как будто бы то, что я имею, чем наиболее жизнь моя может быть приятна мне, все, наконец, что я своим называю, не было ваше. Я на сие ответствовать ничего не имею. Дайте мне времени чувствовать великость сих благодеяний и стараться их сколько-нибудь заслужить, прежде нежели оне вам покажутся малы. В прошедшую пятницу был я в придворном театре и нашел там Вейдемейера 2 и Тургенева, 3 который уже пожалован майором, и простоял с ними вместе. Перстень отправил я с Аполлоном Никифоровичем Флоровым-Багреевым. В четверг он не уехал еще, как я прежде писал: я видел его в театре в пятницу, и он хотел выехать в субботу по утру. Красильников 4 все сие лето в Петербурге не был, а думают, что, конечно, в будущем месяце он будет, чаятельно-де теперь он на Ладожской ярманке. В субботу обедал я с двумя Иванами Матвеевичами у Олены Петровны Яковлевой, которая вам свидетельствует свое почтение. О Захаре Матвеевиче 5 говорит братец, что просить бесполезно, для того что он чрез то самое, что в Москву командирован, введен в комплет и никто из офицеров не захочет быть вытолкнут отсюда. В Кры -де командировки не будет. Однако все бы об этом подумать. Иван Матвеевич нынешнее лето не был в лагере, затем что денег нет. Ему надобна, по квартермейстерскому чину, лошадь и пр., а взять негде, так сначала был он в отпуску и жил в Сюйде, а теперь репортуется больным. Павлушка
отправлен мною отсюда в Успеньев день после обеда, то есть 15-е число. Как-то, даст бог, дойдет, а то прежде сего по дороге пошаливали. У нас здесь пронеслось, будто бы дядюшка Матвей Артемонович меньшой поехал к вам в Тверь. Нынешнее утро был я в Академической библиотеке и взял стихотворения барона Кронегка, 6 которые читаю. В прочем прося усерднейше бога о вашем драгоценном здравии и наде продолжения ваших милостей и родительского благословения, остаюсь навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица Федосья Никитишна!
Ваше письмо, так я нынче должен назвать полторы страницы, которые вы ко мне писали, наполнили меня тем чувствием, которое его писало. Всякий раз чувствую я это, когда получаю тверские письма. Любезная, нежная сестра, ты заслуживаешь брата, который бы столько чувствовал дарования, которыми украшена душа твоя, и цену чувствий, ею обладающих, как я, но который бы умел любить лучше меня. Душа твоя имеет нечто важнее и основательнее, нежели моя. Ты мне приписываешь, что будто мог я ее успокоить своими советами. Я почти осмеливаюсь сказать, что ты мне льстишь. Прости мне, сестрица, я сделал себе насилие написать это слово, которое тебя огорчит. Могу ли я льститься, чтоб. я знаю силу убеждения, свойства души твоей, готовой прилепиться ко всему тому, что она темно сама в себе чувствует. Она не может не плениться чертами добродетели. Ежели мои разговоры могли это сделать, я почитаю их для меня благополучными. Ты отдай мне этот долг и взаимно представь мне тихую добродетель, первую владычицу сердец, чтобы мое видело черты ее, написанные рукою, ему любезной, и тем легче последовало ее наставлениям. Напиши мне кистию природы и невинности картину дружбы, какие цепи связывают друзей. Представь мне человечество, которое возглашает мне, что я рожден ему помогать, что нищий требует моего взору, что я пожалею брата своего в злодее. Начертай мне излегка ту завесу . для того что творец природы не может быть ею созерцаем, ту завесу, за коей ищет его мудрец, благоговейно ему поклоняясь. Изобрази мне мрачными красками терзания насильных страстей, за ними следует угрызение, которое никогда не умирает, и злодействие, ожидающее заблудших в свое объятие. Я поцелую черты руки твоей, и, может быть, добродетельная слеза упадет на них. Мое сердце приближится к добродетели. Прости. Я тебя люблю от всего моего сердца. Поклон мой тем, кто спросят. Василью Ивановичу Чаадаеву и, ежели приехал, Ивану Ивановичу. 7 Фавиньку, пожалуйста, не забудь, сестрица. Татьяне Петровне мой поклон. Желаю ей здоровья, веселья и . сна.
Источник
М н муравьев письмо 1777
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
На нынешней неделе получил я от вас два письма, из которых в первом изволили переслать ко мне три объявления и два бланкета для написания писем, а в последнем письмо к Федору Михайловичу и еще бланкет. За все сие приношу мою нижайшую и искреннюю благодарность. Я ее не могу довольно изобразить и довольствуюсь одним ее чувствованием. Во вторник ездил я к Сиверсу, по несчастию, не дошел для того, что отказали, приводя будто бы он тотчас едет в Новгород. Я уж не смею уверять об его отъезде. С месяц едет он всякий день и никогда не уезжает. Принужден был идти без успеху вон, счастлив, что еще близко было оттуду заехать к Новикову. В тот раз обновил я зиму с моим возницею Гараской, который опять вступил в чин свой. Бедный Рыжак уж чувствует свою старость так, как Фаворитка мой. Кажется, кормят; однако не очень казист, особливо шерсть стоит дыбом. Стоит разъездится, а уж куда ездить, недостатку не будет. Оттуда вздумалось ехать к Рубану, у которого взял читать Пиндара. И тот день обедал у Колокольцева. Был в театре,
представляли «Федру»; наконец, чтобы сделать день сей совершенно прекрасным, ничего не доставало мне другого, как разделять сии удовольствия с вами. Сколько бы прибавилось к нему, если бы в представлении «Федры» был я с сестрицею. В ложе Анны Андреевны виделся я с Ал Андр Ушаковым, 1 который в пятницу едет в Тверь. Мне быть у него не удалось, хотя бы и хотелось.
Эти дни был хороший мороз, так как и сегодня довольно резкий. Вчерась стала Нева; по Фонтанке уж ездят, по Неве положили доски. Сегодня дядюшка именинник и звал нас. Однако мы не пошли, а обедали с Иван Матв у Федора Михайловича, которому и вручил я письмо ваше. К Зоричу письмо стоит мне только переписать. Я с Афониным думаю видеться завтре. Может быть, не имею я довольно дарований и, во-первых, сих самых, чтоб сделать свое счастье. Что касается до жизни моей, она спокойна, тиха, иногда и не без увеселений, которые все протекают из вашей ко мне милости. Если вы здоровы и ко мне будете всегда продолжать сию драгоценную милость, то я счастлив. Я не вспомню никаких здешних новостей и думаю, что вы об них немного имеете попечения. В прочем, прося вашего родительского благословения, остаюсь навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица, голубушка, Федосья Никитишна!
Я не знаю, как вы хотите разбирать мой griffonage. J’encours le blâme justement.* Но я знаю, что вы на меня не прогневитесь. Сколько вы меня обрадовали, когда пишете, что в мои именины у вас кто-нибудь были. Воображая это, покажусь я сам себе велик, велик. и так велик, что наконец становлюсь мал. Нет ничего обыкновеннее человеку, как противоречия. Нынче читал я Пиндара, которого не понимаю, и Уца, немецкого Горация и нашего современника. Вчерась, читаючи его, впало мне намарать сии четыре строки, которые вам сообщаю:
И я сим, милостивый государь дядюшка, приношу мое всенижайшее почтение, с которым пребуду навсегда ваш покорнейший слуга и племянник
* каракули. Я подвергаю себя порицаниям по справедливости.
Источник
М н муравьев письмо 1777
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Я думаю, что вы уже изволили получить одно мое письмо, хотя и не в настоящее время. Понедельничная почта упредила его, так оно послано на вторничной. И я боюсь, чтобы сие замедление уже не приключило вам беспокойства. В чем у вас, батюшка, нижайше прошу прощения. Ваше милостивое письмо от 26 и я получил третьего дня и уже некоторые письма разнес. Я не могу не быть доволен приемом господ майоров. Федор Яковлевич по-старому ласков: расспрашивал у меня о вас и уверял, что он всегда рад будет оказать свое усердие вам в рассуждении моей пользы; потом спросил у меня, явился ли я к Николаю Васильевичу, — а это было в самый день моего срока, так я сказал ему, что я уже не один раз был у него и пашпорт свой
уж отдал капитану-поручику князю Александре Ивановичу Лобанову-Ростовскому. 1 Для того что нынче в Кадетской роте и при школе офицеры, и сей отправляет все полковые нужды по роте. Он родной племянник жены нашего подполковника и человек, как сказывают, взыскательный; но я еще до сих пор причины не имею пожаловаться, будучи им принят учтиво, и теперь еще отнюдь не обеспокоен. Я подал также Федору Яковлевичу письмо от дядюшки Матвея Артемоновича; он, прочетши, сказал, что дядюшка сам, будучи здесь, не мог выпросить Ивана Матвеевича у князя в сержанты, так напоминание от меня еще будет слабее; не лучше ли подождать до тех пор, как вступит в службу. Г. Шипов 2 приказал вам благодарить, и как он говорит обыкновенно ласково, так и сказал, что во всем, где только он будет мне полезен, я могу требовать от него всякого вспоможения. Спрашивал, давно ль вы в Твери и пр. Князь Петр Алексеевич 3 приказал вам кланяться и также уверял в продолжении своей благосклонности. Он уж ныне не очень входит в полковые дела, хотя еще иногда и дежурит. Государыня, сказывают, милостиво с ним разговаривая, между прочим сказала, что она имеет для него особливое место и что он может теперь не столько в полку трудиться. Подполковника ждали вчерась из дивизии. У Федора Михайловича 4 я обедал третьегодня, но как к нему приехала сестра Татьяна Михайловна Флорова-Багреева 5 и поэтому они все новоприезжими заняты, так я и не успел с ним переговорить о перстне, что меня препятствует так скоро отправить Павлушку. Нынешний день только убрался идти, чтоб разносить письма, дождь пошел и поневоле остановил дома. Флорова-Багреева вам кланяется и извиняется, что не заехали, будучи нездоровы, хотя и была намерена неотменно. Вчерась познакомился я с Поповым 6 и был у него с письмом Киприана Ивановича, 7 которому я и благодарю за сей случай и прошу объявить мое почтение. После обеда иду на Васильевский остров к Ивану Матвеевичу с письмами и, ежели удастся, зайду к Докучаеву 8 для переменения векселя. Чтоб Павлушке дать между тем упражнение, я купил несколько товару, и он шьет сапоги для Ваньки. Строи в кадетской роте на сих днях кончатся, и ежели есть, так уже только, как говорит капитан-поручик, для смеху. 9 Как я был последний раз у Николая Васильевича, 10 так он отдавал ротному писарю переписывать не знаю какие-то установления для нашей школы. Сколько можно сначала приметить, Ник Вас человек очень медленный и нерешимый. Он еще и в свою контору ездит. Сергей Александрович перенес всю сию перемену так, сказывают, что не дал приметить своего упадку. Списки истории, 11 которую преподавал в школе Еллерт, бывший тут учитель, погубили его в мыслях кн. Николая Васильевича. 12 У меня теперь столько, хотя маловажных, известий, что, наполнив ими письмо, еще множество их в остатке имею. Но как их истощить не можно, то лучше буду говорить с вами о том, что меня более касается.
Я слава богу, здоров и живу с Иваном Матвеевичем; упражнения мне никогда не достанет, но только нет довольно времени. Я хотел бы теперь у всех быть, у кого надобно, да никак скоро успеть не можно. Я полагаю надежду на бога, которого о том только и прошу, что вы будете здоровы и сколько можно не скучны. Общих здешних новостей я почти не знаю. Нижайше прошу, милостивый государь батюшка, о продолжении вашей ко мне драгоценной милости. А я с глубочайшим моим почтением уповаю вашего родительского благословения и остаюсь на веки, милостивый государь батюшка, ваш покорнейший слуга
Матушка сестрица Федосия Никитична! За ваше любезное писание приношу мою благодарность. Строки сии не могут уже мне дать знать ничего нового. Я знаю ваши мнения, ваши чувствия. По крайней мере, льщусь так: вы любите меня и вы знаете, что бы я вам не поверил, ежели бы мне утверждали противное. — Прости, матушка сестрица, я чувствую, что это гордо. Мое заблуждение велико. Тот не заслуживает любви вашей, кто цены ее не знает: я ее знаю. И прошу вас, матушка, меня любить, хоть только для того, что твоей души это достойно, это сродно. Ну! Я заврусь. Прощай. Que notre cher père ne s’afflige pas: faites-moi cette grâce.*
Татьяне Петровне поклон. Елагина 13 ни Муравьевых 14 нет в Петербурге.
Я вам, милостивый сударь дядюшка, имею честь донести, что я, слава богу, здоров и приношу мою нижайше благодарность за ваше ко мне напоминание, и прошу покорно и впредь меня своею милостью не оставить. Остаюсь с моим должным почтением завсегда покорный слуга
Я вам, матушка сестрица, сие свое покорное почтение приношу и остаюсь завсегда ваш покорный слуга
а как княжество в Польше, так за незнанием языка не еду туда.
Источник
М н муравьев письмо 1777
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Сие после обеда получил я ваше милостивое письмо, пущенное от 27 прошедшего месяца. Я почитаю себя счастливым, что я оставил в Твери людей, которые удостаивают меня своими воспоминаниями, хотя, настоящим образом, вам я обязан за оное. И чем обязан я не вам? Из сего самого письма вижу я, сколько вы изволите заниматься моим счастьем. Я не осмеливаюсь отметать ваших намерений в рассуждении письма к Зоричу. 1 Но чистосердечно могу вас уверить, что мое спокойствие отнюдь не терпит через то, что я не офицер. Мне бы хотелось самому сколько-нибудь подать причину меня вспомнить. Что будут говорить по городу для того, что письмо сие тайно прибыть не может? Правда, что теперь не спрашивают резонов: я хочу себе счастья, зачем? Ежели я взял, так и прав. По крайней мере, нам ответствовать нечего, когда спросят, что за причина? Теперь у Зорича секретарем Матвей Иванович Афонин, человек вам знакомый и мне и который от этого не отпирается. Зорич ныне президентом в Вольном экономическом обществе, и для того, что это ему ново, всякую среду и субботу собрание, и которые преж сего года три не ездили, теперь не смеют пропустить ни разу и несут чепуху, как говорит Михайло Матвеевич. Нынче был я у Анны Андреевны, которая приносит величайшие благодарения за ваше старание по ее делу и поздравляет с пожалованием в виц-губернаторы. Ей было уж это известно прежде, нежели вышло, затем, что Сиверс сказывал, и жалеет, что как я давно у ней не был, не могла она первая вас уведомить. Дала мне комиссию подписаться под «Утренний свет». Нижайше осмеливаюсь вам припомнить о посланных к вам объявлениях для подписки к сему журналу. Сам Николай Иванович будет вас благодарить о том. Здесь в городе все подписываются, и Тверь, я думаю, захочет подражать Петербургу. Благо что дано средство. Хорошо добро делать из какой бы причины ни было. Хоть и для того, что так водится. Некто неизвестный, думают, что Иван Ив Шувалов, подписал в октябре за один эксемпляр 100 руб . Многие по 25-ть. Одному вельможе сказали про подписку этого журнала: все подписываются-де. — «Ну! так и я, да сколько надобно?» — «Цена три рубли, но иные подписали из благотворительности пять и десять». — «Ну! так я двадцать пять». — Это Брюс. 2 Сентябрь и октябрь перешлю я к вам по ямской в день почты. Вы полюбите намерение и творца его. Вчерась рано ездили мы с меньшим Иваном Матвеевичем к Сиверсу благодарить: да он не сказался, для того, что тот же день ехал в Новгород. В прочем, прося бога о вашем драгоценном
здравии и родительской милости, остаюсь навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица Федосья Никитишна, голубушка!
Вчерась, то есть прошлого года вчерась, был я нескромен. Так теперь поскромничаю. У меня Ханыков нынче обедал и только теперь от меня. Я купил себе Уца, 3 славного лирика немецкого. Это propos rompus.* Ты меня подарила письмецом, которое я читал plus d’une fois ** и читал Ханыкову. C’est pour faire parade et. *** Ho, je vous épargne. On a de la modestie, si l’on respecte celle des autres.**** Отпиши, маминька, к своему другу Бастидонше. 4 L’autre jour étant avec elle je la regardais, et croyant vous voir en elle.*****
*** Это для того, чтобы похвастаться и .
**** я пощажу вас. Скромный уважает скромность других.
***** На днях, будучи с нею, я смотрел на нее, надеясь увидеть в ней вас.
Источник