9. Механизм блокировки базовых инстинктов?
Мы уже обсуждали, что личность человека условно разделяется на «Я», «ОНО», «Сверх-Я». Повторим вкратце. «ОНО» – это бессознательное человека. В бессознательном живут наши природные инстинкты. Это часть человеческой личности, которая полностью состоит из животных потребностей требующих немедленного удовлетворения, это ваш внутренний зверь. Будь он на воле, то вы бы незамедлительно принимались реализовывать свои желания.
Но в жизни мы наблюдаем, что человек не ведет себя инстинктивно. Если он хочет секса, то он не набрасывается на желаемый объект, если он хочет по нужде, он не справляется ее тут же, если ему кто-то препятствует удовлетворить свои желания, он не нападает на другого, и не пытаешься его нейтрализовать или уничтожить. Человек не делает всего этого, потому что что-то сдерживает его внутреннего зверя.
Сдерживает его та часть личности, которая в терминологии Фрейда называется «сверх-Я». Это система запретов, определенных норм поведения, правил, стереотипов поведения, которая передается человеку с воспитанием. В результате усвоения всех этих норм человек становится социальным существом и достигает удовлетворения своих желаний социально приемлемыми способами.
Между зверем и «Сверх-Я» находиться наше сознательное «Я». Оно рождается на стыке противостояния животных инстинктов и усвоенных с воспитанием норм поведения. Это зона вашего контроля, часть личности, которая управляет вашим поведением. Стоит сказать, что эта зона контролирует всего 15-20 процентов вашего поведения, все остальное определяется бессознательными стремлениями.
Вопрос стоял, посредством чего осуществляется блокировка наших базовых инстинктов? Думаю, понятно, что как раз посредством «сверх-Я». Оно было сформировано вашим воспитанием и культурой в целом. «Сверх-Я» определяет, что вам можно, а что нет. Система социальных запретов обретает некую целостность, самодовлеющее существование. И теперь в бессознательном борются две сущности – изначальный зверь, система животных инстинктов, и надсмотрщик – система запретов, общественных норм и стереотипов.
Насколько вы свободны в проявлении и реализации своих желаний зависит от соотношения сил этих структур психики. Если над вашей личностью в большей мере довлеют силы надсмотрщика, то вы оказываетесь безынициативным и неспособным реализовывать задуманное, вся ваша жизненная энергия уходит на борьбу надсмотрщика и зверя. Это те самые сомнения и нерешительность, которые одолевают вас всякий раз, когда вы хотите что-то предпринять.
Значит, нужно ослабить излишний контроль «Сверх-Я». В тоже время нельзя полностью избавиться от всякой морали, так как инстинкты будут вырываться наружу и человек окажется асоциальным, не способным жить в обществе.
Конечно, система запретов очень полезна для человека, как сдерживающий фактор действия разрушительных инстинктов. Разрушительны побуждения потому, что они не учитывают интересы других людей и общества в целом. Животное начало эгоистичное, служит только вашим интересам. Если бы не появилась эта надстройка личности человека, человеческое общество не могло бы существовать. Но оно существует и дает человечеству в целом огромные преимущества. Результат этих преимуществ и есть само общество и его цивилизация. Никакое другое животное сообщество не достигло таких результатов.
Значит, сдерживать инстинкты полезно и нужно для существования нашей цивилизации? Естественно да. Почему мы тогда ведем речь в таком негативном тоне, что что-то сдерживает проявления наших инстинктивных желаний? Не бывает каких-то однозначно плохих или хороших явлений. Также и с системой запретов, которая сделала из нас людей. Вместе с полезными для социального существования знаниями, нормами, правилами мы усваиваем и те, которые для нас вредны.
Общество как система поддерживает свое равновесие и воспроизводит людей, которые будут поддерживать саму систему. Поэтому все эти нормы в интересах общества в целом. Наши личные интересы система не учитывает.
Можно сказать, что мы рабы системы. Система стремиться к равновесию и устойчивости. Каждый элемент нарушающий систему воспринимается как опасный. И система реагирует на это путем репрессий, стремиться либо подавить инициативу, либо удалить элемент который может вызвать колебания и нестабильность.
Стабильным является средний человек не способный проявлять свою волю — раб системы. Человек же способный на это становиться над системой и способен управлять ею. Он способен сам создавать системы.
Нет ничего плохого, в том, что кто-то подчиняется и исполняет волю хозяина. Таких людей большинство и они нужны. Мы же ведем речь о случае человека у которого есть желание самому управлять своей жизнью и о препятствиях, с которыми он сталкивается.
Если вы такой человек – потенциальный новатор, создатель, то и вам придется делать себя самому. Как это сделать? Как разрешить противоречие между нашим внутренним зверем и системой запретов – надсмотрщиком? Это возможно путем расширения зоны контроля сознательного Я:
- за счет осознания ваших инстинктивных желаний, т. е. перевод их из сферы бессознательного в сферу сознательного контроля.
- за счет избавления от не нужных, вредных для ваших личных целей запретов усвоенных в процессе социализации.
Таким образом, вы расширяете свою внутреннюю свободу. Ваши инстинктивные желания под контролем сознания и, значит, вы можете удовлетворять их социально приемлемыми способами, и вы способны сами сознательно определять, что вам можно делать, минуя надсмотрщика. Чуть позже на примерах поясним, как действует человек внутренне свободный.
Важно понять, что необходимо избавиться от вредных бессознательных запретов. Нужно избавляться от иллюзий относительно себя и окружающего мира. Изменить картину мира. Этот раздел сайта как раз служит тому, чтобы вы кое-что поняли относительно себя и окружающих. Дальше рассмотрим подробнее проблему внутренней свободы.
Следующая статья Внутренняя свобода.
Источник
Как избавиться от стадного инстинкта или что такое «закон пяти процентов»
Стадный инстинкт в психологии определяется понятием автосинхронизация. Её суть заключается в следующем: когда в каком-либо обществе 5% процентов людей совершают определенное действие, то большинство остальных станут повторять за ними это действие. Нужно отметить, что автосинхронизация была приобретена человекам из мира животных, поэтому мы и знаем такое понятие как «стадный инстинкт». В большом табуне лошадей, достаточно 5% из них заставить убежать с поля, как остальные лошади тоже побегут за ними, вне зависимости, угрожает им какая-либо опасность или нет.
Ученые из Англии даже провели эксперимент, доказывающий, что стадный инстинкт присутствует у людей. Они разделили участников эксперимента на 2 группы. Одной малочисленной группе они говорили, как и когда им нужно двигаться по помещению, а другой группе (большинству) сказали, что могут двигаться как им угодно. В итоге было доказано, что всего 5% людей в группе могут заставить всю группу двигаться в определенном направлении и только туда, куда эти 5% пошли.
Автосинхронизация хорошо заметна, когда люди приходят в театр. Достаточно небольшой группе начать аплодировать артистам, как весь зал тут же подхватывает за ними аплодисменты.
Практические выводы, которые можно сделать, зная о законе пяти процентов: Не нужно делать группу больше двадцати человек, так как 5% от 20-ти это 1 человек, который и должен быть лидером. Если человек больше, чем 20, то лидер не сможет держать бразды правления крепко. Например, заметно, что когда в аудитории 50-60 человек, то преподавателю тяжело сконцентрировать внимание каждого студента на себе.
Этим психологическим явлением часто пользуются маркетологи, запускающие слухи о том, что вскоре цена на какой-либо товар пойдет вверх. 5% людей или более начнут скупать этот товар сейчас и остальные тоже всколыхнутся и побегут за этим товаром в магазин.
Люди могут бороться со стадным инстинктом, прокачивая себя. Если человек разовьет в себе личную дисциплину, самоосознанность, отлично будет контролировать себя и твердо знать, что то, что он делает правильно, то скорее всего, такой человек не пойдет за толпой и не будет подвергнут автосинхронизации в моменты, когда другие люди последуют стадному инстинкту.
Если вам понравилась эта статья, то поддержите наш канал лайком и подпиской!
Советуем вам прочитать другие материалы или же пройти тесты на нашем канале:
Источник
Можно ли избавиться от инстинктов
По моему опыту, подняться от животных хотелок (мотиваций) выше можно двумя способами:
1. Выяснение механизма их работы — как следствие, происходит потеря «загадочности».
2. Насыщение хотелок.
Все 3 хотелки — секс, деньги и доминантность — насыщаемы.
Секс насыщаем своей вершиной — одновременный или поочередный оргазм.
Как только это происходит, то выше в физиологии уже ничего нет, секс теряет свою загадочность и привлечение его падает в разы.
Кроме того, у мужчины есть определенный сексуальный образ (который заложен в него генетически), который имеет наивысший притягательный резонанс, сидящий в его памяти.
Сейчас не проблема его «вычислить» с помощью картинок и насытить. Загадочность уйдет, образ будет насыщен со всех ракурсов — такой комплекс позволяет в несколько раз снизить влияние этой хотелки на Вашу жизнь
С доминантностью (амбициями) то же самое — если это не мания, не имеющая пределов(неадекват), то Вы обязаны удовлетворить свои амбиции до конца — т.е. реализовать их полностью (если они не переходят жизнь других людей в негативном плане) — например — амбиции в профессиональной сфере — в плане достижения вершины мастерства, становление желаемым руководителем и т.д. Главное — добраться до своего места. И мудрое понимание того, что поход выше по административной лестнице Вам не принесет счастья.
С деньгами сложнее — их труднее заработать (например, на мерседес или дом), но можно понаблюдать за людьми, которые их имеют в том объеме в текущем обществе, которые желает Ваша хотелка. Когда количество таких жизненных примеров будет убедительным, загадочность и очарование жизни богатых исчезнут, так как вместо «рая» (например, так рисовалась подобная жизнь одной моей знакомой, которая хотела найти такого мужа) и Вы от этой хотелки освободитесь.
Если удастся насытить все три животные мотивации и разобраться с их внутренним механизмом, то притяжение животного начала значительно ослабевает, и на освободившееся эмоционально-энергетическое место могут выйти человеческие хотелки — в Вашей успокоившейся душе появится место и для них.
Это необычное ощущение. Оно похоже на чувство пустоты. Выясняется, что Вы — пусты и Вас перестали беспокоить страсти, а то, что должно было это заполнить- то этого нового либо нет , либо очень мало. Оказывается вдруг, что Вас-то и нет, как такового, что всё, что Вас волновало до этого — это продукт телевизора, который Вас заполнял чем-то чужим. Становится в какой-то степени страшно и грустно. Возникает вопрос — а я-то где? Что во мне есть мое?
Я часто читаю тексты, связанные с инопланетянами. Мне они не интересны как «доказательства», но для меня они важны для поиска нестандартных идей. А свое подсознание я использую для их проверки.
Так вот, в одном из текстов говорилось, что люди на Земле — это сосуды.
Почему-то это слово мне запало в душу по причине какого — то внутреннего резонанса.
Конечно, можно говорить, что люди — это сосуды с генетическим материалом, но это на материальном плане.
Но я считаю, что на полевом плане — люди — это сосуды для желаний.
Человек — это гнездо для желаний, как для птиц. Если он их накормит и выучит, они вырастают и вылетают из гнезда. И тогда это гнездо (сосуд) заполняется новыми желаниями.
И вот тут, когда Вы это поймете и ступите на этот путь, то Вы начнете разбираться с желаниями, которые живут в Вашем сердце (гнезде).
И Вам станет страшно, когда Вы поймете, что 99.999% желаний — это инстинкты и чужие желания от культуры — родители, дядя в телевизоре, герой из фильма, а Ваших-то настоящих желаний и нет.
И вот тогда Вы начнете искать в себе что-то, не имеющее аналогов в этом мире и найдете. необычайной силы и красоты неземные желания и чувства из Вашего детства.
Если конечно, сможете вспомнить.
Они не похожи не на что. Там другие ощущения, которые Вы никогда в этой жизни не испытывали. Там некий зов и набор образов, который не имеет с земной реальностью ничего общего.
Вспомните это чувство, этот дух.
Он сложен, и упакован. Его ещё нужно понять.
Постарайтесь дать этому духу путь и жизнь здесь — дайте этой птице войти в этот мир.
Это совсем не просто, и на данный момент я не знаю, как это сделать — так как в инструментах этого мира есть только слова, звуки и картинки.
А передать нужно чистое ощущение.
На данный момент прямой передача мыслей и чувств (телепатией) мы не обладаем.
Но. Дорогу осилит идущий.
Да, Тихонова, всё так.
Мужчине очень трудно выползти из-под полового инстинкта.
Я описал технологию выползания в зрелом возрасте.
Она проверена на мне — работает.
Для более же научного понимания проблемы инстинктов и серьезности их влияния на жизнь человека:
«Понимаете полковник, человек все-таки произошел от
обезъяны. Это твердо установленный научный факт, что бы там не
говорили всякие ниспровергатели науки. И в силу этого, всякий
человек несет в своих генах тяжкое наследие прошлого —
инстинкты диких предков. А обезъяны — животное стадное, а в
стаде всегда есть своя иерархия: есть вожак, есть отверженные,
и есть вся иерархическая лестница между ними, и каждая обезъяна
пытается вскарабкаться по этой лестнице. Вот откуда берет
начало стремление людей к власти, к славе, к почету, к деньгам,
короче говоря стремление обойти своего соседа. Все общества
прошлого использовали это стремление в качестве источника
своего развития. Особенно отличился в этом капитализм — это уже
не просто обезъяньи игры, а целая обезъянья олимпиада, очень
эффективно эксплуатирующая все инстинкты, доставшиеся человеку
от диких животных. Но ведь человек — это не только дикие
животные инстинкты, это еще и то, чего у животных нет — это
разум. Разум способен победить инстинкт. Разум — это шанс на
освобождение человека от тирании инстинктов. Но этот шанс не
может быть реализован, пока само устройство общества заставляет
человека принимать участие в обезъяньих играх.
. Система, построенная на обезьяньем
стремлении каждого стать над всеми остальными, незыблема и
вечна, и будет жить покуда жив человек. И это единственная
система, в которую Полковник верит. Интеллектуалы могут
придумывать капитализм, коммунизм и прочие «измы», но
реально-то всегда существовала, существует и будет существовать
она одна, родимая, Система с большой буквы, и этой Системе
Полковник служил, служит и будет служить, ибо только в ней он
может хоть что-то значить в собственных глазах. Суть Системы по
первобытному проста, и именно этой простотой и первобытностью
объясняется ее незыблемость и вечность. Суть Системы в борьбе
за власть. Причем средства могут быть самыми разнообразными:
накопление денег, игра в политику и написание законов,
дворцовые интриги, наконец просто дать сопернику по голове
дубиной. Не в средствах суть. Суть в цели, а цель — власть. Это
заложено в человеческой природе, а потому неискоренимо.
. Но сегодня мне вдруг пришла в голову отвратительная мысль
— все эти оправдания основаны на том предположении, что Левшов
заведомо не может победить, что в этой игре может быть лишь два
исхода: либо мы, либо русские националисты. А почему он не
может победить? Потому что силы зла слишком сильны, и даже
когда за Левшовым стоит вся мощь Нанотеха, он все равно не
может победить, потому что на силы зла работает все тот же
обезъяний инстинкт, многовековые обычаи, вросшие своими корнями
в культуры народов, и, самое главное, организации, основанные
на этом самом обезъяньем инстинкте. Организации — это нечто
большее чем просто сумма их членов. Организации обладают своей
волей и интересами, отличными от воли и интересов людей их
составляющих. Каждый из этих людей может как и я противиться
злу, но все вместе они все равно будут работать на укрепление и
рост организации, потому что главный интерес любой организации
— это защита собственного существования путем собственного
роста и укрепления. Левшов замахнулся на самую основу любой
организации — на обезъяний инстинкт. А это значит что в борьбе
против него объединятся все организации всего земного шара,
даже воюющие между собой. У этого человека нету ни единого
шанса. Его раздавят.
__________________________________________________________
. Где сейчас находится Левшов точно не знает никто.
Возможно, он действительно ушел в сибирскую тайгу.
Возможно он
понял, что нельзя нас пускать в коммунизм такими как мы есть,
завистливыми, жадными и не знающими что делать с собственной
жизнью — передеремся все, друг дружку перекалечим, сдуреем от
изобилия бесплатных вещей, сопьемся от бесплатной водки.
Нужно чтобы кто-то научил нас жить по новому, чтобы кто-то направил.
Нужно какое-то управление, какое-то государство. Но не такое,
какие были до сих пор, все построенные по одной модели, модели
обезьяньего стада, где вожак всегда имеет право на лучший кусок
и на лучшую самку, потому что он вожак. Главной целью
государства, построенного по такой модели, всегда было, есть, и
будет властвовать над народом, а не служить и помогать ему.
Как построить государство на основе разума, а не
обезъяньего инстинкта? .
Чайка по имени Джонатан.
«. — Почему, Джон, почему? — спрашивала мать. — Почему ты не можешь
вести себя, как все мы? Почему ты не предоставишь полеты над водой
пеликанам и альбатросам? Почему ты ничего не ешь? Сын, от тебя остались
перья да кости.
— Ну и пусть, мама, от меня остались перья да кости. Я хочу знать,
что я могу делать в воздухе, а чего не могу. Я просто хочу знать.
— Послушай-ка, Джонатан, — говорил ему отец без тени
недоброжелательности. — Зима не за горами. Рыболовные суда будут
появляться все реже, а рыба, которая теперь плавает на поверхности,
уйдет в глубину. Полеты — это, конечно, очень хорошо, но одними
полетами сыт не будешь. Не забывай, что ты летаешь ради того, чтобы
есть.
Джонатан покорно кивнул. Несколько дней он старался делать то же,
что все остальные, старался изо всех сил: пронзительно кричал и дрался
с сородичами у пирсов и рыболовных судов, нырял за кусочками рыбы и
хлеба. Но у него ничего не получалось.
«Какая бессмыслица, — подумал он и решительно швырнул с трудом
добытого анчоуса голодной старой чайке, которая гналась за ним. — Я мог
бы потратить все это время на то, чтобы учиться летать. Мне нужно
узнать еще так много!»
И вот уже Джонатан снова один в море — голодный, радостный,
пытливый.
Он изучал скорость полета и за неделю тренировок узнал о скорости
больше, чем самая быстролетная чайка на этом свете.
Поднявшись на тысячу футов над морем, он бросился в пике, изо всех
сил махая крыльями, и понял, почему чайки пикируют, сложив крылья.
Всего через шесть секунд он уже летел со скоростью семьдесят миль в
час, со скоростью, при которой крыло в момент взмаха теряет
устойчивость.
Раз за разом одно и то же. Как он ни старался, как ни напрягал
силы, достигнув высокой скорости, он терял управление.
Подъем на тысячу футов. Мощный рывок вперед, переход в пике,
напряженные взмахи крыльев и отвесное падение вниз. А потом каждый раз
его левое крыло вдруг замирало при взмахе вверх, он резко кренился
влево, переставал махать правым крылом, чтобы восстановить равновесие,
и, будто пожираемый пламенем, кувырком через правое плечо входил в
штопор.
Несмотря на все старания, взмах вверх не удавался. Он сделал
десять попыток, и каждый раз, как только скорость превышала семьдесят
миль в час, он обращался в неуправляемый поток взъерошенных перьев и
камнем летел в воду.
Все дело в том, понял наконец Джонатан, когда промок до последнего
перышка, — все дело в том, что при больших скоростях нужно удержать
раскрыты е крылья в одном положении — махать, пока скорость не достигнет
пятидесяти миль в час, а потом держать в одном положении.
Он поднялся на две тысячи футов и попытался еще раз: входя в пике,
он вытянул клюв вниз и раскинул крылья, а когда достиг скорости
пятьдесят миль в час, перестал шевелить ими. Это потребовало
неимоверного напряжения, но он добился своего. Десять секунд он мчался
неуловимой тенью со скоростью девяносто миль в час. Джонатан установил
мировой рекорд скоростного полета для чаек!
Но он недолго упивался победой. Как только он попытался выйти из
пике, как только он слегка изменил положение крыльев, его подхватил тот
же безжалостный неумолимый вихрь, он мчал его со скоростью девяносто
миль в час и разрывал на куски, как заряд динамита. Невысоко над морем
Джонатан-Чайка не выдержал и рухнул на твердую, как камень, воду.
Когда он пришел в себя, была уже ночь, он плыл в лунном свете по
глади океана. Изодранные крылья были налиты свинцом, но бремя неудачи
легло на его спину еще более тяжким грузом. У него появилось смутное
желание, чтобы этот груз незаметно увлек его на дно, и тогда, наконец,
все будет кончено.
Он начал погружаться в воду и вдруг услышал незнакомый глухой
голос где-то в себе самом: «У меня нет выхода. Я чайка. Я могу только
то, что могу. Родись я, чтобы узнать так много о полетах, у меня была
бы не голова, а вычислительная машина. Родись я для скоростных полетов,
у меня были бы короткие крылья, как у сокола, и я питался бы мышами, а
не рыбой. Мой отец прав. Я должен забыть об этом безумии. Я должен
вернуться домой, к своей Стае, и довольствоваться тем, что я такой,
какой есть, — жалкая, слабая чайка.»
Голос умолк, и Джонатан смирился. «Ночью — место чайки на берегу,
и отныне, — решил он, — я не буду ничем отличаться от других. Так будет
лучше для всех нас.»
Он устало оттолкнулся от темной воды и полетел к берегу, радуясь,
что успел научиться летать на небольшой высоте с минимальной затратой
сил.
«Но нет, — подумал он. — Я отказался от жизни, отказался от всего,
чему научился. Я такая же чайка, как все остальные, и я буду летать
так, как летают чайки». С мучительным трудом он поднялся на сто футов и
энергичнее замахал крыльями, торопясь домой.
Он почувствовал облегчение оттого, что принял решение жить, как
живет Стая. Распались цепи, которыми он приковал себя к колеснице
познания: не будет борьбы, не будет и поражений. Как приятно перестать
думать и лететь в темноте к береговым огням.
— Темнота! — раздался вдруг тревожный глухой голос. —
Чайки никогда не летают в темноте!
Но Джонатану не хотелось слушать. «Как приятно, — думал он. — Луна
и отблески света, которые играют на воде и прокладывают в ночи дорожки
сигнальных огней, и кругом все так мирно и спокойно. »
— Спустись! Чайки никогда не летают в темноте. Родись ты, чтобы
летать в темноте, у тебя были бы глаза совы! У тебя была бы не голова,
а вычислительная машина! У тебя были бы короткие крылья сокола!
Там, в ночи, на высоте ста футов, Джонатан Ливингстон прищурил
глаза. Его боль, его решение — от них не осталось и следа.
Короткие крылья. Короткие крылья сокола!
Вот в чем разгадка! «Какой же я дурак! Все, что мне нужно — это
крошечное, совсем маленькое крыло; все, что мне нужно — это почти
полностью сложить крылья и во время полета двигать одними только
кончиками. Короткие крылья!»
Он поднялся на две тысячи футов над черной массой воды и, не
задумываясь ни на мгновение о неудаче, о смерти, плотно прижал к телу
широкие части крыльев, подставил ветру только узкие, как кинжалы,
концы, — перо к перу — и вошел в отвесное пике.
Ветер оглушительно ревел у него над головой. Семьдесят миль в час,
девяносто, сто двадцать, еще быстрее! Сейчас, при скорости сто сорок
миль в час, он не чувствовал такого напряжения, как раньше при
семидесяти; едва заметного движения концами крыльев оказалось
достаточно, чтобы выйти из пике, и он пронесся над волнами, как
пушечное ядро, серое при свете луны.
Он сощурился, чтобы защитить глаза от ветра, и его охватила
радость. «Сто сорок миль в час! Не теряя управления! Если я начну
пикировать с пяти тысяч футов, а не с двух, интересно, с какой
скоростью. »
Благие намерения позабыты, унесены стремительным, ураганным
ветром. Но он не чувствовал угрызений совести, нарушив обещание,
которое только что дал самому себе. Такие обещания связывают чаек, удел
которых — заурядность. Для того, кто стремится к знанию и однажды
достиг совершенства, они не имеют значения. «
По моему опыту, подняться от животных хотелок (мотиваций) выше можно двумя способами:
1. Выяснение механизма их работы — как следствие, происходит потеря «загадочности».
2. Насыщение хотелок.
Все 3 хотелки — секс, деньги и доминантность — насыщаемы.
Методом `насыщения` вы лишь вгоните свой организм и планету в болезнь!
Этих хотелок в явном виде и нет, они порождены модерном и им рекламируются:
Деньги — это всего лишь бумага и в них нет потребности. опять же тяга к ним не насыщаемы ибо ложна.
Секс — если ударится во все тяжкие, то потеряешь здоровье, да и потребность в нём уж очень раздута рекламой.
Власть и доминирование — так же активно рекламируемая `потребность`.
Потребность есть лишь в любви, в то время как современное общество предлагает лишь суррогаты: секс, зависть бедных и подхалимство подчинённых.
Вы же предлагаете погрузится в эти суррогаты, но зачем? Какая тайна? Это же навязываемый рекламой (и вами) миф!
Чтоб избавится от через чур навязчивых запросов низших чакр надо просто пытаться их утолять через высшие, а так же выяснить что же на самом деле хочешь получить.
Что же до механического утоления хотелок, то это в принципе приводит либо к болезни, либо к потере всяческих ориентиров. Человек без желаний жить не может и если нечего больше желать, то он быстро угасает и умирает. Но зачем долбить в ложные желания, если сразу можно искать истину? Если же он истощит себя в погони за миражом, то может не найти сил на поиск нового смысла жизни, по этому и возникают все кризисы развития человека: дети выросли — кризис, вышел на пенсию — кризис. и не все их переживают.
Так и с вашим желанием утолить посильнее хотелки секса, денег и власти может случится.
Может сразу оглянутся и задуматься зачем это надо?
Да, всё Вы правильно описали.
Погоня за насыщением собьет хотелку.
Если же Вы доведете до абсурда — переусиление — желание пропадает.
Это и нужно.
Да, можно дойти до болезни.
Вот почему те, кто рулят пропагандой — скользят по лезвию бритвы между пошлостью и красотой.
Стоит только один раз перейти в абсурд — реклама и пропаганда превратится в свою противоположность.
Вы хотите работать против этого культурного явления?
Создавайте образцы культуры, где это доведено до абсурда.
Да, опасно.
Но после этого — уже все — пропаганда на Вас действовать не будет.
И второе — Вы очень подробно изложили механизм.
А это тоже действие для устранения мании — исчезает притягательная загадочность.
Да, уничтожение животных мотиваций приведет к кризису.
Целей нет — жить не для чего. В таком случае человеку нужно дать (а лучше, когда он сам найдет) новые цели.
И я писал об этом:
Человек — это гнездо для желаний, как для птиц. Если он их накормит и выучит, они вырастают и вылетают из гнезда. И тогда это гнездо (сосуд) заполняется новыми желаниями.
Кроме «разрушим до основанья» нужно ещё и «затем».
Насколько я понял — у Вас «затем» выглядит так:
— если сразу можно искать истину
Можете подробнее описать эту цель и желание?
Посвящение в другую реальность.
«. Подумать только: один из полубогов и
архангелов, один из таинственных и всемогущих правителей духовного мира
появится во плоти здесь, в городке и в латинской школе, он, Кнехт, увидит
его; мастер, может быть, заговорит с ним, проэкзаменует его, побранит или
похвалит — это было великое событие, своего рода чудо, редкое небесное
явление; к тому же в этот город и в эту маленькую латинскую школу сам
magister musicae приезжал, как уверяли учителя, впервые за много десятков
лет. Мальчик на разные лады воображал себе предстоявшее; ему рисовались
прежде всего большое публичное празднество и прием, подобный тому, какой он
однажды видел при вступлении в должность нового бургомистра, — с духовым
оркестром и флагами на улицах, может быть, даже с фейерверком, — и у
товарищей Кнехта были такие же ожидания и надежды.
. С такими мыслями ждал мальчик этого
дня, и день этот пришел и начался с разочарования; на улицах не играла
музыка, на домах не висело ни флагов, ни венков, и надо было, как каждый
день, собрать свои книжки и тетрадки и пойти на обычные занятия, и даже в
классной комнате не было ни малейшего намека на украшения и праздничность,
все было, как каждый день. Начались занятия, на учителе был тот же будничный
костюм, что и всегда, ни одной фразой, ни одним словом не упомянул он о
великом почетном госте.
Но на втором или на третьем уроке это все же свершилось: в дверь
постучали, вошел служитель, поздоровался с преподавателем и объявил, что
ученик Иозеф Кнехт должен через четверть часа явиться к учителю музыки, не
преминув как следует причесаться и позаботиться о чистоте рук и ногтей.
Кнехт побледнел от страха, сам не свой вышел из школы, пошел в интернат,
положил свои книжки, умылся и причесался, дрожа взял футляр со скрипкой и
тетрадь для упражнений и с комком в горле зашагал к музыкальным аудиториям в
пристройке. Взволнованный однокашник встретил его на лестнице, указал на
один из классов и сказал:
— Подожди здесь, тебя вызовут.
Ожидание было недолгим, но для него оно тянулось вечность. Никто его не
стал вызывать, просто в комнату вошел человек, совсем старый, как ему
показалось вначале, не очень высокого роста, седой, с красивым, ясным лицом
и голубыми глазами, пронзительного взгляда которых можно было бы испугаться,
не будь он не только пронзительным, но и веселым, в нем была какая-то не
смеющаяся и не улыбающаяся, а тихо сияющая, спокойная веселость. Он протянул
мальчику руку и кивнул ему, неторопливо сел на табурет перед старым учебным
пианино и сказал:
— Ты Иозеф Кнехт? Твой учитель, кажется, доволен тобой, по-моему, он
любит тебя. Давай-ка немного помузицируем вместе.
Кнехт уже успел вынуть из футляра скрипку, старик взял «ля», мальчик
настроил свой инструмент, затем вопросительно и робко взглянул на магистра.
— Что бы ты хотел сыграть? — спросил мастер. Ученик онемел, он был
переполнен благоговением перед стариком, он никогда не видел подобного
человека. Помедлив, он взял свою нотную тетрадь и протянул ее тому.
— Нет, — сказал мастер, — я хочу, чтобы ты сыграл наизусть, и не
упражнение, а что-нибудь простое, что ты знаешь наизусть, какую-нибудь
песню, которая тебе нравится.
Кнехт был смущен, его очаровали это лицо и эти глаза, он онемел, он
очень стыдился своего смущения, но сказать ничего не мог. Мастер не стал его
торопить. Он взял одним пальцем несколько первых нот какой-то мелодии,
вопросительно взглянул на мальчика, тот кивнул и тотчас же с радостью
подхватил мелодию, это была одна из старинных песен, которые часто пелись в
школе.
— Еще раз! — сказал мастер.
Кнехт повторил мелодию, и старик вел теперь второй голос. На два голоса
прозвучала теперь в маленькой классной комнате старинная песня.
— Еще раз!
Кнехт стал играть, и мастер повел второй и третий голоса. На три голоса
звучала в классе прекрасная старинная песня.
— Еще раз!
И мастер повел три голоса.
— Прекрасная песня! — тихо сказал мастер. — А теперь сыграй ее в
диапазоне альта!
Кнехт повиновался, он стал играть, мастер задал ему первую ноту и повел
три других голоса. И снова, и снова старик говорил: «Еще раз!», и звучало
это все веселее. Затем Кнехт играл мелодию в диапазоне тенора, каждый раз
под аккомпанемент двух-трех голосов. Много раз играли они эту песню,
сговариваться уже не нужно было, и с каждым повторением песня как бы сама
собой обогащалась украшениями и оттенками. Голая комната, залитая радостным
утренним светом, празднично оглашалась музыкой.
Через некоторое время старик остановился.
— Хватит? — спросил он.
Кнехт покачал головой и начал снова, мастер весело вступил своими тремя
голосами, и четыре голоса потянулись тонкими, четкими линиями, говоря друг с
другом, опираясь один на другой, взаимно пересекаясь, обводя друг друга
веселыми изгибами и фигурами, и мальчик со стариком уже ни о чем больше не
думали, отдаваясь прекрасным дружным линиям и образуемым ими при встречах
фигурам, они музицировали, захваченные их сетью, и тихо покачивались в лад с
ними, повинуясь невидимому дирижеру. Наконец, когда мелодия снова кончилась,
мастер повернул голову назад и спросил:
— Тебе понравилось, Иозеф?
Кнехт ответил ему благодарным и светящимся взглядом. Он сиял, но не
смог вымолвить ни слова.
— Знаешь ли ты уже, — спросил теперь мастер, — что такое фуга? Лицо
Кнехта выразило сомнение. Он уже слышал фуги, но на уроках это еще не
проходили.
— Хорошо, — сказал мастер, — тогда я тебе покажу. Лучше всего ты
поймешь, если мы сами сочиним фугу. Итак, для фуги прежде всего нужна тема,
и тему мы не станем долго искать, мы возьмем ее из нашей песни.
Он сыграл короткую мелодию, кусочек из песни, вырванный из нее, без
головы и хвоста, мотив прозвучал диковинно. Он сыграл тему еще раз, и вот
уже дело пошло дальше, уже последовало первое вступление, второе превратило
квинту в кварту, третье было повторением первого на октаву выше, а четвертое
— второго, экспозиция закончилась клаузулой в тональности доминанты. Вторая
разработка свободнее переходила в другие тональности, третья, с тяготением к
субдоминанте, закончилась клаузулой в основном тоне. Мальчик смотрел на
умные белые пальцы игравшего, видел, как на его сосредоточенном лице тихо
отражалась проведенная тема, глаза под полуопущенными веками оставались
спокойны. Сердце мальчика кипело почтением, любовью к мастеру, а уши его
внимали фуге, ему казалось, что он впервые слушает музыку, за возникавшим
перед ним произведением он чувствовал дух, отрадную гармонию закона и
свободы, служения и владычества, покорялся и клялся посвятить себя этому
духу и этому мастеру, он видел в эти минуты себя и свою жизнь и весь мир
ведомыми, выстроенными и объясненными духом музыки, и когда игра кончилась,
он смотрел, как тот, кого он чтил, волшебник и царь, все еще сидит, слегка
склонившись над клавишами, с полуопущенными веками и тихо светящимся изнутри
лицом, и не знал, ликовать ли ему от блаженства этих мгновений или плакать,
оттого что они прошли. Тут старик медленно встал с табурета, проницательно и
в то же время непередаваемо приветливо взглянул на него ясными голубыми
глазами и сказал:
— Ничто не может так сблизить двух людей, как музицирование. Это
прекрасное дело. Надеюсь, мы останемся друзьями, ты и я. Может быть, и ты
научишься сочинять фуги, Иозеф.
С этими словами он подал ему руку и удалился, а в дверях еще раз
повернулся и попрощался взглядом и вежливым легким поклоном.
Много лет спустя Кнехт рассказывал своему ученику: выйдя на улицу, он
нашел город и мир преображенными куда больше, чем если бы их украсили флаги,
венки, ленты и фейерверк. Он пережил акт призвания, который вполне можно
назвать таинством: вдруг стал видим и призывно открылся идеальный мир,
знакомый дотоле юной душе лишь понаслышке или по пылким мечтам. Мир этот
существовал не только где-то вдалеке, в прошлом или будущем, нет, он был
рядом и был деятелен, но излучал свет, он посылал гонцов, апостолов,
вестников, людей, как этот старик магистр, который, впрочем, как показалось
Иозефу, не был, в сущности, так уж и стар. И из этого мира, через одного из
этих достопочтенных гонцов, донесся и до него, маленького ученика латинской
школы, призывный оклик. «
Источник