Григорий Гладков
Григорий Гладков — Не обижайте муравья
На данной странице вы можете слушать и скачать песню «Не обижайте муравья» Григорий Гладков, а также найти слова песни, чтобы петь её вместе с друзьями. Голосуйте за песню в нашем хит-параде детских песен.
Поделиться
Текст песни
Нёс однажды муравей
Две дощечки для дверей
Вдруг ему навстречу кот
Вышел грозно из ворот.
Вдруг ему навстречу кот
Вышел грозно из ворот.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он очень маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он маленького роста.
Закричал коту я «Брысь!
Гав-гав-гав, поберегись!»
И разбойничьи усы
Сразу спрятались в кусты.
И разбойничьи усы
Сразу спрятались в кусты.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он очень маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он маленького роста.
В муравьиный дом теперь
Мне всегда открыта дверь.
Только жаль, что для меня
Дверь мала у муравья.
Только жаль, что для меня
Дверь мала у муравья.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он очень маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он очень маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он маленького роста.
Не обижайте муравья —
Его обидеть просто.
Он очень ма, он очень ма,
Он маленького роста.
Источник
«Муравья не обижай. Еще не знаешь, кто кому пригодится».
Меня охватывает ужас всегда, когда я в метро спускаюсь. Как много людей! Вверх – вниз, туда – сюда. В поездах – с книжками, тетрадками, гаджетами, с наушниками.
Это ж Богу нужно всех любить! Это ж нужно про всех хорошо думать! За каждого Бог переживает. В каждом есть тайна. И тайну эту Бог зрит. Как курочка с яичком носится с каждым человеком. И бережет каждого. А их вон, сколько.
И мы должны тоже эту человечность иметь.
Прежде чем святость иметь нужно иметь сначала человечность.
Все «лувры», собранные вместе – это кусочек грязи по сравнению с душой одного человека. Неважно, какой душой. Любой.
Это трудно в жизни понять. Потому что мы делим людей на грязно одетых или хорошо одетых, на сидящих под забором и едущих в «Майбахе», на людей, которые занимаются большими делами и на людей, которые просто улицу подметают. Мы их делим всех.
Нам очень трудно носить в сердце эту правде Божию – что люди все одинаковы. Перед Богом они все одинаковы.
Человек, который метет улицу метлой, он такой же дорогой для Бога. И все «лувры», вместе взятые, все «версали» вместе взятые, все «оружейные палаты», все «алмазные фонды» вместе взятые, – не стоят одной души вот этого человека, который в канареечном жилете метет по утрам твою родную улицу.
Нет – «просто людей».
А Николай Сербский говорит: «Ты видел звезды на небе? – Видел. – Это царский венец над головой всякого человека».
Господь корону рассыпал бриллиантовую на небе. Для того, чтобы и бедный, и богатый были увенчанные одной и той же короной. Мы все перед Богом одинаковы.
Бойся обидеть человека. Не отбрасывай с дороги ногой того, кто кажется тебе несчастным. Это может быть Христос испытывает тебя.
Может Он здесь и сейчас в образе безногого немытого испытывает твою человечность.
Никого презирать нельзя. В каждом человеке тайна есть. Не презирайте ни одного из малых.
Маленьких не обижай!
Восточная мудрость гласит: «Муравья не обижай. Еще не знаешь, кто кому пригодится».
Если вам понравилось и было полезно, ставьте лайк. Это позволит показать эту статью как можно большему количеству людей.
Подписывайтесь на канал! Все статьи канала здесь
Источник
Муравьев не обижай меня
– Ирина Вадимовна, в этом году исполнится двадцать пять лет, как вы служите в Малом театре. Знаю, что вы и сегодня часто выходите на эту сцену в спектаклях. Но почему же так редко появляетесь на кино- и телеэкране?
– Изначально я считаю себя театральной актрисой, поэтому на предложения сняться в кино соглашаюсь редко. Да и предлагают чаще неинтересные роли, сыграть всякую ерунду. А вот в театре я уже лет пятнадцать выхожу в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Играю и даже не чувствую, что этой постановке исполнилось много лет. Каждый раз, как в первый раз! Правда, от некоторых мизансцен мне со временем пришлось отказаться. Потому что я уже не смогу на сцене так эффектно «упасть в обморок».
– Однако я помню сериал «Не родись красивой», где вы сыграли маму главной героини Кати Пушкарёвой в исполнении Нелли Уваровой. Я был удивлён: ведь это всего лишь сериал! Никак не ожидал вас в нём увидеть.
– Мне кажется, сериал-то получился неплохим. На эту роль я согласилась потому, что всегда приятно играть хороших людей – хорошую маму с хорошим «мужем» и хорошей «дочкой». (Смеётся.) Да и режиссёр сериала Александр Назаров – хороший человек. Уговорил меня. А я и не жалею.
– Если вспомнить о кино, давно хотел спросить: для съёмок в фильме «Самая обаятельная и привлекательная» вы специально учились играть в настольный теннис?
– Я и мой партнёр Владимир Носик занимались со специалистом, который нас учил. Собственно, я к тому времени уже владела настольным теннисом, поэтому на тренировки приходила просто так – поиграть. В детстве на даче мы часто играли в пинг-понг. Так что на съёмках мне достаточно было взять в руки ракетку, чтобы вспомнить эти навыки. Однако для фильма «Карнавал» я специально училась кататься на роликах – впрочем, об этом уже рассказывала много раз. И ещё для кинокартины «Хочу быть министром» обучалась водить трамвай, была у меня там небольшая роль. Страшно. Казалось, все хотели мне под колёса попасть! (Смеётся.)
– Вы как-то признались, что не хотели сниматься в «Самой обаятельной и привлекательной». Почему?
– Да сценарий не понравился, и я сначала отказывалась. Ну что за сюжет? Какое-то конструкторское бюро, мужья, любовники. Показалось – глупо! Но меня всё же уговорили авторы (сценарист Анатолий Эйрамджан и режиссёр Геральд Бежанов. – Ред.). Ну, снялась… А потом оказалось, что фильм стал популярен. Я даже засмущалась. Особенно меня смущало название – это как будто мой биографический фильм. (Смеётся.) А позже я посмотрела кинокартину целиком, и мне понравилось.
– Ирина Вадимовна, какими вам сейчас вспоминаются детство, ваша семья?
– У меня было счастливое московское детство. Кстати, из-за того, что я сыграла много ролей девушек, приехавших из других городов покорять Москву, – некоторые удивляются, узнав, что я родилась в столице. Мама не работала, она воспитывала меня и мою старшую сестру Людмилу. Следила за тем, чтобы мы учились на «отлично», ругала даже за четвёрки. Папа работал военным инженером, его служба находилась недалеко от дома. Каждый день в половине второго мы вместе обедали, и не дай бог нам с сестрой опоздать к этому времени! Так что всё было строго. Мне даже кто-то сказал однажды: «Как же в подобных условиях мог вырасти такой свободолюбивый человек, как ты?»
– Читал, что мама, узнав о вашей мечте стать актрисой, пыталась вас отговорить. Дескать, «не та внешность»…
– Да я сама так думала. Смотрела на себя и расстраивалась: девочка-урод. Но от театрального отказаться не могла. В те годы моей любимой книгой была «Моя жизнь в искусстве» Константина Сергеевича Станиславского. К тому же ещё школьницей как-то раз оказалась в Театре на Таганке, на спектакле «Герой нашего времени». Была потрясена! Я так мечтала стать актрисой, причём была готова уехать играть в какой-нибудь маленький городок! Работать там, как героини пьес Александра Николаевича Островского. И чтобы потом меня пригласили в новый МХАТ с новым Станиславским во главе – и я бы продолжила в столице служение искусству!
– Вы три года безрезультатно поступали в театральные училища Москвы. Когда вам отказывали, сильно расстраивались?
– Возможно, что-то такое я и испытывала, но знала точно – обязательно стану актрисой! Один из членов приёмной комиссии сказал, глядя на меня: «Вы не героиня и не травести, а инженю можно найти и поинтересней». Это он про актёрские амплуа. Конечно, расстраивалась… Помню, пришла после экзаменов в Театральное училище имени Щукина и увидела Наташу Гундареву, которая выбежала из аудитории с криком: «Меня приняли!» Она уже тогда была для меня звездой. Я видела её в спектаклях Дворца пионеров. Конечно, я тогда хотела оказаться на её месте, но, видимо, всему своё время. Вообще, изначально собиралась учиться в Школе-студии МХАТ и в первую очередь поступала туда. Но на втором туре меня срезали из-за дикции: я «дзякала». Зарыдала тогда прямо в аудитории…
– Вы окончили студию при Центральном детском театре, и потом вас приняли в труппу ЦДТ. Не было обидно работать в Детском театре?
– Я всегда знала, что задержусь там ненадолго, что дорасту до взрослого театра. Но ведь мне сразу же дали много ролей, я играла по два-три спектакля в день! Школа очень хорошая! Скажу вам по секрету: выходила на поклон и шептала про себя: «Дети, когда вы вырастете, не забудьте меня!» (Смеётся.) И они запомнили. Бывает, подходит седовласый человек и говорит: «А я вас помню по Детскому театру. Я тогда ещё в школе учился».
– В Центральном детском театре вы познакомились со своим будущем мужем режиссёром Леонидом Эйдлиным. У вас двое сыновей – Даниил, актёр и режиссёр, и Евгений, ставший продюсером и ресторатором. Оба – с актёрским образованием. Таково было ваше желание?
– Нет, это их собственный выбор. Но я счастлива от того, что наши с Лёней дети не «росли за кулисами». Мы не могли себе позволить часто нанимать нянек, поэтому сидели с мальчиками дома по очереди. Иногда я отказывалась от ролей в кино – если съёмки проходили за пределами Москвы. Для сыновей я прежде всего мама, а не актриса. Прихожу домой – и там мне никто не аплодирует, все ждут, когда накормлю ужином. Я никогда не заставляла детей ходить на мои театральные премьеры, не говорила им: «Сегодня у вашей мамы спектакль. Идём смотреть и мучиться».
– Не могу не вспомнить фильм «Москва слезам не верит». Вы общаетесь со своими коллегами по кинокартине – Раисой Рязановой и Верой Алентовой?
– Ой, все думают, будто мы и в жизни близко дружим, но это не так! Конечно, во время съёмок общались плотно. Но после работы у каждой начиналась своя жизнь… Кстати, после просмотра фильма я сама себе не понравилась. Мне вообще собственные работы в кино не сразу нравятся, только когда пройдут годы – вот тогда уже могу на себя смотреть. К тому времени я абстрагируюсь и воспринимаю себя уже как другого человека. А вообще, зачем это нужно – нравиться самой себе? Я ж не для себя снималась, так зачем пересматривать картины со своим участием? Если честно, когда я стала узнаваемой, то мне было стыдно. Подходит кто-нибудь на улице за автографом, а мне неловко. Только с годами как-то привыкла… Хотя нет, думаю, так и не смогла до конца привыкнуть. Никогда специально славы не искала. Просто работала над ролями, иногда с удовольствием, иногда без удовольствия, но делала своё дело.
– Когда фильму Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» дали «Оскар», что вы тогда испытали? Разве не было гордости?
– Да мы и не знали, что это такое – «Оскар»! Откуда? Это было от нас так далеко, как планета Марс. Лишь потом нас стали приглашать в какие-то страны представлять кинокартину. Вот это мне, конечно, нравилось. Помню, впервые приехали в Прагу. Я так испугалась, все по-иностранному говорят… Как-то раз в ресторане одна девушка меня спросила: «Джюс?» (Сок. – англ.) А я от неожиданности чуть не ляпнула: «Ира». Потом мне объяснили, что это не имя. (Смеётся.)
– Поклонников было много?
– Я же не эстрадная звезда! Письма писали, но никогда не отвечала. Да у театральных актрис такое и не принято, здесь публика воспитанная… Ну, правда, после «Карнавала» мне разве что из соседних машин не кричали: «Позвони мне, позвони!» И сегодня, бывает, кто-нибудь встретит на улице и скажет: «Боже, что с вами сделало время! Как вы постарели!» Стараюсь не замечать. Поэтому предпочитаю перемещаться по городу в своём личном пространстве, в машине, я ведь давно уже за рулём.
– Как вы оцениваете сегодняшнее российское кино? Смотрите новые картины?
– Редко. Специально за этим не слежу. Чаще смотрю зарубежные картины, но вообще-то не могу назвать себя киноманом. Если говорить о российском кино, то как-то раз с удовольствием посмотрела сериал Сергея Урсуляка «Ликвидация».
– Вспоминаются ваши киноработы в фильмах девяностых годов. Признаться, не все эти фильмы полюбил зритель. Например, пресловутый «Бабник»…
– А что мне было делать? Семья, нужны деньги. Время-то было, вспомните какое! Снималась в некоторых фильмах и думала: «Предаю искусство!» Но ведь это моя профессия, которой я зарабатывала деньги.
– На киноэкране вы чаще всего играете сильных женщин, которые строят свою личную жизнь собственными руками. Это похоже на вас?
– Я считаю, женское счастье – быть послушной. Это такое удовольствие – за кем-то идти, кому-то покоряться. Мне никогда не хотелось самой добиваться цели. Я не лидер, я ведомая. Но обижать меня лучше не надо!
Источник
Муравьев не обижай меня
– Ирина Вадимовна, в этом году исполнится двадцать пять лет, как вы служите в Малом театре. Знаю, что вы и сегодня часто выходите на эту сцену в спектаклях. Но почему же так редко появляетесь на кино- и телеэкране?
– Изначально я считаю себя театральной актрисой, поэтому на предложения сняться в кино соглашаюсь редко. Да и предлагают чаще неинтересные роли, сыграть всякую ерунду. А вот в театре я уже лет пятнадцать выхожу в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Играю и даже не чувствую, что этой постановке исполнилось много лет. Каждый раз, как в первый раз! Правда, от некоторых мизансцен мне со временем пришлось отказаться. Потому что я уже не смогу на сцене так эффектно «упасть в обморок».
– Однако я помню сериал «Не родись красивой», где вы сыграли маму главной героини Кати Пушкарёвой в исполнении Нелли Уваровой. Я был удивлён: ведь это всего лишь сериал! Никак не ожидал вас в нём увидеть.
– Мне кажется, сериал-то получился неплохим. На эту роль я согласилась потому, что всегда приятно играть хороших людей – хорошую маму с хорошим «мужем» и хорошей «дочкой». (Смеётся.) Да и режиссёр сериала Александр Назаров – хороший человек. Уговорил меня. А я и не жалею.
– Если вспомнить о кино, давно хотел спросить: для съёмок в фильме «Самая обаятельная и привлекательная» вы специально учились играть в настольный теннис?
– Я и мой партнёр Владимир Носик занимались со специалистом, который нас учил. Собственно, я к тому времени уже владела настольным теннисом, поэтому на тренировки приходила просто так – поиграть. В детстве на даче мы часто играли в пинг-понг. Так что на съёмках мне достаточно было взять в руки ракетку, чтобы вспомнить эти навыки. Однако для фильма «Карнавал» я специально училась кататься на роликах – впрочем, об этом уже рассказывала много раз. И ещё для кинокартины «Хочу быть министром» обучалась водить трамвай, была у меня там небольшая роль. Страшно. Казалось, все хотели мне под колёса попасть! (Смеётся.)
– Вы как-то признались, что не хотели сниматься в «Самой обаятельной и привлекательной». Почему?
– Да сценарий не понравился, и я сначала отказывалась. Ну что за сюжет? Какое-то конструкторское бюро, мужья, любовники. Показалось – глупо! Но меня всё же уговорили авторы (сценарист Анатолий Эйрамджан и режиссёр Геральд Бежанов. – Ред.). Ну, снялась… А потом оказалось, что фильм стал популярен. Я даже засмущалась. Особенно меня смущало название – это как будто мой биографический фильм. (Смеётся.) А позже я посмотрела кинокартину целиком, и мне понравилось.
– Ирина Вадимовна, какими вам сейчас вспоминаются детство, ваша семья?
– У меня было счастливое московское детство. Кстати, из-за того, что я сыграла много ролей девушек, приехавших из других городов покорять Москву, – некоторые удивляются, узнав, что я родилась в столице. Мама не работала, она воспитывала меня и мою старшую сестру Людмилу. Следила за тем, чтобы мы учились на «отлично», ругала даже за четвёрки. Папа работал военным инженером, его служба находилась недалеко от дома. Каждый день в половине второго мы вместе обедали, и не дай бог нам с сестрой опоздать к этому времени! Так что всё было строго. Мне даже кто-то сказал однажды: «Как же в подобных условиях мог вырасти такой свободолюбивый человек, как ты?»
– Читал, что мама, узнав о вашей мечте стать актрисой, пыталась вас отговорить. Дескать, «не та внешность»…
– Да я сама так думала. Смотрела на себя и расстраивалась: девочка-урод. Но от театрального отказаться не могла. В те годы моей любимой книгой была «Моя жизнь в искусстве» Константина Сергеевича Станиславского. К тому же ещё школьницей как-то раз оказалась в Театре на Таганке, на спектакле «Герой нашего времени». Была потрясена! Я так мечтала стать актрисой, причём была готова уехать играть в какой-нибудь маленький городок! Работать там, как героини пьес Александра Николаевича Островского. И чтобы потом меня пригласили в новый МХАТ с новым Станиславским во главе – и я бы продолжила в столице служение искусству!
– Вы три года безрезультатно поступали в театральные училища Москвы. Когда вам отказывали, сильно расстраивались?
– Возможно, что-то такое я и испытывала, но знала точно – обязательно стану актрисой! Один из членов приёмной комиссии сказал, глядя на меня: «Вы не героиня и не травести, а инженю можно найти и поинтересней». Это он про актёрские амплуа. Конечно, расстраивалась… Помню, пришла после экзаменов в Театральное училище имени Щукина и увидела Наташу Гундареву, которая выбежала из аудитории с криком: «Меня приняли!» Она уже тогда была для меня звездой. Я видела её в спектаклях Дворца пионеров. Конечно, я тогда хотела оказаться на её месте, но, видимо, всему своё время. Вообще, изначально собиралась учиться в Школе-студии МХАТ и в первую очередь поступала туда. Но на втором туре меня срезали из-за дикции: я «дзякала». Зарыдала тогда прямо в аудитории…
– Вы окончили студию при Центральном детском театре, и потом вас приняли в труппу ЦДТ. Не было обидно работать в Детском театре?
– Я всегда знала, что задержусь там ненадолго, что дорасту до взрослого театра. Но ведь мне сразу же дали много ролей, я играла по два-три спектакля в день! Школа очень хорошая! Скажу вам по секрету: выходила на поклон и шептала про себя: «Дети, когда вы вырастете, не забудьте меня!» (Смеётся.) И они запомнили. Бывает, подходит седовласый человек и говорит: «А я вас помню по Детскому театру. Я тогда ещё в школе учился».
– В Центральном детском театре вы познакомились со своим будущем мужем режиссёром Леонидом Эйдлиным. У вас двое сыновей – Даниил, актёр и режиссёр, и Евгений, ставший продюсером и ресторатором. Оба – с актёрским образованием. Таково было ваше желание?
– Нет, это их собственный выбор. Но я счастлива от того, что наши с Лёней дети не «росли за кулисами». Мы не могли себе позволить часто нанимать нянек, поэтому сидели с мальчиками дома по очереди. Иногда я отказывалась от ролей в кино – если съёмки проходили за пределами Москвы. Для сыновей я прежде всего мама, а не актриса. Прихожу домой – и там мне никто не аплодирует, все ждут, когда накормлю ужином. Я никогда не заставляла детей ходить на мои театральные премьеры, не говорила им: «Сегодня у вашей мамы спектакль. Идём смотреть и мучиться».
– Не могу не вспомнить фильм «Москва слезам не верит». Вы общаетесь со своими коллегами по кинокартине – Раисой Рязановой и Верой Алентовой?
– Ой, все думают, будто мы и в жизни близко дружим, но это не так! Конечно, во время съёмок общались плотно. Но после работы у каждой начиналась своя жизнь… Кстати, после просмотра фильма я сама себе не понравилась. Мне вообще собственные работы в кино не сразу нравятся, только когда пройдут годы – вот тогда уже могу на себя смотреть. К тому времени я абстрагируюсь и воспринимаю себя уже как другого человека. А вообще, зачем это нужно – нравиться самой себе? Я ж не для себя снималась, так зачем пересматривать картины со своим участием? Если честно, когда я стала узнаваемой, то мне было стыдно. Подходит кто-нибудь на улице за автографом, а мне неловко. Только с годами как-то привыкла… Хотя нет, думаю, так и не смогла до конца привыкнуть. Никогда специально славы не искала. Просто работала над ролями, иногда с удовольствием, иногда без удовольствия, но делала своё дело.
– Когда фильму Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» дали «Оскар», что вы тогда испытали? Разве не было гордости?
– Да мы и не знали, что это такое – «Оскар»! Откуда? Это было от нас так далеко, как планета Марс. Лишь потом нас стали приглашать в какие-то страны представлять кинокартину. Вот это мне, конечно, нравилось. Помню, впервые приехали в Прагу. Я так испугалась, все по-иностранному говорят… Как-то раз в ресторане одна девушка меня спросила: «Джюс?» (Сок. – англ.) А я от неожиданности чуть не ляпнула: «Ира». Потом мне объяснили, что это не имя. (Смеётся.)
– Поклонников было много?
– Я же не эстрадная звезда! Письма писали, но никогда не отвечала. Да у театральных актрис такое и не принято, здесь публика воспитанная… Ну, правда, после «Карнавала» мне разве что из соседних машин не кричали: «Позвони мне, позвони!» И сегодня, бывает, кто-нибудь встретит на улице и скажет: «Боже, что с вами сделало время! Как вы постарели!» Стараюсь не замечать. Поэтому предпочитаю перемещаться по городу в своём личном пространстве, в машине, я ведь давно уже за рулём.
– Как вы оцениваете сегодняшнее российское кино? Смотрите новые картины?
– Редко. Специально за этим не слежу. Чаще смотрю зарубежные картины, но вообще-то не могу назвать себя киноманом. Если говорить о российском кино, то как-то раз с удовольствием посмотрела сериал Сергея Урсуляка «Ликвидация».
– Вспоминаются ваши киноработы в фильмах девяностых годов. Признаться, не все эти фильмы полюбил зритель. Например, пресловутый «Бабник»…
– А что мне было делать? Семья, нужны деньги. Время-то было, вспомните какое! Снималась в некоторых фильмах и думала: «Предаю искусство!» Но ведь это моя профессия, которой я зарабатывала деньги.
– На киноэкране вы чаще всего играете сильных женщин, которые строят свою личную жизнь собственными руками. Это похоже на вас?
– Я считаю, женское счастье – быть послушной. Это такое удовольствие – за кем-то идти, кому-то покоряться. Мне никогда не хотелось самой добиваться цели. Я не лидер, я ведомая. Но обижать меня лучше не надо!
Источник