Муравьев письма русских писателей
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Удовольствие говорить с нежнейшим родителем есть моя должность. Нет ничего для меня приятнее ее. Если бы в начертаниях
пера моего могли найтиться и чувствия сердца. Я никогда не бываю столько доволен сам собой, как когда образ ваших милостей и убеждение моей к вам благодарности, нежного почтения живо во мне представится. Не уходят у меня сии неразнственные, кажется, поступки, они мелочи обхождения, но тем драгоценнейшие, чем менее в них себя приневоливают. Одно бы мое желание было — быть любви сей, сих милостей достойным, чтоб чрез то самое показать, что я их умею почитать по достоинству и что я их не забываю. Простительно ли мне то, что я льщусь иногда письмами своими послужить к вашей отраде? По крайней мере, занять несколько минут приятно, подать случай разговаривать сему малому обществу и одному, которое вам приятно, я разумею, вам и сестрице. Вы мало приемлете участия в том, что другие называют увеселением. Позвольте мне себе попенять, если простите сие выражение. Но наши обстоятельства вас занимают. Что же делать, если переменить их не можно? Вы сделаете наше счастие с сестрою, если будете веселы. И вот о чем хотел я вас просить. Нечувствительно попал я разговаривать о том, что меня занимает. Что до меня касается, я весел и, слава богу, здоров. Вчерась и третьегодни препроводили мы у дядюшки и ночевали. И на завтре нас просил. Я говорил ему об отказе: он и не знает, где Светушкин. Дела ничего не сделано: крепости растеряны. Наш Леонтьев, поговаривают, будто к 22 ч будет майором. Я позабыл к вам писать, что Петр Абрамович женился в Казани уже месяца два тому назад, на немке. Она уж русская барышня и душ, я думаю, с 200 за нею. Осип Абрамович 1 поехал во Псков советн наместнического правления. Мое письмо чересчур пестро. Этому причиною, что я отрывками писал и между тем упустил время. Мое наказание, что прежде кончить принужден письмо, нежели хотелось. Я прошу бога о продолжении вашего драгоценного здравия и с чистосердечнейшею преданностью остаюсь навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Милостивая государыня, матушка сестрица Федосья Никитишна! Обнимаемся. Si mon âme est capable des sentiments d’amitié pour une belle âme, ma chère! que dois-je à l’Etre suprême de m avoir fait une douce loi de t’aimer! Si la nature me parle, ses premiers discours sont pour toi. Dieu me départira ses bienfaits les plus doux dans ton bonheur! Est-ce-t-assez pour une déclaration?* Напиши ко мне, намарай, Hagriffonne ** какое-нибудь прекрасное письмецо, и я тебе еще сделаю другую en forme. Je vous aime et plus aimer aucune ne saurais.*** Прощай. Играй на клавирах: я посмотрю, что-то ты прибавила. Верь, что ежели строить еще не могу, то, по крайней мере, расстроить уж умею. Ну. А!
Фавиньку! не оставь, матушка. Вчера маминька была именинница, третьего дня ее рожденье; отпиши к ней, que je . n’ose point la prier de me pardonner.****
Матушка Татьяна Петровна! письма ваши я постараюсь еще доставить. Прощай.
Захару отпишите: он мой друг.
* Если душа моя способна испытывать дружеские чувства к иной — прекрасной — душе, любезная моя, как и я обязан верховному существу, внушившему мне сладостный закон любить тебя! Если природа ко мне взывает, первые ее речи о тебе. Ниспослав тебе счастье, бог щедро одарит и меня. Достаточно ли этого для декларации?
*** по всей форме. Я вас люблю и сильнее любить никого не мог бы.
**** что я не смею просить ее извинить меня.
Источник
Муравьев письма русских писателей
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Из полученного мною нынешнее после обеда письма вижу беспокойство, которое я нанес вам и сестрице пропущением почты, в чем и прошу нижайше прощения. Виною тому было ожидание присяжного ундер-офицера, который в тот же день в Тверь хотел отправиться и ко мне за письмом зайти, чего не сделал. Сие письмо пишу я, зашедши домой из школы: я относил репортичку к полковнику, который дома не обедает, а у Репнина. На сих днях подал я письма, написанные на присланных вами бланкетах, к Леонтьеву и майору. Первый ответствовал: «Изрядно, стараться буду», — т. е. о моем отпуске, а Федор Яковлевич сказал, чтобы я сказал Николаю Васильевичу об отпуске меня мая по первое. Притом просил, чтобы я за него к вам отписал о его нужде. Ему поручены деревни брата его Вишневского, в Краснохолмском уезде, а их обижает Краснохолмский городничий Шубянский. Так Федор Яковлевич просит вас, чтобы вы изволили отписать к сему городничему, чтоб он не нападал более. Теперь мой отпуск зависит от Леонтьева, для того, что по нашей роте докладывает он прямо Репнину. Человек нерешимый и которого стихи скучны. От майора, кажется мне, нельзя ему сказать для того, что он под ордером у него. А «изрядно» еще не довольно. Полученные мною от братьев 50 руб. как изволите приказать перевесть к вам? Притом нижайше прошу о деньгах Петра Антоновича 1 отписать к Федору Михайловичу. Он с полгода назад хотел к вам писать о них: что человек, у которого они теперь, просит их у него оставить, и все еще не писал. Мое время ограничено, и я писать более не могу затем, что должен бежать в школу. Я пребываю с глубочайшим почтением, прося родительского благословения, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица Федосья Никитишна! От сердца благодарю за твои желания меня видеть, за твои молитвы к богу, он их не отметает и, может быть, ими я живу в удовольствии. Неделя моя скучна: я дежурю с подпоручиком Кошелевым. Но нынешний вечер был я приглашен к Бакунину на представление «Игрока». Не знаю, буду ли, затем что иные говорят, будто нынче маскерад. А я слышал так завтре. Нынче за обедом декламировал я пятое действие «Цинны» и на разные голоса: «Prends un siège, Ginna». — Mes pensées sont dispersées, je vous en fais grâce. Je cours à mon triste emploi, où j’absorbe tout mon
temps à faire les autres pages. Aimez-moi à votre ordinaire, маминька. Je vous assure, que votre amitié, vos bontés me sont toujours présentes. Ecrivez-moi vos petites pensées, à quoi s’occupe votre pauvre coeur, ou bien qu’il dorme d’un profond somme? *
Письмо, которое определял я на четверговую почту, по несчастью и к величайшему оскорблению моему опоздало затем, что тот вечер приехал к нам нечаянно дядюшка Матвей Артемонович. Так я уж пишу теперь цыдулку, которую и влагаю в то ж письмо, принужден будучи его распечатать. С дежурства своего я сменился и просил еще раз своего полковника о моем отпуске вчерась, который и сказал мне, что он это помнит. Дай бог! чтоб меня отпустили поскорее. Это время, думал я, что уж буду в Твери; обманулся и, может быть, обманул тех, которые меня более всех прочих в свете любят. Я теперь от Анны Андреевны, где я обедал, и слышу, что заезжал ко мне Иван Семенович Караулов. По утру был я на Выборгской стороне у Хемницера, своего старого приятеля и которого вы также любите. Он просил вам засвидетельствовать свое почтение. Надеяся на ваши родительские милости, осмеливаюсь ласкать себя, что и вы тех любите, которые меня считают в своих приятелях. Третьегодня была итальянская опера «Ахиллес», 2 на которой я не был, будучи на дежурстве. Брат Иван Матв пожалован капитаном.
Простите мне, милостивый государь батюшка, что я внимание ваше останавливаю над вещами, которые его не заслуживают. Я очень знаю вину мою. Я чувствую желание вас увидеть, мою сестрицу, которой я лишаюсь обхождения, и кажется, будто неблагодарен я всякое мгновение, которое я теряю далеко от родства моего. Я прошу вас нижайше милостиво меня в разговорах ваших вспомнить. Сколько молодых людей, которые служат удовольствием их родителям; я отчаиваюсь быть считаем между ими. От всего моего сердца целую ручки ваши и пребываю навек, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица, Федосья Никитишна! я пишу в потемках. И не знаю, прочтешь ли ты. Я прохожу в голове своей приятные воображения, что ты меня желаешь в Тверь, сидя уединенно. Я тебя прошу: соблюди ко мне эту склонность. Я право тебя люблю. Боже мой! Сделай меня достойным желаний моей сестры.
* «Садись, Цинна». — Мысли мои рассеяны, я вас от них избавляю. Спешу в унылую мою должность, где употребляю все время на иное писание. Любите меня, , по вашему обыкновению. Я уверяю вас, что ваша дружба, доброта всегда со мной. Поведайте мне мысли, терзающие бедное ваше сердце, или же пусть оно спит глубоким сном.
Источник
Муравьев письма русских писателей
Милостивый государь батюшка! Никита Артемонович!
Вчерась имел я счастье получить от вас письмо, сегодня другое. Виноват, ужасно виноват, но в части, вины моей и господин мой полковник, человек, замешанный на медленности. Вчерась поутру пришел я к нему и ничего не говорю; сам, как будто бы и присутствие мое ему досаждало, говорит мне таким скучным голосом: — «Помню, помню, дайте мне доложить». — Оттуда зашел я майору, тот приказывает: — «Пожалыста, не уезжай, не побывавши у меня. » — Да куда ж я поеду, ежели и не отпущен еще? Тут выпросил я пашпорт Ив Матв маленькому, а себе нет! Вчерась был фейерверк, на котором я не был, а Иван Матв прикомандирован был к нему с ротою. Стук слышал я, не выходя из горницы. Нынче по утру дядюшка Матвей Артемонович меньшой приехал по требованию Сената. Воевода суздальский князь Вяземский делает эти беспокойства, будто бы дядюшка не сдал порядочно канцелярии. Но как я сегодня дома не обедал, так дядюшка с другим дядюшкой, который, без меня же, к нему приезжал, уехали на Васильевский остров. У Анны Львовны получено известие из деревни, что дочь умерла оспой. Она в печали. А на меня от дядюшки Льва Андреевича наложена комиссия выбрать учителя. Простите мне, милостивый государь батюшка, что я моею леностью, моею оплошностью так долго продлил свое в Петербурге житье. Поверьте, батюшка, что я очень стараюсь отсюда вырваться, чтоб только вас более ожиданием не беспокоить. Я чувствую нужду оправдания; пора окончить мое отшествие в чужую сторону. Не нашел я из молодых людей беспечнее меня. Имея погрешности возраста, буду ли я иметь счастие пользоваться и выгодами оного? Буду ль я иметь право к сему снисхождению, которое их извиняет? По крайней мере, я льщусь его найти в сердце нежнейшего отца, который более меня любит, нежели я себя. Я у вас прошу прощения, что, может, без пользы останавливаю ваше внимание над сим мараньем. Дай боже, чтоб ваше здравие с причинами удовольствия не разлучено было; чтоб скорый мой приезд был также в их числе. Я целую ваши руки с почтением и чувствием сына, ожидающего от вас своего утешения, милостивый государь батюшка! ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица Федосья Никитична!
Так я более не люблю тебя? Но от кого ж надеюсь я в чреду свою так же любимым быть? Имею ль я сим свойства, любви
достойные, которые невольно похищают наше дружество и заставляют любить себя, где бы они ни были? Чужестранен в обществе, не только, чтоб презирать взоры отличения, чьи бы они ни были, я чувствую, сколько я их мало достоин, между тем как самолюбие хотело бы всех их привлечь к себе. Но ужель и без того сердце мое столь хладно, столь мало чувствующее цену склонности других, чтоб я был не чувствителен к призыванию сестры, которой уединение мне известно? Дай бог, чтоб я скоро мог отъять у тебя сие заблуждение, маминька. Прощай.
Источник
M. H. МУРАВЬЕВ
Публикация Л. И. Кулаковой и В. А. Западова
Письма отцу и сестре 1777—1778 годов
1
8 мая 1777
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Развертывая сие письмо, вы изволите угадать половину его содержания, а половину нет. Что я в Москве, это правда. Но в которой горнице сижу. наперед узнаю, что неправда. Я живу у Петра Семеновича, 1 в задней горнице, и постеля моя на лежанке, довольно высокой. Весь дом переделан и так хорош, как игрушка. Ежели бы я хотел доказать, что в своем слове прав, я бы еще предложил вам нечто. Например: о чем я теперь говорю? Пряжкой ли вы изволите парик застегивать или завязкой. Передо мной стоит парукмахер ген Афросимова, который поговорить не любит и просит за оба парика, последнее слово, четырнадцать рублей. Но чтобы перестать врать, так я пойду опять назад и зачну снова. Вы изволили видеть, как я поехал. Невступно в 12 часов примчался я в Городню, чтоб разбудить трех мужичков, которым и в голову не впадало, что мне надобно ехать в Москву. Староста ямщицкий не любит, чтоб его будили, и взял с нас пеню за то, что рано встал, но я хотел бы найти кого-нибудь для любопытства, кто бы заснул с городнецким ямщиком. Это все рассказывать весьма нужно, но, еще я думаю, и забавно столько ж. В одиннадцать часов езды пробежал я сто верст. Но тут потише. На двух последующих станциях не нашел лошадей. Кое-как вымоля, бранью взял и мало толику палкой. А с Черной грязи ехал без ямщика, для того что он убежал в лес. — В самое сие время прогремел здесь гром. Все утро лил сильный дождь. А вот и еще дождь, а я хотел ехать обедать к Майкову. 2 — Сильный гром. Льет величайший дождь, остался я. Дождь отнимает силы писать.
Где я эдак переучился врать? Мне много писать важного, а я мелю чепуху. Вы не изволите знать, что дядюшка Матвей Артемонович меньшой 3 здесь. Я у него ночевал и теперь только домой пришел. Он очень опечален, в Суздале весь распродался и едет налегке. Отправится в Тверь, конче, завтре. Нынешний день кушает у Федосьи Алексеевны, 4 а я у ней обедал вчерась. Она-то мне и сказала об нем. Федосья Алексеевна кланяется как вам, так и сестрице. И она также не очень весела. А дядюшка живет в доме Киреевского, 5 зятя сестры Федосьи Алексеевны. Он немножко раздражен на Ивана Матвеевича 6 и, как кажется мне, хочет скрыть свою скуку, но не может. Ко мне очень ласков. Здесь купил карету в 120 р. и едет на своих.
С университетскими всеми виделся, которыми также обласкан. В субботу был в Собрании, 7 где читал свою диссертацию 8 и еще оды. Все сие так, как и две прежние пиесы, будет внесено в четвертую часть, которая еще не напечатана. Диссертацию, что касается до содержания и расположения, главная часть сочинения, ни словом не критиковали. Все касалось до риторического выражения мыслей и свойства языка. Некоторые им казались немножко новы и смелы. Но как это скрыть в стихах? В одах не приметили они ни одного слова или мысли, которая бы была им странна. Куратор 9 был ими тронут и сказал мне, что я имею дар в лирическом. Он также благодарил меня вообще за пиесы. И просили, что ежели есть у меня еще из Горация переведенные, чтоб я им их сообщил. Тверскую историю также отдал, и она теперь у Миллера. Они думают ее напечатать особо с Чигиринским походом. 10 Всего смешнее, как дело зашло о Ломоносове, и Мелиссино доказывал Миллеру, что он отнюдь не занимал у Гинтера, немецкого стихотворца, 11 и просил меня прочесть приведенный в диссертации пример: «Не мрак ли в облаках» и пр. 12 Я стал громко читать, чтоб слышно было Миллеру, и как дошло до того: «На то ли вселюбезну Анну» и пр., все обернулись на меня, и я замолчал, а Мелиссино с Миллером потупились и стали говорить тихо. 13 Простите мне, батюшка, что я к вам нынче так вздорно писал. Это только для того, чтобы хоть вас рассмешить. Нижайше прошу, будьте спокойны и веселы. Я целую с истинным моим почтением ваши руки и остаюсь навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга
Матушка сестрица, не именинница ли ты нынче? Мне это так на ум вспало. Ежели так, от всего сердца поздравляю. 14 A propos.* Я вчера был в театре: представляли «Le bourru vertueux», 15 ** а петит пиес: «Принужденная женитьба». 16 Все актеры так возглашают affecté. «драж. жайшшийй мой!» etc.*** И
Дмитревского 17 нет. Слуга в петит пиес не смешон даже, а уж burlesque, **** как на игрище. Не прогневайся, что мало местечка. Где ж мне взять? Ах! матушка, пожалей. Впервые поеду на дрожках. А то раз в карете Федосьи Ал ездил, а в театр в дядюшкиной. Je baise votre petite main.***** Голубушка моя! Татьяна, свет Петровна, 18 что ты забыта здесь, рука моя виновна. Не прогневайтеся: это, право, для вашей милости с почину стало. А то кусок хазовой. 19 К сырсаку 20 применялись. Просят рубль двадцать копеек. Valeas et****** шалеас. Ванька долгой пошел в деревню, и камзол ему куплен.
Источник