Муравейник. Cоветская сказка
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.
Светлой памяти Пётра Алексеевича Кропоткина и Нестора Ивановича Махно посвещается
В одном лесу стоял большущий муравейник. По виду он ничем не отличался от других муравейников и жили в нем такие же как и везде муравьи. По утрам самые сильные муравьи уходили в лес. Они приносили из леса еду и все другое-прочее, а остальные муравьи оставались в муравейнике и работали внутри. Хорошо жили эти муравьи, дружно, как одна большая семья. Они всегда помогали друг другу, не было у них ни бедных, ни богатых, и все звери в лесу звали их счастливыми муравьями. Этим-то и отличался их муравейник от соседних муравейников, где хозяйничали муравьиные богачи. А как хозяйничает жадное богачьё известно всем. Плохо там жилось простым муравьям, очень плохо. Они много-премного работали, а денег, что платили богатеи, им едва хватало на еду. Только сами богачи и жили там припеваючи, но одолевало их одно беспокойство. А ну, как посмотрят их муравьи на своих счастливых соседей, и тоже захотят жить без них, без богатеев!? Возьмут да и прогонят муравьи богачей из богатейских муравейников. Куда им тогда идти? Кто их тогда будет кормить, поить и обихаживать? И задумали богачи затеять разлад между счастливыми муравьями.
– Надо, чтобы они стали друг другу завидовать – сказал самый главный богач. Давайте поищем среди них самого жадного, самого хитрого, самого бессовестного муравья и сделаем его нашим лазутчиком. Дадим ему много – премного денег и пусть он рассорит этих дружных муравьев –
Долго искали коварные богачи плохого муравья, и нашли-таки в безбедном муравейнике самого хитрого, самого жадного и самого нечестного муравья по имени Чубайка. Дали богачи Чубайке большущий мешок денег и сделали его своим лазутчиком.
А этот Чубайка был в том муравейнике большим начальником, вот он и спрятал муравьиную еду в своих секретных закромах. И стало, вдруг, в некогда безбедном муравейнике всегда чего-нибудь, да, не хватать. За всем, чего не хватись, надо было стоять и ждать в длинной – предлинной очереди. Зароптали муравьи, а хитрый Чубайка им и говорит:
– Это всё потому, что есть среди нас ленивые муравьи. Эти муравьи плохо работают. А едят-то они столько же, сколько и хорошие муравьи! Вот поэтому нам всего на всех и не хватает. Давайте поделим наш муравейник на равные части, тогда хорошие муравьи будут есть столько, сколько им положено, а остальные муравьи столько, сколько им останется–
Конечно же, каждый муравей считал себя хорошим, и поэтому все они согласились на раздел.
Наделал лукавый Чубайка бумажки-билетики, раздал каждому муравью по одной и говорит:
– С сегодняшнего дня наш муравейник поделен на равные части. Я сделал столько билетиков, сколько муравьев в муравейнике, и теперь каждый муравей может делать со своим билетиком все, что захочет. Захочет хранить – пусть хранит, захочет продать – пусть продает.
Это была хитрющая уловка, ведь у большинства муравьев не было денег. У них вообще ничего не было, кроме этих бумажек, и им ничего не оставалось делать, как их продавать. Теперь никто не мешал муравьям продавать свои дольки в их богатом муравейнике, а хитрому Чубайке, у которого был целый мешок денег, и богачам, у которых были все остальные деньги, никто не мешал их покупать. Так глупые муравьи не заметили, как за жалкие гроши они продали всё, что у них было, Чубайке и его богатым дружкам.
Шло время. Деньги полученные от богачей быстро кончились, и пошли тут вражда и разлад между бывшими добрыми, веселыми и честными муравьями. Все они стали, вдруг, жадными, хмурыми, злыми и начали драться друг с другом. Сосед пошел на соседа, улица на улицу, район на район. Неспокойно стало в их муравейнике, там появились муравьиные банды, которые грабили других муравьев, а самые жадные и жестокие вожаки этих банд тоже становились богачами.
Простому же муравью при этом уже некому было пожаловаться. Пойдёт он в полицию, а муравьиная полиция давно уже заодно с бандитами, ведь полицейские начальники тоже хотели разбогатеть. Совсем плохо стало жить бедным муравьям в бывшем счастливом муравейнике, даже ещё хуже, чем их соседям. Там бедных муравьев притесняли только богачи, а здесь и богачи, и бандиты, и полиция. Стали они все нищими, голодными и уже некуда было податься простому муравью.
Но, тут, кто-то вспомнил, что где-то в самом конце их леса, в крохотной избушке живет добрый маленький волшебник. Говорили что этот волшебник помогает всем маленьким: комарам, паучкам, мухам и прочим мелким козявкам. Долго ходили муравьи по всему лесу, искали этого волшебника, да так и не нашли. Сели они под большое дерево, плачут горькими слезами, и тут, словно из под земли, появляется перед ними маленькая избушка с крохотным крылечком, а нам нем сидит и улыбается маленький волшебник. Обрадовались муравьи и стали его просить:
– Помоги нам, добрый волшебник! Совсем не стало нам житья от этих богачей в нашем муравейнике! –
Просят муравьи, а сами смотрят на него и думают:
– Зря мы сюда пришли! Не поможет нам этот волшебник, уж больно он мал – ростом-то чуть выше простого муравья. Куда ему против богатеев, полиции и бандитов? –
Но маленький волшебник улыбнулся еще шире и сказал им только одно слово:
– Уже! –
– Что уже? – удивились муравьи.
– Уже помог – говорит волшебник – возвращайтесь к себе, в ваш муравейник, и всё у вас будет хорошо –
Стоят муравьи, молчат, смотрят: то друг на друга, то на маленького волшебника, и стесняются спросить, чем же он им помог.
Наконец один догадливый муравей сообразил:
– Эй, мураши — коротыши, да, ведь, мы же ему ничегошеньки не заплатили! –
За время чубайкиной дележки бедные муравьи давно уже привыкли, что за все про все надо платить. Кинулись они рыться в карманах, чтобы собрать деньги, а денег-то и нет. Ни у кого из них, ни в кошельках, ни в карманах не осталось ни одного, даже самого маленького, грошика! Пропали все деньги у всех муравьев.
Волнуются муравьи и никак не могут понять куда же исчезли их деньги. А маленький волшебник уже во всю смеется и говорит:
– Это и есть моя помощь –
Тут муравьи так расстроились, что некоторые даже снова заплакали:
– И ты нас обманул! Так ты нам помог!? Забрал все наши деньги да еще и смеешься над нами?! –
Тогда маленький волшебник перестал смеяться и всем муравьям показалось, что он, вдруг, стал выше ростом. Он перестал смеяться и говорит:
– А кто вам сказал, что я ничего не сделал?! Я всё сделал как надо. Нет больше денег в вашем муравейнике. Ни у вас, ни у богачей, ни у бандитов, ни у полиции – ни у кого нет денег! Нет и не будет! Я сделал так, чтобы ни в вашем муравейнике, ни в нашем лесу, никогда больше не было денег. Не нужны деньги муравьям! Возвращайтесь домой и живите, как и раньше жили. Никого не бойтесь, а богачам скажите, чтобы они сами шли работать, а вас оставили в покое. –
И снова улыбнулся, да так, что у всех муравьев стало, вдруг, спокойно и радостно на душе.
Вернулись муравьи в свой муравейник, а там, и впрямь, нет больше денег. Исчезли все, все деньги в их лесу. Как узнали богачи, что не будут больше муравьи на них работать, так побежали они в полицию и кричат:
– Полиция, полиция! Заставьте этих лентяев трудиться! –
Да только не хочет полиция помогать богатеям. Потеряли богатеи свою богатейскую власть. Ведь вся их власть было в деньгах. А теперь, когда нет больше денег, какие ж они богатеи? Если нет денег, то нет и богатства, а нет богатства – нет и богатеев. И стали, враз, заносчивые, жадные и завистливые богачи простыми, как и все, муравьями. Только они этого ещё не поняли и послали Чубайку за помощью к муравьиным бандитам. Но и бандиты, тоже, уже не хотели больше быть бандитами. Зачем муравьям воровать и грабить, если нет больше в лесу денег и всего на всех хватает?
– Иди-ка ты к своим богачам – сказали Чубайке бывшие бандиты – иди и скажи им, чтобы они сами шли работать, как и все честные муравьи. –
С тех пор не стало в этом лесу богачей и зажили все муравьи скромно, дружно и безбедно, как и положено жить настоящим муравьям.
Источник
Как муравьишка домой спешил
Залез Муравей на берёзу. Долез до вершины, посмотрел вниз, а там, на земле, его родной муравейник чуть виден.
Муравьишка сел на листок и думает:
«Отдохну немножко — и вниз».
У муравьев ведь строго: только солнышко на закат, — все домой бегут. Сядет солнце, — муравьи все ходы и выходы закроют — и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй.
Солнце уже к лесу спускалось.
Муравей сидит на листке и думает:
«Ничего, поспею: вниз ведь скорей».
А листок был плохой: жёлтый, сухой. Дунул ветер и сорвал его с ветки.
Несётся листок через лес, через реку, через деревню.
Летит Муравьишка на листке, качается — чуть жив от страха.
Занёс ветер листок на луг за деревней, да там и бросил. Листок упал на камень, Муравьишка себе ноги отшиб.
Пропала моя головушка. Не добраться мне теперь до дому. Место кругом ровное. Был бы здоров — сразу бы добежал, да вот беда: ноги болят. Обидно, хоть землю кусай».
Смотрит Муравей: рядом Гусеница-Землемер лежит. Червяк-червяком, только спереди — ножки и сзади — ножки.
Муравьишка говорит Землемеру:
— Землемер, Землемер, снеси меня домой. У меня ножки болят.
— А кусаться не будешь?
— Кусаться не буду.
— Ну садись, подвезу.
Муравьишка вскарабкался на спину к Землемеру. Тот изогнулся дугой, задние ноги к передним приставил, хвост — к голове. Потом вдруг встал во весь рост, да так и лёг на землю палкой. Отмерил на земле, сколько в нём росту, и опять в дугу скрючился. Так и пошёл, так и пошёл землю мерить. Муравьишка то к земле летит, то к небу, то вниз головой, то вверх.
— Не могу больше! — кричит. — Стой! А то укушу!
Остановился Землемер, вытянулся по земле. Муравьишка слез, еле отдышался.
Огляделся, видит: луг впереди, на лугу трава скошенная лежит. А по лугу Паук-Сенокосец шагает: ноги, как ходули, между ног голова качается.
— Паук, а Паук, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Ну что ж, садись, подвезу.
Пришлось Муравьишке по паучьей ноге вверх лезть до коленки, а с коленки вниз спускаться Пауку на спину: коленки у Сенокосца торчат выше спины.
Начал Паук свои ходули переставлять — одна нога тут, другая там; все восемь ног, будто спицы, в глазах у Муравьишки замелькали. А идёт Паук не быстро, брюхом по земле чиркает. Надоела Муравьишке такая езда. Чуть было не укусил он Паука. Да тут, на счастье, вышли они на гладкую дорожку.
— Слезай, — говорит. — Вот Жужелица бежит, она резвей меня. Слез Муравьишка.
— Жужелка, Жужелка, снеси меня домой! У меня ножки болят.
Только успел Муравьишка вскарабкаться Жужелице на спину, она как пустится бежать! Ноги у неё ровные, как у коня.
Бежит шестиногий конь, бежит, не трясёт, будто по воздуху летит.
Вмиг домчались до картофельного поля.
— А теперь слезай, — говорит Жужелица. — Не с моими ногами по картофельным грядам прыгать. Другого коня бери.
Картофельная ботва для Муравьишки — лес густой. Тут и со здоровыми ногами — целый день бежать. А солнце уж низко.
Вдруг слышит Муравьишка, пищит кто-то:
— А ну, Муравей, полезай ко мне на спину, поскачем. Обернулся Муравьишка — стоит рядом Жучок-Блошачок, чуть от земли видно.
— Да ты маленький! Тебе меня не поднять.
— А ты-то большой! Лезь, говорю.
Кое-как уместился Муравей на спине у Блошака. Только-только ножки поставил.
— А влез, так держись.
Блошачок подобрал под себя толстые задние ножки, — а они у него, как пружинки складные, — да щёлк! — распрямил их. Глядь, уж он на грядке сидит. Щёлк! — на другой. Щёлк! — на третьей.
Так весь огород и отщёлкал до самого забора.
— А через забор можешь?
— Через забор не могу: высок очень. Ты Кузнечика попроси: он может.
— Кузнечик, Кузнечик, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Садись на загривок.
Сел Муравьишка Кузнечику на загривок.
Кузнечик сложил свои длинные задние ноги пополам, потом разом выпрямил их и подскочил высоко в воздух, как Блошачок. Но тут с треском развернулись у него за спиной крылья, перенесли Кузнечика через забор и тихонько опустили на землю.
— Стоп! — сказал Кузнечик. — Приехали.
Муравьишка глядит вперёд, а там река: год по ней плыви — не переплывёшь.
А солнце ещё ниже.
— Через реку и мне не перескочить. Очень уж широкая. Стой-ка, я Водомерку кликну: будет тебе перевозчик.
Затрещал по-своему, глядь — бежит по воде лодочка на ножках. Подбежала. Нет, не лодочка, а Водомерка-Клоп.
— Водомер, Водомер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Ладно, садись, перевезу.
Сел Муравьишка. Водомер подпрыгнул и зашагал по воде, как посуху. А солнце уж совсем низко.
— Миленький, шибче! — просит Муравьишка. — Меня домой не пустят.
— Можно и пошибче, — говорит Водомер.
Да как припустит! Оттолкнётся, оттолкнётся ножками и катит-скользит по воде, как по льду. Живо на том берегу очутился.
— А по земле не можешь? — спрашивает- Муравьишка.
— По земле мне трудно, ноги не скользят. Да и гляди-ка: впереди-то лес. Ищи себе другого коня.
Посмотрел Муравьишка вперёд и видит: стоит над рекой лес высокий, до самого неба. И солнце за ним уже скрылось. Нет, не попасть Муравьишке домой!
— Гляди, — говорит Водомер, — вот тебе и конь ползёт.
Видит Муравьишка: ползёт мимо Майский Хрущ — тяжёлый жук, неуклюжий жук. Разве на таком коне далеко ускачешь? Всё-таки послушался Водомера.
— Хрущ, Хрущ, снеси меня домой. У меня ножки болят.
— А ты где живёшь?
— В муравейнике за лесом.
— Далеконько… Ну что с тобой делать? Садись, довезу.
Полез Муравьишка по жёсткому жучьему боку.
— Эх, глупый! Полезай на голову.
Влез Муравьишка Жуку на голову. И хорошо, что не остался на спине: разломил Жук спину надвое, два жёстких крыла приподнял. Крылья у Жука точно два перевёрнутых корыта, а из-под них другие крылышки лезут, разворачиваются: тоненькие, прозрачные, шире и длиннее верхних.
Стал Жук пыхтеть, надуваться: «Уф, уф, уф!» Будто мотор заводит.
— Дяденька, — просит Муравьишка, — поскорей! Миленький, поживей!
Не отвечает Жук, только пыхтит:
Вдруг затрепетали тонкие крылышки, заработали. «Жжж! Тук-тук-тук. » — поднялся Хрущ на воздух. Как пробку, выкинуло его ветром вверх — выше леса.
Муравьишка сверху видит: солнышко уже краем землю зацепило.
Как помчал Хрущ — у Муравьишки даже дух захватило.
«Жжж! Тук-тук-тук!» — несётся Жук, буравит воздух, как пуля.
Мелькнул под ним лес — и пропал.
А вот и берёза знакомая, и муравейник под ней.
Над самой вершиной берёзы выключил Жук мотор и — шлёп! — сел на сук.
— Дяденька, миленький! — взмолился Муравьишка. — А вниз-то мне как? У меня ведь ножки болят, я себе шею сломаю.
Сложил Жук тонкие крылышки вдоль спины. Сверху жёсткими корытцами прикрыл. Кончики тонких крыльев аккуратно под корытца убрал.
Подумал и говорит:
— А уж как тебе вниз спуститься, — не знаю. Я на муравейник не полечу: уж очень больно вы, муравьи, кусаетесь. Добирайся сам, как знаешь.
Глянул Муравьишка вниз, а там, под самой берёзой, его дом родной.
Глянул на солнышко: солнышко уже по пояс в землю ушло.
Глянул вокруг себя: сучья да листья, листья да сучья.
Не попасть Муравьишке домой, хоть вниз головой бросайся!
Вдруг видит: рядом на листке Гусеница Листовёртка сидит, шёлковую нитку из себя тянет, тянет и на сучок мотает.
— Гусеница, Гусеница, спусти меня домой! Последняя мне минуточка осталась, — не пустят меня домой ночевать.
— Отстань! Видишь, дело делаю: пряжу пряду.
— Все меня жалели, никто не гнал, ты первая!
Не удержался Муравьишка, кинулся на неё да как куснёт!
С перепугу Гусеница лапки поджала да кувырк с листа — и полетела вниз.
А Муравьишка на ней висит — крепко вцепился. Только недолго они падали: что-то их сверху — дёрг!
И закачались они оба на шёлковой ниточке: ниточка-то на сучок была намотана.
Качается Муравьишка на Листовёртке, как на качелях. А ниточка всё длинней, длинней, длинней делается: выматывается у Листовёртки из брюшка, тянется, не рвётся. Муравьишка с Листовёрткой всё ниже, ниже, ниже опускаются.
А внизу, в муравейнике, муравьи хлопочут, спешат, входы-выходы закрывают.
Все закрыли — один, последний, вход остался. Муравьишка с Гусеницы кувырк — и домой!
Источник