Почти 7 веков тому назад, в октябре 1347 года в итальянский порт Мессина, что на острове Сицилия, зашло двенадцать больших торговых галер. Рабочие порта, таможенные офицеры и простые городские зеваки были очень удивлены: с приставших судов не спускали сходни. Наконец, с одного из кораблей послышался звук – и это был стон, полный боли и отчаяния.
Когда таможенники смогли попасть на корабли, они были в ужасе – корабли были полны мертвецов! Палубы и трюмы были забиты трупами матросов, а те, кто был ещё жив, были покрыты страшными чёрными волдырями, из которых сочились кровь и гной. Власти немедленно приказали увести «мертвецкий флот» из порта, но было уже поздно. Следующие 5 лет превратились для Европы в настоящий кошмар – от чумы, страшной болезни, названной «чёрной смертью», погибло больше половины населения.
Для того, чтобы понять, что же произошло в Европе в середине XIV века, нам придётся вернуться ещё на сотню лет назад. Дело в том, что история очень похожа на выстроенные в тесный ряд плашки домино – толкни крайнюю, она упадёт, за ней другая, третья, четвёртая; однако ряд из плашек может быть очень и очень длинным, и до того момента, как упадёт последняя, может пройти довольно много времени. Поэтому перенесёмся в 1233 год, в Рим.
Тогдашним Римским Папой был Уголино деи Конти ди Сеньи, он же Григорий IX. В те годы римско-католическая церковь пребывала в упадке, авторитет её был как никогда низким, широкое распространение получили самые разные «ереси» – то есть вероучения, которые католики считали ложными и вредными. Распространению ересей на самом деле способствовала прежде всего сама церковь – её несметные богатства, роскошный и праздный образ жизни священников и монахов, лицемерие, жадность, жажда власти.
Именно Григорий IX учредил инквизицию. Именно во времена Григория IX были проведены многочисленные процессы против последних альбигойцев (катаров), сопровождавшиеся смертными казнями на кострах. Именно Григорий IX неоднократно призывал крестоносцев идти войной на Русь, на Псков и Новгород (православные русские с его точки зрения тоже были «еретиками»).
В 1233 году Григорий IX издал указ (буллу) «Голос в Раме» (Vox in Rama). Название буллы – это цитата из Ветхого Завета, из книги пророка Иеремии: «Голос слышен в Раме; вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о сынах своих и не хочет принимать утешения, потому что их нет». О чём был этот указ?
Среди крестьян северной Германии того времени распространялась новая ересь – люцеферианизм; последователи этого учения поклонялись падшему ангелу Люциферу, одному из воплощений Сатаны. В булле «Голос в Раме» Григорий IX призвал императора Фредерика II, короля Генриха VII и других немецких князей к крестовому походу против люциферианцев. Помимо всего прочего, в этой булле чёрный кот объявлялся воплощением самого Дьявола.
Впоследствии коты и кошки (особенно чёрные!) в церковных документах неоднократно связывались с нечистой силой и назывались «дьявольским отродьем». В частности, на процессе по обвинению в ереси рыцарей-тамплиеров во Франции, в начале XIV века, утверждалось, что впавшие в ересь рыцари поклонялись некоему коту. В общем, римско-католическая церковь на официальном уровне провозгласила кошек и котов «воплощением зла» – а «истинно верующие» крестьяне и горожане принялись пылко уничтожать этих животных, сперва бродячих, а потом и домашних. Держишь в доме кошку? Значит, колдун и еретик! В Бельгии, в городе Ипре, даже появился чудовищный праздник, «Кошачий праздник» (Kattenstoet),во время которого бедных кошек безжалостно убивали – сбрасывали с высокой колокольни. Горожане были свято уверены, что таким образом они «отгоняют злых духов»!
В природе, как известно, не бывает ничего лишнего, в ней всё взаимосвязано. Даже в нашем XXI веке ещё встречаются люди, призывающие «безжалостно истреблять» городских бродячих кошек и собак. Дескать, бегают по улицам, лазят по подвалам, кормятся на помойках. Зараза, инфекция! Призывают – и не думают о том, что если истребить кошек и собак,на помойках и в подвалах очень быстро заведутся другие «гости». А именно – крысы!
700 лет назад, в XIV веке, люди год за годом истребляли котов, кошек и котят, будучи уверены, что истребляют «демонов». На самом же деле они расчищали место для настоящих демонов – чёрных крыс. Миллионы крыс заселили городские помойки и подвалы, погреба и сточные канавы, амбары и портовые склады. Крысы безнаказанно бегали по комнатам, по телам и лицам людей, спящих в собственных кроватях! Появилась даже особая человеческая профессия – «крысолов».
Чумная палочка – микроб, передающий чуму – переносится блохами, которые, в свою очередь, паразитируют на крысах. Наводнённые крысами европейские города были обречены. Чумной микроб, завезённый в Мессину в 1347 году, как пожар, начал распространяться по континенту. От чумы вымирали деревни и целые города. Бывало так, что умерших просто было некому хоронить! Вместе со страшной эпидемией пришли неизбежные в таких случаях пожары, убийства, грабежи. Людям казалось, что наступил конец света. Врачи боялись идти лечить больных, родители бросали на верную смерть заболевших детей, дети оставляли умирать беспомощных родителей, священники отказывались отпевать мёртвых. Одни люди запирались внутри своих домов и не выходили месяцами на улицы, другие проматывали деньги и предавались беспробудному пьянству. Но от чумы не было никакого спасения – не помогали ни молитвы, ни богатство, ни слава. От чумы умерли король Кастилии Альфонс и королева Франции Жанна, королева Арагона Элеонора и великий князь Владимирский Симеон Гордый, герцог Афинский, патриарх Сицилийский, лорд-канцлер Англии.
Люди сходили с ума и тряслись от страха. В Лондоне умерло две трети населения. В Норвегии – 60% населения. Население Флоренции, до эпидемии составлявшее свыше 120 000 человек, сократилось до 50 000. В Гамбурге и Бремене умерло 70% жителей. Всего, по разным оценкам, от чумы умерло от 100 до 200 миллионов человек – при том, что в те времена население всего мира составляло около 500 миллионов. Улицы повсюду опустели, дома остались без хозяев. С карты исчезали целые города, не говоря уже о деревнях. Невозделанные поля и пастбища зарастали густым лесом, высыхали колодцы, пропадали когда-то торные дороги.
Природа всегда рано или поздно жестоко мстит человеку за глупость, жестокость, суеверие и зазнайство. За фантазии Римских Пап и инквизиторов, за невежество священников и их прихожан, за идиотское и ничем не оправданное истребление кошек Европа заплатила миллионами человеческих жизней.
Источник
Столетняя война: ужасы великой чумы
Warspot продолжает публиковать серию материалов об истории Столетней войны. С предыдущим материалом серии можно ознакомиться по этой ссылке.
В настоящий момент мы не имеем никаких достоверных сведений о планах воюющих сторон – Франции и Англии – на летнюю кампанию 1348 года, однако можем выстраивать сравнительно достоверные предположения, основанные на итогах событий последних лет войны, а именно череды поражений Франции и взятия королем Эдуардом стратегически важной гавани-крепости Кале.
Во-первых, Англия получила несомненное преимущество, получив под контроль значительную часть побережья неприятеля как на севере, так и в Гаскони-Аквитании, отчего король Эдуард III имел возможность вести наступление вглубь Французского королевства одновременно с двух направлений, причём при оперативной свободе и господстве флота на море. Во-вторых, армия Франции была серьёзно ослаблена после сражения при Креси, когда погибло более 1200 дворян, составлявших ядро тяжёлой кавалерии – то есть, около трети от общего численного состава французской рыцарской конницы. Потерявший уверенность в себе Филипп VI де Валуа вместо того, чтобы дать англичанам в августе 1347 года решительное сражение под Кале, принял решение отступить и заключить с Эдуардом перемирие, а король Англии временно предпочёл укреплять Кале, новое владение на континенте, и накапливать силы – приближалась зима, а воевать в это время года в те времена было затруднительно. Видимо, новая кампания с наступлением на ключевые города Франции – на Париж со стороны Кале и на Орлеан от Гаскони – планировалась после весенней распутицы 1348 года, что представляется единственно разумной стратегией. Но…
Но с поздней осени 1347 года в Лувр и Тауэр начали приходить смутные известия о некоем моровом поветрии на юге – в королевстве Сицилийском, Генуе, на Корсике, Мальте и в Сардинии. Судя по хроникам, тогда ни один из конфликтующих королей не воспринял угрозу всерьёз – как мы уже упоминали, новости распространялись медленно, со скоростью хода конного гонца или парусника, а вскоре известия из Средиземноморского региона и вовсе перестали приходить, поскольку их некому стало отправлять.
Над Европой разразилась чудовищная гроза, общая численность жертв которой в процентном соотношении не сравнится даже с Первой и Второй мировыми войнами вместе взятыми. Никогда раньше и никогда в будущем человечество не переживало настолько сокрушительного удара – Чёрная Смерть прошла волной не только по Европе, но и практически по всем регионам Евразии, от Китая и Монголии, до арабского мира, Северной Африки, отдалённых регионов Скандинавии и Руси.
Череда кризисовXIVвека
Надо сразу же отметить, что эпидемиологическая обстановка в Европе эпохи Высокого Средневековья была далека от идеала, но назвать таковую «неприемлемой» и уж тем более «катастрофической» никак нельзя. Существовал стандартный набор инфекций, часто встречающихся и в наши времена – тиф, коклюш, скарлатина, корь. Встречалась натуральная оспа – последняя крупная вспышка таковой была зафиксирована за целых пять столетий до пришествия Чёрной Смерти, в 846 году при осаде Парижа викингами, а серьёзные эпидемии оспы придутся уже на позднейшие эпохи, Ренессанс и Новое время.
Из «экзотических» инфекций была распространена проказа, занесённая крестоносцами с Ближнего Востока – болезнь теплолюбивая и отлично прижившаяся в Европе во времена Средневекового климатического оптимума, когда среднегодовая температура была значительно выше. Впрочем, за проказу могли принимать и невенерический сифилис, трепонематоз, передающийся не половым путём, а контактно – не путать с сифилисом, завезённым впоследствии из Нового Света. Масштабная эпидемия чумы (т.н. Юстинианова чума) произошла и вовсе в летописные времена – в 540–541 годах, и затронула в основном Византию и Восток, частично Италию; о ней успели давно и прочно позабыть.
Неслыханный, запредельный кошмар, начавший распространяться по Средиземноморью с 1347 года, аналогов не имел, а в свете религиозного и мифологического менталитета человека Средневековья выглядел не более и не менее, чем самым настоящим концом света. Фантастическая вирулентность штамма чумы, чудовищная скорость распространения эпидемии, невероятная скоротечность болезни и запредельная смертность до сих пор потрясают воображение – что уж говорить о наших предках, не способных ни сопротивляться эпидемии средствами медицины, ни осознать истинные масштабы происходящего!
Однако следует помнить о том, что Чёрная Смерть оказалась лишь наиболее масштабным из кризисов XIV века – пожалуй, самой скверной эпохи европейской истории. Вся первая половина столетия – беспрестанная цепочка сплошных несчастий, однозначно предрекающих Судный день. Про Великий Голод 1315–1317 годов мы уже писали, но за ним последовали и другие серьёзнейшие неприятности. Началось похолодание, ныне называемое Малым Ледниковым периодом. В 1342 г. – обилие снега зимой и беспрестанные дожди летом, поля Франции опустошены сильным наводнением, в Германии затоплено много городов. С 1345 г. по всей Европе начался период «особенной сырости», продолжавшийся ещё несколько лет, постоянные неурожаи, нашествия саранчи аж до Голштинии и Дании. Сокращаются посевные площади, в Германии и Шотландии погибает винодельческая отрасль.
Произошла и крупнейшая экономическая катастрофа Высокого Средневековья, имеющая прямое отношение к Столетней войне – а именно банкротство банковских домов Барди и Перуцци, в результате которого европейская экономика покатилась в пропасть и была окончательно добита Чёрной Смертью, выкосившей колоссальные людские ресурсы – прежде всего, трудоспособное население.
Эдуард III Плантагенет был авантюристом в хорошем смысле этого слова – он ввязывался в громкие аферы, лишь имея неплохие виды на успех. Другое дело, что удача ему не всегда сопутствовала – так произошло во время очередной войны с Шотландией 1327–1328 годов, в которой Англия потерпела поражение и признала шотландскую независимость. Кредиты на эту войну были получены у флорентийцев Барди, равно как и контрибуцию пришлось платить из предоставленных ими займов. Начинается Столетняя война. Долги английской короны выросли до совершенно запредельной суммы – почти 2 миллиона флоринов (900 тысяч семье Барди и 700 тысяч Перуцци), при доходе казны в 60–65 тысяч фунтов в год. Эдуард объявляет дефолт по долговым обязательствам в 1340 году, его примеру следует Филипп де Валуа (а чего мелочиться-то?! Если англичанам можно, почему нельзя французам – особенно в условиях войны?), дома Барди и Перуцци в 1344 году банкротятся, потянув за собой десятки менее солидных фирм, тысячи вкладчиков остаются без средств, что приводит к дефолту сразу нескольких королевств и даже папской курии, учреждения далеко не самого бедного.
В сухом остатке – почти моментальный коллапс экономики всей Европы, весьма напоминающий недавний кризис 2008 года и ныне существующий «пузырь деривативов»: экономические законы во все времена работают одинаково. Флорентийский политик, историк и банкир Джовании Виллани (кстати, умерший от чумы в 1348 году) оставил нам такую запись:
«…Для Флоренции и всего христианского мира потери от разорения Барди и Перуцци были ещё тяжелее, чем от всех войн прошлого. Все, кто имел деньги во Флоренции, их лишились, а за пределами республики повсеместно воцарились голод и страх».
Как известно, беда одна не приходит, а каждый новый катаклизм тянет за собой другой – после долгих веков благополучия, экономического процветания, стабильного роста населения и продовольственного изобилия всего за несколько десятилетий Европу посетили три всадника Апокалипсиса из четырёх: Война, Голод и Смерть: стремительно менялся климат, неурожаи следовали один за другим, началась Столетняя война, благодаря ей рухнула и финансовая система. А зимой с 1347 на 1348 годы прибыл и четвёртый – во всей своей мощи и необоримости…
Всадник на бледном коне
Предположительно, началось всё за десять лет до описываемых событий, в 1338 году, в районе озера Иссык-Куль – по данным исследователей, именно оттуда Чёрная Смерть начала долгую дорогу на Запад. За восемь лет она опустошила Центральную Азию, поразила Золотую Орду, разделилась на два смертоносных ручья, южный и западный, проникла через Кавказ на Средний Восток и в Византию, а также в район Крыма, где к тому времени имелось несколько генуэзских факторий – в частности, крепость Кафа, находящаяся в современной Феодосии. Из порта Кафа на кораблях Генуи весной 1347 года Чёрная Смерть попадает в Константинополь, незамедлительно вызвав огромную смертность – умер даже наследник трона, сын императора Андроник, заболевший на рассвете и скончавшийся к полудню. Общее число потерь подданных Византии в ходе эпидемии – более трети, Константинополь вымер почти наполовину.
Далее, как мы упоминали выше, шквал молниеносно распространяется по средиземноморским гаваням. Наконец, Чёрная Смерть приходит собственно во Францию – через Марсель в Авиньон, где тогда была расположена резиденция Римского папы и курия. Вот тут-то для ничего не подозревавших подданных Филиппа де Валуа и начинается настоящий кошмар. Достаточно сказать, что всего за одну (!) ночь января 1348 года в авиньонском монастыре францисканцев умерли около 700 монахов, а общая смертность в папской столице достигла показателя более 60%… Хоронить всех умерших не было никакой возможности, Римскому папе Клименту пришлось пойти на беспрецедентный шаг – он освятил воды реки Луары, куда массово сбрасывали трупы.
Но в чём же причина столь невероятной смертности и заразности Чёрной Смерти? Отсутствие гигиены? Это лишь один из малозначимых факторов – бани и ванны в те времена были широко распространены, особенно в монастырях. Большая скученность в городах? Уже теплее.
Дело в том, что в 1348 году европейцы столкнулись с весьма необычным течением чумы – болезнь лишь в незначительном числе случаев принимала бубонную форму, когда возбудитель Yersinia pestis концентрируется в поражённых лимфоузлах. Более распространялась септическая форма (сиречь возбудитель сразу проникал в кровь), разносился по всему организму, включая лёгкие, а после начала чумной пневмонии болезнь моментально передавалась воздушно-капельным путём, подобно гриппу. Заболевший лёгочной формой чумы умирал очень быстро, за время от двух-трёх часов до полутора суток, успевая за это время заразить всех окружающих – особенно ярко это проявлялось в городах, монастырских общежитиях-дормиториях, на рынках. Пока продолжался весьма краткий инкубационный период, человек мог выйти из дома к булочнику или к меняле, сходить в церковь, где находились десятки прихожан и монахов, заглянуть к своему юристу или родственникам. Практически все они оказывались обречены – чумная пневмония гарантировала скорую, но далеко не самую лёгкую смерть практически каждому.
Слово французскому медиевисту Жану Фавье, из книги «Столетняя война», гл. 47:
«…Земли и города, поражённые чумой, пострадали очень сильно. Не было семьи, которую бы она обошла, кроме как, может быть, зажиточных семей, которым иногда удавалось найти достаточно изолированные убежища. Где-то смерть уносила одного из десяти, где-то – восемь или девять. Эпидемия была тем более смертоносной, что в редком городе или области длилась менее пяти-шести месяцев. В Живри, в Бургундии, в июле она убила одиннадцать человек, в августе 110, в сентябре 302, в октябре 168 и в ноябре 35. В Париже она продолжалась от лета до лета. Реймс она опустошала с весны до осени.
Города и деревни были парализованы. Каждый забивался к себе в дом или бросался в бегство, движимый неуправляемым и бесполезным защитным рефлексом или просто страхом.Самую большую дань заплатили города: скученность убивала. В Кастре, в Альби, полностью вымерла каждая вторая семья. Перигё разом потерял четверть населения, Реймс чуть больше. Из двенадцати капитулов Тулузы, отмеченных в 1347 г., после эпидемии 1348 г. восемь уже не упоминались. В монастыре доминиканцев в Монпелье, где раньше насчитывалось сто сорок братьев, выжило восемь. Ни одного марсельского францисканца, как и каркассонского, не осталось в живых. Бургундский «плач», возможно, допускает преувеличения для рифмы, но передаёт изумление автора:
Год тысяча триста сорок восемь –
В Нюи из сотни осталось восемь.
Год тысяча триста сорок девять –
В Боне из сотни осталось девять».
Случись нечто подобное в Европе сейчас, из 830 миллионов населения умерло бы миллионов триста или больше – и никаких преувеличений, есть статистика: в США с 1950 по 1994 гг. зарегистрировано 39 случаев вторично-лёгочной и 7 – первично-лёгочной чумы. Летальность при них составила в общей сложности 41%, и это при всех современных достижениях в области гигиены, антибиотиков и медицины в целом. То есть, процент смертности вполне сравним с глобальным бедствием 1348 года.
Вернёмся, однако, в погибающую Францию. Разумеется, ни о каком продолжении Столетней войны с лета 1348 года и речи не шло – эпидемия распространялась с чудовищной быстротой. Если в январе Чёрная Смерть свирепствовала в Авиньоне, то к марту она добралась до Лиона и Тулузы, перевалила Пиренеи, направившись дальше в Испанию. 1 июля близ занятого англичанами Бордо от чумы умирает дочь короля Эдуарда Джоан, направлявшаяся в Испанию (большая часть её свиты тоже погибла от Чёрной Смерти). Париж пал в конце июня – Филипп де Валуа якобы бежал из города, но в действительности маршал Шарль де Монморанси изолировал короля в Лувре, куда посторонние не допускались. Королева Франции Жанна Бургундская умерла от лёгочной формы чумы в Нельском отеле 1 сентября – предположительно, заразилась на мессе в Нотр-Дам.
В Англии дела обстояли не лучше, а местами даже и хуже, чем у соседей и непримиримых противников – естественная преграда Ла-Манша Альбион не спасла. Первая вспышка Чёрной Смерти на островах датируется 24 июля 1348 года в Дорсете. В конце сентября эпидемия охватила Лондон и продолжила шествие на север и запад Англии, достигнув пика зимой на 1349 год. Причём если во Франции встречалась как бубонная, так и лёгочная форма чумы, то в Англии она протекала в основном в виде чрезвычайно заразной чумной пневмонии – что существенно повышало смертность, показатели которой были в среднем выше, чем на континенте. В относительно недавнем и весьма подробном исследовании норвежского учёного Оле Бенедиктоу от 2004 года «The Black Death 1346–1353: The Complete History» приводятся устрашающие цифры – 62,5% населения, то есть из 6 миллионов обитателей Альбиона всего за несколько месяцев умерли 3,75 миллиона… Более того, в 1349 году, по причине смерти огромного количества крестьян, поголовье скота в Англии осталось без присмотра и было сражено эпидемией ящура, сократившись в пять раз.
Общие безвозвратные потери в Первую мировую войну среди всех стран-участников (включая колонии) с общим населением в 1,47 миллиарда человек составляли 10 миллионов среди комбатантов и 11,5 миллионов среди мирных жителей, включая голод и болезни; всего, округляя, 21,5 миллиона – то есть, 1,46% от численности. Чёрная Смерть унесла минимум 30–35% населения – цифры разнятся в зависимости от региона: например, эпидемия почти не затронула Беарн, лишь краешком коснулась Фландрии и едва задела Брюгге, но в других областях число погибших доходило до астрономических цифр – более двух третей. Жан Фруассар в своей «Хронике» утверждает: «Треть людей умерли», и он недалёк от истины, хотя его понятия о статистике весьма далеки от совершенства…
Весьма показательны цифры смертности от чумы среди правящих семей – всего в Европе тогда было восемнадцать монархий и два орденских государства (мы не станем учитывать мелочь, наподобие крошечных сербских княжеств). Умерли королевы Франции (и жена дофина), Наварры и Арагона, умерла жена императора Священной Римской империи Бланка, дочери королей Англии и Дании, вымерла вся королевская семья Сицилии, от чумы скончались король Кастилии и Леона Альфонсо Справедливый, великий комтур Тевтонского ордена Людольф Кёниг. То есть, потери в королевских семьях составили практически 50 процентов – и это только ближайшие родственники монархов, без учёта племянников, дядь-тёть, шуринов, деверей и так далее. Никто не был защищён, ни монарх, ни крестьянин.
Таким образом, в течение 1348–1350 годов, пока продолжалась эпидемия, на всей территории Европы наблюдалась системная катастрофа поистине библейских масштабов. Параапокалипсис.
Итоги
В последующие десятилетия Чёрная Смерть возвращалась тремя волнами. 1361 год – заболевших до половины, есть выздоравливающие. 1371 год – заболевших около одной десятой, многие выздоравливают. 1382 год – заболевших около одной двадцатой, выздоравливает большинство. В конце XIV – начале XV веков происходит серьёзный демографический взрыв – пускай так и не восстановивший численность населения, однако достаточный для того, чтобы можно было вести Столетнюю войну ещё семьдесят лет. Испанский историк Морешон указывает: «Множество вновь создаваемых семей оказались необычайно плодовиты – в таких браках очень часто рождались двойни».
Тем не менее, Чёрная Смерть, которую вполне можно считать разграничительной линией между «классическим» Средневековьем и ранним Новым Временем, совершила грандиозный переворот во всех областях жизни. Демографический провал и недостаток рабочей силы вызвал повышение ценности труда наёмных рабочих и крестьянства, в ранее закрытые цеха (ремесло передавалось по наследству) стали принимать «чужаков». Резко уменьшилось производство в зерновом сельском хозяйстве, вызывая хлебные кризисы, зато появилось больше пастбищ с увеличением поголовья скота; падает цена на землю и арендная плата. Постепенно восстанавливается финансовая стабильность, хотя последствия вышеописанного банкротства банков Барди и Перуцци ощущались ещё долгие десятилетия. Быстрее всего проблему безденежья решили в Англии – уже через восемь лет, к 1356 году, настырный король Эдуард изыскал средства для снаряжения новой крупной армии, способной вести боевые действия на материке.
Однако с 1348 по 1356 годы продолжать Столетнюю войну физически не могли обе стороны – чума нанесла по обеим сторонам конфликта настолько всесокрушающий удар, что последствий такового никто не мог просчитать. Настолько резкое и мгновенное по историческим меркам нарушение биосоциального равновесия подвело черту под созданным Римскими понтификами Pax Catholica – единой европейской католической общностью и дало толчок к Гуситским войнам и последующей Реформации, которые окончательно разделят Европу. Ренессанс и Новое время стояли на пороге разрушенного чумой здания Средневековья…
Впрочем, это никак не отразилось на упорстве Эдуарда Плантагенета: король Англии, невзирая на все потери, продолжал претендовать на французскую корону и не собирался отступать.
