Переводы властелина колец муравьев

Переводы властелина колец муравьев

THE LORD OF THE RINGS

The Fellowship of the Ring

The Return of the King

Originally published in the English language by

HarperCollins Publishers Ltd.

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers

Limited и литературного агентства Andrew Nurnberg.

Перевод с английского

В. Муравьева (пролог, книги 1, 3–6),

А. Кистяковского (книги 1, 2 и стихи)

© The Trustees of the J.R.R. Tolkien, 1967

© Перевод. В. Муравьев, наследники, 2008

© Перевод. А. Кистяковский, наследники, 2008

© Издание на русском языке AST Publishers, 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Долгая жизнь Джона Рональда Руэла Толкина (1892–1973) закончилась – именно закончилась, а не оборвалась! – полтора десятка лет назад. Она стала преддверием его посмертного существования на земле, конца которому пока не предвидится. Если подыскивать подобие для этой жизни, то больше всего она, пожалуй, похожа на просторный, но вовсе не огромный, просто большой кабинет, он же домашняя библиотека, в старинном, то есть всего-навсего викторианском, доме; справа камин с мраморной доской, кресло у камина, гравюры, резные этажерочки с диковинками – между стеллажами. Много всякого (больше всего книг, хотя их не слишком много), но ничего, как ни странно, лишнего. А хозяин словно сейчас только вышел и вот-вот вернется – вышел не через дверь (через дверь мы вошли), а через сияющее и поистине огромное окно в другом конце кабинета. И его жизнь – вовсе не кабинетная, но это потом – представима лишь в ярком и чистом свете.

Выйти-то он, конечно, вышел, от смерти никуда не денешься, но вышел затем, чтобы остаться с нами. И остался, даром что его покамест в кабинете вроде бы и нет; ну как же нет, есть он, и даже без особенной мистики – говорил же завзятый материалист лорд Бертран Рассел: почем мы знаем, вдруг столы за нашей спиной превращаются в кенгуру? Такого нам не надо, обойдемся без австралийских сумчатых, а вот Джон Рональд Руэл, разумеется, присутствует за нашей спиной, и вырастают за нею деревья, без которых он жизни никак не мыслил, они были для него главным жизнетворным началом. И много чего еще до странности знакомого мы обнаружим наяву стараниями Дж. Р.Р. Толкина, невзначай оглянувшись.

Но мы не оглядываемся – успеется; мы медленно обводим глазами оставленную нам на обозрение долгую жизнь. И очертания воображаемого кабинета расплываются: в последние годы жизни профессора Толкина его скромная библиотека размещалась в бывшем гаражике, пристроенном к стандартному современному домику на окраине Оксфорда. Пристройка эта, кстати, заодно служила кабинетом, где всемирно известный автор эпопеи «Властелин Колец» принимал посетителей, в том числе и английского литератора Хамфри Карпентера, который впоследствии, в 1977 году, опубликовал его жизнеописание, сущий кладезь фактов – черпай не вычерпаешь. Будем черпать. Перенесемся от конца жизни к ее началу и представим себе времена почти непредставимые, хоть не такие уж и далекие.

Джон Рональд Руэл Толкин (и Джон, и в особенности Руэл – имена фамильные, до поры до времени, а у друзей всегда он звался просто Рональдом) родился 3 января 1892 года в городе Блумфонтейне, столице южноафриканской Оранжевой Республики, за семьсот с лишним километров к северо-востоку от Кейптауна, посреди ровной, пыльной, голой степи – вельда. Через семь лет разбушевалась взбудоражившая весь мир и открывшая XX век англо-бурская война, повсюду запели «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне», а название жалкого городка замелькало во фронтовых сводках на первых страницах газет. Но пока это была такая глушь… Такая самая, в которую было тогда принято отправлять молодых англичан – чтобы выказывали и доказывали упорство и предприимчивость. Вот и англичанин в третьем поколении Артур Толкин, внук германского иммигранта фортепьянных дел мастера Толькюна, когда семейная фирма вконец разорилась, выхлопотал себе место управляющего банком в Блумфонтейне. Ему хотелось не столько ехать за тридевять земель, сколько жениться на любимой девушке, некой Мейбл Саффилд, чей отец, опустившись от суконщика до коммивояжера, требовал от жениха жизненных перспектив. В родном Бирмингеме их не было, а в Южной Африке пусть отдаленные, но обозначались. Мейбл отдали скрепя сердце, и Артур увез ее в тридесятое царство, то бишь в Оранжевую Республику, где она родила ему не только вышеупомянутого Рональда, но и младшего его брата Хилари Артура Руэла.

Очень мало осталось в памяти у старшего сына от Южной Африки: ну, тарантул укусил, ну, змеи живут в сарае и туда маленьким ходить нельзя, по забору скачут соседские обезьянки, норовят не то стащить, не то слопать белье, по ночам воют шакалы и рычат львы, отец сажает деревца, а кругом страшный простор безграничного вельда, тяжкий зной и жухлая высокая трава. А больше, пожалуй, и ничего. Нет, качал головой профессор Толкин, больше, кажется, ничего не помню.

В апреле 1895 года мальчики вместе с матерью отплыли в Англию – повидаться с родными и отдохнуть от южноафриканского климата. Отдохнули неплохо и собрались обратно к отцу. Накануне отъезда, 14 февраля 1896 года, под диктовку четырехлетнего Рональда писалось письмо: «Я теперь такой стал большой, и у меня, совсем как у большого, и пальтишко, и помочи… Ты, наверно, даже не узнаешь и меня, и малыша…» Письмо это не было отправлено, потому и сохранилось. В этот день пришла телеграмма о том, что у отца кровоизлияние в мозг – последствие ревматизма. На следующий день – о его смерти.

Плыть в Южную Африку было незачем. Мейбл Толкин осталась в Бирмингеме с двумя малолетками сиротами на руках и почти без средств к существованию: очень немного удалось скопить ее мужу за пять блумфонтейнских лет. Правда, она знала латынь, французский, немецкий, рисовала, играла на фортепьяно – могла, стало быть, давать уроки. И решила как-нибудь сводить концы с концами, главное же – ни от кого не зависеть, ни на кого не рассчитывать, никому не быть обязанной. Впрочем, на бедствующую родню с обеих сторон надеяться и не приходилось. Она задешево сняла коттедж за городом, возле дороги из Бирмингема в Стратфорд-на-Эйвоне. Дети должны расти у реки или озера, среди деревьев и зелени – таково было одно из ее твердых убеждений. Мейбл вообще придерживалась убеждений твердых и вскоре обрела для них прочную основу, обратившись в католичество. (Она овдовела в двадцать пять лет, была очень миловидна и обаятельна, но жить заново не собиралась.) По тогдашним временам в Англии обращение это означало многое, и прежде всего, помимо перемены общепринятых мнений, особый образ жизни, почти демонстративно противопоставленный общему социальному быту.

Мало того, она и детей решила, что называется, «испортить», сильно затруднив им жизнеустройство, и со свойственной ей неукоснительностью занялась их религиозным воспитанием. Роль этого материнского решения в судьбе и формировании личности Рональда Толкина трудно переоценить. Волею обстоятельств оно стало необратимым, и Толкин никогда ни на йоту не поступился преподанными ему в нежном возрасте религиозными принципами. Правда, никакого неофитского рвения у него не было, и в отличие, скажем, от своего старшего современника, новообращенного Г. К. Честертона, он не считал нужным провозглашать свое кредо на всех перекрестках. Зато в другом они очень схожи: оба эти приверженца римско-католического вероисповедания – англичане до мозга костей. Рональд, кстати, и внешне удался в мать (Хилари – в отца) и по-настоящему дома чувствовал себя только в глубокой английской провинции, вустерширской «глубинке».

Источник

Переводы властелина колец муравьев

Дж. Р. Р. Толкиен

ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ

ПРОЛОГ

1. О ХОББИТАХ

Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах, и любознательный читатель многое узнает об их нравах и кое-что из их истории. Самых любознательных отсылаем к повести под названием «Хоббит», где пересказаны начальные главы Алой Книги Западных Пределов, которые написал Бильбо Торбинс, впервые прославивший свой народец в большом мире. Главы эти носят общий подзаголовок «Туда и обратно», потому что повествуют о странствии Бильбо на восток и возвращении домой. Как раз по милости Бильбо хоббиты и угодили в самую лавину грозных событий, о которых нам предстоит поведать.

Многие, однако, и вообще про хоббитов ничего не знают, а хотели бы знать – но не у всех же есть под рукой книга «Хоббит». Вот и прочтите, если угодно, начальные сведения о хоббитах, а заодно и краткий пересказ приключений Бильбо.

Хоббиты – неприметный, но очень древний народец; раньше их было куда больше, чем нынче: они любят тишину и покой, тучную пашню и цветущие луга, а сейчас в мире стало что-то очень шумно и довольно тесно. Умелые и сноровистые, хоббиты, однако, терпеть не могли – не могут и поныне – устройств сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы и прялки.

Издревле сторонились они людей – на их языке Громадин, – а теперь даже и на глаза им не показываются. Слух у них завидный, глаз острый; они, правда, толстоваты и не любят спешки, но в случае чего проворства и ловкости им не занимать. Хоббиты привыкли исчезать мгновенно и бесшумно при виде незваной Громадины, да так наловчились, что людям это стало казаться волшебством. А хоббиты ни о каком волшебстве и понятия не имели: отроду мастера прятаться, они – чуть что – скрывались из глаз, на удивление своим большим и неуклюжим соседям.

Они ведь маленькие, в полчеловека ростом, меньше даже гномов – пониже и не такие крепкие да кряжистые. Сейчас-то и трехфутовый хоббит – редкость, а раньше, говорят, все они были не очень уж малорослые. Согласно Алой Книге, Бандобрас Крол (Быкобор), сын Изенгрима Второго, был ростом четыре фута пять дюймов и сиживал верхом на лошади. Во всей хоббитской истории с ним могут сравниться лишь два достопамятных мужа древности; об их-то похождениях и повествуется в нашей хронике.

Во дни мира и благоденствия хоббиты жили как жилось – а жилось весело. Одевались пестро, все больше в желтое и зеленое, башмаков не носили: твердые их ступни обрастали густой курчавой шерсткой, обычно темно-русой, как волосы на голове. Так что сапожное ремесло было у них не в почете, зато процветали другие ремесла, и длинные искусные пальцы хоббитов мастерили очень полезные, а главное – превосходные вещи. Лица их красотою не отличались, скорее добродушием – щекастые, ясноглазые, румяные, рот чуть не до ушей, всегда готовый смеяться, есть и пить. Смеялись до упаду, пили и ели всласть, шутки были незатейливые, еда по шесть раз на день (было бы что есть). Радушные хоббиты очень любили принимать гостей и получать подарки – и сами в долгу не оставались.

Вероятно, хоббиты – наши прямые сородичи, не в пример ближе эльфов, да и гномов. Исстари говорили они на человеческом наречии, по-своему перекроенном, и во многом походили на людей. Но что у нас с ними за родство – теперь уж не выяснить. Хоббиты – порождение незапамятных дней Предначальной Эпохи. Одни эльфы хранят еще письменные предания тех канувших в прошлое древних времен, да и то лишь о себе – про людей там мало, а про хоббитов и вовсе не вспоминается. Так, никем не замеченные, хоббиты жили себе в Средиземье долгие века. В мире ведь полным-полно всякой чудной твари, и кому было какое дело до этих малюток? Но при жизни Бильбо и наследника его Фродо они вдруг, сами того ничуть не желая, стали всем важны и всем известны, и о них заговорили на Советах Мудрецов и Властителей.

Третья эпоха Средиземья давно минула, и мир сейчас уж совсем не тот, но хоббиты живут там же, где жили тогда: на северо-западе Старого Света, к востоку от Моря. А откуда они взялись и где жили изначально – этого никто не знал уже и во времена Бильбо. Ученость была у них не в почете (разве что родословие), но в старинных семействах по-прежнему водился обычай не только читать свои хоббитские книги, но и разузнавать о прежних временах и дальних странах у эльфов, гномов и людей. Собственные их летописи начинались с заселения Хоббитании, и даже самые старые хоббитские были восходят к Дням Странствий, не ранее того. Однако же и по этим преданиям, и по некоторым словечкам и обычаям понятно, что хоббиты, подобно другим народам, пришли когда-то с востока.

Древнейшие были их хранят смутный отблеск тех дней, когда они обитали в равнинных верховьях Андуина, между закраинами Великой Пущи и Мглистыми горами. Но почему они вдруг пустились в трудное и опасное кочевье по горам и перебрались в Эриадор – теперь уж не понять. Упоминалось там у них, правда, что, мол, и людей кругом развелось многовато и что на Пущу надвинулась какая-то тень и омраченная Пуща даже и называться стала по-новому – Лихолесье.

Еще до кочевья через горы насчитывалось три породы хоббитов: лапитупы, струсы и беляки. Лапитупы были посмуглее и помельче, бород не имели, башмаков не носили; у них были цепкие руки и хваткие ноги, и жили они преимущественно в горах, на горных склонах. Струсы были крепенькие, коренастенькие, большерукие и большеногие; селились они на равнинах и в поречье. А беляки – светлокожие и русоволосые, выше и стройнее прочих; им по душе была зелень лесов.

Лапитупы в старину водили дружбу с гномами и долго прожили в предгорьях. На запад они стронулись рано и блуждали по Эриадору близ горы Заверть, еще когда их сородичи и не думали покидать свое Глухоманье. Они были самые нормальные, самые правильные хоббиты, и они дольше всех сохранили обычай предков – рыть норы и подземные ходы.

Источник

В поисках идеального перевода «Властелина колец»

Нельзя так просто взять и купить «Властелин колец». Нет, достать-то можно любое издание, проблема в том, что как только вы откроете книгу, вы споткнетесь об имя, например, Фродо Сумникса (он же Бэггинс). Решив взять другой перевод, предварительно заглянув в интернет-отзывы, вы узнаете, что он: а) неправильный; б) корявый; в) оскорбительный. На запрос «идеальный перевод Властелина колец» поисковик стыдливо молчит или выдает ссылки на многостраничные споры.

Это давно известная проблема, и она не стала для меня открытием. Еще в конце 90-х ходили шутки про перевод фразы из сцены гибели Боромира:

Оригинал: Boromir smiled.

Перевод 1: И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся.

Перевод 2: Уста Боромира тронула слабая улыбка.

Перевод 3: Тень улыбки промелькнула на бледном, без кровинки, лице Боромира.

Вообще любой перевод — это в каком-то смысле соавторство. Понятно, что нельзя ограничивать перевод только сохранением буквы произведения. Есть дух произведения, есть язык, есть символизм, есть отсылки. Проблема адаптаций Толкина в том, что у первых советских переводчиков не было доступа ко всему массиву трудов профессора, а без изучения бэкграунда трудно понять что к чему. Не говоря уже о знаменитой памятке для переводчиков, составленной самим Толкином, где он подробно разъяснял, как лучше всего обращаться с его текстом. Увы, переводчики-первопроходцы были лишены всего этого и шли на ощупь и по наитию.

Первое издание «Властелина колец» в СССР. 1966 год, перевод Зинаиды Бобырь

Взять хотя бы работу Зинаиды Бобырь — первый официальный перевод «Властелина колец», который вышел в СССР в виде… сокращенного пересказа и под названием «Повесть о кольце» (1966). Конечно, сейчас легко осуждать переводчика и смеяться над этой работой. Но давайте на секунду перенесемся в 60-е, когда переводчик сидел за «железным занавесом», а сверху на него смотрело багровое око советского цензора, который видел во «Властелине колец» прославление Людей Запада и подозрительную Империю Зла на Востоке (на самом деле орки — это скорее турки, а Минас-Тирит — похож на Константинополь, но об этом в другой раз). В этих условиях Зинаида Бобырь выступила по-геройски и впервые познакомила наших соотечественников с произведениями Толкина, пускай и в сокращенном виде.

Начать изучение русских переводов следует с этой таблицы:

В первую очередь вычеркиваем Бобырь (по понятным причинам), а также отчисляем со сбора Волковского и Афиногенова за Фродо Беббинса, Пивнюка, Гужни, Выветрень и дом Бильбо — Бебень на Бугре.

Хронологически перевод Волковского и Афиногенова самый современный . У авторов на руках были все материалы, они видели все ошибки и недочеты предыдущих переводчиков и смогли выдать только Бе… Бе… Беббинса? Непростительно! Также добавляем к списку отсутствующий здесь перевод Немировой — о нем ниже.

Глядя на эту таблицу, можно сделать ошибочное заключение, дескать, вычеркиваем всех, у кого Фродо — не Бэггинс, и на этом существенно облегчаем себе работу. Имена и топонимы наиболее близко к Толкину переведены у Грузберга и Каменкович/Каррик. Дело закрыто? Увы, если бы все было так просто.

Понятно, что после выхода популярнейшей одноименной киноленты огромное количество людей не представляет себе, как можно читать «Властелина колец» без Бэггинса. В своей памятке переводчикам Толкин действительно обращал внимание на важность сохранения «английскости» произведения и недопустимости искажения некоторых имен и географических названий (особенно в Шире). Но вот насчет Бэггинса автор не был столь категоричен!

Толкин разрешил!

В своем наставлении переводчикам Толкин пишет, что важно отделить языки Средиземья и вестрон (общее наречие, язык автора и переводчика) «Таким образом можно отличить те корни современного английского, которым следует подобрать эквиваленты в языке перевода, сохраняющие исходный смысл и имеющие по возможности архаичное или необычное звучание». То есть названия на вестроне в принципе переводятся, и обратите внимание как: «имеющие по возможности архаичное или необычное звучание». Но, конечно, мне возразят, что имена собственные переводу все равно не подлежат! Но и тут Толкин с вами не совсем согласен. В его памятке переводчикам мы находим убийственный отрывок:

Baggins. По замыслу должно напоминать «bag» («мешок», «сумка»), см. разговор Бильбо со Смаугом в книге «Хоббит».

Имелось в виду также, что у хоббитов возникали ассоциации с Bag End (последнее означает «дно мешка» или «pudding-bag» — то же самое, что «cul-de-sac»), местным названием дома Бильбо.

— Так называли ферму моей тети в Вустершире, которая находилась в конце тупика.

См. также Sackville-Baggins. Перевод должен содержать корень со значением «мешок».

Не падайте с кресел, но это — полная легитимизация Торбинсов, Сумниксов, Лякошель-Торбинсов, Дерикуль-Сумниксов и даже Торбы-на-Круче. Но только не тебя, Беббинс!

Адаптированные имена героев «Властелина колец» могут не нравится, они могут показаться непривычными, но моральное право на существование они имеют.

Обратимся непосредственно к изданиям на русском языке. Но прежде чем мы начнем, объясню параметры выставления оценок каждому переводу. «Английскость» я ввел для тех, кто хочет читать Толкина с именами «из фильма». Если для вас это важно, обращайте внимание на этот пункт. «Дух» показывает насколько переводчики сумели передать суть произведения, не всегда, быть может, следуя его букве. «Литературность» важна для тех, кто пришел не за подстрочным переводом, а за увлекательным чтением.

Перевод А. А. Грузберга, 1976.
Перевод стихов: Ю.Баталина, А.А.Грузберг; А.Застырец

Один из старейших переводов «Властелина колец», не считая, конечно трудов Зинаиды Бобырь. К сожалению, в отличие от той же «Повести о кольце», этот перевод увидел свет гораздо позже остальных и существовал исключительно в самиздатовских версиях.

Грузберг — лингвист и переводчик, в 70-е занимался переводами (в основном самиздат, публиковаться стал сильно позднее) зарубежной фантастики и приключенческой литературы. Его перевод «Властелина колец» задумывался как любительский, но в то же время, сам того не подозревая, Грузберг ближе всех подошел к требованиям Толкина. Имена и топонимы у Грузберга в основном переведены транслитерацией, то есть с сохранением звучания оригинала. Подчеркнутая английскость «Властелина колец» сохранена у Грузберга лучше всего, и это, наверное, главное достоинство его перевода.

Проблемы, к сожалению, у него тоже есть, и довольно серьезные. Самым главный недостаток его — подстрочность и буквализм. Суть перевода (а тем более литературного) не сводится только к правильному написанию имен собственных, согласитесь.

Небольшой пример:

Оригинал: Do not bandy words in your insolence with the Mouth of Sauron!’ he cried. ‘Surety you crave! Sauron gives none. If you sue for his clemency you must first do his bidding. These are his terms. Take them or leave them!

Грузберг: Не перекидывайся словами в своем высокомерии с ртом Саурона! — воскликнул он. — Ты говоришь глупости! Саурон ничего не дает. Если вы просите его о снисходительности, то сначала должны выполнить его требования. Вы слышали его условия. Принимайте их или отвергайте.

Суть речи передана предельно точно, но с какой-то армейской дотошностью. Рот Саурона? Уста, Глас, Глашатай, Язык — можно встретить множество вариантов перевода, но «рот», простите, это никуда не годится. К сожалению, у Грузберга встречается множество подобной прямолинейности. Например, волшебную выпечку эльфов «waybread» он так и переводит, как «путевой хлеб», что опять же, наверное, точно, но не совсем по-русски. Даже «дорожная лепешка» смотрелась бы уместнее.

Английскость: 5/5

Дух: 4/5

Литературность: 1/5

Перевод А. Кистяковского и В. Муравьева, 1982 — 1992

Пожалуй, самый известный перевод «Властелина колец» не только в России, но и на всем постсоветском пространстве. Скорее всего, именно с него вы начали знакомство с историей Средиземья, и именно это издание пылится у вас на полочке. Где бы вы ни запустили голосование на «Лучший перевод Толкина» — работа Кистяковского и Муравьева всегда побеждает. Может быть, это и есть лучший перевод? Вопрос спорный и нерешенный по сей день. Однозначно, перевод «Кистямура» (как его ласково называют фанаты) — самый литературный из всех приведенных. Определенно талантливая работа, надолго предопределившая понимание трудов профессора в России и во многом повлиявшая на лексикон и термины поклонников Толкина. «Толкиен» и «кольцо Всевластья» — взяты именно из этого перевода.

На успех трудов «Кистямура» повлиял еще тот факт, что эта работа в течение 10 лет была единственной официально опубликованной в СССР. Более того, издан был лишь первый том «Хранители», что отчасти еще больше подстегнуло людей к изучению трудов Толкина — читателям хотелось узнать, чем все закончилось. Многие переводчики начинали свои работы именно как продолжение «Хранителей», заимствуя находки и идеи Муравьева и Кистяковского.

Справедливо решив, что перед ними сказочный эпос, Муравьев и Кистяковский решили помочь русскому читателю войти в этот чудесный мир и добавили повествованию немного былинности. Короли превратились в царей, могучие воители и герои — в витязей и князей, а имена персонажей и географические названия намерено ославянились. Наверное, самым известным примером стало имя эльфийского героя Глорфинделя (Glorfindel) — у «Кистямура» он превратился во Всеславура (авторы зациклились на слове Glor). В более позднем издании он стал Гориславом, что не ничуть не изменило ситуацию, но подчеркнуло позицию и концепцию авторов перевода: у нас тут максимальная адаптация.

По поводу этого перевода споры не утихнут никогда, но его значение трудно переоценить. Именно эта книга познакомила и вовлекла в мир Средиземья огромное количество людей.

Английскость: 1/5

Дух: 3/5

Литературность: 5/5

Перевод Н. Григорьевой и В. Грушецкого, 1982 — 1989.
Перевод стихов: И. Б. Гриншпун

«Властелин колец» в переводе Григорьевой и Грушецкого — второй по популярности в России после «Кистямура».

Начнем сразу с творческой удачи: переводы стихов Гриншпуна. Наверное, лучший вариант песен Средиземья, что вы можете прочитать на русском языке. В целом, со стилистикой и литературой в переводе Г/Г все в порядке. Авторы постарались передать дух оригинала, не слишком увлекаясь адаптацией. С другой стороны, это не помешало им отправить под нож часть исходного материала — особенно это заметно в ранних версиях перевода.

Но все вышесказанное меркнет перед главным фактом: именно у Г/Г появился печально известный Фродо Сумникс, породивший столько шуток и пародий. Арагорн здесь отзывается на Колоброда (Strider), а знаменитый Старый Вяз, который чуть не сожрал хоббитов, зачем-то стал Лохом. Когда старина Том Бомбадил запевает песнь о Старом Лохе, трудно сдержать глупую ухмылку.

Повторюсь, перевод и в самом деле хороший, персонажи говорят живым языком, но убедить кого-то в этом трудно, когда вместо Бэггинса, Странника и Вяза тебе предлагают Сумникса, Колоброда и Лоха.

Этот перевод определенно заслуживает внимания, но постарайтесь найти самые поздние версии (от 2003 года и далее), чтобы избежать сокращений.

Английскость: 2/5

Дух: 4/5

Литературность: 4/5

Перевод В. А. Маториной, 1989 — 1992

Перевод В.А.М. (как она сама подписывается) — малоизвестный и редко встречающийся. Во многом благодаря тому, что изначально эта адаптация издавалась на Дальнем Востоке и получила известность именно там.

Перевод В.А.М считается академическим и буквальным. Вроде бы счастье — но с переводами Толкина так не бывает. Все равно Фродо — Торбинс, идет он почему-то в Р ай вендел (тогда уж Ривенделл полностью), а сопровождает его Гэндаль в — какой-то компромиссный вариант между правильным «Гандальвом» и устоявшимся «Гэндальфом».

Тем не менее, именно за буквальность перевод В.А.М. и превозносят, и ругают. Автор не являлась (по крайней мере, во время работы над Толкиным) профессиональным переводчиком, скорее — влюбленным в Средиземье энтузиастом. Возможно именно страсть помогла Маториной не только закончить работу, но и увидеть первые публикации, а также получить признание наследников Толкина (благодарственное письмо от Кристофера).

Английскость: 4/5

Дух: 4/5

Литературность: 3/5

Перевод А. В. Немировой, 1985 — 1987, 1991 — 1992.
Перевод стихов — О. Мыльникова, А. Немирова

Перевод Немировой не приведен в верхней таблице, поэтому в первую очередь надо пройтись по ключевым именам. Фродо Торбинс, Сэм Скромби, Мерри Брендизайк и так далее — наследие «Кистямура» вечно!

Работа Немировой изначально задумывалась как вольное продолжение незаконченного в то время перевода Муравьева и Кистяковского. У Немировой встречается меньше славянизмов, но сам перевод не ушел слишком далеко от известных первопроходцев. Рохан здесь — снова Ристания, где руководят Ярлы. Собственные решения Немировой тоже не выглядят слишком удачными. Прозвище Арагорна теперь Шатун (привет Колоброду!), предводитель орков Гришнак — Горшнак, Шир — Край, Минас-Итиль и Итилиэн — Минас-Этер и Этериэн соответственно.

В целом, перевод средний, и его цель и концепция не совсем понятны. Исправить неточности Муравьева и Кистякова? Не вышло, да и добавилось много другой отсебятины. При этом труд Немировой не претендует на оригинальность и уникальность — слишком много заимствований из «Кистямура».

Английскость: 1/5

Дух: 3/5

Литературность: 3/5

Перевод М. Каменкович и В. Каррика, 1989 — 1995.
Перевод стихов: С. Степанов

Перевод Каменкович и Каррика уже интересен тем, что в основу легли труды В.А.М., а не «Кистямура», как это обычно бывает среди русских переводчиков Толкина. Но не в этом его уникальность.

Перевод К/К — это в первую очередь христианский взгляд на «Властелина колец». Как известно, Джон Толкин был выходцем из католической семьи и это, безусловно, нашло отражение в его трудах. Фродо в этом переводе наконец-то обретает родную фамилию Бэггинс. Большинство имен (но, к сожалению, не все) оставлены авторами в толкиновском звучании.

Переводы К/К оформлены массивным количеством комментариев и ссылок: на другие труды Толкина, мифы разных народов и богословские тексты. И вот здесь, пожалуй, может возникнуть основная претензия неподготовленного читателя. Пришел в гости к Толкину, а попал на философско-богословский диспут.

Комментариев К/К наберется на отдельный том — настолько сильно они расширяют оригинальное произведение (когда издание в одной книге — это увесистый томище). Отсылки и комментарии — это прекрасно, но одно дело упоминания писем Толкина, другое — постоянные вставки из Евангелия или Петра Флорентийского. Толкин, безусловно, был католиком, но не настолько убежденным, чтобы рассматривать его роман, как исключительно религиозное произведение. Толкин не раз утверждал, что действия его романа происходят в «дохристианскую эпоху».

На выходе мы получаем академический (и немного суховатый) перевод, что в принципе хорошо — но с сильным христианским уклоном и обилием комментариев на каждой странице.

Английскость: 4/5

Дух: 4/5

Литературность: 2/5

Неужели нельзя сделать
нормальную компиляцию всех этих авторов?

У каждого из этих переводчиков и авторских коллективов есть удачные творческие находки, которые могли бы помочь в создании идеального перевода. И самого забавное, что такая компиляция существует: это фильмы и игры по мотивам книг Толкина. Взять тот же русский дубляж «Властелина колец»: мне там слышится перевод Грушецкого и Григорьевой, кому-то — Кистяковского и Муравьева. При этом имена героев и географические названия сохранили оригинальное звучание — можно сказать по Грузбергу.

Или взглянем на игру Shadow of Mordor и ее продолжение Shadow of War. Они обращаются не только к «Властелину колец», но и к «Сильмариллиону», «Неоконченным сказаниям…» и другим произведениям Толкина о Средиземье.

При этом в игре мы видим Балрогов (Balrogs), а не «Ба р логов», встречаем Голлума (Gollum), а не «Го р лума», общаемся с эльфийским героем Келебримбором (Celebrimbor), а не «Селебримбэром» и, наконец, играем за Следопыта (Ranger), а не « скитальца» или «бродягу». Сюда же можно добавить точные топонимы: долина Удун, плато Горгорот, Нурн, а также обширный мир флоры Средиземья, приведенный в точности по Толкину. Что ж, переводчики игр и фильмов могут договориться, переводчики книг — никогда.

И что же теперь делать?

— Читать в оригинале. Частый совет, который можно услышать, когда кто-то в компании сокрушается насчет несовершенства того или иного перевода. Если ваш уровень английского позволяет — почему нет. Если есть страстное желание выучить язык — тем более вперед. Но знайте: впереди вас ждет не увлекательное приключение вместе с хоббитами, а серьезная переводческая работа: огромное количество устаревших и придуманных слов, десятки стихов.

— Успокоиться и выбрать своего переводчика. Каждый перевод Толкина на русский язык — это определенный компромисс. Грузберг — буквальный и слишком подстрочный; «Кистямур» — красивый, но излишне адаптированный; Г/Г — поэтичный, но — Сумникс и Колоброд; В.А.М — классический, но суховат; Немирова — не слишком самостоятельный и вторичный; К/К — излишне академичный и переполненный религиозными отсылками.

Идеального перевода не существует. И скорее всего не будет никогда. Если вам интересно мое мнение, то для себя я выделил переводы: Г/Г, К/К и В.А.М. Удачи вам в поиске своего Средиземья!

Мы также обсуждаем переводы Толкина в 69-м выпуске подкаста «Отвратительные мужики», послушайте его.

Источник