masterok
masterok Мастерок.жж.рф
Хочу все знать /наука, история, политика, творчество/
Давайте продолжим с вами заполнять рубрику САМЫХ САМЫХ и живых существ и предметов и т.п.
Даже трудно вообразить, что муравьи и термиты составляют около 20% веса всего живого на Земле. Эти малозаметные существа насчитывают около 900 видов и уступают по своему разнообразию только пернатым. Внутреннее устройство и разделение функциональных обязанностей в муравейнике поражает своей целесообразностью. Есть среди них и свои великаны. Самые большие муравьи в мире живут на Африканском континенте. В длину они достигают больше 30 мм. Размер колоний этих насекомых достигает нескольких километров в поперечнике, а численность — несколько миллионов.
Самыми большими муравьями в мире, проживающими в Африке, являются представители рода Formicidae, подсемейства Ponerinae — Dinoponera Roger. Кроме них, к самым крупным муравьям относят Dinoponera gigantea, которых так же называют Динозавровым муравьем (Dinosaur ants) или Гигантским Амазонским муравьем (giant Amazonian ant).
Этот вид впервые описан в 1833 году как Ponera gigantea Perty, 1833. Уже через 5 лет другой биолог снова описал его, но под другим названием — Ponera grandis Guerin-Meneville, 1838. Верным является первое имя, а второе сведено в синонимы, хотя в популярной литературе часто фигурируют оба. В отдельный род Dinoponera этот вид был выделен спустя много лет.
Судя по наблюдениям в лабораторных гнездах, им под силу в одиночку тащить небольшую мертвую лягушку или птенца воробья. Спорить с ним в размерном рекорде могут только физогастрические матки некоторых кочевых муравьев, а в Новом Свете — соразмерные с ним представители Paraponera clavata. В Старом Свете 3 см достигают Camponotus gigas. Взрослые личинки Dinoponera gigantea имеют размер 18-23 мм, яйца имеют в длину до 3 мм, личинки 1-2-3-х возрастов имеют длину 4-7-11 мм соответственно (Wheeler, G. C. and J. Wheeler, 1986).
Распространение: Южная Америка. Бразилия и частично: Аргентина, Боливия, Парагвай, Перу, Уругвай. Вид Dinoponera gigantea (Perty) встречается в Бразилии и Перу.
Экология. Несмотря на крупный размер это довольно редко встречающийся вид, хотя локально может быть обилен. Все 6 видов обнаружены в Неотропике (Южная Америка) в тропических лесах и влажных саваннах. Матки не обнаружены, а яйца откладывают фертильные рабочие (Holldobler, B. & Wilson, 1990: 173). Первая таксономическая ревизия была сделана в 1971 году (Kempf, 1971: 369–394).
Полиморфизм. Рабочие и самцы. Матки как морфологическая каста не обнаружены.
Питание. Хищники и сборщики мертвой добычи. Фуражировка наземная, одиночная и ночная (изредка обнаруживаются днем).
Этология. Наблюдаемые в качестве фуражиров за пределами гнезда рабочие ведут себя весьма робко и в случае опасности они обычно бросаются в укрытие, под лист, и временно скрываются.
Гнезда.
Dinoponera longipes. Самое большое гнездо содержало 120 рабочих-самок (все морфологически рабочие, маток нет), 5 крылатых самцов и 57 коконов, 6 больших личинок, более чем 30 маленьких личинок и 25 яиц. В другом маленьком гнезде было только 7 рабочих и 11 яиц. Отсутствие другого выводка кроме яиц предполагает, что это гнездо содержало начинающуюся или очень молодую колонию. Гнезда находятся рядом с дервом или у его основания. Между соседними гнездами расстояние в среднем 35 метров (Morgan 1993).
Каждое гнездо имеет в среднем по 11 крупных входов (от 1 до 30) диаметром 2-3 см. Внешне малозаметны, часто скрыты опавшей листвой. Почти все камеры (10-15 см в ширину и 3-4 см в высоту) располагаются на одном уровне на глубине около 30 см на площади 1 на 2 метра.
Dinoponera australis. Подземные гнезда содержат до 15 крупных камер, каждая способная вместить всю семью, составляющую до 30 рабочих (Paiva 1993).
Dinoponera quadriceps. Гнезда содержат 40-92 рабочих и 1-10 гамэргатов на одну колонию (Dantas de Araujo et al. 1990).
Основание семей. У вида Dinoponera quadriceps обнаружено деление семей и почкование, когда молодой гамэргат и несколько рабочих покидают материнскую семью. Рабочие переносят друг друга или двигаются тандемом. Взрослые колонии включают до 10 гамэргатов и 100 рабочих (Dantas De Araujo, et al. 1990). Вскрытие рабочих показало наличие 6 овариол в каждом яичнике и сперматеки, развитие которых связано с физиологическим статусом среди рабочих. Яйцекладкой как правило занимаются оплодотворенные рабочие, называемые гамэргатами (Peeters, 1993).
Муравей гигантский — Camponotus gigas — крупнейший муравей из Юго-восточной Азии чёрной окраски. Длина солдат и самок достигает 3 см.
Другое название гигантский Малайзийский муравей (Malaysian giant ant)
у этого муравья черные голова и грудка, красно-черное брюшко. Средний размер обычных рабочих и самцов около 20 мм, а солдаты и матки достигают 3 см. Спорить с ним в этом рекорде могут только физогастрические матки некоторых кочевых муравьев, а в Новом Свете — соразмерные с ним представители рода Dinoponera и Paraponera clavata.
Обитет в Юго-Восточная Азии, тропических дождевых лесах от Суматры до Таиланда.
Его среда обитания простирается от торфяных болот мангровых лесов до горных лесов 1500 м выше морского уровня. На Юге Борнео номинативный вид заменяется подвидом Camponotus gigas ssp. borneensis, с желтыми ногами. Структура колоний весьма гибкая и включает 8-14 главным образом подземных гнезд (Pfeiffer, 1997; Pfeiffer and Linsenmair, 2000). Крупные колонии занимают территорию до 0.8 гектара и включает до 7000 рабочих муравьев.
Рабочие муравьи диморфны. Крупные солдаты весят 372 мг, а мелкие рабочие 135 мг. Касты отличаются в морфологии, например в аллометрическом росте головы (ширина головы солдат 6.93 мм, у рабочих 3.56 мм).
Фуражировка ночная. В сумерках гнездо покидают крупные массы фуражиров (от 35 до 2287) и обследуют окрестные деревья. К рассвету все возвращаются домой. Днем можно встретить единичных фуражиров в лесной подстилке. Фуражиры собирают сладкие выделения сосущих насекомых на деревьях (до 90%), а также насекомых (Pfeiffer and Linsenmair, 2001).
У C. gigas отмечены симбиотические отношения с сосущими соки растений насекомыми Bythopsyrna circulata из семейства цикад Flatidae.
Гигантский Малайзийский муравей Camponotus gigas имеет полидомную структуру колоний, комбинирует эффективную систему коммуникаций, эргономическую оптимизацию, полиэтизм, активную мобилизацию в область фуражировки. Подкаста рабочих-транспортеров перемещает добычу из периферических гнезд в центральное гнездо с маткой. (Pfeiffer and Linsenmair, 1998). Территориальное поведение включает продолжительные (около часа) ритуальные столкновения между крупными солдатами в фиксированных турнирных местах. Такие бои могут с перерывами продолжаться месяцами на границах территорий двух колоний (Pfeiffer and Linsenmair, 2001).
Характерен асезонный круглогодичный ритм в вылетах половых особей, что характерно для тропических видов в целом. Отмечен ритм брачных полетов в с периодом 188 ± 5 дней под влиянием эндогенных компонентов (Pfeiffer and Linsenmair, 1997).
Данный вид относится к подроду Dinomyrmex рода Camponotus. Выделяют два подвида:
* Camponotus gigas borneensis Emery, 1887
* Camponotus gigas gigas (Latreille, 1802)
Источник
Гусеница — поработитель муравьев
Все мы учили басню «Стрекоза и муравей», а некоторые даже сочувствовали стрекозе: она ведь погибла от холода и голода, бедняжка. Но ничего, за стрекозу отомстили бабочки-голубянки Narathura japonica. Их личинки выделяют питательные вещества, попробовав которые муравьи обречены служить гусеницам.
Семейство голубянок (Lycaenidae) насчитывает около 6000 видов, и большинство из них в той или иной степени связано с муравьями: соседствует с ними, взаимовыгодно сотрудничает или паразитирует. Эти связи могут носить как факультативный, так и облигатный характер. Японские ученые, профессор университета Рюкю Казуки Цудзи (Kazuki Tsuji) и доктор Мазару Ходзё (Masaru Hojo), работающий сейчас в Университете Кобо, исследовали отношения между голубянкой Narathura japonica и муравьями Pristomyrmex punctatus [1]. Бабочки N. japonica живут в дубовых лесах Японии, Тайваня и Кореи. Они сотрудничают с несколькими видами муравьев, и P. punctatus — один из них. Муравьи выступают в роли телохранителей, за что получают награду: на верхней стороне тела гусеницы есть особая экзокринная железа, дорзальный нектарный орган (dorsal nectary organ), ДНО, выделяющий лакомую смесь сахаров и аминокислот. Но муравьев привлекает к гусеницам не запах питательных капелек, а летучий секрет одноклеточных железок, покрывающих кутикулу гусениц. Такие железки есть практически у всех голубянок; выделяемые ими молекулы защищают насекомых от потери воды, и каждый вид пахнет по-своему. Однако муравьи прекрасно отличают пахучий секрет N. japonica от запаха гусениц других видов голубянок, не склонных к сотрудничеству. И еще один аромат им нужно помнить. По соседству с ДНО гусениц расположены тентакулярные органы (tentacle organs), ТО. Это пара выворачивающихся щупалец, которые выделяют летучие вещества, призывающие муравьев, если гусеница в опасности. В ответ на выворачивание ТО муравьи бросаются на защиту. Безусловно, когнитивные способности муравьев прошли жесткий отбор, в результате они способны запомнить и различить множество запахов, без чего взаимодействие с гусеницами было бы невозможным. Однако поведение P. punctatus регулируют не только запахи: муравьи не интересуются гусеницами N. japonica и не торопятся их защищать, пока не попробуют питательный секрет ДНО.
Рис. 2. Муравьи Pristomyrmex punctatus не отходят от гусеницы голубянки (Hojo et al., 2015)
Этот секрет муравьев как будто завораживает: раз отведав его, они приходят к гусеницам снова и снова или просто стоят вокруг. Исследователи предположили, что выделения ДНО не просто кормят муравьев, но и каким-то образом влияют на их поведение. Эту гипотезу японские исследователи проверяли вместе с сотрудницей Музея сравнительной зоологии Гарвардского университета Наоми Пирс (Naomi Pierce), которая много лет изучает сложные отношения голубянок с муравьями [2].
Ученые работали с лабораторными колониями муравьев. По 50 рабочих особей, никогда не встречавших гусениц, помещали в пластиковую коробочку, называемую ареной. На одной арене муравьев ожидала гусеница N. japonica последнего возраста, на другой гусеницы не было, а на третью арену посадили гусеницу, у которой ДНО замазали небольшим количеством лака для ногтей. Предварительно исследователи убедились, что лак, нанесенный в небольшом количестве на тело гусеницы, не влияет на поведение насекомых. На всех аренах были ватка, пропитанная 10-процентным раствором сахара, для муравьев, молодые дубовые листья для гусениц и вода.
Спустя трое суток ученые проверили действие ДНО на локомоторную активность муравьев. Для этого по 10 особей с каждой арены пересадили в чашку Петри диаметром 4,5 см, дно которой разделяла линия. Муравьям давали освоиться на новом месте, а затем подсчитывали, сколько раз за 15 минут каждое насекомое пересечет разделительную черту. Оказалось, что муравьи, пробовавшие секрет ДНО, гораздо меньше склонны бегать по чашке, чем те, кто провел трое суток рядом с гусеницами без ДНО или вовсе с ними не встречался.
Секрет ДНО не только подавляет локомоторную активность муравьев, благодаря чему они всегда рядом с гусеницами, но и делает их надежными телохранителями. Исследователи раз в три дня пересаживали по 10 рабочих муравьев с каждой арены в чашку Петри с гусеницей, доселе не задействованной в экспериментах. Гусеницам, очевидно, некомфортно, и они часто выворачивают ТО. В самом начале эксперимента все муравьи игнорировали это действие, но спустя три и шесть дней рабочие, которые успели распробовать секрет ДНО, активно бросались на защиту своих подопечных, а муравьи из двух других групп по-прежнему оставались безразличны к тревогам гусениц. Эти эксперименты еще раз подтвердили, что защитное поведение P. punctatus не врожденное, его вызывает секрет ДНО.
Поведение насекомых определяют биогенные амины (серотонин, дофамин, октопамин и турамин), поэтому исследователи предположили, что секрет ДНО влияет на поведение P. punctatus, изменяя уровень биогенных аминов в мозге рабочих муравьев. Оказалось, что он действительно существенно снижает уровень дофамина. Чтобы убедиться, что именно дофамин влияет на локомоторную активность, рабочим особям скармливали резерпин, который подавляет транспорт дофамина в синаптическую щель. Иными словами, у муравьев, накормленных резерпином, дофамин не работает как нейромедиатор. Резерпин действительно значительно снижал локомоторную активность муравьев.
Очевидно, секрет ДНО гусениц влияет на поведение муравьев через дофаминэргическую систему. На уровень дофамина влияет потребление сахарозы, а секрет ДНО у некоторых видов голубянок сахарозу содержит. Однако, поскольку все муравьи в течение эксперимента могли в неограниченном количестве получать сахарозу из другого источника, секрет ДНО снижает уровень дофамина как-то иначе; возможно, он содержит регуляторные пептиды.
Отношения гусениц N. japonica и муравьев P. punctatus принято было описывать как взаимовыгодные: муравьи защищают гусениц в обмен на пищу. На самом же деле подобные отношения не так уж выгодны одной из сторон: гусеницам защита жизненно необходима, но муравьи без гусениц не пропадут, поскольку у них есть другие источники пищи. Да гусеницы и не могли бы прокормить такую ораву: это слишком дорогое для них удовольствие, тем более что количество питательного секрета меняется в зависимости от физиологического состояния насекомых и внешних условий. Конкурентов за внимание муравьев много, врагов много, а гусеница одна. Как ей обеспечить постоянное присутствие телохранителя? И N. japonica нашли выход. Секрет их ДНО служит не только пищей для муравьев, это своеобразный наркотик, который усиливает тягу муравьев к гусеницам и готовность их защитить. Вполне возможно, что поведение насекомых, которое раньше считали взаимовыгодным, на самом деле чистейший паразитизм — гусеницы просто манипулируют муравьями.
Источник
Удивительные факты о муравьях
А вы знали, что муравьи держат домашний «скот» и доят насекомых и что они умеют считать и выполнять простейшие арифметические действия?
Муравьи одни из самых интеллектуальных обитателей Земли, и Господь научил их сложнейшей социальной организация жизни.
Эти удивительные насекомые снова и снова напоминают нам о Всемогуществе Творца, и о том, каким сложным образом создан этот мир.
Муравьи. Перепончатокрылые. К этому отряду принадлежат всем хорошо известные насекомые: муравьи, пчелы, осы, намели. У взрослых перепончатокрылых — две пары прозрачных крыльев с небольшим числом жилок. Передние крылья крупнее задних. В полете задний край переднего крыла цепляется за крючочки на переднем крае задних крыльев, и оба крыла соединяются в единую плоскость.
Рабочие муравьи, самки некоторых наездников и других перепончатокрылых вообще лишены крыльев. А самки и самцы многих муравьев имеют крылья лишь в определенные периоды жизни: в сезон размножения и брачного лета.
Описано около 100 тысяч видов перепончатокрылых. Размеры их от 0,2 миллиметра до 6 сантиметров.
О том, что муравьи доят тлей, знал уже Карл Линней. Поэтому он и назвал тлю муравьиной коровой — формикарум вакка. Но лишь через сто лет, в 1861 году, немецкий натуралист Хубер подробно исследовал и описал этот интересный вид симбиоза.
Тли привлекают муравьев сахаром. Сахар, вернее его раствор, они выделяют из заднего конца брюшка. По сути дела, это экскременты, только очень сладкие: превращенный в сахарный сироп (под действием фермента диастазы) сок растений, который тли сосут в таком количестве, что не успевают полностью переварить и усвоить.
Время от времени на кончике брюшка тли повисает маленькая сладкая капелька. Тля задними ножками отбрасывает ее от себя подальше, и капли во множестве падают на листья и стебли растений, сплошь покрывая некоторые из них сладкой лакировкой. Медвяной росой называют немцы выделения тлей.
К этой «росе» и пристрастились муравьи. Сначала они ее, видно, просто слизывали на листьях, потом приспособились подхватывать прямо с брюшка тлей.
Затем отношения муравьев и тлей стали более тесными: многие виды тлей, когда поблизости есть муравьи, не выбрызгивают сладкие выделения, а терпеливо дожидаются муравьев-заготовителей и передают им свою продукцию.
Тли, которые уже давно живут в симбиозе с муравьями, вообще разучились брызгать «медом». Myравей подходит и щекочет тлю усиками — «доит». Тогда она выделяет капельку сладкой жидкости. Myравей-пастух ее тотчас подхватывает и несет в зобике, бежит вниз по стволу, пока не встретит своего собрата-носильщика, останавливает его, некоторое время они о чем-то совещаются, обмениваясь «рукопожатием» усиков. Затем муравей-пастух передает носильщику сладкий груз и спешит назад к тле. Чем чаще ее щекочут, тем больше сладкого сока она производит.
Некоторые тли, когда их «доят» муравьи, почти каждую минуту выделяют по капельке. Это значит, что тля превратилась, по сути дела в живой насос, непрерывно перекачивающий растительный сок (попутно обогащая его сахаром) из листьев в рот муравьям. Живущие на липе тли производят, например, в день по 25 миллиграммов сладкого сиропа каждая, в несколько раз больше, чем весят сами.
Наш черный древесный муравей-древоточец, колонии которого, устроенные в старых пнях, состоят приблизительно из 20 тысяч особей, надаивает за лето 5,107 литра (6,454 килограмма) «молока». Он доит преимущественно бобовых тлей.
Бурый садовый муравей дружит с тлями другого вида. Его гнезда невелики: в них около четырех тысяч муравьев, и соответственно меньше за летнюю «лактацию» приносят они «молока»: 1,7204 литра, или 2,145 килограмма.
Емкость «молочного бидона» — зобика, в котором муравей транспортирует жидкие продукты, у черного древесного муравья равна всего 2 кубическим миллиметрам, а у садового и того меньше — 0,81. Муравей первого вида, чтобы доставить в муравейник 5 литров сладкого «молока», должен 2 124 000 раз сбегать на пастбище и обратно, а садовый муравей проделывает тот же путь 2 553 000 раз.
Конечно, тлей доит не один муравей, а приблизительно 15—20 процентов рабочего «персонала» муравейника. И все-таки произведенный выше подсчет показывает, что каждый древесный муравей-заготовитель совершает за лето 500 походов на пастбища, а садовый — две с половиной тысячи таких прогулок: по 25 раз в день должен он сбегать туда и обратно!
Работа нелегкая. А ведь муравьи-скотоводы не только «доят» тлей, у них много и других хлопот. Осенью надо загнать «скотину» в теплые «стойла» в муравейнике. Весной выгнать на пастбище.
Сначала муравьи выносят тлей ненадолго. Они погуляют немного, подышат свежим весенним воздухом, и муравьи уносят их обратно в муравейники. Но все жарче припекает солнце, лопаются почки на деревьях. Пора за работу! И муравьи несут своих «коров» на зеленеющие деревья и травы. Несут в челюстях, а тли послушно поджимают ножки, чтобы не цеплять ими за ветки.
Если на каком-нибудь пастбище тли настолько расплодились, что здесь уже места не хватает, муравьи переносят их на новые ветки или деревья. И не оставляют без охраны: муравьи-пастухи бдительно несут сторожевую вахту, защищая тлей от божьих коровок, клещей, златоглазок и прочих врагов. Гонят прочь и муравьев других видов или воришек из чужих муравейников. Из-за тлей между муравьями иногда разыгрываются целые сражения.
Чтобы лучше защитить своих кормилиц от врагов и от непогоды, муравьи строят «коровники»: обмазывают стебли с тлями землей, сооружают над ними землянки, под сводами которых тли в полной безопасности сосут соки растений. Входы и выходы из «коровников» тщательно охраняют. Укрытия для тлей, сооруженные муравьями, можно увидеть на многих травах и деревьях: на молочае, цикории, подорожнике, на сосне и тополе.
Если разрушить склеенные из древесной трухи «коровники» муравьев лазиусов, возведенные над глубокими трещинами в коре тополя, то можно увидеть под ними тлей стомафисов. Перепуганные тли спешат вытащить из дерева свои длинные хоботки-насосы, но сразу-то это нелегко сделать. Муравьи-пастухи, вместо того чтобы спасаться бегством, бросаются к увязшим в дереве тлям и тянут их изо всех сил, помогая освободиться. Затем подхватывают «коров» и удирают вместе с ними. Некоторые тли бегут сами, а муравьи конвоируют их.
Тлей стомафисов полностью одомашнили муравьи. Нигде и никогда их не видели без муравьев: те их всюду сопровождают. Даже яйца стомафисов зимой хранятся в муравейниках. Муравьи облизывают их, ухаживают, как за своими собственными. А весной вышедших из них «телочек» провожают на ветки деревьев. Некоторые исследователи утверждают даже, что тли стомафисы сами, без помощи муравьев, не могут производить сладкие капельки. Лишь массаж муравьиными усиками заставляет их выделять полупереваренные древесные соки. Тли, поселяющиеся на корнях растений, находятся в еще большей зависимости от муравьев. Сами они едва ли сумели бы слабенькими лапками расчистить дорогу к корням. Муравьи приносят под землю крылатых «коров», обламывают им здесь крылья оберегают многочисленный приплод от житейских невзгод, разносят его по подземельям, заражая тлями другие корни. Если выдернуть засушенное тлями растеньице, можно увидеть, как муравьи в смятении хватают «коров», которые не брыкаются, не бодаются, а послушно замирают и поджимают лапки, и поспешно тащат в землю по одним им известным дырам и щелям.
Муравьи доят не только тлей. Вот другие «породы» муравьиного скота: червецы, листоблошки, цикады и гусеницы.
Самки некоторых южноамериканских муравьев, разводящих в качестве домашнего скота червецов, улетая из родительского гнезда, берут с пастбища «корову» — девичье приданое, самку червеца, — и уносят ее с собой в брачный полет. Потомство этой предусмотрительной мамаши с малолетства обеспечено «молоком».
Изучено уже 27 видов бабочек, гусеницы которых дарят муравьям сладости. Это преимущественно голубянки. Муравьи «доят» их, как и тлей, щекоча и массируя усиками и лапками. «Молоко» гусениц не сахаристые экскременты, как у тлей, а особые выделения, которые вытекают по каплям из «вымени», поперечной щели на спине в области десятого сегмента.
Это «вымя» и его медовая продукция предназначены специально для муравьев. Гусеницы, как «умные коровы», отдают «молоко» не всякой доярке. Если вы на манер муравья будете щекотать гусеницу щетинкой, ничего от нее не получите. Только в присутствии муравьев этот опыт может увенчаться успехом.
Гусеничное «молоко» муравьи, видно, очень ценят: они приносят гусениц в муравейники и окружают здесь столь самоотверженными заботами, что кормят их даже своими яйцами.
В гнездах черного древесного муравья всегда можно найти гусениц и куколок некоторых бабочек. Заметили также, что голубянка арион откладывает яйца обычно на таком кустике тимьяна, который растет поблизости от поселений желтого лугового муравья. Если гусеницу этой бабочки снять с листочка и положить в муравейник, муравьи ее тотчас окружают, ощупывают, облизывают, и гусеница выделяет из медовой железки прозрачные капельки.
Другие муравьи (формика цинереа, например) отыскивают гусениц голубянки аргуса и приводят их в свое гнездо. Гусеницы, следуя за муравьями, проползают во внутренние покои муравейника и здесь живут в безопасности. Муравьи охраняют куколок, не причиняют молодой бабочке никакого вреда и даже помогают ей освободиться от лопнувших оболочек куколки и выпорхнуть из муравейника.
Многие австралийские муравьи пасут гусениц, как тлей. Как только найдут на ветвях акации отложенные бабочкой яйца, сейчас же бегут за «кирпичами»: приносят песчинки и строят из них дом с одним выходом, который стерегут.
Из яиц выходят личинки. Муравьи выводят их на пастбище и охраняют, пока те кормятся.
Но слушайте дальше: гусеницы подрастают и не могут выбраться наружу через узкую дверь своего интерната. Тогда муравьи приносят им пищу — самые свежие и нежные кусочки зелени, которые выгрызают из листьев акации.
Пока узницы переваривают в безопасности этот «силос», муравьи «доят» их. В муравейники шествуют нескончаемые вереницы заметно пополневших муравьев с гусеничным «молоком» в зобиках. Даже когда гусеницы превратятся в бесполезных для муравьев куколок, те продолжают охранять кормилиц. Но только выведутся из куколок бабочки, они снимают свой караул.
Гостями (и весьма желанными) у муравьев бывают не только членистоногие, но и другие животные: пресмыкающиеся, например, и улитки. Многие из них еще не изучены, так что муравьиное гостеприимство и в самом деле, по-видимому, безгранично.
Обычны в муравейниках жуки-хищники — стафилиниды. Это небольшие, подвижные создания с короткими надкрыльями, под которыми спрятаны сложенные многократно (на манер парашюта) крылья. Мы замечаем их обычно на грибах, на навозе и падали. Обитают они, впрочем, почти всюду: на земле, под землей, у воды, на цветах, на деревьях, в плесени, на живых грызунах, летучих мышах и ласточках.
В изобилии жуки-хищники встречаются и в муравейниках, причем, как правило, лишь в гнездах муравьев определенных видов. Пауссиды, например, живут только у муравьев рода феидоле.
Жук клявигер (он уже из другого семейства — ощупников) гостит у мелких рыжих и черных муравьев рода лазиус. Знаменитая ломехуза доставляет своим появлением безмерную радость кроваво-красным лесным муравьям, а жук атемелес осенью и зимой живет у красных муравьев мирмиков, а весной, в апреле или мае, уходит к лесным муравьям формикам и там откладывает яйца. В конце лета или осенью вновь возвращается к своим прежним друзьям мирмикам, а личинок его воспитывают формики.
Такую же двойную жизнь ведет и американский жук ксенодуза: взрослые жуки гостят у муравьев кампонотусов, а личинок этого жука воспитывают все те же формики (они обитают и в Америке).
По-видимому, первоначально оба жука-бродяги жили только у формиков, лишь позднее в поисках новых приключений перекочевали к другим муравьям, но личинок этих жуков по старой памяти воспитывают их верные друзья формики.
Ломехуза, близкая родственница непоседливых жуков, сохранила верность формикам, не тратила драгоценное время на эксперименты с переселением, а постаралась получше приспособиться к своим гостеприимным хозяевам. Ниже мы увидим, какие исключительные преимущества приобрел благодаря своему постоянству этот жук — самый желанный муравьиный гость.
Когда первые исследователи раскопали гнезда кроваво-красного муравья, они, к немалому своему удивлению, обнаружили там очень странных жучков.
Жучки небольшие (в 5—6 миллиметров длиной), рыжевато-бурые, с короткими блестящими надкрыльями. Высоко задрав брюшко, проворно бегали они среди муравьев, явно подражая им своими манерами. Встретив муравья, жучок ударял его усиками. Как бы ни спешил муравей, он сейчас же останавливался и кормил попрошайку, отрыгивая из зобика пищу.
А вот муравей догнал жучка, пощекотал его своими усиками, и жучок накормил муравья!
Жучков назвали ломехузами. Нигде, кроме муравейников, они не живут.
Позднее, когда были изобретены искусственные гнезда, через стеклянные стенки которых можно было следить за всем происходящим в муравьином домике, глазам натуралистов открылись еще более поразительные вещи.
Увидели, как, то один, то другой муравей подбегал к жучку, тормошил желтые щетинки по бокам его брюшка и жадно слизывал капельки какой-то жидкости, стекавшие по этим щетинкам. Нередко муравьи алчущей толпой окружали ломехузу, теснясь и отталкивая друг друга, каждый спешил раньше соседа дотянуться до желанных волосиков и поскорее утолить жажду. Говорят, что муравьев так же безудержно тянет к желтым щетинкам ломехузы, как закоренелых алкоголиков к бутылке.
Личинок ломехузы муравьи выхаживают вместе со своим потомством, не делая между ними никакой разницы. И вот какое «святотатство» увидели исследователи: личинки ломехузы сосут, оказывается, яйца муравьев, а подрастая, начинают пожирать их личинок!
Да и сам жук их ест. А муравьи в это время. Муравьи «сидят вокруг приемышей и спокойно наблюдают за их грабежом. Больше того — они даже подкармливают разбойников из своего рта.
Стоит лишь личинке ломехузы заимствованным у муравьев жестом пошевелить туда-сюда головой, прося новую порцию пищи, как без меры предупредительные няньки бросаются к ней, готовые тотчас удовлетворить ее желание.
Хорошо еще, что чрезмерное усердие муравьев губит многих окуклившихся ломехуз — спасительный парадокс! Когда личинки жука превращаются в куколок, муравьи складывают их в одно помещение вместе со своими куколками, которых в обиходе называют обычно муравьиными яйцами. Своих куколок муравьи без конца таскают с места на место в поисках подходящей влажности и температуры. Муравьиные куколки легко переносят транспортировку, потому что окутаны очень плотным коконом. Но паутинная пряжа, которой оплетают себя ломехузы, очень тонка и нежна, она постоянно рвется в челюстях муравьев-носильщиков. Многие куколки при этом гибнут. Вот почему жуков в муравейнике не так много, как, казалось бы, должно быть.
Но иногда случается, что ломехузы размножаются сверх нормы, а муравьи с прежним усердием снабжают их пищей, забывая о долге по отношению к своему потомству. Их собственные личинки, из которых под влиянием усиленного кормления должны бы вывестись самки, голодают и вырастают в недоразвитых полусамок-полурабочих — «цариц в рабочем одеянии». Они не способны ни добывать пищу, ни продолжать род, и муравейник, в котором гости злоупотребляли гостеприимством, обычно гибнет.
Пора рассказать теперь, чем ломехуза так привлекает муравьев.
Желтые щетинки, известные в науке под названием трихом, растут у нее по бокам первых сегментов брюшка. У многих муравьиных гостей обнаружены такие желтые или красновато-желтые трихомы. Они расположены на самых различных местах тела. У жучка-безглазика, например, живущего в гнездах рыжего лугового муравья, пучки трихом хорошо заметны на внешних краях надкрыльев. У некоторых жуков они растут даже на усиках.
Под трихомами залегают кожные железы и жировые тела, которые вырабатывают какую-то летучую ароматическую жидкость. Так называемый эксудат. По своей химической природе он близок, по-видимому, к эфирам. За ним и охотятся муравьи.
Васман сравнивал муравьиное пристрастие к эксудату с порочным влечением человека к алкоголю и курению. В доказательство он приводил гибельное для муравьев увлечение ломехузой.
Сейчас идея о муравьином алкоголизме теряет последних сторонников: многие современные исследователи полагают, что муравьи, облизывая с такой жадностью трихомы ломехузы, ищут здесь не «опьяняющие напитки», а. витамины или другие необходимые для их развития вещества.
В Африке, в Австралии, в средиземноморских и других странах обитают жуки пауссиды. Они сродни жужелицам. Жучки небольшие: самые крупные длиной около сантиметра. Знамениты они своей дружбой с муравьями. Две трети всех пауссид (а известно их больше 500 видов) живут в муравейниках. Лишь один южноафриканский муравей дает приют сразу 12 видам жуков пауссид.
У одного мадагаскарского жука (пауссус хова) булавовидный усик словно выдолблен на конце и имеет вид бокальчика, который всегда наполнен сладким соком: им муравьи утоляют свою «жажду».
Человек вывел породы домашнего скота необходимого ему качества, также и муравьи занимались селекцией жуков, поэтому Васман и предложил назвать ее в отличие от дарвиновского естественного и искусственного отбора дружеской селекцией.
Многие пауссиды, как и жук-бомбардир, в минуту опасности выбрасывают из заднего конца брюшка едкую летучую жидкость. Враги, обстрелянные химическими снарядами, в панике разбегаются. А как реагируют муравьи на эту «артподготовку»?
Весьма комично. Забавные сцены обхождения муравьев с «огнестрельным» жуком наблюдал Эшерих в Турции. Здесь водится бурый жук пауссус таврический. Обычно он сидит у входа в гнездо муравьев феидоле. Хозяева толпой окружают гостя. Одни облизывают его, другие барабанят по нему усиками, прося новых порций нектара. Жук имеет весьма флегматичный вид. То один, то другой муравей хватает его за усики и бесцеремонно куда-то тащит, остальные, не отставая ни на шаг, следуют за ним, облизывая на ходу.
Если отшвырнуть жучка от муравейника, муравьи тотчас его находят и стараются общими усилиями затянуть обратно. Жук не сопротивляется и не обстреливает их. Но стоит человеку притронуться к нему, он тотчас открывает «пальбу», и муравьи бросаются врассыпную. Как только смолкнут «последние залпы химической канонады», они возвращаются и вновь пытаются затащить живую пушку в свой дом.
И вот что интересно: если этого столь желанного для муравьев феидоле жука предложить их соседям — муравьям лазиусам, они со злобой набрасываются на него и, случается, загрызают раньше, чем тот успевает привести в действие свою артиллерию.
У лазиусов есть свой жук мирмекофил, которого муравьи без конца облизывают и перетаскивают с места на место. Эшерих видел однажды, как муравей пытался схватить этого жучка челюстями, но они скользили по гладкой поверхности хитиновой брони.
Наконец муравей ухватил жука за ногу и протащил немного. Но он опять выскользнул из его жвал. Тогда муравей просто-напросто покатил жучка, как бочонок, а тот, чтобы не мешать ему, поджал ноги.
Не все животные, которые пользуются гостеприимством муравьев, платят своим хозяевам за полный пансион, так сказать, натурой, пищевыми продуктами. Многие расплачиваются иначе: чистят муравьев, истребляют их паразитов или выполняют другие работы по дому, укрепляют, например, своей паутиной стенки общего гнезда. Есть среди гостей и паразиты.
В некоторых муравейниках живут муравьиные кузнечики. Эти крошки совершенно бескрылые, но прыгают отлично. Муравьи их не кормят, кузнечики, по-видимому, сами питаются зернами, собранными муравьями в подземные закрома. За приют и пищу они расплачиваются, спасая хозяев от паразитов.
Муравьев чистят и жучки оксизомы. Они значительно мельче муравьев, лазают по ним и облизывают их, очищают, по-видимому, от каких-то обрастаний и выделений. Тем и кормятся. Здесь не муравей слизывает пищу с жука, а жук — с муравья.
На том же муравье (он обитает в Алжире) разъезжает и другой жучок — ториктус. От этого наездника муравей очень был бы рад избавиться. Жучок сидит на усиках, крепко вцепившись в них челюстями. Муравей трясет головой, трет усики лапками, бьет ими о камни, старается сбросить жука, но все напрасно: ториктус держится крепко. Тогда, отчаявшись, муравей продолжает свой путь.
Такие же неприятные наездники живут и на наших луговых и садовых муравьях. Это клещи антеннофоры. Они висят наподобие живых намордников на голове муравьев. Крепко цепляются лапками за неровности на морде у муравья и похлопывают его усиками, выпрашивая пищу. Чтобы напиться, муравей должен сдвинуть в сторону живой намордник, который тотчас усаживается на свое место. Иногда в ярости муравьи пытаются содрать лапками надоевшего им нахлебника, но это редко удается.
Мы наблюдаем здесь, говорит Васман, «паразитную карикатуру» на симфилию.
Есть животные, которым муравьи дают только приют. Жук бронзовка, например, возвращаясь из грабительских налетов на цветочные клумбы, опускается на купол гнезда лесных муравьев и, бесцеремонно расшвыривая сухие иголки, закапывается в него.
Живут в муравейниках многие мухи. Некоторые пауки, карауля их, раскидывают свои сети по темным углам муравьиного жилья. Да что пауки или мухи, даже ящерицы приходят в гости к муравьям. Бразильцы называют амфисбену «матерью сауба» и уверяют, что муравьи окружают ящерицу самыми нежными заботами, а если она покидает гнездо, будто бы тоже оставляют свое жилье и гурьбой следуют за ней. Взаимоотношения муравьев и ящериц почти не изучены.
На Яве обитают бабочки вуртии. Их соседи муравьи полирахисы разыскивают в лесу гусениц вуртий и несут в свое гнездо. А оно у них необычное: сделано из паутины. Паутину муравьи добывают из своих личинок, но ее не хватает. Поэтому муравьи и тащат гусениц в дом. Здесь ухаживают за ними, чистят, кормят собственным расплодом, но принуждают за это работать, плести паутину, которой муравьи укрепляют стены жилищ.
Когда гусеницам приходит время окукливаться, муравьи переносят их к самым стенам. Там плетут они прочные коконы, которые служат дополнительной опорой для всего помещения.
Как тут не воскликнуть «СубханаЛлах», «МашааЛлах». То, что мы рассказали в этой статье, это лишь малая часть из жизни этих удивительных творений Всевышнего.
Статья подготовлена по материалам открытых интернет источников.
Источник