У колонии муравьев есть воспоминания, которых нет у самих муравьев
Вам когда-нибудь приходило в голову, что колония муравьев похожа на работу нейронов в мозге человека? Если нет, то теперь вы вряд ли сможете об этом не думать. Если внимательно наблюдать за этими насекомыми, можно заметить, что каждый муравей ведет себя как отдельный нейрон в мозге. Нейроны уникальны тем, что каждый отдельный нейрон не обладает особой памятью, однако коллективная работа нервных клеток мозга позволяет нам формировать и хранить воспоминания. Человеческая память — это результат работы группы нейронов. Точно также, память колонии муравьев, если мы вообще способны себе ее представить, возникает благодаря индивидуальной работе каждого отдельного муравья и их взаимодействия между собой.
Как думаете, похожи ли колонии муравьев на человеческий мозг?
Почему один муравей не обладает памятью всей колонии?
Недавняя статья в журнале Aeon посвящена этой идее. Биолог Стэнфордского университета Дебора Гордон пишет о колониях муравьев в Финляндии, которые десятилетиями остаются в одном и том же месте, которое «занимали многие поколения муравьев». Каждая такая колония помнит свою систему следов, ведущую к одним и тем же деревьям год за годом, хотя ни один отдельный муравей этого пути не знает. Удивительным также является и то, что весной, после зимней спячки, старший муравей выходит вместе с молодым и они оба следуют по обычному пути старшего муравья. После смерти старшего муравья, младший принимает его след как свой собственный, тем самым побуждая колонию помнить или воспроизводить путь к деревьям как и в предыдущем году.
Из этих тысяч маленьких взаимодействий формируется память колонии. Гордон показала это и другими способами. Исследователь «беспокоила» муравьев, создавая разнообразные препятствия на их пути. Эти возмущения затронули только небольшое количество муравьев, но, что любопытно, поведение других насекомых в колонии также изменилось. Гордон объясняет это следующим образом: после нескольких дней повторения эксперимента колонии продолжали вести себя так же, как и во время волнений, даже после того, как все помехи были устранены. Ни один муравей ничего не помнил, но в каком-то смысле колония запомнила все. Как думаете, действительно ли это признаки коллективной памяти? Давайте обсудим это с участниками нашего Telegram-чата.
Так выглядит обычный муравейник в лесу
Согласитесь, это удивительно. Однако есть еще больше аспектов, свидетельствующих в пользу идеи коллективной памяти колонии муравьев. В то время как отдельный муравей живет всего год, колонии существуют десятилетиями. Гордон обнаружила, что у более молодых колоний было больше чрезмерных реакций на ее препятствия, чем у более старых. Это напоминает реакцию подростка на раздражитель, который во взрослом возрасте практически никого не беспокоит. По мнению исследовательницы, старые колонии со временем начинают действовать более разумно, чем более молодые и небольшие колонии, хотя в более старой колонии нет пожилых и мудрых муравьев.
Существует ли коллективная мудрость муравьиной колонии?
Аргентинский муравей — вид муравьев, родом из Аргентины, но со временем распространенный практически по всему миру. Эти насекомые сегодня встречаются в Японии, Новой Зеландии, Южной Африке, США, а также Европе. В статье 2002 года сообщалось о поразительном факте о популяции аргентинских муравьев в Европе: эти насекомые разделились на две «суперколонии», каждая из которых простирается на тысячи километров. Более крупные колонии фактически образуют самую большую кооперативную единицу из когда-либо зарегистрированных. Но это не значит, что весь континент покрыт двумя гигантскими муравейниками. И все же — это широко разделенные колонии муравьев, которые не воюют друг с другом. Кажется, будто муравьи понимают, что они как-то связаны. Но если муравьев из одной суперколонии поместить рядом с муравьями из другой, они мгновенно станут агрессивными. Насекомые начнут злобно атаковать друг друга, намереваясь убить. При этом все муравьи одного вида. Согласитесь, «война» — действительно подходящее для описания этой ситуации слово.
Перед вами аргентинский муравей
Наблюдая за двумя враждебными аргентинскими суперколониями муравьев на юго-западе США, исследователи подсчитали, что в результате столкновений между ними ежегодно погибает 30 миллионов муравьев («Приключения среди муравьев», Марк В. Моффетт). Одна суперколония содержит около триллиона муравьев, так что 30 миллионов — это ничтожно малая доля, но она все же дает представление о природе и масштабе и, в конечном итоге, бесполезности воинственности, которую проявляют эти насекомые.
Не забудьте подписаться на наш канал в Яндекс.Дзен чтобы всегда быть в курсе последних научных открытий
Но о чем вся эта информация нам говорит? Во-первых, невероятным является тот факт, что муравьи выработали некую коллективную идею о том, кто принадлежит к колонии, а кто нет. Это ни что иное, как проявление коллективного сознания или памяти. Во-вторых, враждующие колонии образовались давно. И все же, если представить, что с возрастом муравьи обретают мудрость, о чем пишет в своей статье Дебора Гордон, и в частности о том, что мудрость ставит под сомнение войну и убийства, к аргентинским муравьям это точно не относится. Впрочем, как и к представителям Homo Sapiens.
Источник
Есть ли у муравьев разум?
Как выясняется, на Земле есть живые существа, создавшие свою — параллельную нашей — цивилизацию и по многим своим качествам превосходящие человека. Речь идет о простых муравьях.
Исследователи из Университета в Мельбурне поразились поведению крупных аргентинских муравьев, которые перед лицом опасности не бежали в панике кто куда, спасая свои жизни, а действовали спокойно и рационально в интересах всей группы, как будто у них было свое МЧС, осуществлявшее план спасения.
Ученые, несколько лет наблюдавшие за поведением этих существ, пришли к выводу, что они вполне могут научить нас, как поступать в чрезвычайных ситуациях.
Появившиеся на Земле 130 миллионов лет назад, муравьи расселились во всех регионах Земли и даже в Антарктике. Их можно встретить на любом безымянном островке, затерянном в океане. От одной шестой до одной четверти всей земной биомассы составляют именно муравьи.
Они не только обладают чудовищной силой, эквивалентной тому, чтобы, например, человек мог поднять над своей головой пятитонный грузовик, но и чрезвычайно умны. Хотя их мозг весит ничтожную долю грамма, его мощи достаточно, чтобы создать вполне мыслящее существо.
Одна колония иногда состоит из 10 миллионов муравьев, которые действуют на удивление слаженно, стремясь к одной цели.
Они единственные на Земле, кроме человека, разводят для своих нужд других существ, например, пасут тлю с ее питательными выделениями.
Выяснилось, что муравьи производят химические вещества, которые обеспечивают передачу информации, выражение эмоциональных чувств и приводят в замешательство противника. Собранные вместе, муравьи представляют собой настоящий суперорганизм с интеллектуальной силой развитого млекопитающего.
Общаются они с помощью гормональных выделений, и ученые заговорили о том, что колония муравьев представляет собой единый разумный организм. В их колониях не бывает восстаний или неповиновения, поскольку это сразу поставит на грань выживания весь муравейник.
Как устроен муравейник
На этот счет есть отличная цитата Льюиса Томаса:
«Муравьи так сильно похожи на нас, людей, что даже как-то неловко. Они выращивают грибы, разводят тлей в качестве дойных коров, отправляют на войну армии солдат, распыляют химикаты, чтобы напугать и сбить с толку противника, берут в плен невольников, эксплуатируют детский труд и беспрерывно обмениваются информацией. Короче, делают всё — разве что телевизор не смотрят»
У муравьев почти как у людей. Есть изначальный набор качеств: агрессивность, интеллект, предприимчивость, скорость реакций, умение взаимодействовать с окружающими. В зависимости от них каждый муравей получает свою профессию.
Царицей муравьёв является матка – половозрелая самка. Матка способна основать новый муравейник. Для этого она вырывает небольшой подземный коридор, где впоследствии откладывает яйца.
У муравьев есть специальность — охранник. Её получают те особи, которые рано проявляют агрессивность. Интеллект у них, конечно, тоже есть, но не такой развитый: солдатам не так важно рассуждать — они должны без лишних колебаний бросаться защищать общие ресурсы.
Другая профессия — сборщики пади. В каком-то смысле у муравьев есть свои домашние животные. Тли питаются соком растений и выделяют капли сладковатой жидкости, которую называют падью. Между муравьями и тлями налажено взаимовыгодное сотрудничество. Муравьи собирают падь — для них это вкусная и питательная пища, основной источник углеводов. А в качестве ответной услуги — защищают своих зеленых коров от хищников.
Среди сборщиков пади тоже есть разделение труда. Можно, конечно, в одиночку получить заветную каплю сладкой жидкости и самостоятельно потащить ее в муравейник. Но это нерационально с точки зрения логистики.
Поэтому есть муравьи, которые работают пастухами (или доильщиками): они щекочут тлей, обеспечивая высокие удои. А полученную продукцию транспортируют другие.
Муравьи тщательно следят за состоянием своего жилища. Среднего размера муравейник состоит из 4–6 млн хвоинок и веточек. Ежедневно сотни муравьев-строителей переносят их сверху в глубь муравейника, а из нижних этажей — наверх.
Так обеспечивается стабильный влажностный режим гнезда, и поэтому купол муравейника остается сухим после дождя, не гниет и не плесневеет.
Еще в муравейнике есть свои больницы, где работают врачи, например, хирурги. И в случае, если кто-то их жителей повредил себе конечность, то есть руку или ногу, то хирурги ампутируют ее (отгрызают).
Также обязательно в муравьиной семье есть «хранители» нектара. Они нужны на тот непредвиденный случай, если в муравейнике случится голод и рабочие муравьи больше не смогу добывать корм.
У некоторых видов распространено рабство. Муравьи нападают на чужой муравейник и крадут куколок. Выросшие затем в чужом муравейнике, пленники трудятся на его благо.
Удивительно другое: в муравьиной семье не обнаруживается никакого «мозгового центра» , который управлял бы общими усилиями для достижения желаемого результата, будь то починка муравейника, добыча пищи или защита от врагов. Больше того, анатомия отдельного муравья — разведчика, работника или муравьиной матки — не позволяет поместить этот «мозговой центр» в отдельном муравье.
Слишком малы физические размеры его нервной системы, и слишком велик объем программ и накопленных поколениями данных, необходимых для управления жизнедеятельностью муравейника.
Муравейник в разрезе
01. Покрытие из иголок и веточек. Защищает жилище от превратностей погоды, ремонтируется и обновляется рабочими муравьями.
02. «Солярий» — камера, нагреваемая лучами солнца. Весной обитатели забегают сюда погреться.
03. Один из входов. Охраняется солдатами. Служит вентиляционным каналом.
04. «Кладбище». Сюда рабочие муравьи относят умерших собратьев и мусор.
05. Зимовальная камера. Насекомые собираются здесь, чтобы пережить холода в состоянии полуспячки.
06. «Хлебный амбар». Здесь муравьи хранят зерна.
07. Царская камера, где живет матка, откладывающая до полутора тысяч яиц в день. За ней ухаживают рабочие муравьи.
08. Камеры с яйцами, личинками и куколками.
09. «Коровник», где муравьи содержат тлей.
10. «Мясная кладовка», куда фуражиры приносят гусениц и другую добычу.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Источник
Чуждый интеллект: виртуальный муравейник против искусственного разума
Компьютерам, умеющим самостоятельно адаптироваться к изменяющейся ситуации, совсем не нужно быть разумными по-человечески. На Земле есть существа, которые, несмотря на свою примитивность, успешно решают сложнейшие проблемы — и делают это решительно не человеческими методами. Не стоит ли поучиться у них?
Вспомните муравьёв. Эти насекомые образуют поразительно сложные коллективы, для описания которых требуются слова, почти никогда не применяемые в отношении животных. Они используют разделение труда. Они воюют и обращают пленников в «рабство». У некоторых видов есть даже что-то вроде сельского хозяйства: они разводят съедобные грибы и пасут тлю, выделяющую сладкое вещество, которое муравьи употребляют в пищу.
При этом отдельные муравьи не отличаются умом даже по меркам насекомых. Мозг муравья состоит всего из 250 тысяч нейронов. По этому показателю они уступают не только пчёлам, но даже тараканам, у которых целый миллион нейронов (у человека, для сравнения, их 86 миллиардов). Об уровне интеллекта нельзя судить лишь по количеству нейронов, но в данном случае эту цифру подкрепляют и другие факты. Многие виды насекомых обладают более разнообразными поведенческими реакциями, чем муравьи.
Как может сочетаться такая сложность с такой простотой? Ответ на этот вопрос учёные выяснили не сразу. В 1953 году молодой энтомолог Эдвард О. Уилсон поставил перед собой задачу: разобраться, как муравьи-разведчики передают рабочим муравьям информацию о том, где находится найденная ими еда.
Очевидно, что они не могут объяснить это на словах — у муравьёв нет речи. И не только речи — они вообще не издают звуков, да и слух у них, как правило, так себе. Пчёлы кодируют навигационные сведения в замысловатых «танцах», но за муравьями не водится ничего подобного. Муравьи большинства видов не отличаются хорошим зрением, что закрывает для них такой метод общения. Если не зрение и не слух, то что же? Остаётся запах.
Правдоподобная догадка — это хорошо, но на одних догадках далеко не уедешь. Необходимо экспериментальное подтверждение (или, если не повезёт, опровержение). Уилсон обустраивает искусственный муравейник из оргстекла, населяет его огненными муравьями и начинает наблюдения.
Вскоре он замечает, что муравьи, возвращающиеся с добычей, волочат брюшко по земле — вероятно, выделяя при этом вещество, которое могут учуять другие. Это уже весомый довод в пользу предположения, что коммуникация происходит химическим путём, но довода этого по-прежнему мало.
Следующий шаг — определить, какое вещество выделяют эти насекомые. Уилсон начинает препарировать муравьёв, пытаясь найти источник того самого запаха. Это не так уж просто: в огненном муравье не больше трёх-четырёх миллиметров, а брюшко — и того меньше.
Учёный проверяет орган за органом, но муравьи никак не реагируют на их запах. Наконец, он обнаруживает крохотную железу непонятного назначения — и муравейник сходит с ума. Муравьи наперегонки бросаются к мазку вещества из этой железы. Уилсон пишет этим веществом своё имя, и через мгновенье сотни муравьёв заполняют проложенную дорожку, складываясь в латинские буквы.
Позже «сигнальные» вещества вроде того, которое нашёл Уилсон, назовут феромонами. Лексикон среднего муравья состоит из десятка-другого феромонных сигналов. Встречая их, он действует как конечный автомат: без вопросов и размышлений переходит к алгоритму, который соответствует сигналу, и отрабатывает его до тех пор, пока не произойдёт переход в другое состояние.
Вот прекрасный пример того, насколько жёстко запрограммированы реакции муравьёв. Когда муравей гибнет внутри муравейника, поначалу никто не обращает на него внимания, даже если он лежит на пути и мешает движению. Через пару дней его разложение приводит к образованию олеиновой кислоты. Запах олеиновой кислоты — это сигнал.
Первый же муравей, учуявший его, переходит в режим могильщика: он хватает источник запаха и тащит на свалку. Действительно ли это муравей и мёртв ли он — не играет роли. Если измазать в олеиновой кислоте здорового муравья, его так или иначе выкинут из муравейника. Сопротивление бесполезно: лишь когда запах выветрится, муравью позволят «вернуться в мир живых».
Окрестности каждого муравейника покрыты густой сетью невидимых химических записей. Эта сеть представляет собой своего рода внешнюю память колонии. Муравьи следуют записанным в ней инструкциям с беспрекословностью компьютеров, исполняющих программу, попутно дописывая, улучшая и отлаживая её.
Создание невидимой феромонной программы начинается с муравья, который сбился с готовой дорожки. Без неё он вынужден хаотично рыскать в окрестностях муравейника, разыскивая еду для колонии. Найдя что-то, заслуживающее внимания, муравей возвращается в гнездо, оставляя за собой пахучий след.
«Внешняя память» муравьёв не застрахована от ошибок. Если феромонный путь замкнётся, муравьи попадут в бесконечный цикл, из которого нет выхода. Каждый новый круг по замкнутому маршруту усиливает запах следа, привлекая всё новых и новых жертв. Так продолжается до тех пор, пока муравьи не погибнут от истощения. Новые добытчики движутся уже по его следам, и каждый из них тоже отмечает пройденный путь феромонами. Чем больше муравьёв достигают хлебного места и возвращаются обратно, тем мощнее становится феромонный след.
И вот тут есть интересная подробность: муравьи далеко не сразу выстраиваются гуськом и идут друг за другом след в след. Пока запах слабый, они добираются до цели как придётся и часто отклоняются от траектории, по которой следовал разведчик и которая, скорее всего, далека от идеала.
Рано или поздно кому-то удаётся наткнуться на более короткий и быстрый маршрут. Пока другие добираются до цели окружной дорогой, этот муравей и его последователи успевают совершить три захода. В результате их феромонный след усиливается гораздо быстрее. Запах привлекает других муравьёв, и вскоре самый короткий путь превращается в главную магистраль. Менее удачные дорожки оказываются заброшены и постепенно утрачивают запах.
Что произошло? Муравьи нашли оптимальное решение довольно сложной задачи. Даже их ошибки и случайные блуждания в итоге принесли пользу: с их помощью колония изучила все возможные варианты, а затем сделала выбор в пользу лучшего.
Если найденную дорогу перегородит препятствие, процесс повторится: муравьи ринутся в обход, найдут несколько альтернативных вариантов, кратчайший путь быстрее накопит феромонные следы, победит более длинные и всё вернётся на круги своя. Нарушенная программа скорректируется.
Тут самое время перейти от компьютерных метафор к настоящим компьютерам. В 1991 году особенности поведения муравьёв привлекли внимание бельгийского математика Марко Дориго. Он заметил, что муравьи фактически занимаются решением задачи коммивояжёра и это у них неплохо получается.
Задачу коммивояжёра обычно формулируют следующим образом: проложите наиболее выгодный маршрут, по которому следует отправиться странствующему торговцу, если необходимо посетить такие-то города, а в финале вернуться в исходную точку. Множество практических задач, начиная с проектирования микропроцессоров и заканчивая секвенированием ДНК, сводится к той или иной вариации на эту тему.
Для человека поиск решения не составляет труда (достаточно одного взгляда на карту), а вот для компьютера задача коммивояжёра — это грандиозная проблема. Дело в том, что её нельзя решить «в лоб». Маршрутов оказывается невероятно много даже при относительно скромном количестве городов. Так много, что их невозможно перебрать и проанализировать по очереди. Приходится искать лазейки и хитрить.
Дориго предположил, что компьютерную модель поведения муравьёв можно использовать для поиска пути, проходящего через заданные вершины графа. Виртуальные муравьи, стартуя из исходной точки, будут тестировать различные маршруты, отмечая виртуальными феромонами вершины, где они побывали. Спустя несколько итераций оптимальный путь станет очевиден: вершины, через которые он проходит, накопят больше всего отметок.
Метод назвали алгоритмом муравьиной колонии. С одной стороны, он положил начало исследованиям в области так называемого «интеллекта роя» — области информатики, изучающей алгоритмы, основанные на тех же принципах, что и самоорганизация и спонтанный порядок в природе. С другой стороны, его хоть и осторожно, но начинают применять на практике.
Малоизвестный факт: персонажи игры Sims спроектированы по образу и подобию муравьёв. Уилл Райт, придумавший Sims, разрабатывал симулятор муравейника SimAnt, и результат настолько впечатлил его, что он решил воспроизвести удачный подход в новом проекте. Каждый предмет в игре распускает невидимые «феромоны» определённого типа: еда, энергия, гигиена, общение или развлечения. Когда у персонажа возникает какая-то потребность, он направляется по самой сильной феромонной дорожке соответствующего типа. Один из пионеров в этой области — швейцарская компания AntOptima, в 2001 году отпочковавшаяся от располагающегося в Лугано Института Далле Молле по изучению искусственного интеллекта. За прошедшее с тех пор время она успела внедрить продукты, основанные на алгоритме муравьиной колонии, в несколько европейских компаний.
Один из крупнейших клиентов AntOptima — главная швейцарская сеть супермаркетов Migros. Муравьиный алгоритм используется для организации движения 1200 грузовиков, которые развозят товары по 600 магазинам, разбросанным по всей Швейцарии. Задача усложняется тем, что, во-первых, автопарк Migros неоднороден и состоит из трёх видов грузовиков разной вместительности и, во-вторых, часть магазинов не приспособлена для разгрузки некоторых типов грузовиков.
В AntOptima разработали замысловатую модификацию алгоритма муравьиной колонии, учитывающую все эти тонкости. Используется не один «муравейник», а два: один оптимизирует расстояние, а другой — сроки доставки. Чтобы учесть разнотипность транспорта, муравьям случайным образом присваивается один из типов грузовиков. Алгоритм запускают каждое утро, чтобы получить маршруты для каждого грузовика на весь день.
Схожая проблема стояла перед корпорацией Air Liquide, занимающейся производством сжиженных газов, используемых в промышленности и медицине. У корпорации около сотни заводов в Соединённых Штатах, ежедневно отправляющих продукцию в шесть тысяч пунктов, находящихся в разных частях континента. Для доставки применяются четыре сотни грузовиков, железная дорога и трубопроводы. Кроме того, для полноты картины нужно учитывать стоимость электроэнергии. Она не только везде своя, но ещё и постоянно меняется.
Систему, ежедневно планирующую эффективную доставку с учётом всех этих факторов, для Air Liquide написали в компании BiosGroup. Любопытный побочный эффект: идеальные маршруты оказались настолько противоестественными, что поначалу вызвали ропот у водителей. Алгоритм запросто мог отправить машину к дальнему заводу, пропустив завод, который находится рядом с клиентом. При ближайшем рассмотрении неизменно оказывалось, что прав он, а не люди: если учесть не только расстояние, но и все прочие факторы, сделать крюк бывает выгоднее.
Во France Telecom муравьиный алгоритм попытались применить для маршрутизации информации в сети. Проектом руководил эксперт в области сложных систем Эрик Бонобо. «Компьютерра» рассказывала об этом в 2004 году:
Бонобо разработал специальные программные агенты, которые могут пересылаться по сети от маршрутизатора к маршрутизатору как сообщения. Когда агент достигает маршрутизатора, он оставляет на нём особую пометку. Если там побывал не один агент, а несколько, их пометки скапливаются. Одним словом, всё как у муравьёв.
Как ни странно, этот подход сработал. И даже ошибки, которые неизбежно возникают поначалу, постепенно сами собой исчезли. «У общественных насекомых ошибки и случайное поведение не приводят к сбоям, — объясняет Бонобо. — Наоборот, делая ошибки, они добиваются успеха и отыскивают новые способы решения проблем в дополнение к старым».
Есть и другие примеры. Подражание муравьям неплохо помогает и в управлении группами автономных роботов (в этой области экспериментировал Виджай Кумар из университета Пенсильвании, сейчас более известный своими роящимися квадрокоптерами), и в борьбе с пробками на дорогах, и даже при решении некоторых задач в области искусственного интеллекта (впрочем, чему тут удивляться: специалисты подозревают, что между взаимодействиями нейронов в мозге и отдельных особей в рое есть много общего).
Впрочем, одна из интересных возможностей пока остаётся нераскрытой. Все описанные модели муравейника, как правило, просчитывались на единственном компьютере. А ведь у интеллекта муравейника есть редкое достоинство: его работа потрясающе распараллеливается, поскольку муравьи действуют хоть и с общей целью, но при этом совершенно независимо друг от друга. Ситуация, в которой это качество будет полезным, может возникнуть совсем скоро.
Если верны прогнозы, согласно которым вот-вот наступит время интернета вещей и повсеместного компьютинга, вскоре инженерам придётся думать, как наладить автоматическое взаимодействие десятков, а то и сотен независимых устройств. Возможно, ответ дадут как раз наблюдения за общественными насекомыми вроде муравьёв.
Источник