Сообщество помощи крысам с тяжелой судьбой

Сообщество помощи крысам с тяжелой судьбой

О компании: 1. Реквизиты Сообщества — ниже.
2. По Москве и области работает Горячая линия помощи крысам 8-800-444-16-03
Если вы на улице нашли выкинутую крыску, не поленитесь, возьмите ее домой и свяжитесь с нами. Показать полностью.
Мы обязательно приедем за ней, главное как можно быстрей забрать животное с улицы!
Волонтёры могут подсказать вам контакты спасателей крыс в вашем городе.

Реквизиты Сообщества ниже.

К сожалению, мир несовершенен, и люди жестоки, правда, не все. Поэтому иногда появляются крыски с трудной судьбой — брошенцы, отказники, инвалиды. Мало того, что они обделены человеческой любовью и заботой, часто им еще требуется лечение, иногда весьма дорогостоящее.

Некоторое время назад назрела идея создания Сообщества для помощи крысам с тяжелой судьбой. Вначале сообщество было в основном клубный, но мы увидели, что много людей хотят помогать крысам, и не только члены клуба, но даже люди из других городов, поэтому эта тема здесь. Мы увидели, что многие хотят помочь крысам, но не знают, как, поэтому мы решили объединить усилия, ведь организованно мы сможем сделать больше.

❗Внимание❗
Сообщество не присылает реквизиты в личку! Все реквизиты публикуем в постах!
Дублируем верные реквизиты:

Карта Сбербанк Сообщества
5469 3800 7646 9237
Будникова Елена Михайловна
https://vk.com/id310160217

PayPal
Есть, пишите в личку Сообщества если хотите оплатить этим способом, сообщим реквизиты Paypal.

Источник

Опыты, любовь и мифы об инфекциях: как работает фонд помощи лабораторным крысам

В Москве уже три года работает «V-фонд», спасающий лабораторных крыс. Благодаря ему новый дом нашли 212 животных из вивариев, многих из которых после опытов в лучшем случае ждала бы безболезненная смерть. «Афиша Daily» поговорила с основательницей фонда Александрой Микуровой.

Создательница «V-фонда», помогающего лабораторным крысам

Как появился фонд помощи лабораторным крысам и зачем он нужен

В Москве уже долгое время функционирует Фонд помощи крысам с тяжелой судьбой. Он занимается крысами, от которых отказались хозяева: либо вынесли клетки на помойку, в подъезд, либо просто выпустили животных на клумбу возле дома. Иногда это видят сострадающие люди и связываются с крысоводами. Длительное время этот же фонд занимался судьбой виварских крыс (виварий — помещение при медико-биологическом учреждении, в котором содержатся лабораторные животные. — Прим. ред.).

Но в какой-то момент представители фонда сообщили в своих соцсетях, что больше не могут заниматься потоком крыс из лабораторий: животных много, всех не спасти, да и ресурсы весьма ограничены. Они предложили организовать второй фонд, который будет заниматься спасением животных непосредственно из вивариев. Чаще всего это крысы, но иногда встречаются мыши, кролики, хомяки.

Я выступила добровольцем. Создала отдельную группу в «ВКонтакте», потом запустила сайт. Вот так, спонтанно, и появился наш фонд — это произошло в феврале 2015 года. Через некоторое время подключились люди, которые высказали желание поддерживать меня и морально, и делами. В основном это такие же неравнодушные крысоводы, как и я, которые очень болезненно воспринимают тему опытов над животными. На момент создания фонда мы уже были знакомы внутри тусовки. Часть наших волонтеров помогает мне на выставках-пристройствах, другая непосредственно работает со спасенными крысами. Тех, кто постоянно участвует в нашей деятельности тем или иным способом, буквально 3–4 человека.

Помещения у нас нет, нам это не по карману. Финансовые отчетности я веду сама с домашнего компьютера, а животные после спасения распределяются по волонтерам, для них у нас тоже нет помещения. Гораздо проще очередную партию спасенных крыс раздать людям, которые будут заниматься передержкой животных у себя дома, чем каждый день приезжать в какое-то общее помещение.

Есть и другие фонды помощи крысам, но их ничтожно мало. Существует, например, Фонд помощи диким и сложным крысам, то есть в основном уличным.

Но помощью виварским крысам занимаемся только мы. У нас чисто благотворительная организация, и в основном нам жертвуют, конечно, крысоводы. Но думаю, есть и просто сочувствующие, которые находят информацию о нашем фонде и его деятельности. Каких-то крупных пожертвований у нас никогда не было. С юридической точки зрения наша деятельность нелегальна. Получается, мы собираем с людей деньги, тратим их непонятно на что, и все это основано исключительно на доверии людей ко мне. Но мы не платим никакие налоги, у нас нет никакой официальной бухгалтерской отчетности. Это очень скользкий момент. Мы пытались легализоваться: бухгалтер подсчитал нам все эти вещи, и вышло, что на организационные нужды (расчетный счет, налоги и т. д.) мы будем тратить столько же, сколько на целевые расходы. Мне показалось, что это глупо.

Как крысы живут в вивариях

Жизнь у животных в вивариях весьма незавидная, хотя все сильно зависит от организации. Где-то сотрудники пытаются соблюдать регламентированные нормы: содержат определенное количество животных, вовремя их кормят и меняют воду. А бывает обратное: сотрудников не хватает, и виварий ужасно запущен, потому что не выделяются средства. Также встречаются откровенно равнодушные люди.

Животные в виварии никогда не сидят без дела. Они, например, могут участвовать в поведенческих опытах, которые никак не связаны с биохимией и физиологическими процессами. После поведенческих опытов над ними могут поставить еще какой-нибудь эксперимент. Просто так животных кормить никто не будет, и когда крысы становятся ненужными, их просто усыпляют . По нормам процесс усыпления должен быть гуманным, этичным и безболезненным для животных. Но как это все на самом деле происходит, мы можем только догадываться.

После вивариев крысы часто попадают к нам с большим количеством болезней: инфекциями дыхательных путей, отитами, конъюнктивитами, бывают наружные паразиты. Чтобы все это вылечить, нам нужны деньги, которые собираем через фонд. Конечно, никто бесплатно их лечить не будет, какими бы они бедными и несчастными ни были. Бесплатной ветеринарии у нас пока нет, тем более для крыс. После лечения мы по необходимости их социализируем.

Но это не значит, что крыса всю жизнь не будет любить человека. Мы стараемся прививать им доверие. Все преодолимо. Хотя некоторые вещи не удается исправить: например, когда инфекции переходят в хронические заболевания. Но это бывает достаточно редко, как и у людей.

Как спасают крыс

Специально виварии мы не ищем, потому что чаще всего они находят нас сами. Нам постоянно дают визитки людей, которые сами в этом заинтересованы, со словами: «Свяжитесь с человеком, наверняка у него (или у нее) есть крысы». Например, это заведующий кафедрой какого-нибудь института.

По некоторым протоколам работы даже молодое и здоровое животное подлежит умерщвлению по окончании опыта. И вот тут сотрудники лабораторий сталкиваются с дилеммой. С одной стороны, животных надо уничтожить, а с другой — это молодые здоровые крысы, которые могут прожить счастливую жизнь, будучи любимыми домашними питомцами. Поэтому все «операции спасения», как правило, не придаются огласке. Мы не распространяемся, откуда эти крысы, кто нам их отдал, чтобы у сотрудников потом не было проблем из-за того, что они поступили не по инструкции, а проявили сострадание.

Бывает, что животных нам отдавать не хотят. Как правило, это люди, которые уже сталкивались с зоозащитными организациями, и этот опыт оказался негативным. Мне известно о ситуации, когда животных из вивария в МГУ массово вывезли, кажется, в лес. Пошло это на пользу животным? Однозначно нет. Животные, которые всю жизнь провели с человеком, просто не приспособлены к выживанию в дикой среде. Часто мы предлагаем свою помощь в вывозе ненужных зверей и дальнейшее попечительство над ними, а с нами не хотят сотрудничать, так как полагают, что мы такие же ненормальные, как те, которые животных воруют . В таких ситуациях приходится идти на обман. Волонтеры фонда звонят и представляются частными лицами, как будто забирают животное себе, и вывозят их партиями.

Возможно, мы и нарушаем правила, но зачастую работники вивариев плохо знают психологию животных и пристраивают их не в самые лучшие руки. Крысы — социальные животные. Если крыса живет одна, то по уровню жестокости это как поместить человека на необитаемый остров. Но сказать-то она об этом не может, и люди считают: «Ну живет крыса одна и живет, она же не умирает, все нормально, если бы ей было плохо, она бы, наверное, умерла». Во избежание таких ситуаций мы их забираем обманными путями, чтобы пристраивать либо в стаю, либо хотя бы парой. А еще очень часто за бесплатными грызунами приезжают владельцы рептилий или хищных птиц. В этой ситуации зверька ждет горькая судьба.

Источник

Опыты, любовь и мифы об инфекциях: как работает фонд помощи лабораторным крысам

В Москве уже три года работает «V-фонд», спасающий лабораторных крыс. Благодаря ему новый дом нашли 212 животных из вивариев, многих из которых после опытов в лучшем случае ждала бы безболезненная смерть. «Афиша Daily» поговорила с основательницей фонда Александрой Микуровой.

Создательница «V-фонда», помогающего лабораторным крысам

Как появился фонд помощи лабораторным крысам и зачем он нужен

В Москве уже долгое время функционирует Фонд помощи крысам с тяжелой судьбой. Он занимается крысами, от которых отказались хозяева: либо вынесли клетки на помойку, в подъезд, либо просто выпустили животных на клумбу возле дома. Иногда это видят сострадающие люди и связываются с крысоводами. Длительное время этот же фонд занимался судьбой виварских крыс (виварий — помещение при медико-биологическом учреждении, в котором содержатся лабораторные животные. — Прим. ред.).

Но в какой-то момент представители фонда сообщили в своих соцсетях, что больше не могут заниматься потоком крыс из лабораторий: животных много, всех не спасти, да и ресурсы весьма ограничены. Они предложили организовать второй фонд, который будет заниматься спасением животных непосредственно из вивариев. Чаще всего это крысы, но иногда встречаются мыши, кролики, хомяки.

Я выступила добровольцем. Создала отдельную группу в «ВКонтакте», потом запустила сайт. Вот так, спонтанно, и появился наш фонд — это произошло в феврале 2015 года. Через некоторое время подключились люди, которые высказали желание поддерживать меня и морально, и делами. В основном это такие же неравнодушные крысоводы, как и я, которые очень болезненно воспринимают тему опытов над животными. На момент создания фонда мы уже были знакомы внутри тусовки. Часть наших волонтеров помогает мне на выставках-пристройствах, другая непосредственно работает со спасенными крысами. Тех, кто постоянно участвует в нашей деятельности тем или иным способом, буквально 3–4 человека.

Помещения у нас нет, нам это не по карману. Финансовые отчетности я веду сама с домашнего компьютера, а животные после спасения распределяются по волонтерам, для них у нас тоже нет помещения. Гораздо проще очередную партию спасенных крыс раздать людям, которые будут заниматься передержкой животных у себя дома, чем каждый день приезжать в какое-то общее помещение.

Есть и другие фонды помощи крысам, но их ничтожно мало. Существует, например, Фонд помощи диким и сложным крысам, то есть в основном уличным.

Но помощью виварским крысам занимаемся только мы. У нас чисто благотворительная организация, и в основном нам жертвуют, конечно, крысоводы. Но думаю, есть и просто сочувствующие, которые находят информацию о нашем фонде и его деятельности. Каких-то крупных пожертвований у нас никогда не было. С юридической точки зрения наша деятельность нелегальна. Получается, мы собираем с людей деньги, тратим их непонятно на что, и все это основано исключительно на доверии людей ко мне. Но мы не платим никакие налоги, у нас нет никакой официальной бухгалтерской отчетности. Это очень скользкий момент. Мы пытались легализоваться: бухгалтер подсчитал нам все эти вещи, и вышло, что на организационные нужды (расчетный счет, налоги и т. д.) мы будем тратить столько же, сколько на целевые расходы. Мне показалось, что это глупо.

Как крысы живут в вивариях

Жизнь у животных в вивариях весьма незавидная, хотя все сильно зависит от организации. Где-то сотрудники пытаются соблюдать регламентированные нормы: содержат определенное количество животных, вовремя их кормят и меняют воду. А бывает обратное: сотрудников не хватает, и виварий ужасно запущен, потому что не выделяются средства. Также встречаются откровенно равнодушные люди.

Животные в виварии никогда не сидят без дела. Они, например, могут участвовать в поведенческих опытах, которые никак не связаны с биохимией и физиологическими процессами. После поведенческих опытов над ними могут поставить еще какой-нибудь эксперимент. Просто так животных кормить никто не будет, и когда крысы становятся ненужными, их просто усыпляют . По нормам процесс усыпления должен быть гуманным, этичным и безболезненным для животных. Но как это все на самом деле происходит, мы можем только догадываться.

После вивариев крысы часто попадают к нам с большим количеством болезней: инфекциями дыхательных путей, отитами, конъюнктивитами, бывают наружные паразиты. Чтобы все это вылечить, нам нужны деньги, которые собираем через фонд. Конечно, никто бесплатно их лечить не будет, какими бы они бедными и несчастными ни были. Бесплатной ветеринарии у нас пока нет, тем более для крыс. После лечения мы по необходимости их социализируем.

Но это не значит, что крыса всю жизнь не будет любить человека. Мы стараемся прививать им доверие. Все преодолимо. Хотя некоторые вещи не удается исправить: например, когда инфекции переходят в хронические заболевания. Но это бывает достаточно редко, как и у людей.

Как спасают крыс

Специально виварии мы не ищем, потому что чаще всего они находят нас сами. Нам постоянно дают визитки людей, которые сами в этом заинтересованы, со словами: «Свяжитесь с человеком, наверняка у него (или у нее) есть крысы». Например, это заведующий кафедрой какого-нибудь института.

По некоторым протоколам работы даже молодое и здоровое животное подлежит умерщвлению по окончании опыта. И вот тут сотрудники лабораторий сталкиваются с дилеммой. С одной стороны, животных надо уничтожить, а с другой — это молодые здоровые крысы, которые могут прожить счастливую жизнь, будучи любимыми домашними питомцами. Поэтому все «операции спасения», как правило, не придаются огласке. Мы не распространяемся, откуда эти крысы, кто нам их отдал, чтобы у сотрудников потом не было проблем из-за того, что они поступили не по инструкции, а проявили сострадание.

Бывает, что животных нам отдавать не хотят. Как правило, это люди, которые уже сталкивались с зоозащитными организациями, и этот опыт оказался негативным. Мне известно о ситуации, когда животных из вивария в МГУ массово вывезли, кажется, в лес. Пошло это на пользу животным? Однозначно нет. Животные, которые всю жизнь провели с человеком, просто не приспособлены к выживанию в дикой среде. Часто мы предлагаем свою помощь в вывозе ненужных зверей и дальнейшее попечительство над ними, а с нами не хотят сотрудничать, так как полагают, что мы такие же ненормальные, как те, которые животных воруют . В таких ситуациях приходится идти на обман. Волонтеры фонда звонят и представляются частными лицами, как будто забирают животное себе, и вывозят их партиями.

Возможно, мы и нарушаем правила, но зачастую работники вивариев плохо знают психологию животных и пристраивают их не в самые лучшие руки. Крысы — социальные животные. Если крыса живет одна, то по уровню жестокости это как поместить человека на необитаемый остров. Но сказать-то она об этом не может, и люди считают: «Ну живет крыса одна и живет, она же не умирает, все нормально, если бы ей было плохо, она бы, наверное, умерла». Во избежание таких ситуаций мы их забираем обманными путями, чтобы пристраивать либо в стаю, либо хотя бы парой. А еще очень часто за бесплатными грызунами приезжают владельцы рептилий или хищных птиц. В этой ситуации зверька ждет горькая судьба.

Источник