Вася ложкин они уже избавились от алкогольной зависимости

«У них у всех на заставках мобильных «Родина слышит»» Вася Ложкин об экстремизме, силовиках и дураках

На сегодняшний день федеральный список экстремистских материалов Минюста включает 4503 единицы: книги, тексты песен, видеозаписи и изображения. Среди них — ставшая мемом картина художника Васи Ложкина (Алексея Куделина) «Шестая часть суши», более известная как «Великая прекрасная Россия». Несмотря на очевидный ироничный посыл, за размещение мема людей вызывают на допросы и даже судят по 282-й статье. В августе Новосибирский областной суд отменил решение районного суда о признании картины экстремистской, но она все еще есть в списке Минюста, а значит, за ее публикацию вполне можно угодить в тюрьму. «Лента.ру» поговорила с Васей Ложкиным об экстремизме, ксенофобии, самоцензуре и о тех, кто одновременно любит и запрещает его творчество.

«Лента.ру»: Считаете ли вы сами картину «Одна шестая часть суши» экстремистской?

Материалы по теме

«Есть шутки про геев, льстецов и блудниц»

Вася Ложкин: Конечно, нет. Она скорее юмористическая, рассказывающая о некой ксенофобии, порицающая ксенофобию. Здесь важен контекст, в который она помещена. Но, на мой взгляд, это не самая удачная картинка.

Однако это довольно ироничная работа. Как вы думаете, почему правоохранители и суды не понимают этой иронии? Это глупость, или есть какая-то другая причина?

Нет, дело именно в том, что важен контекст — под каким соусом ее подать. Понимаете, если я наряжусь в эсэсовскую форму и буду с этой картинкой в руках маршировать — это будет одно. В других ситуациях будет другое. Важен субъективный взгляд, и, видимо, эксперт, который рассматривал ее, находился под воздействием каких-то определенных факторов. И он принял решение, что она экстремистская.

Материалы по теме

«Кого надо — привлечем»

«Если не станешь идейным, то свихнешься или сопьешься»

«Скоро на улицу будет опасно выходить»

Так ведь, наверное, многие произведения можно вырвать из контекста и запретить?

В общем, да. Все возможно. Это зависит от политической ситуации или чего-то другого.

А в каком изначальном контексте вы представляли эту картину?

В изначальном виде это было высмеивание ксенофобских настроений. Это была пародия на другие карты.

В течение столетий рисовались карты, в которых страны изображались в виде каких-то животных, каких-то надписей. Это был юмор и, на мой взгляд, не очень удачный.

Поэтому вы удалили картину со своих страниц и дистанцировались от нее. В других интервью вы говорили, что она вам разонравилась. Разонравилась в том числе и потому, что вы поняли, что от нее могут быть неприятности?

И да, и нет. Мне она показалась такой грубоватой, топорной. И я понял, что ее могут истолковать не так, как надо. Поэтому я решил, что не стоит ее светить.

Ситуация с запретом картины привела к появлению или усилению самоцензуры?

Нет, потому что ее запретили сравнительно недавно, и еще до этого я пришел к выводу, что вообще не стоит рисовать то, что происходит сейчас, что-то сиюминутное, актуальное. Я в основном сконцентрирован на вечных ценностях: измены, страхи, радости — то есть такие вещи, которые со всеми людьми происходят, происходили всегда и будут происходить всегда. Это скорее ковыряние во внутреннем мире, а не сатира на то, что сейчас в тренде.

Депутат Сергей Шаргунов, один из сторонников частичной декриминализации 282 статьи:

«Количество этих дел растет неуклонно и неудержимо. По определенным подсчетам, с 2011 года количество дел по так называемому экстремизму увеличилось в четыре раза. Кроме того, сами поводы преследования становятся все более анекдотичными, но это скверные анекдоты, а для многих это трагедия.

Я согласен, что это (лишь частичная декриминализация — прим. «Ленты.ру») — полумера. Я всегда последовательно выступал против 282 статьи, я считаю, что в Уголовном кодексе достаточно других статей, и само понятие экстремизма в этой статье предельно расплывчато. В нынешних условиях нужно делать хоть что-то, чтобы очеловечить эту статью. Мне кажется, что смягчение было бы внятным сигналом для тех, кто на местах.

Статью утяжеляли постоянно и расширяли ее толкование. И, кроме всего прочего, на местах уже совсем оборзели и считают возможным любого — а это, кстати говоря, вполне реально — объявлять экстремистом. Очень часто это способ сведения счетов с каким-нибудь непослушным и неудобным активистом либо желание идти навстречу так называемой отчетности.

Зачастую есть просто метод тыка: надо прошерстить первую попавшуюся страницу в соцсети, и обязательно что-нибудь найдешь среди картинок и так далее. В группе риска находятся буквально десятки миллионов пользователей, и это реальность. Более того, вы же понимаете, что в дальнейшем это перейдет в офлайн? Сначала создание экстремистских сообществ, потом — ведение экстремистских разговоров. Если это не остановить, это может привести к поощрению доносительства».

Как думаете, к другим вашим картинам не могут возникнуть претензии у правоохранителей?

Ну, это надо у правоохранителей спросить. Но надо быть совсем в плохом настроении, чтобы смотреть на мои картины и видеть там… Хотя люди разные, и на все картины реакция разная. Человек видит, как правило, не то, что нарисовано, а то, что он хочет увидеть. Это нормально. Человек же не воспринимает информацию буквально. Он воспринимает 25 процентов от нее, а остальное сам додумывает. В частности, если человек озабочен чем-то политическим — что сейчас очень модно, все такие эксперты, и у всех радикально отличаются взгляды, — они видят в картинах аллегории. Помню, сто лет назад кто-то, увидев оранжевого кота (оранжевые коты — постоянные персонажи картин Ложкина — прим. «Ленты.ру»), увидел в этом «Оранжевую революцию» на Украине. Или, например, у меня часто присутствует старушка с топором, и люди начинают говорить, что это Россия. Но на самом деле это не так. Старушка с топором — это старушка с топором. Люди думают, что постигли тайный смысл, и проецируют это на увиденное.

Так что если раньше я пытался максимально сузить пространство для интерпретации, то потом понял, что это просто бесполезно. Интерпретировать можно что угодно — в зависимости от ситуации, настроения и так далее. Что ж поделать.

Источник

Здесь был Вася

О коронавирусе

— Вот вы, конкретный корреспондент «Российской газеты» болели уже? Нет? Заболеете, если еще не сделали прививку. Наши ученые создали хорошую вакцину. Я вот на тему коронавируса рисовал картины, но не привился и в итоге проболел две недели. Перенес «корону» как тяжелый грипп. К счастью, в больницу ложиться не понадобилось. И многие мои знакомые болели, хотя старались максимально изолировать контакты с внешним миром. Жили чуть ли не в противогазах. Защищались всеми возможными способами, добегали до машины, когда вокруг никого не было, чтобы выехать погулять в безлюдный лес. Потом из леса — снова в машину и запирались наглухо дома. И что? Все равно заболели.

Но еще следует помнить о том, что из-за коронавируса мы много переживаем, расстраиваемся, грустим и, значит, находимся в состоянии стресса. А от него снижается иммунитет, и это способствует заражению. Так что в будущее нужно смотреть с оптимизмом. Без хорошего настроения даже картину не нарисовать, а уж вирус тем более не победить. Поэтому не зря выставка называется «Живы будем — не помрем». Вокруг нас сейчас слишком много негатива, и надо ему противопоставить что-то позитивное.

На одной из моих картин написано: «Улыбнись этому миру, и мир улыбнется тебе». Я однажды увидел в метро такую надпись, и она запала мне в душу. Ну и что, что на картине улыбаются мрачноватые персонажи. На самом деле они добрые и хорошие.

О скрытом смысле, которого нет

— Я постоянно сталкиваюсь с тем, что мои картины пытаются как-то трактовать. Именно по этой причине я начал делать на картинах поясняющие надписи, причем максимально упрощенные. Надеялся таким образом сузить пространство для интерпретации, но не помогает. В зависимости от настроения, воспитания и образования зрителя каждый видит что-то свое даже в самых простых картинах. Во время так называемой оранжевой революции на Украине мне, например, пытались доказать, что я будто бы рисую ее символы, потому что коты на моих картинах оранжевого цвета. А на самом деле я не вкладываю в картины скрытых и заумных смыслов. Скорее, стараюсь изображать эмоции. Посмотрите хотя бы на выпученные глаза моих персонажей. В них — страх, радость, восторг, ревность, любовь, алкогольное опьянение, наконец. Я как волшебник, торгующий эмоциями. Но глубокого смысла тут не ищите.

О парламенте Атлантиды

— Примитивизм? Да, наверное, вы правы, можно охарактеризовать мое творчество и так. Оно довольно простое. И дело не в общем тренде на упрощение в обществе и культуре, а в том, что я, по большому счету, не умею рисовать. Поэтому рисую попроще, как получается.

Кто-то называет мое творчество антилубок, хотя я не понимаю, что это значит. Сам бы я сказал, что у меня есть склонность к плакатному искусству. Я с детства люблю советские плакаты, у меня есть даже коллекция плакатов. Очень нравятся и рекламные, и социальные плакаты.

И еще один важный момент: я стараюсь нарисовать картину быстро, за один день, иначе становится скучно работать. Вот, например, картина «Выступление Аквамена в парламенте Атлантиды». Здесь много персонажей, и сама по себе она очень большая. Я с ней долго возился, и она меня в конце концов начала дико раздражать.

О смысле жизни начальника

— Я рисую свой внутренний мир, который кому-то может показаться страшным, а кому-то — веселым. Но если я после смерти окажусь в мире своих картин, мне там будет комфортно. Этот волшебный мир Васи Ложкина находится далеко-далеко, в глубинах подсознания за незримым МКАДом, за полями, лесами и горизонтом событий в другом измерении. Это мистический город Кобылозадовск, хотя многие читают его название как «Кобылозаводск».

Меня часто спрашивают, почему я рисую в своем мире котиков. Но ведь это не так уж и плохо, когда взрослый лысый мужик рисует котов и получает за это деньги. К тому же кот — очень пластичный персонаж. Его можно изобразить хоть в роли бандита, хоть в роли любовника. И жизнь у него интересная. Коты постоянно конкурируют друг с другом за самочек и колбасу. Да и дело ведь не только в котиках. В моем мире много и других колоритных персонажей со своими чертами характера.

Например, Клоун. По характеру — редкостная сволочь. Он много пьет, а алкоголизм объясняет невозможностью раскрыть свой потенциал. Другой персонаж, Медведь, любит разухабистое веселье, драки, солдатский юмор и держит при себе топор для защиты.

Еще один — Начальник. Картины с начальниками, кстати, пользуются большой популярностью и у самих начальников, и у их подчиненных. Язык у Начальника казенный, простому смертному малопонятный, но в каждом слове сокрыта великая мудрость. Если спросить начальника, в чем смысл жизни, он ответит примерно так: «В непрерывном повышении функциональной эффективности, качественной оптимизации, в улучшении взаимодействия, нацеливании деятельности на своевременное решение ключевых задач и в развитии механизмов управления этими процессами». Начальник всегда говорит разными словами об одном и том же, о вечной нехватке денег.

Еще один персонаж — Буратино. Это заготовка для настоящего Буратино, которая попала в руки не к интеллигентному папе Карло, а выросла в подсобке в неблагоприятной среде городских окраин. А та часть, где должен находиться мозг, безжалостно отпилена бензопилой. Есть Старушка, внешне безобидная, но это обманчивое впечатление. Даже то, что у нее почти не осталось зубов, не мешает ей порой превращаться в Саблезубую Старушку. Может жаловаться на здоровье, но в драке справится с медведем.

Еще есть Городской Сумасшедший. Он же — Эдуард, Обезьяноид, Гомункулус и он же, кстати, Вася Ложкин. Может заниматься любимым делом, доводя свои начинания до абсурда. В состоянии Васи Ложкина Городской Сумасшедший рисует котов.

Источник

Сказочный мир жителей города Кобылозадовска от народного художника Васи Ложкина

«По сути, мои картины – это панк в живописи. Мне интересен человек в состоянии крайности; безумие человеческое, его я и стараюсь отобразить».

Сюжеты картин Васи Ложкина (настоящее имя Алексей Куделин) перекликаются с нашей странной реальностью. Они пестрят бытовыми, социальными, психологическими и политическими коллизиями. Хотя в своих живописных полотнах автор изображает мир вымышленного города Кобылозадовска, его герои апеллируют к тому или иному общественному мифу, архетипу, страху или идеалу.

«Как художника (в большом смысле слова, конечно, ибо рисовать я не умею) меня мало интересует окружающая действительность. Я изображаю сказочный придуманный мир. Порой это мир психозов и всевозможных пограничных состояний, порой бывает страшновато, но всё же это сказка с хорошим концом. Вообще, в последнее время я стараюсь делать больше чего-то позитивного, чего-то, что вызывало бы положительные эмоции», – пишет Ложкин.

Жызнь с бородой

Жызнь без бороды

Ангел и Машенька над городом, где нет больше любви

Источник