Текст песни Десант Свободы — Выбрось крысу с корабля
Под ногами бриллианты,
Чёрным золотом полна
Ты, богатая Россия,
Почему ты так бедна?
Греешь ты теплом Европу
И дыханием своим
Мы родную Русь святую
Видеть нищей не хотим
Мы с тобой давно мечтали
О могучем корабле,
Но с фальшивым капитаном
Оказались мы на дне
Кто на шее у народа,
Кто там трётся у руля?
Подтолкни его Россия —
Выбрось крысу с корабля!
Шакальё, чиновных стая
Пилит, режет и грызёт
Их вожак властолюбивый
Всем твердит, что не уйдёт
Казнокрады — зло России —
Прячут злато за бугор
Эту стаю от закона
Прикрывает главный вор
Мы с тобой давно мечтали
О могучем корабле,
Но с фальшивым капитаном
Оказались мы на дне
Кто на шее у народа,
Кто там трётся у руля?
Подтолкни его Россия —
Выбрось крысу с корабля!
Упырюги и вампиры —
Власти лживые чины
Вместе с главным казнокрадом
Кровь сосут у всей страны
Ты великая Россия
Где твои богатыри?
Объяви им свою волю:
«Прочь отсюда, упыри!»
Мы с тобой давно мечтали
О могучем корабле,
Но с фальшивым капитаном
Оказались мы на дне
Кто на шее у народа,
Кто там трётся у руля?
Подтолкни его Россия —
Выбрось крысу с корабля!
Выбрось крысу с корабля!
Выбрось крысу с корабля!
Выбрось крысу с корабля! Underfoot diamonds
Black gold full
You are rich in Russia,
Why are you so poor ?
Greesh you warm Europe
And his breath
We native Rus holy
Impoverished do not want to see
We’re long dreamed
O mighty ship
But with a fake Captain
We were at the bottom
Who is on the necks of the people,
Who is it rubs at the helm ?
Push it Russia —
Throw rat off the ship !
Shakalё , bureaucratic pack
Cuts , cuts and gnaws
Their power-hungry leader
Everyone insists that will not go away
Embezzlers — evil Russian —
Hide the gold over the hill
This pack is of the law
Covers the main thief
We’re long dreamed
O mighty ship
But with a fake Captain
We were at the bottom
Who is on the necks of the people,
Who is it rubs at the helm ?
Push it Russia —
Throw rat off the ship !
Upyryugi and vampires —
Authorities false grades
Along with the main embezzlers
Suck the blood of the entire country
You’re a great Russia
Where are your heroes ?
Speak to their will :
& quot; Away from here, ghouls ! & quot;
We’re long dreamed
O mighty ship
But with a fake Captain
We were at the bottom
Who is on the necks of the people,
Who is it rubs at the helm ?
Push it Russia —
Throw rat off the ship !
Throw rat off the ship !
Throw rat off the ship !
Throw rat off the ship !
Источник
«Небритое сало» в подводном рейде. Если крысы бегут с корабля, то пора бежать и экипажу.
Всем известно, что крысы — самое живучее и плодовитое млекопитающее на Земле. Парочка этих юрких животных дает сезонный приплод до 14000 особей. Кролики, как сейчас принято говорить, отдыхают! Способность крыс переживать любые катаклизмы, включая радиоактивное заражение, их невосприимчивость к ядам, не говоря уже о таких мелочах как голод и холод, рождает легенды. Однако нет уголка на планете, за исключением, пожалуй, юннатских «живых уголков», где бедных тварей не травили бы и не преследовали. Оснований для этого предостаточно, тем более, что крысы, особенно черные, по своей сущности нуждаются в тепле человеческого жилья. И, по всей видимости, в тесном общении с человеком, доставляя ему при этом массу неприятностей. В Средние века, когда чума уносила миллионы жизней, переносчиком заболевания были крысы. В азиатских странах по сей день, черные крысы съедают до четверти урожая зерновых прямо на глазах возмущенных крестьян. Однако, единственное что те могут противопоставить — это съесть часть хвостатых, которых удается изловить в ходе, так сказать, совместной уборки урожая.
Досаждают крысы и подводникам, в этом случае дело приобретает экстремальный оттенок. А все потому, что у крыс еще одна неприятнейшая особенность. Их зубы растут постоянно, в отличие от человека с его единственной сменой молочных на коренные, или слонов, погибающих, когда стачивается последний — четвертый «комплект». Это вызывает естественную потребность постоянно что-то грызть. Хорошо, если это что-то не кабельная трасса или сложная электронная схема. Крыс на кораблях полно, особенно на старых крейсерах и дизельных подлодках, вышедших из ремонта. Как же они умудряются попасть на борт, минуя бдительных вахтенных и антикрысиные диски на швартовых концах? Да очень просто, по трапу, бегом, как и положено по Корабельному уставу. Неоднократно наблюдал, как крысы бегают по вертикальному трапу, ведущему в центральный пост подводной лодки. Уверяю, ни один из подводников не сравнится с ней в прыти и сноровке.
Помнится, на Черноморском флоте матросов поощряли отпуском на родину за такое-то количество хвостов. Ну, чем не торговля скальпами? Лавочку прикрыли, когда выяснилось, что сметливые матросы проводят увольнения на городской свалке, охотясь за «скальпами». Еще более сообразительные разводили зверьков, не покидая борта родного корабля. Создать эдакую «звероферму» на крейсере не представляло особого труда. Помещений, куда не ступала нога офицера, было предостаточно. Оставалось только сожалеть, что хвосты у крысюков не отрастают вновь, как у ящериц.
На курсантской практике, проходившей в Средиземном море на крейсере «Михаил Кутузов» в 1969 году была весьма популярна шутка — намазать ночью шнурки товарища салом. «Небритое» сало в избытке плавало в так называемом супе. Утром во время побудки оказывалось, что шнурки просто съедены. Иногда вместе с ними съедалась и часть «гада», «ГД» или просто «г. одава», как любовно именовались рабочие ботинки из грубой свиной кожи.
Обычно их выдавали на первом курсе и заставляли носить до третьего. Затем начинались некоторые послабления в форме одежды, и гардемарины плавно переходили на постоянное ношение более изящных «хромачей» — хромовых ботинок с обрезанным рантом. Меня вынудили перейти на них годом раньше.
На втором курсе нас отправили в почетный караул — хоронили флотского офицера. Именно тогда я узнал, что, начиная с капитана 3 ранга — майора, усопшему полагается три залпа салюта и бесплатный оркестр от коменданта гарнизона. По возвращении в училище, меня ожидала другая новость — кто-то спер «гады». Больше мне их носить не довелось, чему я был несказанно рад. Но вернемся к нашим «баранам», точнее крысам. У нас на лодке их звали «белочками». Подтверждая тем самым, что экипаж дизельной лодки это особый коллектив, отмеченный гуманизмом и тягой к прекрасному, которого явно не хватало. А крысы особенно-то и не мешали. Сидят, бывало на трубопроводах, свесив хвосты, и ласково смотрят на вахтенных глазами-бусинками. У меня в штурманской рубке они спали в ногах и вели себя очень прилично. Не кусались и не царапались. Возможно лишь оттого, что почивал я как все, месяцами не раздеваясь.
Первый раз пришлось близко столкнуться с крысами, во время дежурства по кораблю. Лодка находилась в доке. Стоял жуткий холод, а пар, как повелось, давали крайне нерегулярно. Днем, в толпе работающих холод особо не чувствовался. Зато ночью был сущий кошмар. Обойдя корабль, и убедившись, что вахта бдит, не злоупотребляя от отчаяния нештатными электрогрелками, я улегся в своей рубке. Поза была подсказана практикой предыдущих дежурств и советами старших товарищей. Со стороны это выглядело пародией на эмбрион, сгруппировавшийся в утробе в ожидании лучших времен. «Эмбрион» был одет в ватник, а сверху прикрыт «попонкой» — синим флотским одеялом из шерсти верблюда.
Заснуть молодому организму удавалось всегда, правда, порой с грустной мыслью — суждено ли проснуться? Но еще тогда я понял, что если ты хочешь спать по-настоящему, то заснешь и на работающем дизеле. Снилось что-то приятное, теплое и пушистое, но всему хорошему приходит конец, сменяясь, зачастую страшным разочарованием.
Так и сейчас, пробуждение состоялось от ощущения необычного тепла в правой руке. Вскоре открылась и причина. В отставленной лодочкой ладони мирно почивал средних размеров крысюк, элегантно свесив хвостик. Стоит ли объяснять, почему животное тотчас полетело в переборку, возмущенно попискивая. Тогда я еще не знал, что крысы злопамятны, иначе был бы осмотрительней.
Изначальное чувство омерзения постепенно сменилось привычкой; люди и крысы мирно сосуществовали в духе наметившейся тогда разрядки. Если где-то лежал свернутый в трубочку журнал, то скорей всего там оказывалась крыса. Вытряхнул и читай себе! Люди тем не менее сознавали опасность, исходящую от грызунов и время от времени производили дератизацию, т.е. пытались уничтожить крыс распылением в отсеках хлорпикрина. Этот же газ использовался при газоокуривании — проверке наших противогазов. Часто противогазы оказывались с браком, так что чувства крыс, лишенных защитных средств, нам были, в принципе, понятны.
Оставшиеся в живых грызуны пользовались заслуженным уважением и могли рассчитывать на относительно спокойную жизнь до следующей дератизации, в обмен на приличное поведение, разумеется. Умные животные понимали, что в море «газовая атака» им не грозит, поэтому стремились туда всеми фибрами. Тем более, что там они могли смело рассчитывать и на автономный паек.
В этом походе «белочки» вынудили нарушить перемирие, перекусив кабель в схеме гирокомпаса. Лодка едва не лишилась основной системы курсоуказания, но штурманский электрик Абрикосов оказался на высоте. Последствия «акции» удалось нейтрализовать за какой-то час. А куда может уйти дизельная подлодка за это время, на «парадном эконом-ходу» в три узла?
Чуть позже, глубокой ночью (хотя какая для подводников разница — день это или ночь?), и задолго до всплытия на сеанс связи, в ЦП раздался дикий крик. Для установившегося «режима тишины» это было чем-то из ряда вон. Я выскочил из рубки, и взору предстала страшная картина. Горизонтальщик Дидык, что-то объяснял, отчаянно жестикулируя. Рядом на палубе в конвульсиях умирала известная всему кораблю крыса по имени Бесхвостка. Ее действительно знали, если не «в лицо», то по обрубку хвоста, утраченного за годы службы на «С-11». Ей довелось пережить целых три газовых атаки.
— Как же ты мог поднять руку на живой символ корабля? — проникновенно спросил я подчиненного. Дидык с присущей ему обстоятельностью доложил, что «скотина», окончательно обнаглев, допустила непристойные телодвижения, пытаясь помешать выполнению воинского долга по удержанию родного корабля с заданным дифферентом. За что и понесла кару. Действия были одобрены, а Дид удостоился очередного прозвища Крысобой.
Обстановка тем временем сгущалась. В тот же день баталер Коля Михнюк доложил об угрызении половины мешка морковки, размещенного им в прохладе 1-го отсека. Следы преступления были слишком очевидны. Было решено дать крысам бой, начав его с акции устрашения. Памятуя о том, что хитрые твари никогда не попадаются дважды в ловушки одной конструкции, решили соорудить нечто особенное.
Под руководством инженер-механика Владислава Нарбута из банки для пластин регенерации сделали супер-крысоловку, в которую вскоре попалась весьма матерая особь. На лодке, где все решалось волевым единоначальным порывом, впервые был созван консилиум. В прозвучавших предложениях отразился и многолетний опыт плаваний, и накипевшее возмущение и глубокое знание крысиной психологии. Старшина команды трюмных, окинув присутствующих недобрым взглядом, предложил пытать животное электротоком, чтобы затем пустить по корабельной трансляции вопли животного, записанные на магнитофон «глухарей», то бишь, акустиков, которые, дескать, только делают вид, что работают. Заслышав сигнал тревоги, шокированные крысы должны были по замыслу немедленно покинуть корабль. И скатертью дорога!
Старшина команды гидроакустиков обиженно заявил, что не позволит использовать свою технику для таких пошлых целей, когда с минуту на минуту должен появиться «супостат». Уже который час сердце вещует. Дискуссию, окончательно сменившую русло, прервал повидавший виды стармех. Он заявил, что подобный эксперимент уже имел место и закончился полным провалом. Кроме сопутствовавшего экзекуции мата пленка ничего не запечатлела, а посему крысы предпочли остаться на корабле. Оставалось одно — выбросить крысу за борт и не маяться дурью. Командир охотно утвердил это решение. Исполнить его предстояло в ближайший сеанс связи.
— Ради этого не жалко и всплыть, — заметил он, — заодно провентилируемся и мусор выбросим! (И покурим, — добавили про себя курильщики).
В нужное время лодка всплыла в позиционное положение. Отдраив люк и оценив надводную обстановку, командир рявкнул в «каштан»:
— Крысюка на мостик!
Банку с томящимся «узником» мигом подняли, но возник новый вопрос — выкидывать вместе с ловушкой или предать их морю по отдельности?
— Короче, — отрезал командир, не забывая ни на минуту о скрытности лодки, которая находилась под угрозой, — выкидываю вместе, сами говорили, что в эту ловушку больше ни одна крыса не сунется.
Дискуссию прервал доклад радиометриста:
— Мостик, сигнал самолетной РЛС прямо по носу силой 4 балла!
— Все вниз, срочное погружение!
Несостоявшихся курильщиков, занявших было места по расписанию «для выброса мусора», как ветром сдуло. Командир широко размахнулся, чтобы зашвырнуть банку подальше, но в последний момент изменил решение и вытряхнул содержимое ловушки за борт. Затем ловко спрыгнул с подножки и уже через мгновение привычным движением потянул на себя крышку рубочного люка. Но прежде чем люк коснулся комингса, а вниз рухнула пустая банка, в щель прошмыгнула серая тень, которая, пробежав повертикальному трапу, мгновенно исчезла в пучине трюма.
— Пожалели животину, товарищ командир? — ехидно поинтересовался стармех.
— Не важно, — парировал командир, — учитесь, как надо исполнять команду «Все вниз!»
Как и следовало ожидать, заманить в ловушку больше никого не удалось. Похоже, крысюк успел передать собратьям все, что познал и испытал. На некоторое время вновь наступило затишье.
Когда лодка вернулась в Видяево, у меня, все еще холостого лейтенанта возник традиционный вопрос — куда податься вечером? Так или иначе, решил сойти на берег налегке, не отягощаясь личными вещами, в том числе подводными деликатесами: шоколадом и воблой. В ту пору за каждый день, проведенный в море, подводнику причиталась маленькая двадцатиграммовая шоколадка и одна воблина. Большинство из нас в море их не ели, предпочитая получать все сразу по возвращении. Эти лакомства считались лучшим сувениром, которого с нетерпением ждали как в семьях, так и многочисленные проверяющие из вышестоящих штабов. Предпочтение, разумеется, отдавалось своим.
Особой популярностью пользовалась вобла. Она хранилась в жестяных цилиндрических банках, примерно по двадцать рыбин в каждой. Когда банка вскрывалась, оттуда веяло настоящим ароматом моря и только отчасти рыбой. Ни с чем не сравнимое блаженство особенно с пивом. Помню, как после первых практик на подводных лодках мы встречались с друзьями из разных училищ в каком-нибудь из питерских пивбаров, и с видом факиров открывали честно заработанные банки с воблой, вызывая жуткую зависть окружающих. Вернувшись поутру на корабль, я открыл рубку и с удивлением обнаружил, что в оставленной на столе автопрокладчика коробке из шестидесяти шоколадок осталась ровно половина. Вызвав Абрикосова, грозно вопрошаю: — Кто взял?
— Товарищ лейтенант, вы же видели, рубка была опечатана, — заявляет старшина, и я ему верю. Этот красавец — крымский татарин ни разу меня не подводил ни как специалист, ни как человек.
— Да и бог с ним, — заключаю я, и возвращаюсь к текущим делам.
Проходит несколько дней, сдан отчет за поход, работаю в штурманской рубке, грезя о предстоящем отпуске. Внезапно до слуха доносится едва уловимое шуршание фольги. Через несколько минут двое матросов раскидывают ящики с ЗиПом ( запасными приборами и частями — С.А .), и я наблюдаю удивительную картину. В дальнем углу рубки аккуратной горкой лежат пропавшие шоколадки. Уголок каждой надкушен, а все сооружение венчает сушка, придавая ему исключительную законченность. Ну, разве не логично? Вместе плавали, значит, все поровну.
Заметьте, животное отсчитало ровно половину и ни шоколадкой больше или меньше! Причем лежали они навалом. И тут я допустил ошибку. Приказав все немедленно выбросить, я настолько обозлил «зверя», что по возвращении из отпуска с трудом узнал рабочее место. Верный Абрикосов вместе со всем экипажем восстанавливал силы в доме отдыха на Щук-озере и постоять за штурманскую рубку было некому. Оскорбленная крыса не ограничилась тем, что объела корешки многочисленных книг и пособий. Непостижимым образом она пробралась в сейф и отгрызла учетные номера четырех секретных карт, вдобавок еще и изрядно нагадив. Это было объявлением войны, и я его принял, хотя прекрасно знал из истории, что в партизанской войне победить невозможно. Она шла с переменным успехом, но вскоре меня назначили старпомом, и я был вынужден оставить поле битвы со сложным чувством чего-то незавершенного. По крайней мере, свой опыт преемнику я передал.
С крысами бороться трудно, но возможно. Верный признак их отсутствия на корабле — наличие тараканов. Выходит, что крысы не брезгают и насекомыми. «Стасики», как их величают на флоте к неудовольствию всех Станиславов, тоже не подарок. Особенно когда их много. Зато случаев их злопамятности наукой не отмечено. Некоторые утверждают, что на атомных лодках, особенно в реакторных отсеках, водятся особые тараканы-мутанты белого цвета. Не могу подтвердить этого лично, но что-то белесое как-то действительно пробегало.
Но хуже всего, уверяю вас — клопы. Их не едят даже крысы. С ними также пришлось столкнуться в курсантские годы на крейсере «Кутузов». Попробуйте заснуть в душном кубрике человек на сто, втиснувшись в тесные многоярусные «соты». По груди при этом ползают толпы кровососущих и проносятся табуны хвостатых. Первые скрываются днем в твоем пробковом матрасе, считающимся средством спасения, а вторые вообще не склонны скрываться, считая это унизительным. Встретив тебя в коридоре, крыса скорей всего не обратит внимания, а в лучшем случае смерит презрительным взглядом.
Надеюсь, на кораблях последних поколений с подобной «живностью» научились бороться. Хотя вполне возможно, что, как обычно, чуть-чуть не хватило средств. Что люди всегда ценили в крысах — это дар предвидения. Если крысы бегут с корабля, значит, долго на плаву ему не продержаться. Скорее всего, они, как обитатели трюмов и междудонных пространств, просто лучше людей знают истинное состояние корпуса корабля и крайне редко ошибаются. Хотя, как говорится, и на старуху бывает проруха.
Подводная лодка «С-349» выходила из военно-морской базы Лиепая. На поворотном мосту — ровеснике первых российских подлодок как обычно стояло несколько зевак, которых можно было понять. Вид стройного тела субмарины, бесшумно скользящей под электромоторами, завораживал многих. Острый нос с легким шелестом рассекал мутно-зеленую гладь канала военной гавани. Клепаные фермы моста неумолимо надвигались, еще мгновенье и, мы пронесемся под его сводами, оставив за кормой восхищенные лица случайных и неслучайных прохожих. Нас охватит гордость за свое историческое предназначение, но уже несколько мгновений спустя череда команд и сигналов заставит вернуться на бренную землю и окунуться в повседневность. Впереди море!
На сей раз, все протекало несколько иначе. На подходе к мосту раздался всплеск, заставивший всех находившихся на рубке, оглянуться. К своему ужасу мы обнаружили, что с кормовой надстройки спрыгнула крыса и теперь отчаянно гребет к берегу. Заметили это и стоявшие на мосту. Их лица выражали искреннее сострадание. Как же, крысы бегут с корабля. Мы со старпомом переглянулись. Воцарилась звенящая тишина, прерванная моей командой — «Товсь правый дизель!». Хотите верьте, хотите нет, но это был единственный в моей жизни выход в море, когда не было даже намека на неисправности механизмов, столь частые для пожилой подлодки, а организация потрясла бы любого из проверяющих, находись они в тот день на борту.
Сергей Апрелев, капитан 1 ранга, член Ассоциации флотской прессы, специально для ПРАВДЫ.Ру
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Источник