Женская гендерная социализация и её критика
Понятие гендерной социализации — очень важное для феминистского движения: с его помощью мы можем осмыслять иерархическое различие между мужчинами и женщинами не только в терминах внешнего, политического, институционального, но и в терминах внутреннего, психологического, личного, — при этом понимая, что это психологическое различие — не нечто неизменное и присущее людям как таковым, а нечто, приходящее извне, из социума. Мы получаем возможность говорить, что, например, да, действительно, женщины часто менее инициативны и более склонны уступать и жертвовать, чем мужчины, и так далее, но источник этого различия — не в неизменной женской природе, а в гендерных ожиданиях, которые общество связывает с женщинами и которые транслирует нам из каждого утюга с самого нашего рождения. Неудивительно, что женщины так или иначе обычно усваивают эти черты и склонности: личность формируется средой. И понятно, что мы будем критиковать эту систему, критиковать гендерную социализацию, вскрывать её механизмы и призывать к преодолению тех черт женской социализации, которые мешают нам бороться за свои права — а иногда попросту существовать.
Но склонность к обобщениям в критике женской гендерной социализации может сослужить нам дурную службу — по трём причинам.
Во-первых — хотя это отчасти другая тема, требующая отдельного размышления, — разговор о женской гендерной социализации в единственном числе приводит нас к идее об общем женском опыте. На эту идею опирался радикальный феминизм второй волны, и, хотя концепт общего женского опыта должен был объединять, в действительности, как показала критика со стороны чернокожих американских феминисток, он разъединяет и исключает. Разумеется, все женщины так или иначе угнетены, в том числе — изнутри, за счёт усвоенной социализации, однако в действительности женских гендерных социализаций существует столько же, сколько есть конфигураций материальных и культурных условий, в которых живут женщины. От условно-европейской девушки требуют любви к косметике — мусульманской девушке запрещают даже выщипать себе брови; что из этого — склонность к украшению себя или склонность к патриархальной «скромности» — мы назовём элементом женской гендерной социализации? И то, и другое — просто гендерная социализация столь же изменчива во времени и пространстве, сколь и любая другая социальная структура, и выделение каких-то её форм как «более важных» неизбежно приведёт к исключению чьего-либо опыта. Критикуя элементы гендерной социализации, всегда нужно иметь в виду контекст.
Во-вторых — и это связано с первым пунктом, — представление о гендерной социализации как о чём-то монолитном может использоваться в качестве аргумента для оправдания транс-эксклюзивных взглядов: мол, если личность с самого детства не проходила социализацию как девочка, она женщиной считаться не может, и вообще — токсичную мужскую гендерную социализацию никуда не денешь. Конечно, эта аргументация ошибочна: дети обоих полов растут в общей среде; и те, и другие принимают постоянный поток информации о том, какими должны быть мужчины, а какими — женщины, и хотя социализация цисгендерной и трансгендерной девочек, растущих в одинаковых в остальном условиях, конечно, будет отличаться, трансгендерная девочка, поскольку она отождествляет себя с группой «женщины», в той или иной мере будет также усваивать «женские» элементы гендерного воспитания и игнорировать или отрицать «мужские». Кроме того, социализация не заканчивается в детстве: трансгендерный человек, совершающий переход, чувствует, как меняется отношение общества к нему, как меняются направленные на него гендерные ожидания, — и даже вне зависимости от того, какой именно была социализация этого человека в детстве, теперь, с изменением позиции в обществе, она также изменится. Социализация — это не неизменная сущность, а непрерывный процесс: меняется общество, меняется наш статус в нём — меняется и наша приспособленность к нему. Если бы существовало всего две неизменных и тотальных модели социализации — невозможно было бы даже помыслить социальные перемены.
Наконец, в-третьих, в процессе критики навязанного нам концепта «правильной женщины» мы можем забыть о том, что она не равна критике каждой отдельной составляющей этого концепта. Мы боремся против целого комплекса навязываемых женщинам черт характера, склонностей и желаний; значительная часть из них ставит нас в уязвимое и подчинённое положение, — однако не все. Хотя символически «женское» в целом противопоставлено «мужскому» как «слабое» — «сильному» или «хорошее» — «плохому», в действительности как «феминность», так и «маскулинность» — это сложные конгломераты идей, черт и признаков, не все из которых сами по себе можно называть плохими — или вообще оценивать. Покорность, объективация собственного тела, рассматривание других женщин как «соперниц» — всё это (и многое другое) — очевидно негативные элементы женской гендерной социализации. Но является ли плохим качеством эмпатичность? Мягкость? Заботливость по отношению к близким? Любовь к детям и животным? Умение слушать? Большинство людей оценили бы эти качества как положительные, и однако же в нашей культуре они традиционно ассоциируются с феминностью и так или иначе ожидаются от женщин.
Цель критики женской гендерной социализации — разрушить тиранически навязанный нам образ «правильной женщины», полностью избавиться от явно вредных его составляющих — но также освободить его положительные составляющие. Мы отрицаем, что быть женщиной — значит быть мягкой и доброй, но мы не говорим, что быть мягкой и доброй — плохо. Кто угодно может быть мягким и добрым, и это хорошие качества! Точно то же, кстати, должно произойти и с идеей о «правильном мужчине»: этот образ также должен распасться на элементы, и если от некоторых из них мы как общество с радостью избавимся навсегда, некоторые — смелость, уверенность в себе, инициативность — должны рассматриваться как просто хорошие качества, независимые от пола. Таким образом, критика гендерной социализации отбрасывает нежелательные черты традиционных маскулинности и феминности — и отрывает их положительные черты от гендера, делает их просто хорошими чертами, которые может иметь каждая личность — но ни одна не обязана. Радикальная феминистка Андреа Дворкин писала о построении общества будущего на основе андрогинности — мы можем представить себе такую андрогинность как свободное и изменчивое сочетание черт, склонностей и желаний, которые сейчас мыслятся как жёстко привязанные к маскулинности или феминности.
Но, вопреки вышесказанному, иногда, занимаясь критикой женской гендерной социализации, мы попадаем в ловушку — вместе с целым отвергаем и его отдельные части, вместе с образом «правильной женщины» — все его составные элементы; и вот уже оказывается, что обливать подруга подругу словесными помоями по незначительным поводам — это «снятие табу на женскую агрессию», а веганство — это мизогинное движение, поскольку оно требует от женщин проявить эмпатию — а ведь эмпатию в женщинах воспитывает патриархат! Агрессию действительно многим нужно учиться проявлять (лучше это делать, правда, не на своих же соратницах и не при любой открывшейся возможности), а сочувствие иногда становится рычагом для манипуляций со стороны мужчин — но значит ли это, что вежливость и эмпатию нужно выкинуть на помойку? Отвержение всех «женских» черт, даже явно положительных, накаляет обстановку внутри некоторых феминистских сообществ (ведь табу на агрессию снято), прибавляет к грузу ожиданий, налагаемых на женщину патриархатным обществом, дополнительное бремя — ожидания, исходящие от феминистского сообщества; более того, оно демонстрирует приверженность иерархическому бинарному мышлению, которое в нас воспитывает патриархат: феминное — плохое, маскулинное — хорошее. В чём же прогрессивный потенциал такой критики, если она воспроизводит критикуемую схему, лишь меняя плюс на минус: навязывание феминности — на отрицание феминности?
Феминистский проект предлагает нам, возможно, самую глубокую, самую фундаментальную критику существующего общества, и участие в борьбе с патриархатом — это огромное и благороднейшее дело, — тем более, что при нашей жизни эта борьба точно не окончится. Но, как бы ни были высоки ставки и какой бы тотальной ни казалась эта борьба, я считаю, что нам нужно уметь видеть потенциал в мире, какой он есть сейчас: мы уже родились в нём, и у нас нет другого. Мы не можем отменить патриархат, потому что патриархат — это наше общество, это наша культура, это мы сами; мы не можем сказать, что гендер уничтожен — говоря так, мы делаемся слепыми и не замечаем, как он с новой силой прорастает внутри нас. Но мы можем переосмыслять, пересобирать, придумывать новое — новые феминности и маскулинности, новые способы социализации, новые способы интерпретировать существующую культуру. И поэтому же нужно учиться видеть нюансы, тонкости и оттенки: это не война двух государств, феминистского против сексистского, — это феминистское восстание изнутри; это не битва «хороших» против «плохих» — это незаконное рождение «нового» на территории «старого». По ту сторону патриархата ещё ничего нет — мы отправлены на эту войну страной-утопией из будущего, которой только предстоит однажды родиться, а родиться она может только из белых пятен, серых зон и тёмных углов уже существующей культуры, уже существующего общества.
Источник
Запись на стене
ЖГС (женская гендерная социализация).
Разобрать полностью, что такое женская гендерная социализация, в одной статье сложно. Поэтому разберём лишь основные аспекты.
Актуальность тематики определена тем, что женщины идентифицируют себя через мужчин, смотрят на мир мужскими глазами, параллельно с этим, существуя на правах товара. И осознать это необходимо каждой женщине, в первую очередь для того, что бы максимально обезопасить себя от мужчин и их влияния.
В настоящее время практически всюду по миру (есть отдельные племена, не вступившие в патриархальную стадию социального развития) существует патриархат как модель общественного устройства при котором один класс господствует над другим. То есть, самая «лучшая» женщина имеет статус ниже самого «плохого» мужчины.
1. Идентификация женщин с мужчинами
Положение женщин в обществе обуславливается не только тем, что мужчины массово угнетают женщин посредством определённых механизмов (например, механизм изнасилований, механизм мифа о «слабом поле» и др.). Положение женщин в обществе определяется ещё и тем, что существуют женщины, угнетающие себе подобных.
Женщина в обществе имеет настолько низкий статус, что готова угнетать других женщин ради получения «эксклюзивных» прав от мужчин.
Например, женщины принимают участие в торговле женщинами, женщины идут в сутенёрство, женщины обвиняют других женщин — жертв изнасилования и так далее.
Такая практика передачи части своих полномочий мужчинами женщинам, от части, определяет сложившийся патриархальный строй общества. Женщины поддерживают его не потому, что им нравится сложившаяся система, а потому что так безопаснее. Не будешь поддерживать мужчин, потеряешь или не приобретёшь высокий статус, подвергнешься изнасилованию или иным негативным санкциям со стороны мужчин.
Суть рабовладельческих систем как раз и заключается в том, что господа учат рабов подавлять друг друга и подливают масло в огонь разобщенности между рабами, что препятствует образованию общего осознания у рабов того факта, что они — рабы, и рабы несправедливо. Таков и патриархат. Женщин научили угнетать друг друга и разобщили их.
2. «Хорошие» «женские» качества.
Патриархальное общество предполагает наличие либо ЖГС, либо МГС, либо их смеси. Другой формы социализации не существует. Именно поэтому и не существует «нитаких» мужчин, у них у всех есть МГС, лишь у одного меньше, у другого больше. Женщин, полностью избавившихся от ЖГС, как можно предположить, не существует тоже. Разница лишь в том, что женщинам проще, чем мужчинам, отрефлексировать свои патриархальные установки. И поэтому женщин, готовых лишь на эгалитарные отношения и стремящихся к ним, как можно предположить, гораздо больше, чем таких мужчин.
ЖГС представляет собой опасность для женщины. Так как культивирует в ней особые «женские» качества. Среди них: жалость, стыд, всепрощение, самопожертвование.
Застыдить женщину просто: «слишком худая», «слишком толстая», «слишком глупая», «слишком умная», «плохая мать», «слишком перелюбила и избаловала ребёнка», «не занималась сексом с мужчиной», «занималась сексом с несколькими мужчинами» и так далее.
Качества, описанные выше — являются инструментами манипулирования женщиной. Если женщина не имеет этих качеств в должном объёме, то её называют эгоисткой. Здоровый эгоизм у женщины в обществе порицается.
Отрефлексируйте: почему вам бывает стыдно и когда вам бывает стыдно. И вы, с большой долей вероятности, поймёте, что это связано с ЖГС.
3. Внутреннее ощущение «товарности»
ЖГС содержит в себя внутреннее осознание женщиной, что она сексуальный объект. С такой установкой воспитывают всех женщин.
Многим женщинам нужна оценка самих себя как сексуальных объектов. Женщина хочет этого (потому что её внушили), и набавляет себе «стоимость» бьюти-практиками, пластической хирургией, «девственностью» и так далее.
Желание быть оценённой есть практически в каждой женщине. Это нормально, так как ЖГС прививалась нам в первых минут рождения. Но наша задача — осознавать в себе элементы ЖГС и рефлексировать их, постепенно избавляясь от ненависти к самой себе и другим женщинам.
4. Преклонение перед мужчиной
ЖГС заставляет женщин видеть в мужчинах людей высшего порядка, из серии: «он сможет, он же мужчина». Женщины преклоняются пред мужчинами. Данная установка есть почти у каждой женщины в той или иной мере.
На основании сказанного, следует предположить, что самооценка женщин, в среднем, ниже, чем самооценка мужчин. Так как ЖГС и основывается на подавлении себя самой и низведении до уровня функции и объекта. Для мужчин очень важно, что б женщина сама себя считала недочеловеком. Только в таком случае мужчине не нужно будет тратить свои ресурсы на подавление женщины.
5.Вещь для другого
ЖГС заставляет женщин быть «вещью для другого» и функцией. Отдавать всё ради кого-то. Ради мужа, ради ребёнка, ради престарелых родителей и так далее. Как только женщина выходит замуж, она часто теряет саму себя, своё хобби, берёт фамилию мужа, рожает ребёнка, которому дает отчество мужа, который в рождение ребенка практически не вкладывался, может, даже теряет подруг и переезжает в другое место.
Женщина фактически теряет саму себя. При рождении ребенка женщина так же отдаёт ему всё. Свою личность, свое развитие, свое время, здоровье. Женщина — это вещь для другого, бери и пользуйся. Страшное не то, что так считают мужчины. Страшное в том, что так считают женщины, которым страшно считать иначе, ведь это подвергает опасности их жизни.
ЖГС — это быть слабой и красивой. Не весить больше 45 кг., молчать, когда говорят мужчины, одеваться у неудобную одежду, носить каблуки, которые лишают нормального передвижения, сидеть на диетах, годами лишать себя шоколада, мяса, булочек, пельменей и всё для одного — что б стать «еб*бельной». Но это вы и без меня знаете. Тут я хотела бы сказать о другом феномене. О том, почему женщины часто стремятся выбирать себе партнёра выше ростом, чем они сами.
Итак, у девушек часто принято искать себе партнёра, что б он был выше. Если не выше, то всё, какой же он мужчина. Зачем такой? Девушкам стоит быть маленькими, занимать меньше места. А если парень ниже девушки, так он вообще её не стоит, и для самой девушки такие отношения считаются чуть ли не позорными. Почему?
Всё просто: мужчина должен быть во всём «больше». В том числе и визуально. Установка о том, что партнёр должен быть выше — стоит в одном ряду с такими установками, как «женщине стоит быть глупее мужчины», «женщине не стоит заниматься «мужской» работой, пусть вяжет» и так далее.
Установка о том, что партнёр должен быть выше и весить больше девушки опасна. Во-первых, женщины осознанно пытаются быть меньше, лишая себя пищи, чем вредят своему здоровью (анорексия и РПП — чисто женские болезни), а во-вторых, если мужчина выше вас и весит больше, чем вы, то с большой вероятностью он сильнее вас в плане грубой физической силы. И сила удара у такого мужчины, вероятнее всего, будет выше, чем у женщины меньшего размера.
При этом в РФ чуть ли не половина всех женщин подвергаются семейному насилию. В том числе физическому.
Физически «большому» мужчине будет легко избить 45-килограммовую низенькую куколку (если она не занимается БИ).
Вывод: установка о том, что в паре мужчина обязательно должен быть выше женщины — патриархальна. Её поддерживают как женщины, так и мужчины. И корни такой установки лежат в совокупной цели мужчин как класса: подавить женщин. Поэтому, выбирая себе парня, если уж на то пошло, конечно, выбирайте того, кто будет ниже вас ростом и меньше по весу: так безопаснее.
Я упомянула далеко не все самые опасные для женщин аспекты ЖГС.
Можно ли избавиться от ЖГС? Можно. Да, частично, но можно. И от того, насколько каждая женщина будет работать над собой, над установками которые впитала в детстве и юности, зависит то, насколько близко эгалитарное будущее. Потому что мужчины в силу своей социализации априори сексисты и априори не способны понять женщину. Они не в наших шкурах. Патриархат им выгоден и выбираться сами из этого омута они не будут. Дело только за нами. Всё, что могут мужчины, которые хотят нам помочь — молчать. И не делать ничего.
Закончу моим любимым лозунгом: «Женщины всего мира — объединяйтесь!»
Источник